На пластическую операцию у мамы денег не было, и на лице у крохи остались ужасные шрамы, которые с годами она научилась неумело маскировать. Только это не меняло сути, общаться с ней упорно не желали сверстники. Нынче в моде красота, лоск и гламур. Всем подавай силиконовых, как под копирку, див, с наращенными до бровей ресницами, и пухлыми розовыми губами. А девушкам с обычной, ничем не примечательной внешностью, тем более с изъянами, да еще без денег, приходится туго. Ежечасно нужно доказывать, что они тоже личность, со своими мечтами, мыслями, страхами и надеждами, что нет в природе некрасивых женщин, а есть рамки, за грани которых они не могут выйти в силу неких обстоятельств.
Тяжело, когда борешься за место под солнцем, без какой либо помощи и поддержки. Выгрызаешь, чуть ли не землю зубами, чтоб отстоять себя. Кто-то сдается и тихо уходит в тень, кто-то спивается и теряется в небытие. А кто посильнее, борется. Вот Тоня оказалась именно из этой категории. Борец. Худо – бедно, но она цепляется за жизнь, и мечтает, что когда-нибудь ей повезет. Она выберется из этой топи, под названием «существование», и утрет всем обидчикам нос. Сейчас они с мамой живут более чем скромно. Бедность угнетает, но терпеть можно.
***
– Ну вот, посмотри, как же здорово получилось, – произнесла Даша.
Она повернула кресло в сторону зеркала. Тоня посмотрела на себя и охнула. Даша выкрасила ей волосы в серебристый блонд. Сделала каре с прямой челкой и накрутила слабыми завитками локоны, проредив их пальцами, забрызгала лаком для волос. Чуть выщипала брови и прокрасила.
Дарья подбоченившись, наблюдала реакцию скромной клиентки.
Тоня смотрела на себя в зеркало и молчала. Она не могла поверить, что может так выглядеть.
– Дашка, – вымолвила Антонина, – я даже не думала, что так бывает.
– Как? – тихо спросила Даша. – Тонь, ты меня извини, но ты просто лентяйка и неряха. Не обижайся, но я скажу тебе правду. Ты просто прячешься в коконе каком-то, накрутив себя тем, что ты уродина. Поверь, это не так. Себя нужно любить и уважать. Ты не на помойке нашлась. Тебя выносила любящая мама, заботливо вырастила. А ты вот так теперь ей платишь. Опустила руки, не следишь за собой. Считаешь, ты права? Подумай, твоей маме тяжелее, чем тебе, потому что она все твои страдания пропускает через себя. А тебе всего-то надо, только следить за собой. Ты красивая девушка и достойна самого лучшего, просто нужно поверить в себя. Не позволяй себя унижать. Подними нос выше, ты такой же человек, как и все, а права у всех равные. Тебе жизнь дана, вот и пользуйся смело ей.
– Даша, спасибо тебе, подружка. Я не обижаюсь, ты мне будто глаза сейчас открыла, и встряхнула меня. Ты во всем права.
– Вот и хорошо, – улыбнулась парикмахерша.
– Сколько я тебе должна за эту красоту?
– Не обижай меня, я делала тебе прическу от чистого сердца, помочь, а не с целью обогатиться. Поверь, не все в этой жизни измеряется деньгами. Лучше беги на рабочее место, а то Анастасия одна там, вдруг покупатели пошли.
– Спасибо, Даша, большое.
– На здоровье, – улыбнулась девушка. – Давай, беги. И не забывай, что ты, красивая, а этому званию нужно соответствовать.
Тоня, раскрасневшаяся от смущения, выскочила из салона красоты, расположенного в соседнем доме, и побежала в магазин. Она очень торопилась и в дверях сбила бородатого мужчину. Тот на ногах удержался, но выронил пакет с продуктами. Послышался неприятный звук, это разбились яйца и лопнули помидоры.
Бородач переводил взгляд с пакета на преграду, и обратно, с Тони на месиво под ногами, и молчал.
– Простите меня, пожалуйста, – взволновано вскричала Тоня.
– Ничего страшного, не волнуйтесь, – хрипло произнес пострадавший, пахнув перегаром.
– Я сейчас возмещу Ваш ущерб.
– Не стоит.
– Ну как же? Я виновата. Подождите минуту, пожалуйста.
– Девушка, я же говорю, что не стоит беспокоиться.
Он поднял пакет с «яичницей» и вышел из магазина, выбросив ношу в урну рядом с дверью.
Тоня растерянно смотрела ему в след, приложив ладони к пылающим щекам.
– Ой, как же неудобно вышло, – пожаловалась она напарнице.
– Да ладно, не бери в голову, не драматично. Лучше подойди поближе, рассмотрю тебя.
Антонина похвасталась своим преобразившимся обликом. Потом они выпили чай, а дальше, завертелась рабочая суета. Приближалось закрытие магазина, и люди торопились после работы отовариться.
На улице заморосил дождь, когда женщины закрыли магазин и разошлись по разным сторонам.
Тоня поспешила в аптеку, за мазью для мамы. Девушка была в подавленном состоянии, не выходила из головы недавняя ситуация, да еще и аванс не выдали. А она собралась купить себе новые ботинки. Старые сапоги полопались со всех сторон, и сейчас вода из луж нещадно омывала горевшие от усталости ступни грустной путницы. И теперь девушка шла под дождем и плакала. А струи ливня смешивались со слезами, и, стекая по щекам, смывали остатки дешевой косметики. Это была последняя пыльца пудры, все средства из косметички заканчивались. Теперь даже замазаться нечем. Да и погода мерзкая, не добавляла радости. Вторая декада декабря, а льет как из ведра, про снег вообще можно забыть. Он теперь, как сюрприз.
«Денег не хватает. Сейчас нужно что-то приготовить. А что? Я больше не могу давиться этими серыми, слипшимися макаронами, – промелькнула очередная мысль в голове Тони. – Я очень устала. Неужели я совсем не заслужила частичку счастья?»
Глава 2
Послышался визг шин об асфальт. Громкий сигнал заставил девушку вздрогнуть, и тут ее окатили из зимних луж со всех сторон, сразу несколько машин. За думами она не заметила, как начала переходить дорогу на нерегулируемом перекрестке, тем самым создав аварийную ситуацию. Можно сказать, вторую за день.
– Ты, овца непутевая, разуй глаза, куда тебя несет, – орал выскочивший из машины молодой человек.
Тоня стояла как вкопанная посреди дороги и тряслась, то ли от холода, то ли от стресса. Два других автомобиля уехали, и девушка осталась один на один с рассвирепевшим мужчиной.
– Чего вылупилась, полоумная?
Девушка молчала.
– Жить надоело? А мне нет. Я не хочу сидеть за такую курицу.
Водитель подошел ближе, схватил Тоню за руку и дернул в сторону от дороги. Тут она очнулась от потрясения, выдернула свою руку из цепкой хватки мужчины, и собралась было уйти, но не тут-то было. Мужик снова начал орать, жестикулируя и матерясь. Девушка не выдержала, зажала уши ладонями, и шлепнулась в лужу на обочине тротуара. Она беззвучно рыдала.
– Эй, ты чего?
Мужчина присел перед ней на корточки и заглянул в лицо.
– Чего ревешь-то? Это мне надо истерить. Я чуть тебя жизни не лишил, а себя свободы, – уже спокойнее заговорил он.
Тоня продолжала плакать.
– Ты испугалась что ли, так сильно?
Девушка не проронила ни звука, кроме всхлипываний. Тогда незнакомец поднял ее из лужи, и, не обращая внимания на сырость, посадил на переднее сидение своего дорогого авто. Достал из кармана куртки носовой платок, протянул ей. Она, сопя заложенным носом, подняла зареванные глаза на него, и замерла. На нее смотрел красавец, как с обложки журнала, и протягивал ей маленькую бутылочку минералки.
– Что стряслось у тебя? – участливо спросил он.
– Когда? – не поняла девушка.
– Да вот, только что.
Антонина пожала плечами.
– Зачем бросилась мне под колеса?
– У меня сапоги худые, – невпопад пояснила Тоня.
– А мозги?
– Чего мозги?
– Мозги у тебя не худые? Хотя, о чем это я? У тебя их походу вообще нет.
– Нет, – согласилась девушка. – Если честно, ничего у меня нет.
– Ты из-за денег что ли?
Они сидели в машине, а дождь продолжал стучать по крыше и смывать грязь с гладких боков Хаммера. Таких машин в их городе не ездило, и это сразу бросалось в глаза. В салоне приятно пахло кожей от сидений и ненавязчиво парфюмом. Тоня глотнула воды и снова посмотрела на незнакомца.
– Не кидалась я под твои колеса, – произнесла она. – Меня дома мама ждет, и я не самоубийца. День просто тяжелый был.
– Ага, у всех дни тяжелые бывают, но это не говорит о том, что нужно терять контроль, – возразил мужчина. – А если бы на моем месте оказался другой, менее бдительный водила? Поиграл бы сейчас с тобой в боулинг, и летела бы ты, как кегля. И мама тебя уже не дождалась бы, возможно никогда.
От заключений, сделанных незнакомцем, девушке стало не по себе, и она зябко поежилась.
– Извините меня, я очень виновата.
– Да ладно, чего уж теперь толочь воду в ступе. Куда тебя отвезти? Я, правда, не знаю этот город, но если покажешь дорогу, то подвезу тебя.
– А откуда Вы приехали в нашу дыру?
– Из Москвы. Я здесь по делам. Хочу одну из фабрик выкупить и построить на ее месте что-то типа курортной зоны. Озеленить, очистить и всякое такое.
– Да ладно Вам, не смешите народ. Это забытое Богом место. Только зря деньги потратите. Какой здесь может быть отдых? У нас есть одна речка, и та давно покрылась слоем нечистот, сливаемых ассенизаторскими машинами.
– Ты просто ничего не понимаешь в этом. Эта, как ты выражаешься, дыра, золотая жила.
– Ну, Вам конечно, виднее, – согласилась Тоня. – Если есть средства, то почему бы не сорить ими даже в таком захолустье, как наш городок.
– Если ты не любишь место своего обитания, почему не уезжаешь?
– Не могу, в силу семейных обстоятельств.
Оба замолчали.
Незнакомец пристально смотрел на девушку. Она опустила глаза и лихорадочно соображала, что же сказать, чтобы прервать неловкую паузу.
– Слушай, поехали, я тебе сапоги куплю, – неожиданно предложил москвич.
– Вы что, сумасшедший? – удивилась Тоня.
– Почему? – невозмутимо спросил мужчина – Тебе нужна обувь, и я могу себе позволить, купить ее для тебя.
– Зачем? – выдохнула девушка.
– Знаешь, смотрю я на тебя, и понимаю, ты именно то, что мне нужно, – с ходу выдал незнакомец.
– В смысле?
– Мне, для бизнеса, нужна жена. Ты отлично подходишь на эту роль.
– Вы явно не в своем уме. Мне нужно идти. Еще не хватало, чтоб меня продали куда-то.
Тоня дернула ручку, но дверь не сдвинулась с места. Она еще раз дернула, и снова без результата.
– Чего ты ломишься? Не торопись, я не кусаюсь. Просто послушай меня, и все сама поймешь.
– Не буду я слушать этот бред. А говорили, что я глупая. А это, между прочим, спорный вопрос. Выпустите меня, мне пора домой.
– Ты только выслушай, – попросил мужчина. – Чтобы развивать строительный бизнес, я подобрал себе бизнес партнера, он влиятельный и богатый, но есть в нем один жирный минус, желает видеть вокруг себя только удачно женатых сотрудников. Это фишка у него такая. А я не женат, и до сего момента не собирался, но время поджимает, а на то, чтобы искать себе бабу, у меня его нет, да и желания тоже нет. А ты, хоть и малахольная, но видно, что непритязательная серая мышка. Вот на тебе я с удовольствием женюсь.
– Хам. Вы там все богачи зажрались уже. Считаете себя властителями судеб. Захотите, можете оскорбить и втоптать в грязь, а захотите, можете кинуть голодному нищему косточку. И еще посмеетесь, когда он от безысходности поднимет ее и съест. А после, за это еще затребуете обувь вам облизать, в знак благодарности.
– Не, обувь не надо, – ухмыльнулся москвич. – Я иногда, может, позволю тебе что-то другое у себя облизать.
– Да пошел ты, – закричала в гневе Тоня.
Она тоже перешла на «ты», под стать наглому незнакомцу, и, не ожидая от себя такого, залепила ему по уху. Сообразив, что натворила, девушка съежилась и приготовилась ждать ответного удара.
– Чего согнулась? Тебе повезло, баб я не бью. Может, конечно, и зря, но воспитание не позволяет. Вот тебе моя визитка, подумай хорошенько. Обижать тебя я не буду. Жить будешь на всем готовом, при деньгах. Пару лет мы вытерпим, друг друга, и после свалишь туда, куда захочешь. Думай. Я приеду через неделю. А теперь, иди отсюда.
Мужчина нажал на кнопку, и послышался щелчок, после чего Тоня беспрепятственно открыла дверь и вывалилась в сырой, промозглый вечер декабря. Пальцы на ногах сковало от холода. По лицу струились потоки слез. А в голове стучало мерзким молоточком, прямо в левый висок.
Сейчас нужно было сосредоточиться на обыденных делах, купить для мамы лекарство и что-то вкусное, чтобы порадовать ее, но денег катастрофически не хватало. Да еще и начальство в магазине, где она работала, скупились даже для своих сотрудников. По их правилам, под зарплату ничего брать нельзя, только с оплатой. А где ее взять, если они задерживают сами, что должны.
– Везде скоты, и жмоты, – в сердцах выругалась девушка.
Она шлепала по лужам, промокая чуть ли не до коленей, а на душе было гаже, чем на улице.
«Какие они нахальные, эти богачи, – думала Тоня. – Думают, что им все можно, что все продается и покупается. Людей за быдло дешевое принимают, за грязь под ногтем. Эх, а как тоже хочется пожить в роскоши, пить по утрам вкусный кофе, а не эти помои, с крошками нерастворимыми во рту, и съесть бутерброд с нежным сыром, вкусным и свежим, а не этот заменитель, скрипящий на зубах. И выспаться хочется, долго и сладко. И деньги не считать в магазинах. А сладкого как хочется, настоящего, без пальмового масла и неприятного послевкусия. И вина выпить, дорогого, элитного».
Прервав мысли, Тоня зашла в аптеку, купила все необходимое, и, остановившись в уголочке, пересчитала скудную горсть монет, скромно сгрудившихся в потрепанном кошельке.
«Ага, мне хватит на батон, и даже смогу выгадать для мамы банан и пачку сока. Ну, а себе, уж ладно, обойдусь. Еще нужно в мясной заглянуть, немного костей куриных взять, сварю с макаронами, Малышу, – размышляла девушка».
Она убрала монетки в карман куртки и вышла на улицу.
«Малыша жаль, уже год живет на площадке у дома, – подумала Тоня. – Мокнет и мерзнет, бедный. Куда бы его пристроить? Ведь какой пес красивый, умный, спокойный. И себе взять не могу, ведь аллергия у мамы на животных. Хоть кормлю его».
Девушка по дороге заскочила ещё в два магазина, купив все необходимое, устремилась домой. В своем магазине она не отоваривалась из принципа. Раз их там за людей не держат, значит, она будет закупаться там, где все для людей.
Дома её закрутила рутина. Во время этой суеты она все вспоминала недавний разговор с незнакомцем. Закончив с делами, Тоня подошла к вешалке с курткой и достала из кармана визитку.
«Бережнов Матвей Георгиевич. Президент холдинга «Гипер Строй».
Далее, череда телефонных номеров, но на них девушка уже не смотрела. Она полезла в телефон, чтобы узнать в интернете, что за должность, президент компании.
«Да уж, второй, после генерального директора, не плохо. Видимо, денег много, раз свой бизнес замутил, – подумала она».
– Дочка, иди, покажи мне свою прическу, – позвала мама, – я толком разглядеть и не успела.
На этом размышления Антонины прервались окончательно, и она отправилась в комнату, коротать вечер за беседой с мамой.
Они обсудили цены в магазинах, коммунальные проблемы, и даже немного коснулись политики, после чего улеглись спать.
***
Прошло пять дней.
Тоня вроде немного забылась после встречи с москвичом.
В обеденный перерыв ей позвонила мама и сообщила, что вызывала «Скорую» из-за высокого давления, а после, участкового терапевта. Так вот, выписали ей лекарства, одно дороже другого, а аванс, который Тоня получила два дня назад, растаял, как прошлогодний снег. Коммунальные услуги оплатили, и что-то прикупили к празднику, а теперь опять они сидят на мели.
– Мамуль, перестань плакать, я что-нибудь придумаю, – успокаивала Тоня рыдающую в телефон мать. – Я найду деньги, не переживай.
После разговора, она села в подсобке на ящик с соком, обхватила голову руками и задумалась.
«Что же делать? Занимать? Тогда у кого? Никто не выручит, да и отдавать потом чем?»