Заворожённый и смущённый этой, в буквальном смысле слова, волшебной, неземной красотой, я не знал, что мне делать, стесняясь своей больничной пижамы, такой неуместной в этом прекрасном мире. Я уже готов был в священном религиозном экстазе бухнуться перед этим божеством на колени, когда услышал её такой волнующий, нежный, словно завораживающее журчание хрустально-чистого лесного ручейка, очень приятный мелодичный голосок:
– Ну, здравствуй, Сверинон, поздравляю тебя с успешным возвращением домой.
– Вы меня знаете?! – моему изумлению не было предела.
Сказать, что я был удивлён, – значит не сказать ничего. Я был потрясён, ошарашен, сбит с толку, растерян, смущён, польщён… Я могу назвать ещё с десяток эпитетов, но они всё равно не смогут передать моего состояния в тот момент. Эта сказочная, ослепительная, невероятно прекрасная, юная богиня знает меня и запросто обращается ко мне!!! Я смотрел на неё, любуясь её невероятной красотой, не в силах произнести ни единого слова. В конце – концов, не так часто удаётся встретиться с настоящим божеством, да ещё таким прекрасным. Я был в невероятном восторге. Ещё бы! Я встретил чудо, о котором мог только мечтать. Я встретил самого небесного ангела в образе прекрасной юной девушки!!!
– Знаю ли я тебя? – лукаво улыбнулся прекрасный ангел, и её весёлый смех серебряными колокольчиками, переливаясь и звеня, разнёсся над лугом. – Скажи мне: как твоё имя?
– С-с-ер – гей …, – растерялся я, не в силах от волнения и благоговения прямо взглянуть на неё, и отводя свой взор в сторону. – Нет…, меня зовут… – Сверинон.
– Так Сергей, или Сверинон? – снова заливисто и весело рассмеялась она.
Я был смущён и растерян, а её, похоже, эта ситуация очень забавляла. Она, явно, смеялась надо мной, но делала это так весело и естественно, что я не мог обижаться на неё. Она знала что-то обо мне, чего не знал и не понимал я.
– Я знаю, что я умер, – гордо заявил я, пытаясь скрыть свою растерянность и оттянуть время, показав свою образованность в вопросах религии. – Сбросив свою телесную оболочку, в духовном теле я попал в какое-то место, в не материальный мир после смерти, надеюсь, что в Рай, пролетев через туннель. – А Вы – прекраснейший ангел, посланный Богом. Вы пришли встретить меня?
Мои слова вызвали новый безудержный взрыв заразительного мелодичного смеха. Я не выдержал и тоже стал улыбаться, смущаясь, и не зная, как себя вести.
– Ну, в какой-то мере ты прав, – закончив смеяться, сказала она. – Я, действительно, ангел, впрочем, такой же, как и ты. Знаешь что, пойдём-ка, сядем тут неподалёку и поговорим обо всём. Ты не устал? Столько удивительных событий сегодня произошло с тобой.
– Нет, – честно ответил я, – сам, с удивлением, прислушиваясь к своему новому телу.
Никакой усталости не было и в помине. Тело было лёгким, я не чувствовал своего веса. Нельзя сказать, что я не чувствовал своего тела, но оно меня не беспокоило, как не беспокоит тело абсолютно здорового человека. Наоборот, присутствовало ощущение невероятной лёгкости, комфорта, радости, здоровья, молодой энергии. Мне хотелось шутить, смеяться, сорваться с места и помчаться куда-то, меня переполняла энергия, рвущаяся наружу и перехлёстывающая через край.
Когда моя богиня заскользила над землёй к ближайшему небольшому холмику, покрытому изумрудной травой, я направился следом за ней, пытаясь шагать, но почувствовал, что я тоже могу скользить над землёй так же, как и она без всякого усилия. Я понял, что могу мысленно управлять своим перемещением в пространстве естественно, легко и свободно. Это умение начало возвращаться ко мне, как только я попробовал двигаться вперёд. Я понял, что всегда умел это делать, но на Земле мне это умение было не нужно, и тело немного подзабыло о нём. Такое же чувство невероятной лёгкости и свободы я испытывал, когда в детстве летал во сне. Сейчас же, этот навык стремительно возвращался ко мне, через несколько мгновений я уже уверенно летел за моим проводником так же легко и плавно, над самыми кончиками изумрудной, колышущейся под мягкими порывами лёгкого ветерка, травы, не касаясь их. Я быстро учился и осваивался в этом странном, восхитительном и чудесном мире. Мой прекрасный юный ангел подлетел к небольшому холмику, покрытому всё той же мягкой, шелковистой травой и грациозно опустился на него, приглашая занять место рядом с ним. Я мягко затормозил и опустился подле её ног, чуть ниже. С десяток огромных бабочек невероятно красивой и яркой расцветки, закружились над нашими головами в сложном танце. Они то уносились вверх, то спускались по пологой спирали, задевая своими крыльями наши волосы. Моя спутница, снова заливисто рассмеялась, взмахнула рукой, и бабочки умчались прочь.
– Скажи мне: что ты помнишь из своей жизни на Земле? – Спросила она, изящным жестом поправив выбившуюся прядку её необычных чуть светящихся и переливающихся серебряных волос.
– Я всё помню, – хвастливо заявил я, желая произвести на неё впечатление. – Я помню, что жил в каком-то крупном городе, и у меня была семья.
– А подробнее можешь мне рассказать о своей жизни?
– Могу и подробнее, – удивился я её вопросу. – Пожалуйста,… Значит так,… я жил в большом таком городе, и у меня была там семья…
Я замолк, тщетно пытаясь вспомнить подробности, и заметил, что моя прекрасная и обожаемая богиня смотрит на меня с лукавой улыбкой. Я очень хотел угодить такому восхитительному, невероятному, ослепительно красивому существу.
– Значит,… семья у меня была… там…, – продолжил я, с ужасом понимая, что смутные воспоминания о моей жизни на Земле, похожи на недавний сон, растворяющийся как туман, если сразу же его не вспомнить, как проснулся.
– А это и был, своего рода, сон, – лукаво улыбнулась она, видя моё смущение. – А сейчас ты проснулся, или снова родился, это уж как тебе угодно. Ты отсутствовал некоторое время, а сейчас вернулся домой.
– Вернулся после долгого отсутствия? – спросил я. – Как долго меня не было?
– Не очень долго. Во всяком случае, не так долго, как ты думаешь, – она, вдруг, наклонилась ко мне и протянула к моей голове свою тонкую, изящную, светящуюся руку.
Воспоминания хлынули в меня, словно, прорвалась плотина, сдерживающая их. Некоторое время я сидел молча, потрясённо переваривая неожиданно открывшуюся мне информацию.
– Ты – мой гид – наставник, – изумлённо произнёс я, и её имя, искрясь и переливаясь сложным многоцветным узором, вспыхнуло у меня в голове, одновременно с музыкой, похожей на переливы серебряных колокольчиков, – Тебя зовут – Леолира. Ты помогала мне готовиться к этому воплощению, и совместно со мной разрабатывала этот Жизненный Контракт.
– Наконец-то вспомнил, – снова весело рассмеялась она, изящно поднимаясь в воздух. – Извини, у меня много дел. Встретимся дома. Надеюсь, ты не забыл, как туда добраться?
– Ты не проводишь меня? – с робкой надеждой спросил я.
– Ты уже не маленький, – помахала Леолира мне на прощание рукой. – Твоя Семья очень тебя ждёт, и, насколько я знаю, готовит тебе торжественную встречу.
Она легко взмыла вверх и унеслась в сторону леса, быстро исчезая из вида, словно растворяясь, в невероятно чистом синем небе.
– «Как мимолётное виденье», – подумал я. – Сколько я её знаю, вечно она что-нибудь придумает.
Оставшись один, я снова оглянулся вокруг. Этот мир не был настоящим, будучи всего лишь одним из множества планов, созданных Творцом для нашего обучения и совершенствования. Сущности, завершившие свой Жизненный Контракт в косных мирах земного типа, попадали сюда через межпространственные переходы – туннели и встречались со своими гидами – наставниками, ангелами – хранителями, родственниками или друзьями. Здесь мы окончательно «просыпались», приходили в себя после потрясения от того, что мы считали смертью, получали необходимую поддержку и информацию, а, затем, отправлялись к себе домой, в свою Истинную Обитель, как мы ещё её называем, к своей Семье.
Мне тоже пора было покинуть этот такой милый, чудесный переходный мир и возвращаться домой. Я с сожалением ещё раз оглянулся вокруг, мысленно прощаясь с гостеприимным маленьким, искусственно созданным по великому и мудрому замыслу Творца Раем, и ринулся вверх, в сияющую огромную синеву ясного, залитого струящимся ослепительным светом безоблачного неба, одновременно отыскивая проход в другое пространство.
– Так вот он какой! Мир после смерти, – думал я, с неподдельным восторгом и каким-то радостным возбуждением устремляясь ввысь.
Я знал, что впереди меня ждёт чудесный мир, полный волнующих событий, радостных встреч с друзьями, по которым я изрядно соскучился, и которые, несомненно, так же скучали по мне во время моего отсутствия.
Смело вонзившись в перевёрнутую вверх дном, огромную, наполненную пронзительной синевой, чашу небесного купола, я, словно стремительный метеор, ворвался в его просторы. Затем, углубившись в хрустально – прозрачный воздушный слой, слева от себя я заметил относительно небольшое белое, клубящееся, слегка мерцающее и фосфоресцирующее облачко, внутри которого виднелся тёмный медленно вращающийся шар, пронизанный неяркими фиолетовыми разрядами. Я резко изменил направление своего стремительного полёта, бойко ворвавшись прямо в его середину.
– Как же здорово снова не ощущать давящие на тебя, словно массивные гири, и приковывающие к поверхности тяжёлые цепи земного тяготения, а легко, свободно и независимо перемещаться в пространстве в любом направлении!
Я со скоростью болида влетел в серую туманную кисею шара, как молния пронзил его клубящуюся, мерцающую фиолетовыми сполохами, сердцевину, и оказался в огромном, безбрежном мире, заполненном лёгкой, слабо мерцающей, колышущейся полупрозрачной серой дымкой. Эта, клубящаяся субстанция, обступила меня со всех сторон, пытаясь преградить мне путь домой, поймать меня в свои тенеты и навсегда оставить в своих владениях.
Глава 2. Возвращение домой
Сначала я с неподдельным детским восторгом бездумно и расслабленно мчался вперёд, наслаждаясь надолго забытыми и теперь вновь обретёнными ощущениями, отдавшись прекрасному чувству полностью захватившей меня свободы полёта. Я продирался сквозь это новое негостеприимное пространство, пытаясь найти хоть что-то в этой мутной серой, висящей рваными клочьями вязкого колышущегося тумана, немного мрачноватой, мгле. Иногда, это, словно живое, клубящееся и извивающееся плотное серое марево, прорезали далёкие неяркие белые вспышки длинных беззвучных ветвящихся молний. Серый туман то уплотнялся передо мной, то расходился в стороны, разваливаясь на рваные скомканные клочья, открывая участки пространства, заполненные странным и завораживающим, мерцающим в каком-то гипнотическом ритме, сумеречным светом. Всё здесь было на удивление угрюмо-мрачным и печально-безжизненным, наводящим неосознанную тоску, подавляющим сознание сковывающим волю. Воспоминания вновь, освежающим разум чистым и прохладным потоком, нахлынули на меня, и я вспомнил эту сложную слоистую пространственную структуру, отделяющую косные иллюзорные трёхмерные миры, в которых воплощаются развивающиеся сущности, от моего чудесного реального родного мира.
– Так, – подумал я, сбрасывая навалившееся наваждение, и уже осмысленно оглядываясь вокруг, пытаясь пронзить взглядом это немного клубящееся, похожее на разреженное дождевое облако пространство. – Я сейчас лечу вдоль этого «облака», которое на самом деле является одним из пространственных слоёв этого необычного мира, созданного Творцом в качестве разделительного барьера между мирами, а, может быть, и ещё для каких-то неведомых мне целей. Мне нужно пронзить все эти слои поперёк. Вдоль слоя я могу лететь бесконечно долго. Нужно отыскать «маячок».
Я собрался, мысленно сосредоточился на том, чего хочу достичь, и тут же почувствовал своеобразную тягу в одном направлении. Это было немного похоже на ту мягкую силу, которая влекла меня в самом начале моего удивительного и чудесного путешествия, начавшегося почти сразу после моей смерти.
– Ой, что это я говорю, какой – такой смерти, конечно же, пробуждения!
С той лишь разницей, что сейчас я этой силой мог гораздо лучше управлять. Я отдался этой силе, поменял направление полёта, и ускорился. Вскоре, серый сумрачный слой закончился, и я оказался в относительно более светлом слое, заполненном аналогичным клочковатым, полупрозрачным белёсым туманом. Неохотно расступаясь, густые белёсые клочья липкого и вязкого тумана, открывали такие же, как и в предыдущем слое, небольшие участки свободного пространства, но заполненные серовато-белым светом. Здесь было не так мрачно и тоскливо, но и особой радости не ощущалось. Затем, я вновь погрузился в «дождевое облако», оно было похоже на предыдущее, если не считать возникающих и исчезающих тусклых серебряных лучей, пронзающих его во всех направлениях. Затем, снова белёсый слой, но с мерцающими серебряными искорками, то тут, то там, роями возникающих в клочьях клубящегося тумана. Я ощущал, что меня окружают не просто пространственные слои, они заполнены, своего рода, энергией, и эта энергия имеет свой смысл, своё предназначение. Я чувствовал биение чужой мысли в этих слоях, иногда, на периферии моих чувств, внутри слоёв мелькали какие-то неуловимые тени. Я знал, что это живые и мыслящие сущности, но они меня совсем не интересовали. Я уже устал от чередования тёмных и светлых полос, и не собирался исследовать их. Наоборот, я увеличил скорость до предела.
– Странно, – подумал я, – тут существуют некие пределы? – И тут же у меня в голове сам собой возник ответ: – это мой личный предел, другие сущности могут летать гораздо быстрее.
Коричневато-серые и грязно-белёсые слои мелькали передо мной, сменяя друг друга. А, затем, я вновь почувствовал границу, на этот раз она предстала передо мной в виде слоя плотного серого спрессованного тумана, чем-то напомнившего мне твёрдую бетонную стену. Скорость моя упала почти до нуля, но, не смотря на это, я не стал совсем тормозить перед этим барьером, а сходу смело вошёл в него. В отличие от первого перехода, я не сразу пронзил эту границу, и некоторое время летел в сером вязком, словно желе, тумане с небольшой скоростью, чувствуя, как постепенно меняются свойства пространства вокруг меня. Оно наполнялось энергией жизни, силой мысли, становилось более объёмным. Я ощущал что-то до боли знакомое, невыразимо приятное, так бывает, когда возвращаешься в родные места, после долгого отсутствия и, ещё не видя своего дома, наблюдаешь привычные с детства пейзажи, чувствуешь знакомые запахи, предвосхищаешь встречу с родными людьми. Но, вдруг, туман закончился, и я вырвался в безбрежные космические просторы. То есть, я воспринял этот мир, как чёрное безвоздушное пространство, приняв, в первое мгновение, его за знакомый мне по земному опыту космос. Но память опять услужливо подсказала, что земные аналогии здесь неуместны. Это пространство было огромным, и оказалось не совсем чёрным, оно немного светилось жемчужным светом, красиво переливаясь неяркими мерцающими всполохами, словно бесцветное северное сияние. Пространство это было наполнено живой энергией, которую я ощущал в виде приятных пульсаций, набегающих на меня, словно нежные едва ощутимые волны. Где-то вдали, на грани видимости, можно было различить какие-то неярко мерцающие звёздные скопления, а, может быть, и галактики. Они воспринимались, как туманные слабо светящиеся объекты, то исчезая совсем, то появляясь вновь. Возникло понимание, услужливо подсказанное пробуждающейся памятью, что мне нужно туда. Но как же они далеко, сколько же я буду до них добираться?… И тут я заметил, что совсем рядом со мной пространство пронзает слабо светящаяся очень тонкая энергетическая нить. Нить тихонько пульсировала, словно жилка на коже, и издавала тонкий мелодичный звук, похожий на тихое позвякивание серебряных колокольчиков, по ней иногда проскакивали и уходили вдаль неяркие импульсы, похожие на маленькие солнечные зайчики.
– Это – транспортатор, – услужливо подсказала мне моя память. – Он помогает перемещаться в пространстве гораздо быстрее, чем самостоятельно.
Я не знал, как управлять этим транспортатором, но моё новое (истинное) тело всё сделало за меня. Я потянулся к нему, и, неожиданно ловко, скользнул вперёд, захватил кончик «нити», словно делал это бессчётное количество раз, и помчался к мерцающим, звёздным, как я считал, объектам, вдоль неё с невероятной скоростью. Мне показалось, или это, действительно, было так, но чем быстрее я летел, тем больше искривлялась траектория моего полёта. Впрочем, термин «летел», как-то не вязался с той фантастической скоростью, с которой я бешено мчался, к становящимся всё ближе «звёздам». Я с интересом начал изучать пространство вокруг себя и обнаружил другие пульсирующие нити – транспортаторы, которые пронизали этот странный и, в то же самое время, такой прекрасный, удобный и знакомый мне мир. Несколько раз мимо меня что-то проносилось на такой огромной скорости, что я успевал заметить только яркий просверк. У меня не было ни волнения, ни страха. Такое чувство ощущаешь только в глубоком детстве, когда ты ярко и удивлённо, с чувством трепетного восторга изучаешь новый для тебя окружающий мир. У взрослого человека с годами притупляется острота восприятия, теряется детская непосредственность. В то время как у маленького ребёнка ещё отсутствуют страхи и запреты, навязанные, так называемым, жизненным опытом. Вот так и я ощущал себя маленьким ребёнком, увлечённо исследующим новый удивительный мир вокруг. Мне всё было интересно, мир окружающий меня, был поразительным, новым и необычным, ощущения глубокими и яркими. Я с восторгом и упоением нёсся сквозь огромное пространство, влекомый транспортатором, упиваясь умопомрачительной скоростью, летя навстречу невероятным приключениям.