– А что это за шрамы у тебя на ногах?
– Меня хлестали ветви деревьев, когда мы с Эршиноем летели на дельталёте. Это случилось сначала во время взлёта, а потом при падении, – рассказала Светлана.
– Кто такой Эршиной? – угрюмо спросил Антон.
– Это местный пограничник. Не ревнуй! Ничего особенного этот райсгрин из себя не представляет – он четырёхпалый, у него, как у всех аборигенов, нос пятачком, красные глаза и витые рога. Одет он был в серебристый костюм.
– Меня не интересует внешность этого урода. Я уже насмотрелся на райсгринов и райсминов. Лучше расскажи, как ты с ним очутилась в дельталёте.
– Сначала Эршиной спас меня от ловчей сети, а потом сам набросил на меня свою сетку. Я не могла сопротивляться, и он затащил меня в кабину. Мы поднялись в воздух, однако, похоже, я оказалась слишком тяжёлой для их хлипкого летательного аппарата, и мы упали. Эршиной разбился насмерть, а я вот жива… Антон, я так мечтаю вернуться на Землю!
– Мы обязательно отыщем наших друзей и постараемся возвратиться на родную планету, – пообещал Антон…
Женский крик вывел из задумчивости друзей Антона и Светланы, стоявших на берегу бурной речки.
– Вы слышите гул? Кажется, неподалёку кружит дельталёт, – сказал Остапов.
– Наверно, это летательный аппарат райсгринов… А теперь всё стихло, – прислушавшись, сказал Алексей.
Через некоторое время издалека донёсся женский крик.
– Кажется, кричала женщина, – сказал Олег.
– Похоже, это голос Светланы. Поспешим ей на помощь! – призвал Алексей и побежал в сторону, откуда донёсся крик.
Его спутники последовали за ним.
– В небе снова слышится гул. Нас могут заметить пограничники-райсгрины, – заволновался Остапов.
– Под пологом леса пилоты нас вряд ли обнаружат. К тому же звук мотора удаляется, – сказал Олег.
Неподалёку от речки они обнаружили чёрное пятно выгоревшей травы и опалённые ветви кустарников. Пахло гарью. Кот на руках профессора фыркнул и чихнул.
– Что здесь произошло? – задумался Алексей.
– Возможно, райсгрины применили напалм, – предположил Олег.
– Ведь мы слышали крик Светланы. Где же она? – спросила Катя.
– Будем надеяться, что она не пострадала. Я верю, что Светлана и Антон смогут выжить в этом аду под изумрудным небом, и мы их найдём, – сказал Белобородов.
Глава 4. Ад под изумрудным небом
– Антон, оглянись! – проговорила Светлана.
Антон обернулся и увидел стоявших неподалёку шестерых райсгринов в серебристых комбинезонах, которые направили на землян лазерные винтовки. Один из райсгринов – коренастый винторогий коротышка, который, видимо, был старшим, выступил вперёд и что-то отрывисто произнёс на незнакомом языке.
– Я не поняла, что он сказал? – спросила Светлана. – На каком языке он сейчас это произнёс?
– Кажется, это латынь, – сказал Антон.
Старший райсгрин направил лазерную винтовку на куст с белыми листьями, срезал лучом несколько ветвей, а затем снова нацелил оружие на людей.
– Мы встаём! – поднимаясь, крикнул Антон.
Светлана тоже встала, отряхиваясь от налипших на её одежду былинок. Вытаращив свои красные глаза, райсгрины принялись рассматривать пришельцев.
– Что вам надо? – вызывающе спросил Антон.
– Как ты смеешь разговаривать с нами таким тоном? – выкрикнул старший райсгрин. – Кто вы такие?
– Мы люди, прибыли с Земли.
– Кто вас провёл через Ворота Вселенной?
– Мы сами добрались до Райстронга, – сказал Антон, решив не выдавать Инерлоя, несмотря на то, что тот, скорее всего, погиб при падении с плато.
– Этого не может быть! – усмехнулся райсгрин. – Ведь вы, земляне, не умеете проходить через Ворота Вселенной. Наверняка, вам помог кто-то из райсминов, потому что райсгрины забрали бы вас на Райстронг только в качестве пленников.
– Мы случайно попали на вашу планету, – твёрдо сказал Антон.
– Следуйте с нами! – приказал старший райсгрин. – У нас недавно пропало несколько дельталётов вместе с пилотами. Есть подозрения, что они уничтожены райсминами и их пособниками.
– Куда вы собираетесь нас отвести? – спросила Светлана.
– На заставу. Скорее всего, потом вы будете направлены на работы в каменоломни, – сказал старший райсгрин. – Но, возможно, вам не повезёт, и примад Аполлониус повелит вас казнить, как вражеских пособников. Тогда прим Этагона Циркониус исполнит приказ примада без промедления.
– Но это несправедливо! – проговорила Светлана.
– Смешное слово – «справедливость». То, что справедливо для одного, несправедливого для другого, – философски заметил райсгрин.
– Но, ведь Светлана – женщина! – воскликнул Антон. – Вы не можете заставить её работать в каменоломнях.
– Эта землянка рослая и крепко сложена, хотя внешность её ужасна. Она может таскать более крупные камни, чем мужчина-райсгрин. Между прочим, у нас на тяжёлых работах заняты не только пленные мужчины – райсмины, но и райсминки. Если вас не казнят, будете работать в каменоломнях до самой смерти, которая, надеюсь, наступит довольно скоро и избавит вас от мучительных размышлений о справедливости, добре и зле, – сказав это, райсгрин сначала мяукнул, а затем захрюкал и длинный нос райсгрина, заканчивающийся пятачком, затрясся.
Антон и Светлана догадались, что райсгрин так смеётся.
– Хватит рассуждать. Пошли! – закончив смеяться, приказал коренастый райсгрин. – Мне не хочется разговаривать с вами на языке черни – кирмефе.
– Чем вам не угодил этот язык? – удивился Антон.
– Я с детства разговаривал на языке благородных райсгринов – латворде. К сожалению, в Райсгринде военные, пограничники, полицейские и чиновники обязаны хорошо знать оба языка. У нас демократия, в отличие от Райсминда, где благородным языком – латвордом вообще не пользуются. Во время последней революции в Райсминде райсмины избавились от своей знати, а, заодно, и от благородного языка – латворда, – рассказал словоохотливый райсгрин.
– А почему вы, райсгрины, ещё не избавились от своей знати? – спросил Антон.
– Ты решил, что тебе позволено задавать столько вопросов, землянин?! – вскричал винторогий коротышка. – С вами, похоже, предстоит повозиться. Придётся при допросах использовать удивительные грибы, с помощью которых можно будет прочитать ваши мысли. Как только следователь съест немного препарата, приготовленного из грибов, ему станут известны все ваши мысли. С учётом ваших мыслей, вам вынесут соответствующий приговор, который потом будет направлен на утверждение примаду Аполлониусу… Ну, пошли на заставу!
Райсгрин подошёл к пленникам и ткнул стволом лазерной винтовки Антона в спину. Земляне пошли под конвоем по лесу.
Вскоре над их головами показался фиолетовый чистильщик. Райсгрины, казалось, не обратили на него внимания, а их командир вытащил из кармана комбинезона прибор, похожий на фонарик, и направил его на чистильщика, который тут же поднялся ввысь и растворился в зелёном небе.
– Чистильщики опасны! – заметил Антон.
– Для вас, люди, инигирии, которых вы называете, как я понял, чистильщиками, чрезвычайно опасны. Мы же умеем воздействовать на них с помощью инфразвука. И не только на них, но и на крупных пауков. Мы можем управлять поведением этих животных, – пояснил старший райсгрин. – Вы, люди, вообще очень уязвимы. Вы не сможете долго жить на Райстронге, хотя внешне выглядите сильными. Вы можете работать в каменоломнях и на лесоповале, но недолго. Однако надо отдать вам должное. Вы правильно назвали инигирий «чистильщиками». Они ведь и вправду очищают планету от слабых животных и пришельцев.
Пленников вывели из леса. Антон поддерживал под руку прихрамывавшую Светлану. Райсгрины не торопили пленников. Они с любопытством рассматривали пришельцев, изредка мяукая и издавая хрюкающие звуки.
Неподалёку от опушки стоял выкрашенный тёмно-зелёной краской дощатый длинный одноэтажный дом под покрытой красной черепицей двускатной крышей. Антона и Светлану подвели к крыльцу, на котором стоял одетый в серебристый комбинезон толстый райсгрин с заткнутой за ремень лазерной винтовкой. Отломанный правый рог, скорее всего, свидетельствовал о боевом прошлом этого вояки.
– Почему ты так долго не возвращался, Палантион? – спросил толстяк коренастого райсгрина.
– Поляриус, мы задержали двух землян! – доложил Палантион.
– Как вас зовут? – спросил пленников Поляриус.
– Я – Антон, она – Светлана, – сказал Перепёлкин.
– Ужасные имена! – недовольно поморщил нос Поляриус.
– Какие будут указания? – спросил коренастый коротышка.
– Отведи их в Этагон. Увидев задержанных пришельцев, прим Этагона Циркониус наверняка свяжется с примадом Райсгринда, который будет решать их участь. Случай неординарный. Ещё никогда без нашего ведома пришельцы с Земли не проникали через Ворота Вселенной, – сказал Поляриус.
– Думаю, что их следует допросить, прежде чем отвести в Этагон, – предложил Палантион.
– Пусть их допросят в Этагоне. Мне не хочется этим заниматься. Но, учти, будет лучше, если Циркониус вообще не увидит эту инопланетянку со странным именем Светлана. Эту уродливую безрогую женщину с длинными волосами вообще опасно показывать Циркониусу, – сказал толстяк, придирчиво осмотрев при этом Светлану. – Ведь всем известно, что прим Этагона увлекается женщинами с различными изъянами. Он проводит время не только с увечными райсгринками, но и с пряморогими пленницами – одноглазыми и хромыми райсминками. И все они жуть до чего страшны! У многих даже носов нормальных нет. У одной его пассии нос настолько уродлив, что похож на нос этой пленницы. Эта инопланетянка может позабавить Циркониуса.
Услышав эти слова, Антон сдвинул брови и сжал кулаки.
– Вы только посмотрите, как напрягся этот пришелец! – усмехнулся Поляриус. – Я бы на твоём месте, Палантион, надел на землян наручники.
– Это лишнее. Пленники и так никуда не денутся, – уверил своего начальника Палантион и сказал:
– А вот избежать встречи с Циркониусом нашим пленникам вряд ли удастся. Он наверняка захочет, чтобы они предстали перед ним. Правда, Циркониусу не поздоровится, если он вздумает увлечься этой огромной безрогой инопланетянкой. Рано или поздно сиятельнейшему примаду Райсгринда Аполлониусу станет известно, что достойнейший Циркониус не брезгует даже земными безрогими женщинами, и тогда место прима Этагона быстро освободится. Аполлониус и так недоволен любовными увлечениями Циркониуса.
– Ты прав. Всегда найдутся доброхоты, желающие помешать счастью благороднейшего Циркониуса! Хотя, лично я не представляю себе, как можно быть счастливым с уродливыми любовницами, – сказал Поляриус.
– Ну, что, пойдём дальше? – обратился Палантион к пленникам.
– Вы отведёте нас в вашу столицу? – спросил Антон
– Нет. Этагон – не столица. Это относительно небольшой город-крепость. Должен вас огорчить – в Этагон придётся топать своими ногами. К сожалению, даже нам, пограничникам не выделяют транспорт – ни дельталёты, ни машины. Сейчас в Райсгринде кризис. Экономим на всём. Даже дорогу к заставе хорошую никак не проложат, – грустно сказал Палантион, которому самому не хотелось тащиться до крепости пешком.
– Верно, С транспортом беда. А тут ещё несколько дельталётов не вернулись с боевого дежурства, – вспомнил толстяк.
– Наверняка, эти земляне, – кивнул на пленников Палантион, – причастны к исчезновению наших дельталётов и гибели пилотов.
– Если это так и есть, то пощады им ждать не стоит, – сказал Поляриус.
Отряд райсгринов под командованием Палантиона направился по разбитой грунтовой дороге, петлявшей по полю. Пленники шли в окружении райсгринов, которые держали в руках лазерные винтовки.
– Палантион, можно задать вопрос? – спросил Антон.
– Задавай. Только не умничай! – согласился коренастый райсгрин.
– Скажи, почему ты ругаешь наш язык, которым пользуются также райсмины и незнатные райсгрины, а, при этом сам разговаривал со своим начальником на нашем языке?
– Я же тебе сказал – не умничай! – недовольно произнёс Палантион и, немного помолчав, негромко, так, чтобы его не слышали остальные, всё же, объяснил:
– Язык кирмеф удобен и прост. На нём раньше говорили все обитатели Райстронга, а ругать этот язык мы обязаны. Иначе на меня донесут мои же подчинённые. Ведь зачастую даже самые знатные райсгрины пользуются не латвордом, а кирмефом. Визион включишь, так дикторы сообщают новости на кирмефе, а ниже идут субтитры на латворде. Большинство газет и журналов также выходят на кирмефе, иначе их перестанут читать. А вот в официальных бумагах и на заседаниях правительства Райсгринда используется латворд. Руководители мучаются, выступая перед людьми и общаясь между собой на латворде, который порой сами плохо знают.
– Так, возможно, у вас, райсгринов, не так уж много поводов ненавидеть ваших северных соседей? – предположил Антон.
– Общий язык ещё не повод для примирения двух рас. Хотя, большинству райсгринов уже порядком надоело вечное противостояние с северянами.
– А лично тебе?
– Мне хочется прожить ещё несколько счастливых десятков лет. Вероятность этого тем меньше, чем дольше мы воюем с райсминами. Но ведь кто-то разделил полушария Райстронга так, что даже небо над нашими головами разных цветов.
– Палантион, у тебя есть семья?
– Слово «семья» мне незнакомо.
– Семья – это когда мужчина и женщина добровольно вступают в союз, вместе живут, заводят и воспитывают своих детей.
– У нас нет семей, как у вас, землян. У нас всё иначе. Во время некоторых праздников мужчинам предоставляют адрес ровесницы, и он посещает её в тот же день. Мне и остальным пограничникам, например, дают адрес ровесницы в Этагоне. Наши женщины воспитывают детей от разных партнёров. А мы посещаем по праздникам разных женщин.
– Печально, – вздохнул Антон.
– Почему? – удивился Палантион.
– Ведь женщина может тебе не понравиться.
– Для этого существуют высушенные лепестки цветов элегонии. После того, как их заваришь кипятком и выпьешь настой, или просто понюхаешь, то даже столь жуткого вида женщина, как Светлана, покажется красавицей.
– Кстати, вы, райсгрины, тоже не красавцы, а уродцы. Такими, как вы, у нас пугают детей и мнительных людей. Вас изображают отрицательными персонажами в наших сказках, – обиженно сказала Светлана, услышавшая мнение Палантиона о своей внешности.
– Я высказал своё мнение, а, к примеру, Циркониус вполне может тобой увлечься, землянка, – сказал Палантион. – Руководители высокого ранга имеют права пользоваться цветами элегонии хоть ежедневно, а не только по праздникам.
– Не пугай меня! Одна лишь мысль о старом сатире Циркониусе вызывает у меня дрожь, – сказала Светлана.
– Хватит болтать! Мои подчинённые начинают прислушиваться. Мне не следует с вами долго разговаривать. Райсгринов, заподозренных в измене правительству Райсгринда, ждёт казнь. Я хочу жить, – сказав это, Палантион отошёл от пленников и, присоединившись к своим подчинённым, перебросился с ними несколькими фразами.
Как поняли Антон и Светлана, Палантион разговаривал с подчинёнными на языке, который райсгрины называли латворд.
– Как ты думаешь, слова Палантиона о Циркониуса – не шутка? – встревожилась Светлана.
– Откуда мне знать? Я задушу этого Циркониуса, если он только прикоснётся к тебе! – пообещал Антон.
– Тише! Они прислушиваются к твоим словам. Не забывай, они все знают наш язык, хотя некоторые из них его ненавидят, – напомнила Светлана.
Палантион подбежал к Антону и прохрипел:
– Если ты ещё раз произнесёшь подобные слова в отношении прима Этагона, я надену на тебя наручники, землянин! Если Циркониус узнает, что ты о нём говорил, никто тебя не спасёт.
– Палантион, скажи, ты можешь посодействовать, чтобы облегчить нашу участь? – тихо спросил Антон.
– Мне это ни к чему… Кстати, есть надежда, что вас оставят в живых, и будут возить по городам для показа публике. Я, пожалуй, сделаю Циркониусу такое выгодное коммерческое предложение, которое несомненно одобрит примад Аполлониус.
– И тогда нас станут возить в клетке, словно диких животных? – возмутилась Светлана.
– Может, и в клетке. Но не как животных. Я бы предложил при этом, чтобы вы проделывали простейшие действия – что-нибудь шили или мастерили. Это будет любопытное зрелище! – Палантион довольно захрюкал и, промяукав напоследок, отошёл от пленников.