Роберт хотел припарковать свой «Феррари» сам, но учтивый парковщик на лету подхватил его ключи от чудо-болида стоимостью в сотни тысяч еще тех, старинных долларов прошлого века. Охрана с почтительным приветствием открыла перед ним двери, а хостес – высокая мулатка с приятными чертами лица в вечернем платье, вероятно, одна из тысяч красоток, когда-то приехавших в город соблазна с мечтой стать кинозвездой, но так и не получивших ролей, – проводила его к столику на двоих, со вкусом сервированному в уютном месте у окна, на втором этаже ресторана. Элегантный официант с легким немецким акцентом и хорошим чувством юмора предложил ему помощь в выборе вин из карты толщиной с небольшой гроссбух. Роберт вежливо отказался. Он заметил, как официант цепким взглядом с интересом оглядел его одежду и фигуру. Почти наверняка тот был геем, но сто лет назад это считалось неприличным, и большинство людей тогда старались скрывать, или как минимум хотя бы не подчеркивать свою «нестандартность».
Девушка опоздала на свидание минут на двадцать. Когда она все-таки появилась, по залу пронесся глухой стон. Кажется, ее знали все посетители заведения и были в шоке от того, что видели ее наяву, – вероятно, она была настоящей звездой в то время. Роберт к этому моменту совсем потерялся в винной карте и длинном меню и даже стал чувствовать легкий зуд в теле из-за затянувшегося ожидания. Но когда девушка появилась, все мгновенно прошло. Сказать, что она была хороша, привлекательна или даже прекрасна, все равно что сравнить Ниагару с обычным бурным речным порогом. В ее досье было указано, что ей уже за тридцать, но она выглядела совершенно юной, свежей, словно недавно раскрывшийся нежный бутон. Она была одета в короткое облегающее блестящее черно-синее платье, низ которого лишь слегка прикрывал нижнее белье. Яркая сексапильная блондинка с совершенными чертами лица, и при этом держалась уверенно, шагала на высоких каблуках быстро и размашисто, глядя на окружающих одновременно и приветливо, и с нескрываемым чувством своего безоговорочного превосходства. Когда она, улыбнувшись и словно пронзив его взглядом умных, немного хищных зеленых глаз, села нога на ногу в кресло напротив, Роберт ненадолго потерял дар речи, рассматривая ее удивительные ноги. На ней были колготки телесного цвета, подчеркивающие белизну кожи и безупречность формы. Наконец, после некоторой паузы, они представились друг другу. Она, конечно, заметила его смущение.
– Честно говоря, до сих пор не могу привыкнуть ко всей этой шумихе вокруг меня. Еще буквально вчера была малоизвестной актрисой из сериалов, снималась и в фильмах, но только в эпизодах. Даже боялась, что скоро постарею и стану безработной с моим вечным амплуа хорошеньких дурочек. Но после этого фильма… Все изменилось на следующее утро. Меня узнают на улицах, девочки визжат в голос, едва увидев меня, а мужики столбенеют с вылезающими на лоб глазами. Мировой секс-символ, мать их. А ведь у меня до сих пор даже нет не только мужа, но и просто постоянного парня.
Голос белокурой богини был звонким, мелодичным и в то же время ровным, успокаивающим. Нет, она не такая вконец испорченная и избалованная мегастерва, какой показалась ему в первую секунду. К тому же она очень стройно и складно выражала свои мысли – интеллекта ей тоже явно было не занимать.
Она сделала паузу, вынула из сумочки сигарету, жестом попросив Роберта поднести ей зажигалку. Разумеется, у него зажигалки не было. Курение как одна из самых вредных человеческих привычек в Америке было полностью изжито почти полвека назад. Согласно исследованиям, вред здоровью от ежедневного вдыхания двухсот видов различных ядовитых смол, содержащихся в любой сигарете, даже несмотря на фильтры, не уступал вреду от употребления героина и был опаснее, чем легкие наркотики вроде конопли. Впрочем, некоторые любители все же наклеивали себе на шею никотиновые пластыри, что, по их мнению, напоминало то «удовольствие», которое они когда-то получали. Курение никотиновых сигарет в середине XXI века было приравнено к употреблению наркотиков на уровне закона. Заметив замешательство Роберта, роковая блондинка снова сверкнула острым как лазерные лучи проницательным взглядом зеленых глаз.
– Не куришь? Молодец. Мне сказали, что ты талантливый молодой режиссер. Что планируешь снимать? Очередные мыльные оперы для тупых домохозяек? Кстати, это вино, что ты заказал, – кьянти? Оно мне совсем не нравится – кислятина итальянская. Я лучше выпью виски.
Он постарался сосредоточиться и перевести русло разговора на умную и приятную тему. Рассказал, что недавно вновь перечитал Маркеса, «Сто лет одиночества», ему очень понравилось, и он хочет поставить по этой книге театральную пьесу на Бродвее в современной интерпретации или даже снять фильм по ее мотивам. Однако блондинке это казалось не очень интересным. Она смотрела на него со скукой, агрессивным вызовом и за полчаса закурила уже третью сигарету. Безобидный интеллигентный парень из-за соседнего столика подошел к ним, вежливо и немного испуганно попросил у нее автограф, но был послан куда подальше. Да, разговор и общение явно не клеились. Сделав несколько едких ремарок по поводу окружающих, она задала ему неожиданный вопрос.
– Вообще, я давно заметила, что все мужчины – от природы сексуальные маньяки. Смотрят на женщину, видят красивую, идеально сложенную блондинку и тут же думают: «О, клевые гены, сделаю-ка я ей ребенка». При этом на кой хрен ей самой сдались его бездарные гены, они даже не задумываются. Вы вообще мало о чем думаете, кроме ваших гениталий. Поэтому мне нравятся только умные мужчины. Вот ты – режиссер, претендующий на глубину творческой мысли, можешь мне, недалекой девчонке, кратко объяснить суть теории относительности? Даю тебе на это три минуты. И помни, что если ты, как и все другие «мачо», которых я знала, ответишь, что суть теории относительности – в относительности, то я встану, уйду, и мы больше не увидимся.
Сексапильная блондинка снова дразнила его: затянулась дымом, вперилась в него колким взглядом, приготовившись выслушать ответ и явно ожидая провала.
Роберт лишь усмехнулся. Теориям Эйнштейна и их современной интерпретации была посвящена его выпускная работа по физике в Гарвардском университете. Он мог бы рассказать этой слишком самоуверенной блондинке о том, что в XXI веке признание гениальности наследия этого ученого поднялось даже на большую высоту, чем в ее время. Такие считавшиеся спорными его прозрения, как существование гравитационных волн, пронизывающих Вселенную при столкновении сверхтяжелых звезд, или космологическая постоянная, описывающая поведение загадочной «темной энергии» Вселенной, в последние полвека обрели экспериментальное подтверждение с помощью таких новейших приборов, какие Эйнштейну в его время даже и не снились. Что до теории относительности, то без поправки на эффекты, которая она описывает, в космосе теперь не мог бы работать ни один аппарат или прибор. Но дело было в другом. Он просто чувствовал, что не хочет быть с этой женщиной сегодня. Она безумно красива, он готов признать это, но от нее веяло опасностью, а заодно и ненавистью, кажется, ко всему мужскому роду. Поэтому после паузы он тихо односложно ответил:
– В относительности.
Зеленые глаза посмотрели на него торжествующе. В них светилось чувство абсолютного превосходства и легкого презрения.
– Ты не в моей лиге, ковбой. Я поняла это сразу, как только увидела тебя, еще издали. Ты такой же скучный озабоченный недоумок, как и все.
Роберт вздохнул и все же с некоторым сожалением еще несколько секунд не отрывал взгляда от ее великолепных ног сзади, когда она все тем же уверенным размашистым шагом выходила из зала, даже не попрощавшись с ним, при этом снова приковав к себе изумленное внимание всего ресторана.
Сценарий свидания пока не складывался. Он с силой щелкнул друг о друга верхним и нижним резцами в правой части рта. В воздухе перед его глазами материализовался образ персонального ассистента сервиса Dreamdate.io – миловидной девушки в деловой блузке, брюнетки с волосами, завязанными в небольшой хвостик. Эту роль в сервисе выполнял компьютерный бот с локальным искусственным интеллектом. На протяжении всего свидания программа контролировала ход событий и при необходимости могла в любой момент по желанию пользователя прийти ему на помощь. Голос ассистентки был мягким, умным и каким-то домашним.
– Что у вас пошло не так? Мы готовы скорректировать сценарий по вашему желанию.
– Что это за девушка? Почему все так криво пошло с самого начала? И, кстати, что за фильм, о котором она говорила?
– Простите, но при выборе подруги мы четко следовали всем пунктам вашей анкеты. Для сегодняшнего свидания вы просили нас создать контакт с красивой, умной, сексуальной кинозвездой конца прошлого века, предпочтительно блондинкой с красивыми ногами. Эту девушку зовут Шэрон Стоун. Ваше свидание происходит в 1992 году. Всего за год до этого она была мало кому известной исполнительницей эпизодов, но затем на экраны всего мира вышел эротический блокбастер «Основной инстинкт» с ней и Майклом Дугласом в главных ролях. После этого она сразу стала мировой звездой.
– Странно. Ничего не слышал об этом фильме.
– Вы хотите посмотреть его прямо сейчас? Можно – в оригинальной версии, можно в 3D, 4D, 5D или 6D – по вашему желанию. Рекомендую формат 6D, чтобы вы могли чувствовать запах ее духов и иметь с ней полный тактильный контакт в захватывающей финальной сцене кинокартины.
– Как-нибудь в другой раз. Оставьте его в моих личных закладках. А что у нее за манера так высокомерно общаться?
– Это ее образ, собранный в равной пропорции из фильмов, воспоминаний о ней, а также записей камер слежения, – все суммируется в нашем архиве. Вообще-то Шэрон Стоун считается идеальным контактом для мужчин, мечтающих о жестком доминировании над ними. Некоторые даже отмечают в деталях встречи, чтобы рядом с кроватью во время контакта лежал нож для разделки льда, но так, чтобы она им не воспользовалась. Им нравится испытывать смертельный страх в момент апогея.
– Почему она была агрессивно настроена и ко мне, и ко всем окружающим?
– Опять же, ее личная особенность. Кроме того, в анкете на вопрос о том, может ли девушка вам отказать в близости на свидании, вы ответили положительно – чтобы придать общению максимальную реалистичность. Но мы специально вставили в ваш диалог вопрос об Эйнштейне. Во-первых, реальная Шэрон Стоун в самом деле обладала самым высоким в Голливуде того времени коэффициентом интеллекта и читала книжки о физике. Во-вторых, мы были уверены, что вы без труда ответите на этот вопрос, и дальше ваше общение пойдет по восходящей.
– Понятно. Когда мы с ней общались, во мне на равных боролись чувства желания и отторжения.
– Вы хотите вернуть ее или продолжить свидание с другой девушкой?
– С другой. Тот же ресторан, то же время. Найдите другую красивую блондинку: можно не настолько сексапильную, но более женственную и спокойную. Я хочу наконец расслабиться.
– У вас есть определенные предпочтения?
– Нет. Я не настолько хорошо знаю то время. Пусть тоже будет киноактриса. И, кстати, поставьте опцию отказа девушки на минимальный уровень, но не отключая ее совсем. Если меня отошьет вторая красотка за вечер подряд, это уже перестанет быть забавным.
Персональный помощник в женском образе пропал из видимости. Роберт подозвал официанта, попросил украсить стол пышной корзиной с белыми цветами, чтобы создать романтичную обстановку, и помимо закусок принести молодое красное вино – божоле или похожее на него.
Через несколько минут к столу подошла девушка в длинном черном платье с лицом, глазами и повадками целомудренного ангела. Эту актрису он хорошо помнил внешне, но, конечно, без помощи Сети ни за что ни вспомнил бы ее имени. Кажется, она играла в достаточно серьезных фильмах – костюмированных сагах о прошлых эпохах.
Садясь за столик, она приветливо протянула ему руку. Но когда он прямо и решительно взглянул ей в глаза, чтобы не повторять недавней ошибки и сразу взять в свои руки инициативу на этом свидании, она отвела глаза куда-то вбок и вздохнула. Сердце Роберта забилось со скоростью не меньше ста тридцати ударов в секунду. Вблизи эта женщина казалась волшебной, черты ее лица – мягкими, теплыми, и при этом словно были самим совершенством. Она снова вздохнула и украдкой изучающе посмотрела на него. Затем задала неожиданный первый вопрос.
– Ты женат?
– Нет. А ты?
– Была замужем.
– И как?
– Хорошо. Мне нравилось ощущение, что кто-то рядом. И что у тебя с кем-то так много общих воспоминаний. Но я все время была на съемках, это отдаляло нас. И еще я все время боролась с моими демонами. Вокруг было столько мужчин, которые хотели быть со мной, что я иногда теряла голову. В конце концов мы развелись. Это к лучшему, наверное, – я так думаю.
Она сделала паузу, еще раз оглядевшись по сторонам. С момента их встречи она еще ни разу не посмотрела Роберту прямо в глаза.
– А чем ты занималась сегодня?
– Много чем. У меня сейчас сложная для меня роль. Я всегда играла либо ледяных неприступных красоток, либо характерных персонажей. А тут мне предложили роль женщины-кошки в фильме про Бэтмена: я должна делать в нем много трюков. Так что теперь йога, кикбоксинг. А еще я хожу к дрессировщику кошек. Лежу у него дома прямо на полу, а кошки ползают по мне, я их глажу. Мне говорят, что я сама похожа на кошку. Врут, как всегда. На самом деле я похожа на маленькую собачку, которую все обижают. Извини, со мной всем мужчинам сложно общаться.
Их беседа продолжалась еще некоторое время. Он по-прежнему не мог отвести глаз от ее ангельского лица, но поцеловать, прижать ее к себе с каждой минутой хотелось все меньше. Она держалась настолько отстраненно, что он ощущал себя кем-то вроде женского психотерапевта.
– А тебе вообще нравятся мужчины?
– Ты о чем? А, да… Мне совсем не нравятся мужчины-режиссеры. Они орут на тебя по делу и без, все время что-то пытаются втолковать. А сами – такие зануды… Если бы не мои гонорары, послала бы их куда подальше. Прости, я не запомнила c первого раза, как тебя зовут. Рональд?
– Неважно. Мне кажется, ты не в настроении сегодня.
– Да нет, я в порядке. Я готова поехать к тебе. О господи! Я, кажется, забыла сегодня в студии свой платок… Он для меня как талисман. И влажных салфеток тоже нет с собой… Прости, я уже совсем обо всем забыла. Поехали к тебе, но ненадолго, а потом мне надо срочно искать мои вещи…
– Не переживай. Я не буду тебя задерживать. Спасибо тебе за встречу. Счастливо!
Роберт решительно встал и направился к выходу из ресторана. По пути он снова вызвал персонального ассистента сервиса свиданий, но на этот раз им пришлось поговорить на повышенных тонах.
– А это что еще за спящая красавица? Они что – все ненормальные были в девяностых?
– Мишель Пфайффер. Одна из самых утонченных красавиц за всю историю Голливуда. Мечта любого романтика. Что в этот раз пошло не так?
– Я чуть не заснул. И она тоже. А так – все было нормально.
– Что бы вы хотели изменить в сценарии?
– Даю вам третью попытку. Найдите мне еще одну роскошную блондинку, с красивой фигурой, но, может быть, в этот раз не обязательно американку.
Сервис Dreamdate взял секундную паузу, затем ассистент снова материализовалась в воздухе.
– Мы нашли прекрасный вариант. Но в указанном вами в анкете 1992 году ей еще не исполнилось восемнадцати лет. Виртуальные свидания мечты с несовершеннолетними строго запрещены законом, как вы знаете. Хотите перенести встречу с ней… скажем, на 1997 год?
– Не имею ничего против этого. Только не надо больше этого чертового ресторана. Хочу сразу оказаться с ней наедине, без прелюдий.
Смена декораций произошла мгновенно. Роберт оказался в роскошном нью-йоркском пентхаусе, в обширной студии с белой дизайнерской мебелью и панорамными окнами, выходящими на южную сторону Центрального парка. Угловые апартаменты располагались на одном из верхних этажей небоскреба. За окнами сгущался душистый вечер, сверху можно было видеть сотни старомодных желтых такси, создававших плотное движение вдоль Пятой авеню. В невидимых колонках, расположенных по всему периметру студии, играл легкий приятный фьюжн-джаз. На столике перед стеной стоял небольшой допотопный плазменный телевизор с размытым изображением – последнее слово техники на тот момент. По телевизору шел фильм «Адвокат дьявола» с Киану Ривзом и Аль Пачино. Этот фильм Роберт помнил прекрасно: его проходили на третьем курсе по предмету «История искусств: кинематограф». Интерьер пентхауса казался и роскошным, и забавно старомодным одновременно. Роберт успел подумать о том, что сегодня каждый квадратный фут таких апартаментов в таком месте мог бы стоить полмиллиона долларов. Впрочем, через мгновение он уже ни о чем постороннем думать не мог.