– Меня учили почитать только Господа да честь воинскую. Остальное от лукавого, – отрезал Григорий, и князь поперхнулся, услышав это.
– Ладно, – спустя пару минут придя в себя, сказал князь. – Покупай свои чувяки, и поехали домой. Устал я, да и есть уже хочется.
Вечером того же дня они получили сюрприз. Зизи, которая должна была приехать только через неделю, ворвалась в арендуемое имение словно ураган. Не ожидавший такого скорого приезда сестры Николай Степанович только руками развел от удивления, а девочки с восторженным визгом набросились на приехавшую тетю, теребя ее и спеша поделиться важными детскими новостями. Кое-как угомонив эту верещащую троицу, Лиза отправила девочек в детскую и, устало присев на диван, с улыбкой спросила:
– Зоенька, как прикажешь тебя понимать? Ты же собиралась приехать только на следующей неделе. У тебя все в порядке?
– Лиззи, не занудствуй, – отмахнулась Зоя. – Просто мне до тошноты обрыдли это светские физиономии. Или ты не рада меня видеть?
– Не говори глупостей, дорогая. Уж кого-кого, а тебя я всегда безумно рада видеть. Про девочек я уже и не говорю. Замучилась их отдирать от тебя. Так какие новости в столице?
– Все как обычно. Того поймали на той, а этот проигрался до исподнего. В общем, ничего нового. А у вас что?
– Да тоже ничего особенного, – вздохнула Лиза. – Провинция. Если бы не местные воды, я бы уже взвыла от скуки.
– Вот как? А мне тут сообщили, что вас едва не похитили. Целое сражение разыгралось. Я уж грешным делом решила, что ты стала тут новой Еленой, а Ессентуки превратились в новую Трою. Вот только очередной Парис подкачал, и твоему Агамемнону удалось тебя отбить.
– Агамемнон никогда не был мужем Елены, – наставительно произнес князь, входя в комнату.
– Разве? Ну, если вспомнить те нравы, то не удивлюсь, если он был одним из них, – рассмеялась Зоя.
– Зизи, ты издеваешься над нами? – делано возмутилась Лиза.
– Чуть-чуть, – весело кивнула Зоя. – А если правда, что там случилось?
– Поехали на пикник и нарвались на абреков, – вздохнул князь. – Пришлось вспомнить, что я хоть и в отставке, но все еще офицер. Но, к сожалению, это не сильно помогло. В общем, нас спас юный казак, оказавшийся в нужное время в нужном месте.
– Юный казак? Звучит очень романтично. И насколько он юн? – спросила Зизи, плотоядно облизнувшись.
– Зоя, прекрати немедленно, – возмутился Николай Степанович. – Ты ведешь себя просто невыносимо.
– А меня и не надо выносить. Потребуется, и сама уйду. Если выгонишь. Но обычно не просят.
– Еще чего?! – всплеснула Лиза руками. – Ты же знаешь, что этого никогда не будет. Но прости, дорогая, ты вправду сегодня что-то разошлась. С чего бы это?
– А настроение какое-то шалое, – помолчав, призналась Зоя. – Вроде и не пила, а чувствую себя, как после пары бокалов шампанского. Похоже, это смена обстановки на меня так действует. Так я могу увидеть вашего спасителя?
– Зачем? – насторожился князь.
– Хочу сказать ему спасибо, – сложив руки на коленях, ответила Зоя с видом примерной девочки.
– Увидишь, – вздохнул князь, безнадежно махнув рукой. – Но имей в виду… Он действительно из казаков. Причем старого имени. Так что лучше как следует подумай, прежде чем отчебучить что-нибудь из своего арсенала светских шуточек. Не забывай, казаки народ религиозный и живут своими укладами.
– Что, все так плохо? – удивленно поинтересовалась Зизи.
– Ну, почему же сразу плохо, – удивился Николай Степанович. – Не плохо, но предупредить тебя я был обязан. А то еще схлопочешь нагайкой.
– Нагайкой? За что?
– За длинный язык. А обращаться с ней он умеет. Сам видел.
– Ребята, вы меня уже запугали, – рассмеялась Зоя. – И еще сильнее заинтриговали. Так я могу взглянуть на этого уникума?
– Эй, кто там! – окликнул князь, обернувшись к дверям.
В комнату вошел лакей и, важно поклонившись, вопросительно уставился на хозяина.
– Позови сюда, голубчик, Григория, – попросил князь.
Спустя три минуты дверь распахнулась, и в комнату широким шагом вошел тот, о ком было столько разговоров.
– Звали, Николай Степанович? Случилось что? – с ходу спросил парень, скользнув по с интересом наблюдавшей за ним Зое коротким, внимательным взглядом.
– Все в порядке, Гриша. Просто хотел познакомить тебя с моей сестрой, Зоей. Зоя, это Григорий, наш спаситель. Гриша, это Зоя. Моя сестра. Она вдова, ведет светский образ жизни, так что не удивляйся, если услышишь что-то колкое.
– Весьма рад знакомству, сударыня, – склонил голову парень.
– Черт возьми, какие глаза! – ахнула Зизи и, вскочив, решительно подошла к нему вплотную. – Есть в них что-то демоническое. Точнее, они напоминают глаза зверя, вот только какого… – она запнулась, подбирая точное определение, и Гриша, воспользовавшись паузой, добавил:
– Волчьи. Глаза такие волчьими называют.
– Точно! Интересно, как так получилось? – не унималась Зоя.
– В нашем роду у всех мужчин такие были, – улыбнулся Гриша.
– Здорово, – восхитилась Зизи и, схватив парня за руку, потащила к столу. – А скажите мне, молодой человек, что вы еще умеете, кроме как повоевать?
Но вместо ответа Гриша вдруг замер и, сжав крошечную ладошку женщины в свой лапе, удержал ее на месте. Запнувшись, Зоя удивленно обернулась, пытаясь что-то сказать, но так и замерла с приоткрытым ртом, наткнувшись на его пронзительный взгляд.
– Вот оно как, – вдруг глухо проговорил парень. – Плод от насильника вытравила, а теперь маешься, не зная, как дитя зачать. Плохо. Но беда одолима. Съезди на моление, поклонись Богородице, а я тебе потом травок заварю. Глядишь, и справимся с бедой.
Ахнув, Зоя вырвала руку из его хватки и, попятившись, плюхнулась на диван, со страхом прижав сжатые кулачки к лицу, словно боялась удара. Гриша же, встряхнувшись, растерянно захлопал ресницами, словно вынырнув из воды. Лиза замерла, словно обратившись в соляной стоп, а князь, кое-как обретя дар речи, осипшим от волнения и удивления голосом спросил, растерянно глядя на сестру:
– Зоенька, что это значит? Какой насильник? Какой плод? О чем он тут говорил?
Николай Степанович резко обернулся к парню, но тот только смущенно потупился и, виновато разведя руками, прошептал:
– Простите, ваше сиятельство. Я же говорил, на меня иной раз находит. Сам не знаю, чего говорю.
– Этого не может быть. Как ты узнал? Я же никому, никогда… – Зоя залилась слезами.
Окончательно смутившись, Гриша побрел к дверям, когда властный голос князя приказал:
– Григорий, вернитесь.
Парень покорно подошел к нему, ожидая приказа покинуть эту странную, но такую интересную семью, и князь, понимая, что должен как-то успокоить всех, быстро сказал:
– Гриша, ты никого ничем не обидел. А то, что ты сейчас сказал, нам пояснит Зоя. Мы тебя слушаем, сестрица.
– Это случилось на второй год моего замужества. Как ты помнишь, мой благоверный уже тогда редко появлялся в свете, пряча морду, на которой уже начал проваливаться нос. Его мамаша как-то поставила мне в вину, что я до сих пор не принесла им наследника. Разозлившись, я ответила, что благодаря их сынку, я мало того что не беременна, так еще и по сию пору девственница. В тот же вечер Казимир явился домой с парочкой своих приятелей. Они были пьяны до полной потери человеческого облика. Увидев меня, Казимир вспомнил, какую выволочку ему устроила мамаша, и предложил своим дружкам повеселиться со мной. Он… держал меня, а они взяли меня силой. Мало того после всего он еще и избил меня, якобы за измену. Едва придя в себя, я отправилась в больницу святой Екатерины. Показываться нашему врачу я не стала. Он давно знаком с этой семьей и не стал бы свидетельствовать против них.
Осмотревший меня врач указал все побои на моем теле и письменно подтвердил, что насилие и правда было, заверив этот акт личной печатью. Не дожидаясь, когда сойдут синяки, я отправилась на прием к императору. Требовать развода. Не мне вам рассказывать, что аристократы должны на подобный акт получать высочайшее дозволение и только потом обращаться в Синод.
Князь только мрачно кивнул, подтверждая ее слова.
– На приеме, едва увидев мое разукрашенное лицо, император чуть сознания не лишился. Ему, оказывается, давно уже докладывали о мерзких эскападах моего муженька, но он считал это наветами злопыхателей. Род Джебзинских служил империи долгие годы и всегда был на хорошем счету. Но, как говорится, в семье не без урода. Эта поговорка как нельзя лучше подтверждает мою историю. В итоге, после долгих раздумий, его величество попросил меня не раздувать скандал, а взамен дал слово, поклявшись на кресте, что признает наследником рода Джебзинских и Воронцовых-Ухтомских ребенка, которого я рожу, кем бы ни был его отец. Это будет только мой ребенок. А еще он своим приказом отправил Казимира в одну из частных закрытых лечебниц за счет казны. Под пригляд и на излечение, как было сказано в том указе. Вскоре выяснилось, что после той ночи я понесла. Не желая рожать от насильника, я обратилась к одному хирургу, и он избавил меня от ребенка. Да, я понимаю, что дитя ни в чем не виновато, но оно вечно напоминало бы мне о той ночи. Я поняла, что не вынесу этого, – еле слышно закончила женщина.
– Почему ты не рассказала мне? – срывающимся от ярости голосом спросил князь.
– Чтобы ты вызвал Казимира на дуэль, а потом отправился в тюрьму или нажил кучу проблем? Нет, братец. Это был мой крест, – грустно улыбнулась Зоя. – Знаешь, я даже на отца не сердилась за это замужество. В нашей гвардейской семейке о подобном паскудстве никто и помыслить не мог. Ухтомские всегда по женской части мастерами были. Подолы задирали так, что только корсеты трещали. Признаться, до сих пор удивляюсь, отчего это к нам в двери не ломятся с дюжину всяких бастардов разного возраста. И не делай такие глаза, Лиззи, – повернулась она к княгине. – А то я решу, что тебе трех дочерей ветром надуло.
– Ну вот, – растерянно усмехнулся князь, разводя руками, – Зизи вернулась и тут же принялась за свое.
– Ты же знаешь, Николя, я никогда не умела долго грустить, – усмехнулась Зоя, утирая слезы.
– И язык у тебя вечно как помело был, – в тон ей добавил князь.
– Язык – это главное оружие женщины, – тут же нашлась Зизи, наставительно покачав указательным пальцем. – И не только в споре, – добавила она, лукаво покосившись на Лизу.
– Пороть тебя некому, – рассмеялась та.
– Пробовали, не помогает, – отмахнулась Зоя. – Лучше скажите, чем у вас будет заниматься этот удивительный юноша?
– Для начала отправим его в ремесленную школу, а потом оплачу ему учебу в университете. Благо Гриша у нас грамотен.
– А заодно он будет охранять наших девочек, – решительно добавила Лиза.
– И жить он, конечно, будет у вас, – понимающе кивнула Зоя.
– Конечно, – удивленно кивнула Лиза. – А что?
– А то. Твоей Машеньке уже десять?
– Верно. И что?
– А то, что через пару лет она начнет на мальчиков заглядываться, а тут такой телохранитель. Хочешь нажить себе головной боли? Сколько тебе лет, Гриша?
– Шестнадцать будет, – буркнул казачок.
– Самое оно по годам, – повернулась Зоя к Лизе.
– Не утрируй, Зизи, – попыталась возмутиться Лиза.
– Утрировать? Еще чего! Себя вспомни в том возрасте. Или тебе напомнить, что творится в спальне пансиона после прочтения очередной главы «Декамерона»? Три десятка юных, здоровых кобыл вздыхают так, что тяжелые шторы колышутся, словно легенький тюль.
– Что ты предлагаешь? – со вздохом спросил князь.
– Жить он будет у меня. А что касается охраны, есть у меня пара крепких парней, всегда готовых заработать. С ними можно будет не особо церемониться. Вы платите, они служат. А верность их я вам обеспечу.
– Зоя, что ты задумала? – спросил князь, задумчиво переводя взгляд с сестры на парня.
– Не то, что ты подумал, братец. Раз уж у нас вечер откровений, скажу. Семейство моего мужа оказалось в сложной финансовой ситуации и, прослышав, что мой салон приносит хороший доход, решило наложить на него лапу. Так что охрана нужна скорее мне, чем вам.
– Я согласен, – вдруг громко произнес Гриша, и все собравшиеся притихли.
Утром следующего дня Зоя уговорила брата прогуляться с ней по городу. Заметив, что после вчерашней беседы сестрица забыла про цинизм и едкость, разом превратившись в улыбчивую, задорную девчонку, которую он всегда знал, Николай Степанович с удовольствием уступил ее просьбе. К тому же, как он помнил, в полдень Григорий должен был встретиться с ветераном, знавшим его деда.
Личность юного казака все больше занимала мысли князя. Слишком много странного было с ним связано. Особенно, что касалось его необычных способностей. Сам князь никогда не верил в мистику, будучи человеком дела. Он скорее готов был поверить в полет человека на Луну, как было описано в знаменитом романе месье Жюля Верна, или в то, что однажды сделанные человеком приборы смогут выполнять его работу, но не в мистику и потусторонние силы.
Так что сразу после завтрака Николай Степанович галантно подставил сестре локоть и не спеша вышел с ней на улицу. План действий был примерно таков. Сначала они посещают ротонду, где пьют целебную воду, а после отправляются на базар. Место сосредоточения всех последних новостей и вообще всего нового и необычного, что только способно появиться в городе. Ну, а на обратном пути можно будет заглянуть и к ветерану, чтобы задать ему несколько важных вопросов.
Сам же Гриша, по привычке проснувшись с первыми лучами солнца, выскользнул в сад, где уже привычно разогрел тело очередной пляской казачьего спаса, после чего, облившись колодезной водой и умывшись, отправился на кухню. Не дожидаясь, пока кухарка начнет готовить, он взял у нее краюху хлеба, кружку молока и, съев добычу прямо на месте, поспешил в свою комнату.
К визиту нужно было приготовиться. Так что парень надел чистое исподнее, достал из сидора свежую рубаху, начистил сапоги и, перепоясавшись отцовым поясом, пятерней расчесал заметно отросшие волосы.
«А про гребень-то я и забыл, – мелькнула удрученная мысль. – Значит, после казарм придется снова на базар идти».
Выглянув из окна и убедившись, что до нужного часа времени еще достаточно, парень вышел во двор и направился прямиком в сарай. Водитель Ермолай, распахнув ворота, уже копошился с чем-то в моторном отсеке. Поздоровавшись, Гриша предложил свою помощь и, услышав, что тут и одному делать нечего, удрученно вздохнул. Ему действительно нравилось возиться с железом. К тому же он искренне пытался понять, каким образом эта странная повозка способна двигаться без посторонней помощи.
Ермолай, заметив его расстройство, тут же смилостивился и, подвинувшись, принялся подробно объяснять, что там, в моторе и как работает. Внимательно следя за его промасленным пальцем, Гриша слушал, с трудом сдерживая рвущиеся вопросы. Дослушав лекцию до конца, парень вежливо поблагодарил водителя и, выглянув из сарая, решительно отправился в дом. Быстро глянув на себя в зеркало, что висело в холле, и убедившись, что одежда не испачкана, парень забрал из комнаты свою новую папаху и поспешил на выход.
Ровно в полдень он прошел в ворота казарм и, увидев дежурного, спросил, вежливо поздоровавшись:
– Не подскажете, где мне казака найти, Ломакина Василия?
– Вон туда ступай, – насторожившийся было солдат расслабился и улыбнулся. – У себя дед. Только смотри, чтобы собаки не порвали.
– Дядька обещал, что не тронут, – улыбнулся в ответ Гриша и зашагал в указанную сторону.
За старой яблоней и крошечным палисадом парень рассмотрел небольшую, беленную известью мазанку. Поднявшись на крыльцо, он остановился перед открытой дверью, занавешенной выцветшей ситцевой занавеской, и, постучав в косяк, громко спросил:
– Хозяин, есть кто дома?
– Входи, казак, – послышался задорный голос старика.
Перешагнув порог, Гриша, по обычаю, нашел взглядом красный угол и, сняв папаху, перекрестился, негромко сказав:
– Мир дому сему.
– И тебе мира, гость дорогой. Проходи, присаживайся. Сейчас чайку спроворю, побеседуем, – отозвался старик и, постукивая своей деревяшкой, принялся суетиться по хозяйству.