– Катя. – я взяла чашку и сделала небольшой глоток кофе.
Это далось осуществить с некоторым трудом, так как пальцами моими, предчувствующими грядущие и неладные изменения в моём скором будущем, постепенно овладевал тремор.
– Катя. – господин Джамал покачал головой в знак отрицания существующего. – Я бы предпочел называть тебя Айша. Позволь так себя называть. Не возражаешь?
Я не выразила недовольства против его предложения.
Тогда господин Джамал достал из ящика стола какую-то ткань темно-синего цвета с серебристым отливом и подошёл ко мне сзади.
– Я хочу кое-что подарить тебе. Эта вещь мне очень дорога, так как связана с неосуществившейся мечтой. Посмотри, какая красота.
Он бережно развернул передо мной подарок.
Это был платок. Красивый, дорогой и с ненавязчивыми узорами. Но платок…
– Платок украшает любую женщину. Он подходит всем без исключения, придает шарм и таинственность, создаёт интригу и пробуждает здоровый интерес. Глядя на женщину в платке, у мужчин складывается о ней совсем иное впечатление. Примерь. Позволишь помочь тебе?
Господин Джамал не дождался ответа и сам набросил платок мне на голову. Что-то там мудрил он, крутил, обматывал какое-то время, и в итоге получилось то, ради чего он всё это затеял.
– Посмотри, как тебе идёт. – он, восхищаясь, подал мне зеркало. – Разве не видишь, как сильно меняется твое отражение? Разве не чувствуешь особенное душевное тепло, нистекающее дальше по телу? Не чувствуешь себя защищённой и свободной?
– Есть немного… – согласилась я, реально ощущая то, что внушал мне господин Джамал.
Чувствовать на себе платок и его воздействие на психику было более чем необычно. Я ведь носила платки иногда, но никогда прежде не ощущала ничего подобного.
Сила убеждения меня ослепила, либо платок и впрямь попался волшебный, заряженный на положительные эмоции, я не знала. Но этот, казалось бы, простейший ритуал покрываться действительно обладал каким-то чудодейственным эффектом.
Мне казалось, что раньше я просто рассыпалась от панических атак со стороны всех, кому не попадя, а сейчас компактно собрана в кучу. Раньше я была глупа, а теперь прозрела. Мышление моё до общения с господином Джамалом было искаженным, неправильным, спутанным, я не понимала, что хочу и что делаю. Но сейчас этот окутывающий флёр его убеждений будто бы дал мне глоток живительной воды, и все невзгоды прошли сами по себе.
Но внутренний голос твердил обратное: "Не соглашайся с ним, не ведись. Он пускает пыль в глаза, навязывая тебе чужое, выгодное ему мнение. Он использует тебя и психологически насилует. Промывает мозги вовсе не завуалированной атакой и подменой понятий, навязывая не свойственные тебе в данный момент чувства и ощущения. Он уподобляется тому способу влияния над личностью, какой применяется сектантом, когда тот вербует адепта. Защищённости никакой нет, она искусственная, наносная. Вспомни, где ты находишься и кем окружена. Очнись, твоей слабостью пользуются. Твою правду отторгают, внушая то, чего не существует. Тебя никто не спасёт, кроме тебя самой. Здесь нет друзей. Только твои враги. Сломишься – погибнешь."
– Ты находишься под защитой. – продолжал шептать господин Джамал, гипнотизируя меня, подавляя волю и не давая воспрянуть закравшимся подозрениям. – Тебе ничего не угрожает. Ты надёжно спрятана от неугодных. Ты закрыта от внешнего зла во всех его появлениях. Ты находишься под куполом, который одновременно является твоим убежищем. Вместилищем твоей веры, а значит, и безграничной души. Твоя ранимая душа сейчас спокойна и безмятежна. Она излечилась и готова дарить добро всему миру, который тебя окружает. Ты будешь плакать, но лишь только от радости. Ты радуешься, а не огорчаешься, чем радуешь других. Открой себя и впусти веру в своё сердце. И тогда никто уже не сможет тебя обидеть. Никто не посмеет унизить тебя. Никогда. Вокруг тебя будет счастье, благополучие. Ты забудешь о том, что такое проблемы. Вот твое будущее, Айша. Возьми этот платок. Оставь его себе в память о нашем светлом разговоре.
Господин Джамал расправил приятную к телу ткань на моих плечах, а затем легонько упокоил на них свои ладони.
– Я всегда мечтал о дочери, моя дорогая Айша. – продолжал он свой монолог, стоя позади меня. – Думаю, тебе можно в этом признаться. Только вот жена моя умерла рано, и потом, чтобы забыться, так как я ее очень любил и не мог смириться с утратой, ушел с головой в карьеру. В итоге, несмотря на то, что у меня на данный момент четыре жены, не срослось стать отцом опять. Старший сын мой уже никогда не подарит мне внуков. Ему лишь бы кутить и грешить. Особенно ты у него, как навязчивая идея. Он все мелит о том, как мечтает заставить тебя плакать вечно. Он словно одержим этой идеей. Его неустойчивым разумом, и без того слабым, всецело овладело зло.
Я знала, о ком говорит господин Джамал. Обернулась и вытаращила на него глаза при упоминании об Амирхане и их родстве между собой. Так я имею честь говорить с отцом Иллюзии???
Почему тогда господин Джамал не называет сына по имени? Ему стыдно? Или здесь есть куда более очевидный вариант – его настоящее имя держится в тайне, и господин Джамал, дабы не выронить столь ценную информацию в порыве честности, предпочел говорить вот так.
– Я же выступаю против его намерений. Аллах ведь считает женские слёзы. – его руки бережно поглаживали мои плечи. – А сын совершенно не думает о том, что будет ждать его после смерти. Он, как парша на моей шее, да ещё и внуков, несмотря на наличие жён и наложниц, не подарит уже никогда. Это было его личным решением.
Господин Джамал, окончив осязательный контакт, вернулся в своё кресло. Было видно, что он тяжело переживает выбор сына.
– Возможно, младший сын продолжит наш род, и мне стоит понадеяться, что это случится скоро, так как имеются на то причины. Я стар, а потому могу не дожить до заветного момента. Ты ему приглянулась, и у него к тебе более благие намерения, чем у старшего, но… Ладно. – стукнув по подлокотникам кресла изящными пальцами, господин Джамал выпрямил спину и поставил локти на стол, не сводя с меня глубокого чёрного взгляда. – Я к чему это всё говорю, догадалась?
– Нет, господин Джамал. – я покачала головой.
Он выдержал небольшую паузу, а потом выдал то, что сразило меня наповал.
– Я бы хотел такую невестку, как ты. И я думаю над тем, чтобы воссоздать для тебя идеальное будущее, как бы компенсируя неудачи прошлого. Усердно думаю, Айша. Не хочу видеть тебя в наложницах. Не хочу, и всё. Это не твоя судьба ничуть. Не тебе суждено пресмыкаться. У меня на твой счёт имеются кое-какие планы, но пока не буду раскрывать все карты. Оставлю немного тайны, так как не уверен, что это получится провернуть. Но в одном я точно уверен, ты – как раз то, что нужно. Но и тебе надо постараться, чтобы фортуна оказалась благосклонна. Кое-что тебе необходимо поменять в себе.
– Что?
– Прими ислам. – его предложение прозвучало как гром посреди ясного неба. – Я не настаиваю и не приказываю, потому что это неправильно. Но настоятельно советую тебе сделать именно так. Я предоставлю тебе право выбора, но знай: это единственное, что тебя спасёт. От твоего решения будет напрямую зависеть твоя судьба и судьба твоей дочери.
– Я подумаю над вашими словами. – я поставила недопитую чашку кофе на стол. – Но…
На что старик меня обрекает? На пожизненное существование в парандже? На рабство? На жизнь с ненавистным мне человеком? Да не надо мне такого.
– Но я не хочу, чтобы Марьяна жила по мусульманским законам. – осмелилась я высказаться, раз уж и старик разоткровенничался. – И традиции эти ваши мусульманские нам, православным, чужды. Марьяна не станет носить паранджу и совершать намаз, так как уже крещена. И я тоже. Для меня это слишком кардинальные перемены. Мне хватило остаться без волос и попасть сюда. И я вообще не готова сменить свою веру. Мой нательный крестик – единственное, что придаёт мне сил.
А также моя покойная мама, к которой я часто обращалась за помощью и наставлением, и не только в мыслях.
Господину Джамалу не понравился мой ответ, что было заметно по его глазам. Но он всё равно продолжал держаться вполне дипломатично.
– За дочь свою не решай, Айша. Она сама будет знать, что для неё лучше. А ты подумай. Но я рекомендую тебе выбрать именно этот путь. Решай. Чем скорее ты это сделаешь, тем скорее выйдешь из "Иллюзии". Все это зло, что тебя окружает, прекратит своё существование, и взамен ты обретёшь совсем иное. Ты обретёшь душевное спокойствие, а для дочери создашь безбедное будущее. Ты хочешь покинуть игру?
Я очень хотела покинуть игру. Эта мысль плотно засела в мозгах после того, как господин Джамал показал мне, что надежда избежать кошмара наяву есть. Но догадывалась, к чему он склоняет меня.
И поняла, кого имел в виду слуга.
Эти господа втроём, Джамал, Амирхан и Фархад, по всей видимости, обсуждали мою дальнейшую судьбу, а не девчонок. Это меня они хотели выдать замуж, потому что я чем-то не устроила Амирхана.
Только вот, когда он успел во мне разочароваться, если даже суток пребывания меня в гареме не прошло?
Не понимаю.
И за кого господину Джамалу меня выдавать, если не за старшего сына? За младшего, чьи намерения немногим лучше самого Амирхана?
А кто младший сын Джамала?
– Хочу. Очень хочу покинуть игру. И понимаю, что здесь не место мне. Но не такой ценой. Вы предлагаете мне пожизненное рабство. А я надеюсь выйти отсюда через три месяца. Вы ведь говорите о замужестве, правильно вас поняла? Это и есть выход из игры?
Господин Джамал оставил мой вопрос висеть в воздухе.
Тогда я продолжала.
– Я ведь замужем уже.
– Это не проблема. Разведем тебя и выдадим снова. За того, кто достоин тебя. Только вот вопрос в том, что старший сын не особенно подходит для этой роли, так как не способен продолжать род. – размышлял господин Джамал будто сам с собой. – А младший, ну… У вас с ним будут красивые дети. А грехи замолятся и со временем простятся. Благие намерения творят чудеса.
Господин Джамал на некоторое время смолк, пытаясь подобрать слова, чтобы максимально ёмко охарактеризовать своего второго сына. Который, как полагала, тоже не совсем нормальный.
А потом, так и не отыскав нужных сравнений, Господин Джамал решил и вовсе окончить разговор. Но не переставал располагать к себе, хоть уже не выдавал желаемое за действительное и окончил штурмовать мой мозг.
– Если захочешь открыть душу, выговориться или спросить совета, найди меня здесь. Приходи в любое время. И запомни, Айша. Только здесь стены глухонемые. Больше нигде.
Затем отдал приказ своему слуге, стоявшему возле дверей, чтобы меня вывели из кабинета.
Глава 7
Обратный мой путь до этажа, где располагался гарем, был омрачен очередной неожиданностью. Когда двери лифта распахнулись на самом нижнем этаже подземелья, я встретилась взглядом с тем, кто был мне ненавистен со вчерашней ночи.
Какого рожна Фархад забыл на пыточном этаже, где находилась райская обитель Палача? Неужто указание выпороть меня пришел раздавать?
Он стоял с отрешенным выражением лица и ждал лифта, и когда тот прибыл, но не пустым, был не меньше удивлен нашей встрече.
– Господин Фархад… – слуга мой, противно лебезя перед этим живодёром, отвесил ему низкий поклон. – Приятного вам дня.
Тот же молчал, плотно сжимая губы. Он глядел на меня как-то странно. Я не могла понять и расшифровать, какие эмоции выражал тот его взгляд широко распахнутых глаз, вроде бы и пылающий, как вчера, но и одновременно притушенный какой-то, сдержанный.
Я не решалась пройти, все ожидала очередной колкости в свой адрес. Но Фархад продолжал хранить молчание.
Спустя несколько мгновений, он отошёл в сторонку, разрешая мне покинуть лифт.
В его глазах всё отчётливее проявлялась настойчивость, помешанность и некая неустойчивая, криво балансирующая тяжелость, подавляемая и сдерживаемая им же, но с трудом и явным нежеланием держать волю в кулаке.
Как будто между нами вдруг выросла непреодолимая преграда, которая не давала ему возможности вторгнуться в моё личное пространство, огороженное несколькими сантиметрами. Будто бы кто-то незримый удерживал этого монстра на цепи, но было очевидно, что это вынужденное бездействие очень его раздражало.
Я опустила голову, чтобы перестать глазеть на Фархада и не нагнетать и без того напряжённую обстановку, хотя его внешний образ этакого дикого, властного, классического альфа-самца по объяснимым причинам ощутимо приковывал меня к себе.
Но не менее, чем внешность Фархада, интересна его нелогичная реакция в отношении меня.
Он, будучи господином, уступает рабыне? Позволяет мне, животному, пройти первой? Что это с ним случилось?
Неужели, всему виной платок на моей голове? Так просто им повелевать, оказывается?
Кусок ткани настолько сильно влияет на разум беспардонного Фархада, что диву даёшься. Но лучше не испытывать его терпение, пока он держит себя в руках.
Переместив любопытное внимание с лица Фархада на тело, просто не могла не заметить, что Фархад сегодня был без черной футболки, которую видела вчера. От созерцания его мускулистого торса, покрытого татуировками, а какими именно – разглядывать времени не было, да и неприлично, у меня перехватило дыхание.
Неправильные мысли и приземлённые, низменные желания роем закружились в сознании. Стало душно от его присутствия, кровь прильнула к голове, в висках затарабанило. Я приоткрыла рот, чтобы облегчить процесс дыхания, чувствуя себя такой эмоционально преизбыточной, будто вот-вот упаду в обморок.
Этот мужчина определённо пользовался популярностью у женщин, ибо он как будто вышел из страниц журнала о бодибилдерах. Если бы не его поведение, и не то обстоятельство, при котором мы познакомились, я бы несомненно запала на Фархада, ибо слюни мои уже подтекали себе понемногу. И это невзирая на отталкивающее предупреждение моего холодного разума держать дистанцию, ибо Фархад – не человек, а бешеный зверь, руководствующийся инстинктами.
А ещё Фархад только что был у Палача, а значит, что он настроен на совсем недружелюбный лад со мной. Да и вчерашнего хватило, чтобы понять, как он ко мне относится. В конце концов, я оскорбила его честь и достоинство, хоть и несознательно. Это просто обязано меня насторожить и заставить бояться его гнева.
Вот и очередная опасность замаячила перед глазами. Только и делай, что успевай отбиваться…
Также я не могла не заметить, с каким вожделением и трепетом мой слуга смотрел на Фархада…
Кажись, слуга не евнух. Он просто гей, а может – и то, и другое в нём перемешалось. Если мой персональный рыжик предпочитал мужчин, и при виде влиятельного господина, полуголого колосса, чье нереальное тело, блестящее от пота, приводило в восхищение даже меня, несмотря на ненависть к его обладателю, а у слуги и вовсе подкашивались ноги, тогда это объясняет его бесспорный талант визажиста и парикмахера.
Провожая меня агрессивным взглядом, Фархад дождался, когда я скроюсь из виду, и только потом двери лифта захлопнулись.
Глава 8
Когда я вернулась в столовую, ибо те девчонки, с которыми более-менее у меня сложилось общение, всё ещё находились там, меня уже ждал допрос с пристрастием.
Перед тем, как войти туда, я сняла платок с головы и повязала на шею, чтобы девочки не задавали лишних вопросов.
– О чем вы говорили с господином Джамалом? – с ходу, не успела и присесть, взялась допытываться от меня "пятая".
– Он предложил принять их веру.
В неком замешательстве от всего, что произошло со мной за утро, я расположилась поудобнее и подтащила к себе тарелку с остывшим завтраком.
Решила заесть стресс и подавить ощущение внутренних пустот, возникших после диалога с господином Джамалом. А также исключить в себе запретное желание по отношению к очередному зверью, не способному ни к чему, кроме проявления господского нрава и жестокости.