– Договорились.
– До свидания!
– Всего доброго.
Трудна жизнь ослов и председателей спорткомитетов.
Витя, появившись перед обедом, сразу заметил мое настроение:
– Что такое, Андрюша?
– Да достали уже! Одна поездка на соревнования стоит годового бюджета. Какой к черту может быть спорт в городе…
– Андрюша!.. Кому нужны размеры наших пустых кошельков. Ты мне лучше скажи, обедать у тебя будем или к Мише пойдем?
– Давайте у меня.
– Хорошо, я пошел за Мишкой.
О вечном, в смысле о еде, идя на работу, позаботился каждый. Колбаска, сырок, малосольные огурчики… Ребята в нагрузку взяли бутылочку «Абсолюта». И когда Миша, самый младший из нас, достойнейший представитель комитета по управлению имуществом, налил на двоих, я не выдержал:
– Плесни и мне!
– Что так? – удивился Витя. – Ты ж вроде на работе не пил никогда?
– Наливай-наливай!
– Криминал, – заключил Миша. – Андрей Палыч употребляет на рабочем месте! А вообще правильно, негоже отделяться от коллектива.
И налил третий.
Мы выпили, закусили. Потом выпили по второй, и тут я не выдержал:
– Объясните мне, друзья мои, что такое или кто такое Бог?
На меня посмотрели. Витя первый овладел собой:
– Знаешь, Андрюша, вопрос правильный. Но не по теме. Это у тебя с непривычки. Вот по третьей выпьем и ограничимся. Да, Миша?
– А что! – Миша не согласился. – Вопрос нужно решать. Я лично считаю, что это очень даже личная такая проблема. И каждый на эту тему сам себе должен ответить. Или я не прав? А может проблема не в Боге, Палыч?
Я задумался.
– Может, и не в Боге… Просто живем мы как-то однообразно, в каких-то рамках. А хочется чего-то такого…
– Высокого? – Витя налил по третьей.
– Ну, что-то около того. Ну, хотя бы необычного.
– Это вам, Андрей Палыч, с негритянкой надо! – Миша достал сигареты, зажег спичку и продолжал, прикуривая. – Однозначно! Негритянки – это что-то. Я сам не пробовал, но ребята рассказывали…
– Принимайте! – Витя расставил стаканы. – За что будем пить?
– За полноценную и регулярную жизнь! – оптимистично рубанул Миша.
Обычный день продолжался обычным ходом…
5
Дома меня ждал сюрприз – жена, вернувшаяся как никогда рано. И если обычно я встречал ее приготовленным ужином, сегодня все было наоборот. Ну, кроме ужина, конечно.
– Ну как ты сегодня? – спросила она подозрительно теплым голосом, приподняв острый носик. – Опять нажрался!
– Ну что ты! Так, пять капель! – пробурчал я, отворачиваясь и снимая обувь.
– Кому ты трешь! Пять капель! Да от тебя несет, как от бомжа! Ну, все! Будем разводиться! Господи! Если бы моя мама знала, что я живу с алкашом!
– Ну ладно, чо ты… – я прорвался в зал, включил телевизор и слился с диваном.
Но перемирия не намечалось. Суровым щелчком Тамара оборвала речь диктора и продолжила свою:
– Что разлегся? За квартиру уже два месяца не платил! Водопровод когда чинить собираешься?
– Но он же работает!
– Сегодня работает, а завтра?.. Ты посмотри на себя! Что с тобой творится? Это все твои книжки. Читаешь целыми днями. О семье совсем не думаешь! Крыша течет!
– Но у нас хорошая крыша! – попытался я сострить.
– У меня нормальная, а у тебя течет! Я эти книги сожгу когда-нибудь!
Я встал и пошел на балкон.
– Что?! Пошел алкашей своих высматривать? Урод!
Я прислонился к деревянному поручню. Пахло весной. Какие все-таки закаты в Батайске! И свежесть… Город небольшой, воздух чистый.
Внизу у дядьки Валентина вовсе не словами о Творце шумел народ, сегодня – человек восемь. С иронией я прислушался: «… да зенки, дебил, разуй скорее…», – сердился кто-то. «Вот», с удовлетворением подумалось мне, «а ведь совсем недавно послышалось бы что-нибудь типа: «Дзен определил развитие Кореи…» Хорошо, что я это осознал…»
Маты усилились. Видно, обсуждалась особенно живая тема. До драки не доходило, всех успокаивал дядька Валька. Он что-то шептал на ухо и человек переставал суетиться. Садился и тихо пил горькую после очередного тоста. Потом шум совсем заглох и мне удалось разобрать тост. Совершенно никакой Саня Баранов был уже под таким градусом, что не мог контролировать свой громоподобный бас:
– Братья! Давайте выпьем за то, что каждый из нас не уходит в нирвану до тех пор, пока не спасет остальных…
Я уже не верил своим ушам, понимая, что мозг просто бессовестно перевирает то, что слышит, а Саня говорил дальше:
– Такова клятва всех Будд прошлого и настоящего. И это позволяет мне называть вас братьями! За Бодхисаттв!!!
– За Бодхисаттв! – подхватили остальные и осушили одноразовые стаканчики.
Ну вот, пьют за какой-нибудь сад, а мне слышится черт знает что. Наверное, пора лечиться. Может, жена права? Но ведь пить я начал только вчера. Хотелось отрыва от серой реальности. И вот уже конченый алкаш с тяжелым поражением головного мозга… Усталый, я прошел мимо супруги, мыслившей вслух о несовместимости наших характеров и горевавшей по поводу того, что я сегодня ей, уставшей с работы, продемонстрировал вершины неблагодарности и хамства. Кое-как стянул штаны. Упал на кровать и отрубился до утра.
6
Месяц я не пил даже пива. Но болезнь зашла слишком далеко. Иногда я проверял себя балконом и каждый раз умудрялся услышать очередное экзистенциальное слово или даже выражение. Да и жена не оставляла никаких сомнений в моей безнадежности. Она замечала за мной такие мелочи, которые прямо указывали на психическое расстройство. Один раз на вымытой мной посуде нашла зернышко риса. Другой – заметила, что просидел в задумчивости без работы по дому тринадцать минут… Короче, сама жизнь говорила, что со мной что-то не так.
Книги я теперь читал только ночью, чтобы не расстраивать близкого человека. Сначала убеждался, что она действительно спит, потом шел в туалет и там читал. Помню, чуть не попался на «Немецкой идеологии». Захотелось ей ночью пописать. Толкает дверь – заперто. Стучит:
– Ты там?
– Ага, – говорю, – приспичило.
А сам лихорадочно соображаю, что с книгой делать. Спрятал под майку. Воду спустил, выхожу. Повезло. Она сонная была, не заметила.
И так бы я, наверное, постепенно и плавно переехал в психиатрическую клинику, если бы судьба не повернула все иначе.
В тот день я, как обычно, сидел на работе. Обед уже прошел. Ребята разошлись… Я подумывал о дополнительной порции кофе. И тут он вошел. Что поразило? Худоба.
Скелет, явственно различимый даже сквозь одежду, взывал о милосердии, причем так сильно, что когда череп открыл рот для вопроса, каким-то уже несущественным показалось отсутствие у него передних зубов.
– Спорткомитет? – до предела вежливо поинтересовался он.
Я кивнул.
– А вы председатель?
– Да.
– Тогда я к вам.
Он стремительно обозначился у моего стола, развернул посетительский стул, уселся верхом. Восточные глаза горели подозрительным пламенем. Будь на моем месте кто другой, наверняка задумался бы о скорой помощи или милиции, но мне вдруг почудилась родственная душа, и я показал полнейшее внимание.
Он начал издалека.
– Меня зовут Сергей Константинович Цой. Я случайно в вашем городе. Но, если говорить честно, не совсем случайно.
В голове моей всплыла банальная мысль: парень отстал от поезда и ему нужны деньги. Однако дальнейшая речь посетителя разрушила мои зыбкие подозрения.
– Я подданный Кыргызстана. Всю свою жизнь ищу центр мира. Пять лет назад узнал, что именно там живет величайший мастер айкидо нашего времени. Долгое время я считал, что этот центр – столица Японии. Вы знаете, как называется столица Японии?
– Токио, – ответил машинально, и лишь потом пришла мысль, что со стороны могло показаться, будто хвастаюсь.
– Вы знаете!!! – искренне восхитился он. – Вы знаете название столицы Японии!
В его глазах блеснули неожиданные слезы.
– Но о чем я… ах, да… Я был в Японии. Я даже выучил японский язык. Коннитива! О, гэнки дэс ка?
На это ответить машинально я не смог и виновато потупился.
– И вы представляете, – живо продолжил он, нисколько не смущаясь тем, что я не понял его японского вопроса. – Нет в Японии этого мастера.
– Как? – неожиданно удивился я. – Совершенно нету?
– Абсолютно! Заявляю вам это с полной ответственностью!
– И как же теперь быть?
– Ага! Вот и я об этом долго думал. И вы знаете, помогла геометрия. Я купил карту мира и по направлениям летнего и зимнего солнцестояний… ну, вы наверняка в курсе этих методик Стоунхенджа… вычислил геометрический центр Земли!
Мне стало действительно интересно.
– Уж не хотите ли вы сказать…
– Хочу! Более того, скажу! Центр мира находится в вашем городе! Это уточняет подобные расчеты Тура Хейердала. Он ошибся на тридцать километров, пытаясь найти этот центр в соседнем Азове. Но факт налицо – НЕ НАШЕЛ! Я подошел к этому вопросу более тщательно. Использовал различные приспособления, вплоть до калькулятора. И я не ошибся. Он здесь.
Потрясенный, я не мог говорить. Минут пять мы молчали. Пришелец явно наслаждался произведенным впечатлением. Потом он спросил:
– Какие секции айкидо есть в городе?
– Э-э… Дай бог памяти… Это борьба?
– Вот! Подобные вопросы задавали мне и в Японии. На японском, конечно, языке, но именно такие. И вы знаете, что я отвечал?
– Пожалуй, нет…
Он встал, торжественно расправил плечи и сказал:
– Айкидо – это не борьба противников. Айкидо – это гармония партнеров.
В моей запущенной голове пронеслись мысли о тантрическом сексе и гомосексуалистах Америки. Я потер лоб, отгоняя их прочь, и попробовал уточнить:
– А вообще это вид спорта? Что-то среди олимпийских я его не встречал…
Он сел.
– Да, и подобную инсинуацию мне приходилось выслушивать. Но ответьте мне, какой же это спорт, если в нем нет соревнований?
– Нет соревнований? Это точно?
– Не сомневайтесь!
– Тогда, конечно, не спорт – по определению… Но почему вы пришли в спорткомитет?
Его лицо вспыхнуло радужным счастьем:
– Да! Да! Я ждал этого вопроса! Это общество отвело бесконечности истинного айкидо узенькие рамки спортивных федераций! Вы представляете, какой фарс! Какое неуважение основ! Какое презрение к духовному содержанию!
– Сочувствую. Но чем я могу помочь? У нас в городе нет официальных федераций айкидо.
– Нет? – он стал вдруг печален и тих.
– Но вы не расстраивайтесь. Может быть, кто-то практикует этот вид спорта… простите… это ваше айкидо… нелегально.
Он загорелся надеждой.
– А это возможно?
– Ну конечно. Есть же подпольные батайские залы качков… Есть, в конце концов, нелегальные армянские мебельные цеха…
– Вы возвращаете меня к жизни. Тогда я задам вам свой второй вопрос. Вижу, вы человек, которому можно доверять. Итак, когда я был в Северной Америке, в одной из резерваций я разговаривал со старым индейским вождем. Этот вождь лично в свое время помогал самому Мао писать его труды. Так вот, он усыпил меня каким-то странным дымком и во сне я узнал имя Великого Учителя айкидо…
Он замолчал, и на выразительном лице явственно проступила мощнейшая внутренняя борьба. Сказать или не сказать… Ничем показались мне в то мгновение душевные страдания отягощенного черепом шекспировского героя. Наконец, он решился и, наклонившись поближе, прошептал мне прямо в ухо:
– Валентин Иванович Ерылкин!
Если я скажу вам, что у меня все замерло, я не скажу ничего. Ледяной ужас сковал каждый кубический миллиметр моего тела. В Батайске мог быть только один Валентин Иванович Ерылкин. И это был мой сосед – дядька Валька.
7
Через полчаса мы с айкидоическим экспертом уже подходили к дому.
– Только это… – на всякий случай предупредил я, – на мастера он не сильно похож…
– Форма всегда обманчива, – дружелюбно улыбнулся кыргызский подданный.
Встретиться сразу не вышло. У гаража никого не было. Мы безропотно присели на лавочку в ожидании.
Я не был растерян и совершенно не волновался. Наоборот. Может, и нехорошо так думать, но кореец был мощным поводом взглянуть на реакцию дядьки Вальки, оставаясь при этом вроде бы в стороне.
Двор спал. День. Непостижимое большинство на работе. Остальные по хозяйству. Бабули выползут на скамейки после шести. Детишки кто еще в школе, кто уроки делает.
– А вот скажите… – прервал мои наблюдения Сергей, – вы верите, что мы с вами сидим в самом центре мира?
Мне подумалось, что в глубине души я никогда в этом не сомневался, но признаться было боязно. Уж больно нескромно выглядело. Я и сказал:
– Не уверен.
– А зря! Столько совпадений не могут дать случайный результат. Я считаю, что здесь, – он топнул армейским ботинком по сухой траве, – находится исходная точка для построения золотого сечения Земли. Наверняка придется перед обнародованием этого факта выкупать эту землю в частную собственность.
Раскосый хозяйский взгляд прошелся по местности вокруг.
– Придется строить ограждения и шлагбаумы. Нанимать пограничников. Как у вас в администрации решаются подобные вопросы?
– По найму пограничников?
– По выделению земли.
– Как везде – туго.
– Ничего, я подготовлю общественность. Я напишу письмо президенту. На моей стороне будет ЮНЕСКО…
– Мужики! – к лавочке, не спеша, двигался Леха Гапей. – Вы не Иваныча ждете?
– Здравствуй, Леша! – улыбнулся я, подымаясь навстречу. – Иваныча…
– Так нету его, – Леха крепко пожал мне руку и недоверчиво покосился на приезжего. – В больнице он. Инфаркт.
Кореец побледнел:
– В какой больнице, номер палаты знаете?
– Я чо, дохтур?
– Мы должны срочно его найти! Я слишком долго искал!
Леха, лениво наблюдая за суетой иностранца, поинтересовался у меня:
– Не москаль?
– Нет, кыргыз.
– Слава Богу, а то уж хотел в морду дать. Чо хочет?
– Говорит, дядька Валька – тренер…
Лехино лицо раздалось широким улыбоном.
– Во блин! Нашел тренера! У него с головой как?
Я промолчал, но, кажется, Леха понял.
– Ладно, – сказал он дружелюбно. – Пойду я. Жрать охота.
– Так где находится больница? – уже в спину крикнул кореец.
Леха, не оборачиваясь, пожал плечами и скрылся в подъезде.
Идти в больницу мне страшно не хотелось.
– Может, переночуете у меня? – достаточно вяло, исключительно из вежливости спросил я гостя, совершенно надеясь на отказ.
– А что! Интересная мысль! Какой номер вашей квартиры?
– Шестьдесят девять.
– Хорошо! Тогда я схожу в больницу, потом заберу вещи из гостиницы и к Вам. Договорились?
– Договорились, – тоскливо отозвался я, мысленно осыпая себя самыми страшными и обидными ругательствами.
Я еще немного посидел на этой царственной, центрально-мировой лавочке, приходя в себя после корейца. Вот-вот должна вернуться с работы жена. Я взглянул на свой балкон. Пусто. Зато этажом ниже, на балконе Ерылкиных стоял… совершенно живой и здоровый дядька Валька. Он улыбнулся мне и даже, кажется, подмигнул.
8
Я уже приготовил ужин на троих и успел накрыть на стол, когда появился Кореец. Жена, открывшая дверь, не пустила его через порог.
– Андрей! К тебе пришли!
– А! – бездарно изобразил я радость, выходя в коридор. – Сережа! Заходи!
– Знакомься, милая, это Сергей. Он приехал в Батайск из Японии. По делам токийского спорткомитета. И остановится у нас на одну ночь.
– Вот! Люди по заграницам ездят! А тебя когда в Японию отправят?
– Скоро… – неопределенно отозвался я и вдруг заметил лицо пришельца. Верно говорят о таких физиономиях – «осиротевшая».
– Что такое, Сергей? Ты как себя чувствуешь?
Кореец перешагнул порог, разулся, прошел в зал, сел на диван и только после этого до него дошла суть моих слов.