Август Львович махнул рукой в сторону стоящего в углу журнального столика, на котором возвышались бутылка коньяка и несколько фужеров.
– …Познакомитесь с Марком, и – к столу. А я пока пообщаюсь с очаровательной спутницей Марка, – указал он на Светлану, – и постараюсь ее у него отбить.
Он усадил Светлану за стол, сел с ней рядом и наполнил вином два фужера.
– За знакомство!
Они чокнулись и отхлебнули по глотку.
Вокруг журнального столика стояли три кресла. В одно из них опустился Марк, во второе и третье – два друга хозяина. Один из них, сидящий справа, толстый, бритоголовый, разлил коньяк по фужерам:
– Велено тяпнуть по аперитиву.
Они чокнулись и выпили.
– А теперь разрешите представиться: меня зовут Семен. От папы я унаследовал фамилию Шварц, в России ее перевел с идиша на русский и стал называться Черный. Переехав в Израиль, вернул ее обратно, а имя Семен поменял на Шимон. Сегодня я – известный израильтянин Шимон Шварц.
– А чем вы занимаетесь? – спросил Марк.
– Торгую деньгами. Работаю в банке. А вы?
– А я покупаю у вас деньги и радостно их трачу.
– На что?
– На радостные остатки жизни.
– Что входит в это определение?
– Любимая работа и любимые женщины.
– Одна из остатков вашей радостной жизни сегодня здесь, с вами? – Шимон кивнул в сторону Светланы.
– Да. Вы угадали. Частично. Хотелось бы, чтоб она ею стала, но… Надеюсь, Бог поможет.
– А теперь позвольте представиться мне, – вступил в разговор сосед слева, высокий, седовласый, с большим горбатым носом. – Я – Эфраим Зильбер.
Они пожали руки, и он продолжил:
– Радостные остатки моей жизни несколько отличаются от ваших… Например, женщины входят в этот перечень, но не обязательно любимые, а просто доступные. Они меня тонизируют. А истинную радость доставляет работа, точнее, ее отсутствие.
– Простите, не понял.
– А я всю жизнь до выхода на пенсию регулярно увольнялся. Поработаю годик, увольняюсь и полгода живу на пособие, вольный и свободный. Потом опять устраиваюсь, опять чуток поработаю – и на пособие, снова свобода и радость.
– Учти, Марк, – выкрикнул Август Львович, – за годы дружбы у нас выработалось железное правило: мы не прячемся за красивыми словами, говорим только правду, только правду! – И снова повернулся к Светлане.
– В чем же радость от такой жизни? – спросил Марк Эфраима. – Расшифруйте, пожалуйста, и объясните.
– Даю подсказку: работа ведь – от слова раб, а увольнение – от слова воля. Люблю волю, я должен был родиться орлом, но на небе что-то перепутали.
– Но нос-то у тебя орлиный, – сострил Шимон.
– Увы, только нос.
– И как же вы используете свою свободу? – продолжал выспрашивать Марк.
Конец ознакомительного фрагмента.