– Но ты потом их… Того… Как это у вас говорят. Порешила?
– Нет, ты что. Это в кино крутые красотки гасят мужиков налево-направо. Их было четверо. При полном прикиде. В броне. А я пустая. Нет. Я свалила потиху. А наши потом из гранатометов их группу накрыли. Так что все получили по заслугам.
– И как ты у них оказалась?
– По глупости. Решила, чтоб крюк не делать, ночью вдоль линии разграничения проскочить пару километров до опорного пункта. Ополченцы сказали, что тихо. Дорога проверена. Простреливается с нашей стороны. Мин нет. Я взяла старый жигуль и поехала. Ну и нарвалась на РДГ* (*разведывательно-диверсионная группа). Да еще не просто ВСУ, а грузинский, чтоб их, добровольческий батальон. Я в гражданке была, так они меня и не признали. А так бы – вообще беда.
– На Украине? – осторожно спросил Стэн.
– На Донбассе, – тихо поправила она.
– А знаешь, напрасно ты про свои волосы так. Если б не они, тебя могли бы наручниками приковать. Тогда бы сбежать было труднее.
– Да? – она подняла на него глаза и чуть сдвинула брови. – Я об этом и не думала. Но с тех пор на волосы у меня почти непроизвольная агрессивная реакция. Вот Юрок и нарвался.
– А из-за чего ссора вышла там, на набережной?
– Ай… – Мара разочарованно махнула рукой и обняла его за талию. – Наш босс – мой дядюшка. Батя мой погиб в первую чеченскую. Ну, типа, босс теперь за меня несет персональную ответственность. После одного залета меня вообще в тыл определил. Постоянную охрану приставил. А они – туда не ходи, то не делай. Серый еще ничего. Я его давно знаю, а Юрок молодой, горячий. Приказы буквально понимает. Вот я с ними и поцапалась. Я девушка молодая. Я любви хочу. Свободы. А то скоро нахрен полыхнет все вокруг, а я и не нацеловалась толком.
– В смысле, полыхнет? – удивленно посмотрел на нее Стэн.
– Полыхнет и все. Натовцы у границ группировку создают. Штаты, вон, маньячат не на шутку. Они сами не полезут, но хохлов могут в любой момент на Донбасс или даже на Крым бросить. Наши корабли и самолеты с натовскими бортами трутся. Одно неверное движение и – огонь. Я в политике не очень, но босс говорит, что в воздухе конкретно пахнет порохом. А я дядюшке верю. Он умница. Вон какую контору за пару лет с нуля сколотил. На весь мир гремит. Даже пиндосы с их пустыми понтами уважают и стараются не лезть на рожон.
– Я тоже в политике не разбираюсь, – печально вздохнул Стэн. – Но хочется верить, что все рассосется. А то новости уже смотреть страшно.
– Наивняк, – улыбнулась Мара и, отшвырнув простыню, прижалась к нему всем телом, но как раз в этот момент на тумбочке рядом с пустой бутылкой шампанского тихо завибрировал ее крошечный мобильник. – Что-то рано они проснулись, – недовольно пробурчала она, снова откинулась на спину и, дотянувшись до телефона, поднесла его к уху.
Стэн с замиранием сердца впервые за ночь окинул взглядом ее обнаженное тело. Девчонка как девчонка, на наемника совсем не похожа. Никаких раскачанных мышц или явных следов того, что она проводит много времени в тренажерке. Только вот… Он присмотрелся и под левым ребром заметил свежий шрам, как будто кто-то затушил о ее живот сигарету. Увидев, что он не стесняясь ее рассматривает, Мара небольно ущипнула его за бок и, продолжая разговор, прикрылась простыней. Через минуту она вернула телефон на тумбочку.
– Откуда это у тебя? – спросил Стэн, показав глазами на ее прикрытый простыней живот.
– Дырка в животе? Лучше не спрашивай, – горестно вздохнула она. – Самой такой косяк вспоминать грустно. Меня босс за это ранение с передовой вывел. Теперь вот в тылу сижу, всякой фигней занимаюсь. А я боевой офицер, между прочим. Ладно… Ты лучше скажи, какие планы на день?
– Ты же говорила, что занята.
– Это было вчера. Сегодня ситуация поменялась. Наши хотят разобраться, кто это за нами наблюдает. Так что, если не против, давай проведем день вместе где-нибудь на виду, но желательно не в городе. Надо хвост попытаться вытащить туда, где людей поменьше. Там без толпы их будет проще отфильтровать. Но вначале мне с Серым все же надо заскочить на часик в одну воинскую часть, переговорить там с командиром. Хочешь, поехали с нами. Вначале туда, а потом замки посмотрим. Пока я буду занята, ты с Серегой на стрельбище сходишь, постреляешь.
– Поехали. А ты насчет слежки серьезно?
– Ага. И питерские заинтересовались. Возможно, разрабатывают меня из-за моей работы с ооновцами. Мы тут отбираем команду из резерва для миссии в Йемене. Ничего необычного – интервью, проверка подготовки. Не представляю, кого это может интересовать, – наемница хитро взглянул на Стэна. – А может, пасут тебя из-за контактов с Минобороны и правительством?
– Меня? Да я и так на виду. Никаких тайн. Все официально, – удивился он. – И откуда ты знаешь про Минобороны и правительство? И еще… Откуда ты узнала мой номер телефона, когда звонила в Прагу?
– Это допрос? – она обвила его шею руками и нежно поцеловала в губы. – Ну хорошо, я отвечу. Серега и Юрок типа мои охранники из нашей контрразведки. В их обязанности входит, чтобы со мной ничего дурного не приключилось. Работа у них, как ты сам видел, опасная, потому что удержать меня в рамках очень сложно. А тут ты – принц на белом Рендж ровере. Конечно, они тебя пробили через местных силовиков. И номер твой узнали, и еще много всего интересного. Может, ты шпион пиндосский или хакер какой анонимный в топ-листе Интерпола.
– Да брось. Я, скорее, наоборот. По развитию сетей и защите, – обиделся Стэн. А насчет шпиона вообще бред. Я себя всегда патриотом считал.
– Не злись. Просто у меня работа такая, – она снова поцеловала его. – Дело в том, что за нами наблюдали не наши. Ну, в смысле не ФСБ или менты. Не государство, в общем. А значит, надо разобраться, кто это и с какой целью. Так что давай съездим за город, прогуляемся, посмотрим дворцы.
– Давай, – согласился Стэн. – А вечером? – он окинул ее прикрытое тело откровенным взглядом.
– А вечером посмотрим, – улыбнулась наемница и, словно приглашая, снова откинула простыню.
* * *
Воинская часть, куда они направлялись, находилась в поселке Сертолово километрах в семи от кольцевой по Выборгскому шоссе, поэтому доехали быстро, несмотря на то, что на этот раз в качестве транспорта использовался неновый, но хорошо ухоженный УАЗ Патриот.
– А что, БМВ у прокатчика так и не нашлось? – поинтересовался Стэн по дороге.
– Почему не нашлось? Нашлось, – ответила Мара. – Просто нескромно к воякам на крутых тачках в гости ездить. Это по Питеру нормально на бэхе рассекать, чтоб попонтоваться перед смежниками и персоналом, а тут мотострелковая учебка. Тут надо быть скромнее. Поэтому уазик в самый раз.
Они припарковались на небольшой гостевой стоянке у въезда в часть. Серый выбрался из машины и пошел к дежурному по КПП доложить о прибытии. Вернулся через пару минут с бойцом, который, забравшись на заднее сидение рядом со Стэном, сопроводил всю компанию к зданию штаба. Там их встретил дежурный по части майор. Судя по тому, как Серега по-братски с ним обнялся, знали они друг друга хорошо.
– Вы здесь часто бываете? – спросил Стэн.
– Приходится по службе. Здесь у нас, типа, центр предварительной подготовки. Те, кого мы отбираем, проводят здесь пару недель, чтобы восстановить физическую форму и боевые навыки. Потом кандидаты, прошедшие отсев, идут на месяц на нашу тренировочную базу. Ну а оттуда прямо в поле.
– Круто. У вас целая система отбора и подготовки.
– Ага, – кивнула Мара и бросила через открытое окно: – Хорош обниматься, мальчики-красавчики.
– О! Какие гости! Командир в учебном центре. Дуйте туда, – майор подошел, через окно пожал протянутую девушкой руку и обратился к сопровождавшему их сержанту: – Боец, это свои. Ты давай обратно на КПП. Дальше они сами тут дорогу найдут.
Учебный центр располагался в двухэтажном кирпичном еще советской постройки здании, на фронтоне которого красовался свежеокрашенный знак «Гвардия». Командир части заканчивал лекцию курсантам, и Мара, чтобы скоротать время, решила подвезти мужчин на располагавшееся за забором с тыльной стороны части стрельбище, где их уже знакомым «О! Какие гости!» встретил невысокий круглолицый прапорщик.
– Привет, Васильич. Теперь моя очередь обниматься, – Мара выбралась из машины и крепко, по-мужски обняла начальника стрельбища. – Ну как хозяйство? Подготовил нам пострелять?
– Хозяйство в лучшем виде. И пострелять есть чем и есть из чего. Только со временем напряг. Через час десять у меня курсы* (*курсанты) норматив из Макарова будут сдавать.
– Нам хватит, – Мара тряхнула руку прапорщика. – С нами вот наш гражданский друг. Это не проблема?
– Не проблема под вашу ответственность. Стрельбище ваше на час. Сейчас сержант принесет термос с чаем и пару бутылок воды, – прапорщик снял фуражку и протер платком лоб. – Видите, жара какая. Стрелять из чего будете? У меня только легкач* (*легкое стрелковое оружие).
– Пойдет. Давай «макар», «плетку»* (*распространенное у военных обозначение СВД – снайперской винтовки Драгунова) и мне пару моих любимых.
– Сделаем. Только пошли ко мне на инструктаж. Распишитесь в журнале, картинки всякие вашему другу покажем. Куда ствол направлять, на что нажимать.
Через десять минут, пройдя необходимые формальности и расписавшись в журнале, все вернулись на стрельбище, где сержант-контрактник уже разложил на столе два пистолета Макарова, два Стечкина, «калаш» и поражающую своей суровой элегантностью СВД.
– Чур, я первая! Мне через пару минут к командиру ехать, а вы еще настреляетесь. – Мара подскочила к столу, быстрыми, отточенными до автоматизма движениями снарядила магазины, зарядила два пистолета и повернулась к Стэну с хищным блеском в глазах. – Наблюдай и удивляйся, гражданский. Это АПС – автоматический пистолет Стечкина, калибр 9 мм, вес с магазином один килограмм двести грамм, емкость магазина 20 патронов, эффективная дальность стрельбы с пристегнутым прикладом до 150 метров. В армии его либо преданно любят, либо люто ненавидят. Я лично его обожаю и вот за что, – она развернулась лицом к огневому рубежу развела руки с пистолетами в разные стороны зычным командным голосом крикнула: – Мишень!
Сержант нажал на кнопку на пульте, и в 25 метрах от рубежа из земли выросли пять мишеней.
– Ну, началось… – пробурчал Серега. – Не может деваха без танцев.
Наемница резким движением скрестила руки на груди так, что пистолет в правой руке оказался на согнутом локте левой, быстро повернулась левым боком к мишеням, сделала три одиночных выстрела, припала на правое колено, еще три, не меняя положения рук перекатилась через плечо вперед, в движении повернувшись к мишеням уже правым боком. Теперь три выстрела из Стечкина, зажатого в левой руке. Подъем на колено, три выстрела. В полный рост – три выстрела. Затем та же последовательность со стрельбой и сменой рук только перекатыванием назад через спину. Она перемещалась быстро, уверенно, экономными, хорошо отработанными движениями. Стэн, словно зачарованный, не отрываясь смотрел, как девушка выполняет этот странный танец смерти, и только на втором цикле перекатов услышал, что от мишеней доносится частое «дзень», «дзень», «дзень», означающее, что посланные Марой пули попадали в висящие на П-образных стойках металлические листы, служившие мишенями. Он повернул голову и увидел, что все пять мишеней раскачиваются от попаданий.
– Ух! – наемница перекатилась последний раз и, встав на колено, вытянула руки с пистолетами перед собой, дала короткую очередь из обоих. Центральная мишень запрыгала от попадания нескольких пуль.
– Ну, все, все. Воительница ты наша, – Серега подошел к поднявшейся с колена девушке и аккуратно отряхнул сзади ее джинсы и черное поло, которые немного испачкались несмотря на то, что позиция огневого рубежа была покрыта чистым на вид прорезиненным покрытием.
– Лара Крофт отдыхает! – Мара с видом довольного ребенка повернулась к Стэну.
– Это точно! – не скрывая восхищения, согласился он. – Как ты так… Бах-бах, перекат, бах-бах-бах. Жаль, снимать нельзя. Это был бы хит в сети.
– Понты это все, – тоном знатока прокомментировал Серега. – Практического применения ноль.
– Но она же попадала, – постарался защитить свою подругу Стэн.
– Попадала. Но процент попаданий меньше половины. Поэтому она и тратит на каждую мишень три патрона. Так что это перевод боекомплекта.
– Ладно тебе, зануда, – наемница несильно ткнула Серегу кулаком в плечо. – Зато в меня попасть сложнее.
– А ты, подруга, это лучше в бою не проверяй. Дай-ка сюда, – наемник принял у девушки пистолеты, подошел к столу, быстро снарядил магазины и вернулся на рубеж. – Теперь я попонтуюсь. Это не мое оружие. Тяжеловат. Отдача, как у пушки. Я бы предпочел Глок. Но и так сойдет.
Вытянув два Стечкина перед собой, Серега чуть развел руки в стороны и не целясь начал стрелять одиночными. Стэн заметил, как одновременно звякнули две крайние мишени, затем те, что ближе к центру, потом от попадания двух пуль сразу подскочила центральная мишень. Не моргая, глядя широко открытыми глазами прямо перед собой, не поворачивая головы, наемник стрелял с двух рук по двум разным мишеням, переводя огонь с центральной к крайним боковым металлическим пластинам и обратно к центру. В самом конце серии он, как и Мара, выпустил две короткие очереди, отозвавшиеся звоном свинца, бьющегося о сталь.
– Ай, мастер! Ай, мастер! – наемница подошла, и они стукнулись плечами. – Так действительно хрен кто может. С двух рук по разным мишеням, да еще разведенным градусов на тридцать. Ну да ладно. Вы тут развлекайтесь, а я к командиру. Надо дела закончить.
Впечатленный увиденным, Стэн под присмотром наемника расстрелял по бумажной мишени пару обойм из Макарова, потом еще пару из увесистого и от этого кажущегося более грозным Стечкина и понял, что стрелок из него никакой. Из четырех серий в мишень попало всего несколько пуль и то почти все в «молоко» На рубеже стрельбы из калашникова ему все же удалось повалить три ростовые мишени на дистанции сто пятьдесят метров, правда, при этом он расстрелял одиночными и очередями столько же магазинов. Больше всего ему понравилась снайперская винтовка. Прикладистая, удобная, целиться легко. Из СВД он практически не мазал по ростовым мишеням, оставшимся после его позорной стрельбы из автомата.
Увлекшись стрельбой, они не заметили, как на уазике подъехала Мара. Отведенное на стрельбище время подходило к концу. Они попили чайку с травами, которые Василич в свободное от обязанностей время собирал с окружающем стрельбище лесу, поговорили об оружии, стрельбе и, по-дружески попрощавшись, отправились в Питер.
Вторая половина дня прошла быстро и без видимого напряжения. Чтобы все выглядело как обычно, Стэн вызвал Петровича, который, похоже, начал привыкать к новой подружке своего постоянного клиента. Они нашли гида по сети и, подобрав его в условленном месте, поехали в Петродворец. Экскурсия была интересной и познавательной даже для Стэна, который неплохо разбирался в питерских достопримечательностях и истории.
С видом праздных туристов побродив по шикарным залам и ухоженному парку, они пообедали в ресторанчике с видом на залив и уже собрались возвращаться в город, как снова ожил телефон наемницы. Звонил Серега с коротким отчетом, от которого брови девушки удивленно поползли вверх.
– Прикинь, кто нас пасет, – хмыкнула она, когда закончила разговор, и, увидев непонимающий взгляд Стэна, спросила. – Ты, случаем, в религиозной секте не состоишь? Ну, сайентологи там, сатанисты, адвентисты всякие, бог Кузя* (*организатор скандальной псевдоправославной секты. Осужден за мошенничество и причинение вреда здоровью) или кто еще у нас есть.
– Я? – тот чуть не поперхнулся пивом, потом, промокнув губы салфеткой, спросил: – За нами что, сектанты следят?
– Ага. Неопятидесятники* (*они же харизматики. Маскирующееся под протестантство псевдорелигиозное течение, возникшее в США в 70-х гг. ХХ в.).
– Это кто такие?
– Ты меня спрашиваешь? – пожала плечами наемница. – Я и о пятидесятниках ничего не знаю, а тут еще «нео-». Но не парься. Раз наши их вычислили, то раскрутят по полной.