Глядя на то, как он уверенно шагает, направляясь к жутковатой машине, припавшей к земле посреди манежа для занятий верховой ездой, можно было подумать, что Куратор не испытывает ни малейшего волнения и тем более страха. Однако за маской внешнего спокойствия скрывалось сильное волнение, которое, как ни странно, основывалось не столько на страхе, сколько на злости.
В отличие от простолюдинов, Юлис, в силу своего статуса, имел доступ к гораздо более подробной и детальной информации, касающейся Чужаков и их деятельности в его землях. В его глазах они не носили ореола мистической загадочности, являясь, прежде всего, такими же смертными людьми, как и любой из его подданных. Да, имеющими в своем распоряжении настолько серьезные технологии, что они казались колдовством, но Юлис был абсолютно уверен, что в действительности ничего волшебного в их машинах или в их оружии нет.
В свое время он хорошо проштудировал старые летописи, мучительно выковыривая крохи более-менее достоверных фактов из-под нагромождений более поздних правок и дополнений. Непрестанное переписывание истории в году правящим семьям порой искажало исходные описания событий до неузнаваемости, отчего отделить правду от вымысла порой оказывалось крайне сложно.
Тем не менее он вскоре со всей ясностью понял, что история их народа насчитывает вовсе не многие тысячи лет, как утверждали свитки, а всего лишь несколько сотен. Отец уже говорил ему об этом, но Юлис желал все проверить и перепроверить самостоятельно. По большому счету, сделать это оказалось не так уж и сложно – достаточно изучить самые старые постройки, какие удастся найти, и пересчитать могилы на кладбище. В итоге Юлис пришел к выводу, что несколько поколений назад люди пришли в эти края из другого, очень далекого мира, но вот как, зачем и что именно заставило их пуститься в путь, разорвав все связи с прежним домом – оставалось загадкой.
Таким образом, можно предположить, что Чужаки являются в некотором роде их дальними родственниками, и испытывать перед ними благословенный и тем более религиозный трепет глупо. Что, впрочем, не мешало Юлису их ненавидеть за все те беды, что они принесли на его земли. И сильней всего Куратора бесило очевидное понимание, что дальше будет только хуже, и даже при всем желании он не в силах ничего изменить.
Юлис остановился возле изгороди, окружавшей манеж, и прикрыл ладонью лицо от пыли, поднятой летающей машиной. Ее лапы коснулись земли, и оглушительный вой начал постепенно стихать. Внутри нее что-то загудело, защелкало, и в ее чреве открылась светящаяся дверь, из которой, словно язык, высунулась лесенка, опустившаяся на истоптанную траву.
Чуть погодя по трапу сбежал худощавый молодой человек, совершенно не походивший на свирепого воина или могущественного властителя. За ним в проеме показались еще двое в черной броне, сжимавшие в руках непонятные штуковины, которые Юлис определил как оружие. Что ни говори, а музыкальные инструменты так не держат.
Оглядевшись по сторонам и увидев перед собой только его, незнакомец дал своим спутникам знак оставаться рядом с летающей машиной, а сам подошел ближе к Куратору и остановился в нескольких шагах перед ним. Высокий, подтянутый, с черными волосами, завивавшимися на его голове подобно маленьким пружинкам, он, несмотря на юный возраст, выглядел как человек, привыкший, скорее, отдавать распоряжения, а не исполнять их. В его манере держаться, в выправке сквозило что-то неуловимое, выдававшее военные корни, причем не самого низкого ранга.
Тем не менее, Юлис не спешил сходу признавать его авторитет, а потому сперва неторопливо и тщательно отряхнул пыль со своего плаща и только потом уделил гостю свое внимание. Юнец определенно не ожидал такого приема и на секунду замешкался, но быстро взял себя в руки.
– Юлис Щедрый, я полагаю? – вежливо осведомился он.
В ответ Куратор только слегка наклонил голову. Поднятый машиной ветер разметал его длинные седые волосы по плечам, желтая пыль покрыла сапоги, но подобные мелочи не могли скрыть его горделивой осанки и спокойной уверенности в себе. Да и в плечах он был заметно шире незваного визитера, вынужденного смотреть на Юлиса снизу вверх.
– С кем имею честь? – он даже не пытался скрыть своего неудовольствия.
– Я – Калим, – юный гость попытался приветливо улыбнуться, но улыбка у него вышла какой-то вымученной.
– Чем обязан? – складывалось впечатление, что еще немного, и Юлис, заскучав, начнет изучать свои ногти.
Его собеседник вновь впал в легкое замешательство. Встречу двух цивилизаций он представлял себе несколько иначе. Трудно сказать, как именно, но… иначе. От аборигенов Калим ожидал всего чего угодно – и панического страха, и вспышек агрессии, и приступов религиозного поклонения, но только не скуки. Хотя, взглянув Куратору за спину, можно было видеть, как его испуганные солдаты осторожно выглядывают в проем ворот. Выходит, его показное равнодушие – всего лишь маска? Или же он и впрямь знает больше других, отчего и не испытывает особого трепета? Честно говоря, к такому повороту Калим оказался не готов, он никак не ожидал, что с ним будут говорить как с равным.
– Мы проделали долгий путь, чтобы попасть сюда, – приветственную речь пришлось править прямо на ходу, подгоняя ее под изменившиеся обстоятельства, – наши народы были разделены на протяжении более трехсот лет…
Калим прервался, поскольку при этих словах Юлис удовлетворенно хмыкнул и кивнул каким-то собственным мыслям. Поскольку более никакой реакции от него не последовало, Калим продолжил:
– Но отныне все изменится! Мы более не будем одиноки, как затерянные в море острова, и вновь станем единой семьей!
– Угу, – буркнул Куратор, – замечательно. А раньше что вам мешало?
– Раньше? – вконец запутавшийся юноша умолк, усиленно морща лоб.
– Вы ведь уже лет двадцать, если не больше у нас по округе шастаете. Что вам мешало заглянуть на огонек и поздороваться? Не слишком-то вежливо шарить без спроса в чужом доме, вам не кажется?
– Мы не хотели вторгаться в вашу жизнь и нарушать ее привычное течение, – Калим, махнув на все рукой, решил говорить начистоту, – наши технологии так далеко ушли вперед, что вполне могли быть сочтены за колдовство и породить совершенно ненужные суеверия и страхи. Поэтому мы предпочитали оставаться в тени.
– Но получалось это у вас откровенно неважно, – Юлис переступил с ноги на ногу и расслабленно облокотился на ограду, – хорошо, тогда я сформулирую свой вопрос иначе. Что изменилось сегодня? Что заставило вас отбросить секретность и выйти на свет?
– Около двух лет назад здесь бесследно пропала одна из наших экспедиций, и для нас крайне важно выяснить все обстоятельства произошедшего с ней. Мы будем крайне признательны за любую помощь в этом вопросе, – Калим сделал шаг вперед, – Вы можете что-нибудь рассказать о тех событиях?
– Рассказать – вряд ли. В те годы я занимал пост Куратора Южного предела, и все подробности узнал уже существенно позже, в многократно перевранных и приукрашенных пересказах, – Юлис усмехнулся и пальцем поманил юнца за собой, – но я могу вам кое-что показать.
Он повернулся и зашагал обратно к замку, и Калиму ничего не оставалось, как поспешить следом, на всякий случай взяв с собой одного из бойцов. При их приближении вся подсматривавшая за ними из-за угла челядь мигом разбежалась, оставив на воротах только двух дежурных стражников, которые просто по долгу службы не могли покинуть свой пост. Когда Юлис со своими спутниками проходил мимо, они изо всех сил вжались в стену, словно пытаясь притвориться барельефами.
О Чужаках и так ходило немало леденящих кровь легенд, а увидеть их воочию, буквально на расстоянии вытянутой руки – и вовсе пугало простых солдат чуть ли не до колик. Самое жуткое впечатление у них осталось от молчаливого охранника, прибывшего с гостем. Он был с головы до пят закован в матово-черный чешуйчатый доспех, негромко шелестящий при каждом движении, а его непонятное оружие, шарившее по земле тонким красным лучом, одним только своим видом подавляло волю к сопротивлению.
Присутствие этой мрачной фигуры за спиной Калима надежно страховало его от любых проявлений недоброжелательности со стороны местных обитателей.
Юлис пересек двор и, обойдя главное здание справа, остановился перед массивной дверью, ведущей в его подвальную часть. Он снял с пояса связку ключей и долго колдовал над замком, прежде чем тот соблаговолил открыться. Шагнув внутрь, Куратор первым делом зажег факел, установленный в креплении рядом со входом, после чего, держа его в руке, направился вглубь помещения.
Охранник Калима также включил фонарь, установленный на его оружии, и отбрасываемые им контрастные черные тени заплясали по стенам. В тугом снопе белого света тускло блеснули мечи, доспехи и прочая воинская экипировка, аккуратно сложенная на стеллажах. Расставленные вдоль стены корзины топорщились оперениями сотен стрел, предназначенных для выстроившихся рядом арбалетов. Судя по всему они оказались в оружейной, запасов которой вполне хватило бы на оснащение небольшой армии.
Юлис, однако, здесь не задержался и прошел дальше, вступив в схватку с очередным замком, ключ от которого он снял со своей шеи. То, что хранилось за неприметной дверцей в дальнем конце склада, определенно представляло для него немалую ценность.
Не сразу, но непокорная дверь все же уступила под его натиском, и Куратор, пригнувшись, нырнул в низкий проем, пригласив своих гостей следовать за ним.
Когда глаза Калима привыкли к полумраку, он разглядел стоящие рядком тяжелые сундуки и полки, заставленные богато отделанной посудой – тарелками, чашами и кубками. На вбитых в стену крюках висели несколько мечей в ножнах, украшенных изящной гравировкой.
Они оказались в сокровищнице, однако ее хозяин привел их сюда явно не затем, чтобы похвастать своим богатством. Юлис закрепил факел в держателе рядом с входной дверью и подошел к сваленной у стены груды непонятного вида обломков. Приблизившись, Калим увидел, что все это – разнообразные фрагменты и отдельные детали, оставшиеся от какого-то катера, наподобие того, на котором прибыл он сам. Куски пластиковых панелей, искореженная крыльчатка турбины, измочаленные жгуты проводов – многие предметы несли на себе отчетливые признаки воздействия огня или даже взрыва.
Чуть дальше, в деревянных ящиках беспорядочно громоздились более мелкие находки, среди которых Калим навскидку опознал сломанный приклад от штурмовой винтовки, портативную рацию и небольшой помятый армейский термос без крышки. Все прочее было настолько сильно повреждено, что точная идентификация фрагментов могла потребовать полноценной экспертизы. Еще один ящик занимала грязная рваная одежда, явно пошитая не в здешних краях.
– Здесь все, что мы сумели собрать, – пояснил Юлис, – еще несколько крупных кусков пылятся в амбаре на заднем дворе.
– Зачем вы храните все это? – повернулся к нему Калим, – Какую ценность представляют для вас эти вещи?
– Особо никакой, – пожал плечами Куратор.
И действительно, бесформенные кучи разнородных предметов и обломков, многие из которых никто даже не потрудился очистить от налипшей грязи, отнюдь не производили впечатления чего-то реально нужного. Хлам, да и только.
– Но тогда с какой целью вы так кропотливо собирали все оставленные Чужаками артефакты, почему вы храните их здесь, в сокровищнице, за тяжелыми запорами, вместе с казной и драгоценностями?
– Иногда легендам лучше оставаться легендами, – буркнул Юлис недовольно. – У нас тут и без вашей помощи суеверий хватает. У простолюдинов очень простая и понятная картина мира, и ее так легко разрушить! Иногда достаточно одной-единственной непонятной металлической загогулины, чтобы развязать религиозную войну. Так что во всем этом, – он обвел рукой ящики, – я вижу не ценность, а угрозу. И потому храню здесь, куда не могут добраться наши местные искатели сенсаций.
– Но теперь все изменится! – Калим вновь попытался добавить оптимизма в их дискуссию, но хмурое лицо Куратора недвусмысленно свидетельствовало, что его усилия пропали втуне.
– Это уж наверняка, – проворчал тот, – остается надеяться, что перемены будут к лучшему.
– Разумеется! – заверил его Калим, хотя и без прежнего задора, и с опаской покосился на ящик с одеждой, – а что стало с людьми? Насколько мне известно, в состав последней экспедиции входило четыре человека. О их судьбе что-нибудь известно?
– После тех событий их больше никто не видел. Скорее всего они погибли, – Юлис изобразил ритуальный вздох сочувствия, – я сожалею.
– И даже тел не нашли?
– Там, в Столовых Горах, глухие края, всякого зверья полно водится. От тела за одну ночь только несколько обглоданных косточек останется, да лохмотьев кучка. Наш отряд добирался туда дня три, так что…
– Что же с ними произошло? Какая-то авария, пожар, взрыв, или на них напали?
– Понятия не имею, – Юлис даже не пытался скрыть своего нежелания развивать данную тему. Он кивнул на свалку находок, – можете все это забрать, если хотите. У вас все же больше возможностей. Быть может какие-то подробности и удастся восстановить.
– Да, разумеется, мы все вывезем уже сегодня, – кивнул Калим, – огромное вам спасибо, за то, что все так аккуратно собрали и сберегли!
– Чего уж там, – Куратор выдернул факел из крепления, собираясь уходить, – невелика заслуга.
Они выбрались обратно на улицу, и у Калима ушло несколько секунд, пока его глаза освоились на ярком свету. За его спиной Юлис гремел ключами, запирая оружейную. Белых пятен в истории с пропажей предыдущей экспедиции стало чуть меньше, но те, что остались, теперь раздражали только сильней.
– Еще один вопрос, если позволите, – Калим обернулся к Куратору.
– Да?
– Наши предшественники прибыли сюда на большом корабле, намного крупней этого, – он мотнул головой в сторону видневшегося за воротами катера, – но нам пока не удалось обнаружить никаких его следов. Только место стоянки и все. вам ничего о нем не известно?
– Еще один небесный корабль? Большой?
– Да, – Калим задрал голову, осматриваясь по сторонам в поисках подходящего аналога, – размером примерно с ваш замок, только более приземистый, более вытянутый.
Юлис обернулся и некоторое время вместе с ним смотрел на здание, пытаясь пристроить в голове мысль, что такая огромная махина способна летать по небу у людей над головами. Его тяжкий вздох ясно давал понять, что по его мнению ничем хорошим такое безобразие закончиться не может.
– Уж такое-то мы бы точно не пропустили, – проворчал он, – но нет, ни о чем подобном мне не докладывали.
– Что ж, – судя по слегка разочарованному тону, от этой встречи Калим все же ожидал большего, – тогда я не смею более отнимать ваше время. Чуть позже я пришлю людей, чтобы забрать обломки.
Коротко кивнув, юнец зашагал обратно к своему катеру в сопровождении молчаливого охранника. Спустя минуту машина снова взвыла, подняв тучу пыли, затем плавно оторвалась от земли и заскользила в сторону леса. Из-под локтя Юлиса выглянуло сморщенное лицо секретаря.
– Вроде бы обошлось, – облегченно выдохнул он.
– А ты чего ждал? – хмыкнул Куратор насмешливо, – кровопролития, что ли?
– Ну, я не знаю, но все же как-то боязно за вас было.
– За меня!? – Юлис обернулся и удивленно вытаращился на старичка. – Да на кой ляд я им сдался!?
– Но вы же тут у нас главный! Кто знает, быть может они целили на ваше место, чтобы прибрать к рукам эти края?
– О, боги! – Куратор устало провел ладонями по лицу, с трудом удерживаясь от истерического хохота. Кажущаяся непринужденность в разговоре с Калимом далась ему весьма непросто и высосала из него почти все силы. – Но зачем!? Мы для них как тараканы, если не хуже! Какая им радость в том, чтобы свергнуть тараканьего короля и занять его трон!? Они и так могут взять все, что им потребуется, даже не спрашивая нашего на то согласия! Мы для них – никто, ты понимаешь!?
– Да, но сегодня они все же снизошли до нас и вели себя вполне вежливо. Почему?