– К делу? Ах, да, конечно! – спохватился Сорви-голова, быстро подошел к потайному ящичку в стене около двери и, произведя какие-то манипуляции с деревянными брусками обивки, распахнул его. Внутри ящичка стопкой лежали бумаги, мешочки с деньгами, два кувшина (!!!) и свернутая в рулон карта. – Вот!
Капитан вытащил сверток, прошел к столу и, отодвинув в сторону посуду, развернул карту, придавив ее ладонями.
– Подержи.
Синдбад склонился к карте, прижав одну ее сторону растопыренными пальцами.
– Значит, мы вот здесь, – Сорви-голова ткнул жирным пальцем в правый верхний угол карты, и там осталось поблескивающее пятно. – Нам нужно обогнуть вот этот мыс, затем выйти в открытое море, – вел он пальцем по карте, отмечая пройденный путь полоской жира. Синдбад обратил внимание, что карта уже вся изрядно замызгана. Видимо, у ее хозяина была странная привычка копаться в бумагах во время еды. – Затем мы пройдем мимо вот этой группы островов и направимся к во-о-от этому острову, – его палец неспешно спустился почти в самый низ карты. – Это и есть остров Циклопов.
Сорви-голова отпустил карту, и она тут же свернулась в рулон.
– Вот и все! – победно воскликнул хозяин судна.
– Все? А что мы будем делать на острове?
– На острове мы постараемся потихоньку, незаметно отыскать и забрать Яйцо. Видишь, как все просто!
– Просто? Но почему, в таком случае, никто его еще не забрал?
– Видишь ли… – Сорви-голова задумчиво потер пальцами заросший подбородок. – Циклопы, они того, очень глазастые. И слух у них, как у… В общем, хороший слух.
– Ага, и если что в морду дать могут, – закончил за него Синдбад. – Чтоб всякие там не тянули свои шаловливые ручки к их яйцам.
– По всякому, знаешь ли, мой друг. По-всякому, – уклончиво отозвался капитан, с сомнением покосившись на Синдбада. – Кому в морду, а кого и… кхм-м.
– То есть, не «кхм», а «ням-ням», вы хотели сказать.
– Ну-у, можно и так выразиться, – замялся Сорви-голова и тут же ободряюще похлопал Синдбада по плечу – этот жест ему сильно понравился. – Но ты у нас шустрый и хитрый. У тебя все получится.
– У меня?
– Ты обещал! Даже два раза!
– Я не отказываюсь, конечно, но мне не нравится это самое «у тебя».
– Я никого там, – Сорви-голова дернул головой, указывая куда-то вправо, – за язык не тянул. А мои люди, они, знаешь ли… к шайтану на рога не полезут.
– Ага. А я, значит, полезу, по-вашему? – покивал Синдбад.
– А чего тебе терять? Тебе, как неверному, все одно дорога в рай заказана. Да еще и все остальное.
– Что остальное?
– Сам знаешь, что!
– Вот вы как, значит! А я его еще спасал… А кстати, на кой ляд этому Нури (или как там его вообще) сдалось это долбаное яйцо?
– О, наш Нури большой любитель коллекционировать разные диковинные вещицы. А для меня это способ немножко заработать. Нужно же на что-то жить!
– Тоже мне, Лара Крофт нашелся, – проворчал Синдбад. – Имеет собственную яхту…
– Корабль, – мягко поправил его Сорви-голова.
– … еду ему таскают на серебряных подносах…
– Я ведь все-таки потомок султана, а не какая-то там!.. – капитан нервно покрутил пальцами у лица, оскорбленный до глубины души подобным презрительным тоном.
– … и к тому же потомок султана, – закончил Синдбад. – Что и говорить: нищий, в двух словах. Даже в одном. Да вы, любезнейший, с жиру беситесь, как наши зажравшиеся «звезды» эстрады и воротилы всякие от бизнеса: те тоже сплошь все бедные, вечно жалуются, а все дворцы себе строят да по десять тачек покупают.
– Дворцы? Звезды? – Сорви-голова только недоуменно лупал глазами. – И при чем тут тачки?
– А, чего там, проехали, – отмахнулся Синдбад. – Где у вас тут сортир?
– Сортир? – похоже, Сорви-голову окончательно заклинило от этой тирады молодого человека. – Что такое «сортир»?
– Отхожее место где? – потряс руками Синдбад. – И побыстрее, если можно.
– Ах, да-да, – засуетился Сорви-голова, указывая пальцем на пол у дальней от дверей стены.
Там, в углу был прорезан небольшой люк, прикрытый деревянной крышкой на петлях. – Мое, персональное! – с гордостью сказал он.
– О великий Аллах! – воздел очи горе Синдбад и поковылял к люку. – О бедные рыбы.
– Ну, если что, я на мостике, – сказал Сорви-голова и выскользнул в дверь, мимоходом закрыв потайную дверцу от греха подальше.
– Чтоб я еще раз так нажрался! – пробурчал Синдбад, в раскоряк устраиваясь над люком, что при морской качке было достаточно затруднительно сделать. – Чтоб я еще раз…
Глава 7. Остров склочных сирен
– … Куда ты полез, сын безмозглой каракатицы – это не фок, а грот-мачта! (Ну, не все же такими умными уродились!) … Как ты вяжешь узел, якорь те в задницу! (Ого, это круто!) … Идиот, тупой ишак, куда ты тянешь шкот? Ты нас всех угробить решил? (Да с превеликим удовольствием, только чтоб ты заткнулся наконец!)
Так проходило обучение Синдбада морским премудростям. Путешествие к острову Циклопов, такое короткое на карте, на самом деле сильно затягивалось, и не было этому морю-океану ни конца ни края. И дело даже было не в том, что на корабле терпеть не могли бездельников. Синдбад изнывал от банальной скуки, и не было от нее иного средства, как занять себя чем-нибудь полезным, например, обезьяной взобраться по вантам на самую верхушку мачты вместе с другими матросами и подвязать тяжеленный парус или до блеска надраить палубу машкой, так, что боцман начинал восхищенно накручивать на палец свой длиннющий обвислый ус.
Со временем Синдбаду (разумеется, не обошлось без протекции Сорви-головы), начали доверять и штурвал. Сначала под бдительным присмотром рулевого, а потом и вовсе оставляя одного на час-два, а то и более. Синдбаду нравилось ощущать себя капитаном дальнего плавания, управляющим огромным судном и выверяющим свой путь по компасу или звездам, в которых он до сих пор ничего не смыслил, сколько Сорви-голова с ним ни бился. Но вскоре эта нудная однообразная работа начала Синдбаду надоедать. Слишком утомительно было стоять у штурвала часами, пялясь то в компас, то в единообразный горизонт, да еще под палящими лучами солнца. В один из таких дней, когда команда отдыхала после изнурительного труда, разморенного жарой Синдбада начало клонить в сон. Он честно пытался щипать себя и заставлял вглядываться вправо, где почти на горизонте, чуть в стороне от курса появился островок, который сегодня корабль должен был обогнуть и выйти финишную напрямую. Но потом глаза его закрылись, и он безвольно повис на штурвале, сладко похрапывая во сне и причмокивая губами.
– Вай мэ! Куда ты, отродье шайтана, рулишь? – внезапно рявкнул над ухом голос рулевого, решившего на всякий случай проконтролировать направление. – Быстро отворачивай влево! Здесь везде рифы! Да быстрее же, идиот!
– А? – Синдбад очнулся, вздрогнув всем телом, но рулевой Карим уже резко крутанул штурвал, стряхнув сонного Синдбада на пол.
Тот больно грохнулся на зад, зашипел, потирая ушибленное место, и тут же вскочил, вытаращив глаза.
– А-а!!! – дико заорал он. – Спасайся, кто может!
Прямо по курсу из воды высовывался здоровенный конец камня.
– Кар-раул! Кар-рамба! – проснулся, заходясь в крике, попугай, сидевший рядом на перилах. – Дур-рак!
– А-а!!! – вторил Синдбаду рулевой, выкручивая что есть сил штурвал и давя на него всем телом, что было совершенно бессмысленно – дальше крутить просто было некуда.
Корабль сильно и резко накренился вправо, проскакивая мимо острой верхушки подводной скалы, но на его пути из-под воды показались еще две. Эти миновать не было никакой возможности, и нос корабля вошел точно меж двух зубцов. Раздались отвратительный скрежет, ужасающий грохот и треск, и корабль резко застыл на месте, чуть задрав нос.
Рулевого бросило на штурвал. Он смешно задрал ноги, все еще держась за деревянное колесо, и, сделав переворот через голову, улетел вниз, удачно приземлившись на выбежавшего на палубу боцмана.
Люди, как горох, посыпались с ног и покатились к правому борту. Поднялся невообразимый шум. Из своей каюты в одних подштанниках выскочил сонный Сорви-голова, и Синдбад решил, что вот сейчас самое время спрятаться куда-нибудь подальше, забиться в какую-нибудь щелку, чтобы до него не дотянулись руки разъяренного хозяина судна. Ну, и остальных тоже.
Упав на четвереньки, он отполз подальше к кормовым перилам и скрылся за бочками из-под воды, чудом устоявшим при сокрушительном ударе.
– Кар-рамба! Тону! – надрывался попугай, дергая головой и хлопая крыльями. Всеобщее веселье, разом охватившее весь экипаж, ему явно пришлось по душе. – Стр-риптиз! – это он однозначно о капитане, стремительно взбиравшемся по лестнице на мостик в исподнем.
– Башку оторву! – ревел тот, словно разбуженный медведь, вырывая редкие волосы на загорелой, покрытой наколками груди. Синдбад наконец понял, откуда у капитана взялось его прозвище. – Где рулевой?! Где этот отпрыск тупого верблюда?
– Р-рулевой! Дур-рак! – обрадовался попугай и перелетел на бочки, постучав по одной из них клювом. – Р-рулевой. Кар-рамба!
– У, змея хвостатая! – погрозил ему кулаком снизу Синдбад. – Клюв бы тебе скотчем замотать.
Попугай скосил один глаз и уставился им на Синдбада.
– Вали отсюда, ябеда несчастная! – зашипел на птицу Синдбад, ткнув ее пальцем в бок.
– Ябеда! Кар-рамба! – захлопал крыльями попугай, переступая с ноги на ногу.
– Ага-а! – заглянувший за бочки Сорви-голова, ухватил Синдбада за шкирку и выволок его на свободное пространство. – Ты!
– Ну, я! А чего так орать-то? – виновато шмыгнул носом Синдбад, поднимаясь с пола и отряхиваясь.
– Это ты! Мой корабль, – Сорви-голова от сильнейшего потрясения потерял способность связно изъясняться.
– А чего корабль? Вот он ваш корабль. Никуда и не делся.
– Ты!
– Вот заладили! Ну, виноват. Заснул.
– Ты!!! Заснул? – пальцы Сорви-головы, то сжимающиеся в кулаки, то вновь разжимающиеся, непроизвольно потянулись к шее Синдбада.
– Э, эй, дядя! – Синдбад предупредительно отступил на шаг.
– Ты! – пальцы капитана сжались на пустом месте.
На лестнице появился здоровенный боцман, красный, как вареный рак и волочащий за собой за шкирку несчастного рулевого, даже не помышлявшего о сопротивлении. Голова Карима билась о ступеньки, отчего зубы рулевого клацали.
– Это не… Не я! – голосил тот, суча руками и ногами. – Я не… Это все… он… Он!
– Вот! – боцман дотащил свою ношу до капитана и бросил перепуганного насмерть Карима к ногам Сорви-головы. – Собачий сын! Посмотри, что ты натворил.
– Оставьте его! – воскликнул Синдбад. – Это я был за штурвалом.
– Ты? – воскликнул боцман.
– Ты… – эхом повторил за ним заклинивший Сорви-голова.
– Капитан, там пробоина! – на мостик взбежал один из матросов. – Небольшая, слава Аллаху! В трюме полно воды, но мы, кажется, не тонем.
– Кажется? – Сорви-голова, мгновенно выйдя из ступора, порывисто обернулся к нему.
– Не тонем, – уверенно повторил матрос. – Мы крепко засели на этих зубах Шайтана. Но сейчас прилив, и нас может скинуть с них.
– Главное, чтобы отлива не было, – пробормотал Сорви-голова. – Быстрее! – скомандовал он, бросаясь к лестнице. – Нужно осмотреть пробоину, заделать ее и до отлива убраться отсюда.
Боцман с матросом ринулись за ним следом. Про Синдбада все позабыли.
Тот тяжело опустился на верхнюю ступеньку и повесил голову.
– Чего расселся? – окликнул его снизу Сорви-голова. – Живо за мной!
Пробоина на удивление действительно оказалась небольшой. Рваная трещина тянулась на пару метров вдоль носовой части корабля почти у самого киля. Видимо, пик, торчавший из воды, оказался не столь острым, а скорость судна недостаточно высокой. Так что корабль, по сути, просто взгромоздился на два подводных пика, и теперь преспокойно покачивался на них. Вода в трюме ни прибывала, ни убывала. Трещина находилась вровень с водой, и это сильно облегчало ремонтные работы.
– Здесь нам его не починить, – резюмировал Сорви-голова. – Нужно наложить временную заплату и добраться как можно быстрее до острова. – За работу! Живо!
Моряки подхватились и кинулись кто за досками, кто за инструментом. Работа лихорадочно закипела. Звенела пила, летела стружка, стучали молотки. На палубе варили смолу, чтобы залить ей отверстия вокруг деревянной заплаты.
– Кх-м, – прокашлялся Синдбад, подбираясь сзади к стоявшему со сложенными на груди руками Сорви-голове и хмуро наблюдающему за работой своей команды. – Мне очень жаль. Это вышло как-то случайно.
– Я сам виноват, друг мой, – глухо и очень грустно отозвался капитан. – Ты неопытный рулевой, и я не вправе был оставлять тебя одного во время маневра. Хорошо еще, что рулевой вовремя поднялся проверить тебя.
– Да, вы правы. Но я позорно заснул.
– И более опытные засыпали, – успокоил его Сорви-голова. – Главное, корабль на плаву и его можно починить.
– Да, конечно…
– Готово, капитан! – к Сорви-голове подскочил один из матросов, державший в руках ведро с остатками дымящейся смолы. – Можно сниматься.
– Ты уверен? – Сорви-голова приблизился к заплатке и недоверчиво оглядел ее. Та представляла собой странное нагромождение досок, капитально, на совесть залитое еще не до конца затвердевшей смолой.
– Выдержит, – уверенно заявил матрос. – До острова дотянем.
– Поднимите паруса! Нагрузите корму! – гаркнул Сорви-голова. – Попытаемся слезть с этих зубов!
Все вновь кинулись исполнять приказание своего капитана.
Паруса наполнились ветром, так кстати успевшим сменить направление с попутного на встречное, и корабль, поскрипывая, медленно начал пятиться, сползая в воду с остроконечных подводных пик. За штурвалом стоял сам капитан, напряженно вздрагивающий при каждом скрипе и треске. Но все обошлось как нельзя лучше. В один из моментов нос корабля соскользнул в воду, и судно резко осело до ватерлинии, сильно качнувшись с кормы на нос.
– Ура-а-а!!! – грянул дружный возглас и в воздух взвились чалмы и платки.
Сорви-голова отрулил на безопасное расстояние от каменных зубцов, сверился с картой, на которой были обозначены подводные препятствия и лично повел корабль бейдевиндом переменными галсами12 к острову, раскинувшемуся прямо по курсу в трех-четырех километрах впереди широкой зеленой лентой с серым скальным основанием.
Найти место для стоянки оказалось делом непростым. Берег острова представлял собой сплошное нагромождение скал, но через час поисков внезапно обнаружилась брешь в гранитной отвесной скале – небольшая почти идеально круглая бухточка с песчаной косой. Это было как раз то, что нужно.
Матросы быстро убрали основные паруса, и корабль медленно, на одних кливерах13 вошел в бухточку и ткнулся килем в песчаную отмель, замерев на месте. Бухту со всех сторон окружали отвесные стены скал высотой метров в десять, и море здесь было спокойным. Сквозь его зеленоватую поверхность можно было разглядеть дно, усеянное ракушками и крупными, обросшими водорослями валунами.
– Все, – заключил Сорви-голова, устало опираясь локтями на штурвал. – Теперь будем ждать отлива. Из бухты ни ногой!
– Почему? – удивился Синдбад. Ему ужасно не терпелось сойти на землю и ощутить наконец под ногами твердую поверхность вместо палубы, непрестанно раскачивающегося от любого малейшего волнения моря, словно люлька младенца, судна.
– Это легендарный остров Сирен! Разве ты и о нем ничего не слыхал, о мой бестолковый друг? – вскинул брови Сорви-голова.
– Никогда, – честно признался тот.
– Странный ты молодой человек, – только и пожал плечами капитан. – Не знаешь элементарных вещей.
– А кто они такие, эти сирены? Это, случайно, не те ли женщины, что заманивают моряков сладкозвучными голосами, чтобы те разбивали свои корабли о прибрежные скалы?