– Наташа, а куда ты пропала? Ты что, сменила номер?
– Да, Антонина Викентьевна. Виталик проиграл меня в карты, я не хотела, чтобы он меня нашел.
Мать знала, что сын был игрок, ведь он много раз проигрывался и уносил из дома вещи. Наташа тоже знала, что свекрови все известно.
– Где ты пропадаешь? – спросила свекровь.
– У человека, который меня спас.
Вернувшись в его дом, Наташа подала в местную газету объявление о сдаче квартиры Крупченко. Она тоже была полноправной хозяйкой этой квартиры, но возвращаться туда не хотела – потому, что там все напоминало о Виталике, которого Наташа хотела забыть. Правда, теперь она вдова, но пока никак нельзя оформить это положение. Хотя, если хорошенько подумать, можно попытаться: труп Виталия найден, опознан и она на месте… Осталось получить свидетельство…
Гвоздев явился лишь вечером. Маргарита Степановна накрыла им на стол.
– Дима, – сказала Наташа за ужином, – я хочу работать.
– Зачем?
– Чтобы быть как все. Я давно думала над этим вопросом, и надо сказать, что я не хочу сидеть без дела.
– Наташенька, да зачем тебе это надо? Я приношу тебе огромные деньги, нанял домработницу…
– Я Маргарите Степановне всегда стараюсь помочь, я тебе не говорила? А твоих денег мне не надо.
Гвоздев отложил вилку и странно посмотрел на Наташу.
– Не понял… Что за тон?
– Нормальный тон. Просто я имею образование, работу, я вполне могу сама зарабатывать себе на жизнь. А еще я знаю, кто ты, чем занимаешься, и деньги, добытые таким путем, мне не нужны.
– Хорошо… – Дмитрий проглотил обиду. – Что ты хочешь делать?
– Я хочу вернуться в школу…
Ему возразить было нечего. Он снова принялся за ужин, но уже без прежнего аппетита. Наташа поняла, что обидела его, нежно взяла его за руку.
– Перестань дуться, я не хотела тебя обидеть. Но я правда хочу работать. И всего лишь спрашиваю твоего разрешения.
– А если бы я сказал нет? Я же мог так сказать…
– Тогда бы я с тобой поссорилась.
– Я тебе не говорил, что люблю тебя?
– Говорил. Теперь сказал.
– И что ты мне скажешь в ответ?
– Ничего. Я просто возьму тебя и крепко поцелую, вот так… – Она прильнула губами к его губам, как вдруг резко отдернулась прочь: она целует убийцу своего мужа. Гвоздев удивился:
– Что с тобой?
– Так… Димочка, я неважно себя чувствую. Можно я пойду прилягу?
– Конечно, какой разговор!
Наташа легла на постель и подумала: и как же теперь жить дальше под одной крышей с тем, кто убил ее Виталика?
Глава 8
Никакой «крыши» от кодлы Козлова Вова не давал, а просто искал легальное прикрытие своей деятельности. Больше ему делать нечего: брать за горло того, кто Гвоздеву приходится недругом. Это же военная провокация… Не хватало еще, чтобы по его вине Дима развязал войну… В этом случае Белорус рисковал головой. И хотя он рисковал ею всегда, сейчас игра не стоила свеч. Естественно, что и никакого личного нотариуса у Белоруса тоже не было. Поэтому к Игорю Новацкому Русов заявился один, а образец договора принес собой в планшетке.
– От вас никто не приходил, – сообщил бизнесмен.
– Я знаю. Вадим Андреевич мне сказал, что у него прийти не получится. Вот, – Русов положил на стол планшетку, – это договор, который мы оба должны подписать. Печать потом поставит Вадим Андреевич.
– А я могу получить хотя бы ксерокопию этого договора, но чтобы с печатью?
– Базара нет, завтра – ну, послезавтра один экземпляр будет у тебя.
Игорь безропотно подписался, где просил бандит.
С этого дня «гвоздевец» Владимир Русов стал полноправным хозяином мастерской по ремонту оргтехники. Летчик долго будет ругать и стыдить Игоря за то, что его развели как лоха, а он и поддался. Ведь был же разговор о том, что такое Козлов и что такое Гвоздев; ведь от Белоруса никто не приходил – чем не повод послать его ко всем чертям? Игорь просто струсил. Да, струсил, но что теперь делать? Давить на жалость! Твердить и убеждать, что его заставили подписать этот договор, будь он трижды проклят!
А Белорус после этой удачной операции направился в ТД «Нептун». Там узнал, что директора месяц назад убили и его кресло пустует. Русов знал, что директором здесь был тот самый Крупченко, которого убил Гвоздь. И повел следующую беседу:
– Ваш хозяин остался должен Диме Гвоздю. Так что Дима скоро начнет вас трясти и не оставит до тех пор, пока не получит свои кровные. Только я могу уберечь вас от Гвоздя. Вы, вероятно, знаете, что жена Крупченко, Наташа, сейчас живет с Гвоздем?
Глаза Артюхова, и. о. директора «Нептуна», широко округлились.
– Да вы что? Так она в порядке?
– А что с ней станется?
– Ну, в принципе… Анюта рассказывала тут, что Наталья забегала… Нет, но мы же ее искали и не могли найти, так уж думали, не случилось ли с ней чего.
– Ваш директор сам отдал ее Гвоздю.
– Как – сам?
– Проиграл в карты.
– А вы откуда все знаете? Вы настолько тесно знакомы с Гвоздем?
– В нашем мире все друг о друге всё знают. Даже подробности личной жизни. А я, в свою очередь, знаю, чем занимается ваша контора. И, соответственно, я могу добиться, что она может накрыться медным тазом, это раз. А второе – это Гвоздев. Если не будете платить – ждите от него наездов.
– Сколько он хочет?
– Уважаемый, платить надо не ему, а мне. Я – надежная «крыша» от Гвоздева.
– А вы сколько хотите?
В ответ Белорус пальцем показал на столе несколько цифр.
– Не многовато ли?
– Как хотите, но тогда я разнесу вашу контору в пух и прах.
Артюхов по внутреннему телефону вызвал к себе главного счетовода «Нептуна».
– Олюшка, забери этого человека с собой и выдай ему сумму, которую он назовет.
Только не учел Вова того, что много берет он на себя обязательств…
После «Нептуна» Вова поехал в ЧТУП «Сладомир» и – прямо к директору.
– Я представитель кондитерской фабрики «Радуга», Русов Владимир Михайлович, помощник директора фабрики. Мы хотим предложить вашему предприятию изделия нашей фабрики: конфеты, печенье, вафли, шоколад и пр. Мы – продавец, а вы – покупатель. Если согласны, то мы можем обсудить все условия поставки и заключить договор…
Вот это уже была работа по существу.
Узнав о том, что Белорус наехал на магазин Крупченко, Гвоздев веско отчитал своего подопечного:
– Верни им назад все, что ты у них забрал, и больше не появляйся в «Нептуне»! Их директор мне уже давно ничего не дожжен, усек? Крупченко расплатился с избытком.
Глава 9
Жилец Квартиры по ул.Народных дружинников открыл дверь и получил мощный удар в челюсть, улетел в угол. Испуганными глазами уставился на неожиданных визитеров – двух качков-«костоломов». «За что?» – вопрошал его взгляд.
– Ты че, совсем страх потерял? – прогудел один из качков. – Ты почему до сих пор здесь? Разве не знаешь, что сваливать отседова пора?
– Мужики, а в чем дело? – мужчина вжался в стену и едва шевелил губами от страха. – Вы кто?
– Слышь, Конон, он еще и возникает! Он спрашивает, кто мы? Ну-ка, поддай ему хорошенько, чтобы вспомнил!
Конон несколько раз ударил мужчину ногой в разные болевые точки на теле. Избиваемый взвился от боли и закричал. Его тут же придавили лицом в пол, чтобы заткнулся.
С обратной стороны двери кто-то повернул в замке ключ. Но дверь оказалась закрытой. Ключ сделал еще несколько оборотов… Верзила рванул дверь на себя и втащил в квартиру перепуганную женщину.
– Это, наверно, хозяйка, – догадался он.
– Ребята, вы кто? – механически простонала она.
– Мы – те, кому твой мужик должен эту хату в счет долга, – прорычал здоровяк.
– Какого долга, вы о чем?
– Твой мужик проиграл хату в карты одному серьезному дяде и больше вы здесь жить не можете. Жилплощадь эта теперь не ваша… Вы должны были убраться отсюда еще на прошлой неделе, а вы что-то не торопитесь. Но если завтра вы не уберетесь по-хорошему сами – вас уберут по-плохому.
– Вы что-то не то говорите, – пыталась спорить женщина. – Мой муж никогда не играл в карты, он и не умеет в них играть. Вы нас с кем-то спутали…
Качки ей не верили.
– Это ты думаешь, что он не картежник… Ты многого не знаешь, рыбонька.
– Я знаю… – вдруг хрипло отозвался избитый. – Это, наверно, они к прежним хозяевам пришли… Скажи им, Надя…
– Вам, может, Крупченко нужны? – догадалась Надя.
– Кто такие?
– Хозяева этой квартиры. Так я ей сейчас позвоню, хозяйке… – она сунула руку в сумочку.
– Спокойно, цыпа, – остановил ее Конон. – Так как, ты говоришь, ваша фамилия?
– Огородниковы мы, – живо ответила Надя. – Мы в этой квартире живем всего вторую неделю. Мы ее снимаем, а сдавала нам ее одна женщина по имени Наташа.
– А мужик ее где? Она одна была?
– Про мужа я ничего не знаю. Я заключала договор только с ней, хотя собственником квартиры является ее муж.
Поняв, что наехали не на тех, качки чистосердечно извинились и покаялись. А ведь могли бы и убить…
Однако после случившегося Огородниковы уже не могли оставаться в этой «нехорошей квартире». Надежда Огородникова связалась с Наташей и сообщила, что они съезжают.
– Мы заплатили вам вперед, поэтому будьте добры вернуть нам деньги, – сурово заявила Надя. – А еще, пожалуйста, потрудитесь возместить нам моральный и физический вред, который мы здесь пережили.
– Что за ерунду вы несете? – Наташа разозлилась.
– Почему вы не сказали сразу, что ваша квартира внесена под залог в счет долга?
– Какого долга?
– Карточного. Вы разве не знали, что ваш муж проиграл вашу квартиру в карты?
– Нет, не знала. От вас я слышу это впервые.
– Это все равно. Жить мы в ней, конечно, больше не будем, так что наш контракт считайте расторгнутым в одностороннем порядке.
– К вам что, кто-то приходил?
– Если бы моего мужа убили, вы отвечали бы по закону, уважаемая Наташа! – Надя рассказала ей все.
Гвоздев разъяснил ситуацию:
– Крупченко продул не саму квартиру, а ее стоимость. Это было еще год назад, вскоре после вашей свадьбы. Целый год он пытался выкупить квартиру, то есть найти ее денежный эквивалент, но всякий раз лишь проигрывал и сумма все больше возрастала. Позавчера по квартире истек последний срок – год, поэтому жить в квартире больше нельзя никому: ни тебе, ни другим людям, иначе снимут голову.
– Дима, но они же и до меня доберутся! – У Наташи волосы встали дыбом. – Я боюсь! Что же мне делать?
– Пока оставаться у меня – так оно безопасней.
Глава 10
Место преподавателя фортепиано в школе уже было давно занято, а Наташа Крупченко уволена за прогулы без уважительных причин, однако ее приняли назад и предложили вакансию педагога-организатора. Наташа согласилась и на следующей неделе приступила к работе. Сделала она это не вовремя, потому что в школе ее нашел следователь прокуратуры Дроздов.
– Виталий Геннадьевич Крупченко – ваш муж? – спросил Дроздов.
– Мой.
– Он у вас пропал без вести?
– Да, но я об этом не сообщала. А вы его нашли?
–Да как вам сказать… Нам стали известны некоторые детали его местонахождения…
Наташа побледнела:
– И вы можете сказать, где он? – спросила она дрожащим голосом.
– Могу. Ваш муж на городском кладбище. Наталья Игоревна, вы ведь знали, что ваш муж погиб?
Она кивнула.
– Знала.
– Как давно вы об этом узнали?
– Не помню… Не очень давно.
– Почему же вы не сообщили об этом в милицию?
– О чем?
– Что вашего мужа убили.
– Я не знала, что его убили.
– А почему вы не подали в розыск еще тогда?
– Знаете, Виталик был игрок. Он страдал игровой зависимостью, и я допускала мысль, что он, возможно, опять завис в каком-нибудь катране. Наиграется, думала я, и придет домой. А потом встретила другого человека и Виталик утратил всякий мой интерес.
– Но ведь он был вашим мужем, как вы могли безразлично относиться к его судьбе?
– А разве это преступление?
– Моральное. Вы проявили преступное бездействие. А скажите, игровые загулы у вашего мужа случались часто?
– Часто, я уже к ним привыкла.
– А как и когда вы узнали о гибели вашего мужа?
– Я же говорю, что не помню.
– Совсем ничего? Никаких деталей? Очень плохо, Наталья Игоревна. Ну, а кому должен был ваш муж? Кому он проиграл?
– Этого я вам точно не скажу: Виталик никогда не посвящал меня в эти дела. Я даже не знала, что его… то есть наша квартира проиграна и принадлежит другим лицам.
– Ладно, Наталья Игоревна, сегодня у меня к вам вопросов больше нет, но имейте в виду, что по факту гибели вашего мужа заведено и расследуется уголовное дело и вы пока – первый по нему свидетель. Когда вы мне понадобитесь, я вас вызову повесткой.
До беседы с Наташей следствие рассматривало лишь одну версию гибели Крупченко: простое убийство. После беседы с Наташей появилась вторая версия: заказное убийство. Никто ведь не знал, что Виталий был безбожный игрок и погряз в долгах. Вообще о том, что Крупченко расплатился женой в счет долга, знали только двое: сама Наташа и Гвоздев.
Гвоздев известие о следователе воспринял очень спокойно, будто его это никаким образом не касалось. Он по-прежнему был уверен в своей безнаказанности. Наташа была в истерике и рыдала.
– Зачем ты это сделал, Дима? Ты же обещал мне, а сам убил его!
– Я тебе ничего не обещал! И с чего ты взяла, что это я его убил?
– Я слышала твои слова в тот день, когда ты меня нашел. Прости, но иначе я думать не могу, даже если я и не права. По моим соображениям, все указывает на тебя. И я не имею права молчать – я тебе еще не жена, хотя я люблю тебя. Знаешь, я не уверена в себе и, честно говоря, не ручаюсь за себя. Я боюсь проговориться. Делай со мной, что хочешь, я все сказала.
– В таком случае, мы должны как можно скорее пожениться. Тогда ты станешь моей женой и у тебя появится право не давать показаний против мужа, то есть против меня.
– Ишь, быстрый какой! – гневно выкрикнула Наташа. – «Пожениться, чтобы не выдавать тебя»! О себе только и думаешь! А ты подумал, каково мне – выходить замуж за тебя, за убийцу Виталика! Мне нужно время, чтобы к этому привыкнуть!
– Заткнись, стерва! Завыла! Да, я его замочил! Расстрелял гада! Так из-за тебя же, дуры! Если бы ты мне не подвернулась, все могло бы получиться иначе!
– Ты хочешь сказать, что это я виновата? – Наташа поразилась. – Ты меня обвиняешь в гибели мужа?
– Никто не виноват, замолчи! – Гвоздев перевел дух. – Ты ничего не знаешь… Никто, он сам… Твой муж все проиграл, понимаешь? Вашу квартиру, машину, свой бизнес… тебя, наконец! Все! И ты его еще защищаешь?
Наташа не поверила своим ушам.
– Как «все проиграл»? Не может быть… Он что, нищий?
– Да, он разорен. Чтобы расплатиться с долгами, ему пришлось бы распродать весь свой магазин. Сначала мебель, потом бытовую технику, а потом и тебя. Половина торговой площади уже сдается в аренду и из этой копилки он рассчитывал погасить долг. Из квартиры бы вас в один прекрасный день выгнали, потому что она больше не ваша. Машину отберут, а магазин придется поделить. В принципе, его бизнес никому не нужен, но чтобы рассчитаться с долгами, сгодится все. Строго говоря, ты все, что у него оставалось, но и тебя бы он тоже проиграл – это лишь вопрос времени. Он должен был не только шулерам, но и банкам по кредитам. Он был в таких долгах, что рано или поздно сам бы сунул голову в петлю. Я избавил его от этой необходимости, а его смерть – это сама судьба. Убийство для него наоборот явилось спасением. А все его долги повисли бы на тебе.
Наташа была ошарашена. Она целый год жила с Виталиком под одной крышей, которая, оказывается, уже отдана в чужие руки, и понятия не имела о том, в чем погряз ее муж, а с ним и она заодно. Боже, еще бы чуть-чуть, и страшно даже подумать о последствиях.