Он указал пальцем на «аппендикс» и снова остановился, дав студентам возможность переварить очередную порцию информации.
– Ну хорошо, – неуверенно сказала блондинка, – И как это все связано с хронионным полем и всем прочим?
Роман глубоко вздохнул.
– А вот как. Предположим, что гипотеза Эйзера верна. Значит, если к нам прибудет путешественник из будущего, это будет означать, что мы с вами находимся в альтернативной для этого путешественника реальности. Мы находимся здесь, – Роман ткнул в маленькую линию-аппендикс, – Путешественник мог прыгать назад сколько угодно раз, и каждый раз создавал бы новое ответвление, – Роман нарисовал еще несколько линий-отростков левее первой, – Предположим, что связь состояний хронионного поля – это действительно межвременной туннель. Это означает, что, находясь здесь, – он снова указал на самый правый отросток, – мы бы могли зафиксировать один туннель, самый близкий к нам по времени.
Роман ткнул пальцем в точку на временной линии, из которой выходил самый правый отросток, и посмотрел на студентов. Все слушали, казалось, затаив дыхание.
– Да, – сказал Роман отвечая на их немой вопрос, – Мы бы зафиксировали один туннель. Но мы зафиксировали восемьсот пятьдесят один.
Вновь повисла тишина. Внутренне Роман ликовал. Ему удалось их зацепить, удалось впечатлить. Даже бледный парень на галерке сел как полагается и внимательно изучал рисунок на экране.
– Разве это не означает, что мы уже должны были встретить путешественников во времени? – спросил студент, сидящий на первом ряду, – Разве Хокинг не опроверг эту гипотезу, устроив «Вечеринку для путешественников во времени»?
– Этого я не знаю. И это смущает меня больше всего. Отсутствие путешественников во времени ставит под сомнение нашу гипотезу. Утешает лишь то, что даты, скажем так, концов межвременных коридоров, довольно далеки от нас с вами. По крайней мере тех, которые мы обнаружили на сегодняшний день.
– И кто же эти путешественники во времени? – спросила девушка в желтом, глядя на Романа слишком уж восхищенно, как ему показалось.
– Я надеюсь, что это вы, присутствующие в этой аудитории. – сказал Роман, – А может быть ваши ученики. Вся эта программа обучения студентов – не что иное, как зерна, которые должны принести плоды в будущем. Мы еще далеки от путешествий во времени, от управления состояниями хрононионного поля, пока мы можем только наблюдать их. Однако мы верим, что в будущем это станет возможным. Для этого мы сегодня с вами здесь. Мы закладываем фундамент для будущих великих открытий. Возможно вы станете первым путешественником во времени. Или кто-то, кто еще не родился, но кого вы потом обучите и передадите ему накопленные знания. Это «Марс-Один». Мы делаем первый шаг на пути к великому.
– Черт, – вырвалось у кого-то из студентов.
– К следующей нашей встрече я прошу вас прочитать статьи, указанные в списке, который я вам разослал. Там есть и мои статьи, и работы Бориса Аркадьевича, с которым вы, я надеюсь, очень скоро познакомитесь. Если вы согласны на эту, как может многим показаться, авантюру, я обещаю вам, что скучно не будет. Перед нами очень много нерешенных вопросов.
– Вы имеете в виду поиск путешественников во времени?
Роман вздохнул и впервые с начала лекции сел на кресло, стоящее за столом лектора. Роскошное кресло, купленное на деньги министерства обороны. Людьми, которые надеялись однажды использовать путешествия во времени как оружие.
– Не только, – сказал он, – Одним из самых неясных вопросов для нас остается онтологический парадокс.
По тому, как вновь замолчали студенты, Роман понял, что они ждут более подробного объяснения.
– Допустим, прямо сейчас, в этой самой аудитории появляюсь я из будущего. И этот я-из-будущего передаст мне, скажем, яблоко. Затем я пойду с этим яблоком в нашу лабораторию, где Борис Аркадьевич сообщит мне, что утром был совершен научный прорыв, и вот она – настоящая машина времени. Я использую эту машину времени, перемещусь вместе с яблоком в прошлое, в эту аудиторию, и отдам яблоко себе из прошлого. Теперь я-из-прошлого идет в лабораторию и снова переносит яблоко в прошлое. И так до бесконечности. И вот мы получаем ситуацию, в которой яблоко есть, оно существует, хотя и не понятно, откуда оно взялось. Оно никогда не созревало на яблоне, его никогда не срывали. Оно появилось из ниоткуда.
Студенты слушали очень внимательно.
– Нюанс в том, что если уж наши предположения о связях состояний хронионного поля верны, то обязан существовать и онтологический парадокс. И тут вопрос уже даже не в том, как это возможно.
– А в чем же? – очень тихо спросил парень в очках.
– Почему мы еще не по уши в яблоках? – сказал Роман.
***
Дорога от учебного до административного корпуса занимала около десяти минут. Погода стояла теплая, светило солнце, которое все еще притворялось летним, хотя ночи были уже по-настоящему холодными. Роман шел, не особо торопясь, и обдумывал результаты первой проведенной им лекции по хронофизике.
Он пришел к выводу, что ему удалось заинтересовать всех присутствующих студентов. В конце занятия к нему подошло не менее десяти человек и поблагодарили за очень интересную лекцию. Некоторые прямо на занятии стали искать в интернете его статьи, многие задавали уточняющие вопросы. Пожалуй, решил Роман, можно считать, что лекция прошла успешно.
На подходе к корпусу он увидел Борю. Тот бежал откуда-то со стороны университетских общежитий и прежде, чем Роман успел окликнуть его, скрылся за углом корпуса.
Роман последовал за ним и обнаружил друга уже возле входа. Боря успел обзавестись стопкой из нескольких толстенных папок с документами, которую теперь держал в руках.
– Привет, Боря, – никто из коллег никогда не называл Борю по имени отчеству. Он был невысокий и полноватый, стопка доставала ему практически до глаз, так что он даже не сразу заметил Романа, а когда заметил, будто бы не узнал. Черные волнистые волосы Бори, которые почти всегда были непричесанными, сейчас выглядели особенно растрепанными, прямоугольные очки в толстой коричневой оправе съехали на кончик носа и грозили упасть на асфальт. Роман перекинул ремень сумки через плечо и взял у друга несколько папок.
– Я… Это… – Боря не мог отдышаться, – Там это… Пошли!
– То есть ты даже не спросишь у меня, как прошла самая великолепная лекция в истории университета?
– Сейчас не до лекции. Пошли.
Роман понял, что случилось что-то серьезное, ведь Боря, в обыкновении ироничный, был максимально серьезен. Кроме того, он волновался из-за лекции не меньше Романа, и уж точно не упустил бы возможность поинтересоваться, как все прошло.
Роман придержал дверь, дав возможность Боре пройти вперед. Лаборатория вместе с кабинетами, специально отведенным для проекта конференц-залом, переговорными, подсобными помещениями и серверными занимали весь третий этаж корпуса. Еще полгода назад друзья о таком не могли и мечтать. Войдя внутрь лаборатории, Боря положил папки на стол и поспешил надеть белый халат. Роман сделал то же самое, отметив, что в выражении лиц сотрудников улавливается напряженность.
– Что случилось? – спросил он.
– Пойдем-пойдем – Боря направился к компьютеру, за которым сидела Аня, талантливый математик, присоединившаяся к проекту одной из первых. Она вместе с еще несколькими сотрудниками лаборатории занималась вычислениями временных координат повторяющихся участков хронионного поля. – Аня, покажи, пожалуйста.
Аня нажала несколько клавиш, и на экране появилось изображение, почти не отличающееся от того, которое Роман часом ранее показывал студентам для наглядной демонстрации временных тоннелей.
– Сегодня утром мы стали регистрировать новые связи состояний. В большом количестве. Сейчас уже больше тридцати пяти, и продолжаем находить новые.
– Понятно, – сказал Роман. По лицу Бори он прекрасно понимал, что в этих новых связях есть что-то необычное, – Но это не просто связи, так?
– Да, посмотрите, – Аня нажала еще на несколько кнопок и на экране остался подсвеченным красным один участок хронионного поля.
– Ты же сказала, их больше тридцати пяти.
– Так и есть, – Аня улыбалась. Роман понял, что с ним проделывают то же самое, что он проделывал в аудитории со студентами: она ждала, что он до чего-то догадается. И он догадался.
– Вы хотите мне сказать, что повторяющиеся участки встречаются в одних и тех же областях поля в тридцати пяти временах?
– Да, – сказал Боря.
– То есть, – медленно произнес Роман, – коридоры выходят из одного дня в тридцать пять других?
– Совершенно верно, – сказала Аня и вывела на экран изображение множества состояний хронионного поля расположенных параллельно друг другу, на которых красным был выделен один и тот же участок. Каждая из версий поля была озаглавлена датой.
– А теперь смотри сюда, – сказал Боря и указал пальцем на одну из дат. Роман чуть наклонился к экрану и увидел цифры: «04.09.2024».
– Это… Это завтра – Роман поднял взгляд на Борю. Тот стоял с высоко поднятыми бровями, как бы говоря: «Ну, а я тебе о чем?!». Некоторое время все находящиеся в лаборатории сотрудники молчали.
Роман обвел всех присутствующих взглядом. Все смотрели на него. И он понял, что они ждут, когда до него дойдет весь масштаб, вся серьезность информации. Они ждут его указаний.
– Сканер поля настроен? – спросил Роман.
– Настраиваем, – отозвался Женя – темноволосый молодой человек, чье рабочее место было у противоположной стены.
– До какого интервала мы можем сузить эти временные координаты? – спросил Роман, снова обращаясь к Ане.
– Я работаю над этим, – отозвалась она, – Думаю, что где-то до пяти-семи часов.
– Давай, сообщи, когда получишь максимально точные данные. Теперь давайте представим, что мы находимся именно в том моменте, когда открывается коридор. Как мы можем зафиксировать, что он действительно открылся?
– Я настрою сканер так, чтобы он анализировал поле в реальном времени, настрою его на поиск совпадений с состоянием, которое вычислила Аня, – сказал Николай, главный инженер проекта, – Охватить все поле мы не сможем, конечно. Но…
– Я понимаю, – сказал Роман, – На всякий случай пусть работает весь день. Освободите место на серверах. Собранную информацию сразу же отправьте на обработку. Задействуйте все мощности, какие у нас есть. Кто в ночной смене?
– Сурков и Акиншина, Роман Сергеевич.
– Сегодня придется поработать сверхурочно. Позвоните Абрамовой и Лобову, они нужны мне сегодня здесь, – Роман окинул взглядом сотрудников лаборатории, ловивших каждое его слово, – Мы на пороге чего-то крупного, ребята.
Он вышел из лаборатории и направился в уборную. Ему нужно было умыться, охладить разгоряченную кожу лица. Завтра. Завтра впервые за все время они будут в том моменте, когда хронионы будут находиться в том же состоянии, что и в другом времени. Да не в одном, а в тридцати пяти или даже больше. Если они правы, боже, если они правы, это означает, что завтра откроется тридцать пять межвременных коридоров. Из завтрашнего дня тридцать пять коридоров ведут в тридцать пять разных моментов времени.
А вдруг?..
Нет, он боялся даже представить это.
Нужно сосредоточиться на работе.
***
Часом позже они с Борей сидели за столиком университетского кафетерия. После эмоционального возбуждения еда не лезла в горло, поэтому они молча пребывали каждый в своих мыслях.
– Как прошла лекция? – наконец спросил Боря.
Роман посмотрел на него непонимающим взглядом. Только через несколько секунд до него дошло, какая лекция имеется в виду. Кажется, она была не сегодня утром, а не меньше года назад.
– Все хорошо, – сказал Роман, – Ребята очень толковые. Очень любознательные.
– Как зашли примеры с фильмами? Понравились? – спросил Боря.
– Да, как и задумывалось. Сразу заинтересовались. Ну и плюс наглядность.
Повисла пауза.
– Что ты думаешь насчет завтрашнего дня? – спросил Боря.
– Если честно, вообще боюсь что-либо думать.
– Я тоже.
Вдруг дверь в кафетерий отворилась.
– А вот и мои любимые гении! – донесся до них голос Яны, которая уверенной походкой уже двигалась к их столику. Как всегда, яркая, громкая, излучающая оптимизм и полная решимости. Строгий темно-синий костюм и волосы, забранные в конский хвост, придавали ей очень деловой вид, – Мне тут птичка напела, что у нас близится настоящий прорыв. Я бы даже сказала, прорывище. Да такой, который потянет на удвоение финансирования, что скажете?
Роман посмотрел на нее, затем на Борю. Понял, как же сильно они контрастируют с ней в своих мятых рубашках и старомодных брюках.
– Яна, очень преждевременно делать какие-либо… – начал Боря, но Яна перебила его.
– Да-да-да, я так и знала, что ты это скажешь. Поэтому я уже написала нашим кураторам из министерства. А если к концу завтрашнего дня добудете достоверные данные о перемещении по межвременным туннелям каких-либо материальных объектов, то гарантирую, что послезавтра мы будем эти данные обрабатывать уже на Мальдивах.
У друзей синхронно отпали нижние челюсти.
– Не благодарите! – она наклонилась и потрепала Романа и Борю за щеки – Романа правой рукой, Борю – левой – как маленьких детей, – Мы с вами, мои маленькие мозголомы, таких дел наделаем, ух! Не могу дождаться!
Она развернулась и двинулась к выходу.
– Обожаю ядерную физику, – воскликнула она на полпути, не оборачиваясь.
– Квантовую, – сказал Боря ей вслед.
– Да пофигу, – сказала Яна и скрылась за двойными дверями кафетерия.
Роман еще некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь. Второй год они работали с Яной, и он никак не мог понять, как им, столь разным людям, удается найти общий язык хоть в чем-то. Да, Яна не была профессионалом в области квантовой физики, а Боря с Романом не были сильны в продажах, но им удавалось четко распределять роли и не мешать друг другу. Яна давала простор для полета мысли ученых, те в свою очередь даже не пытались принимать участие в коммерческих вопросах проекта.
И все же было у них кое-что общее. Все трое были одинокими. Яна была замужем за карьерой, и у нее только что начался новый виток отношений. А Роман с Борей… Ну, наверное, можно сказать, что они были женаты на науке. Когда проводишь по восемнадцать часов в лаборатории, ночуешь на диване в кабинете, построить личную жизнь очень сложно. Роман перевел взгляд на Борю и понял, что тот все это время смотрел на него.
– Что? – спросил Роман.
– Не надо, – сказал Боря.
– Не понимаю, о чем ты, – Роман отпил кофе, который уже минут двадцать как остыл.
– Понимаешь. Она тебе не подходит.
– Почему ты так решил? – спросил Роман.
– Она классический трудоголик и отношений не ищет. Сирота, заполняет пустоту работой.
– Откуда ты все это знаешь? – искренне удивился Роман.
– Она рассказала. На корпоративе, – ответил Боря и откусил от бутерброда.
Роман удивленно посмотрел на друга.
– Вы общались на корпоративе? Почему ты мне раньше не рассказал?
– Потому что ты не спрашивал. Я тебе сто раз говорил: надо ходить на корпоративные мероприятия, Рома. Налаживать общественные связи. Ты сколько лет работаешь в университете? Десять? Готов поспорить, что половина сотрудников даже не знают, как тебя зовут.
– Да погоди ты. Что ты там говорил про сироту? – спросил Роман.
Боря вздохнул и начал ковырять вилкой в тарелке с макаронами.
– Ну да, она говорила, что мама умерла, когда ей было десять или около того, а отец еще раньше, лет в шесть. Она даже не помнит, как он выглядел, представляешь? Бедняжка. Подруга всего одна, да и у той давно семья, дети, они не общаются. Самые серьезные отношения продолжались не более двух месяцев. Недавно от нее сбежал кот, должно быть, оголодал совсем, – Боря выдержал небольшую паузу, – А еще она боится пауков.