Раньше она собиралась доплыть до пустынных мест и там выйти на берег… раньше, еще до того, как началось это безумие, и на ее шее повис младенец. Что ж, теперь придется в срочном порядке менять план и выходить на сушу где придется, то есть, докуда хватит энергии в буксире. Неприятные мысли, но действительность еще неприятнее, мало того, что ребенка надо еще куда-то пристроить, а это опять время и хлопоты, так еще его ведь будут искать и уже совсем скоро, а девушка с ребенком на руках в такой ситуации – как сигнальный огонек. Ситуация вышла из-под контроля, и это просто сводило ее с ума.
«Удовольствия» добавляли еще и затекшие руки, Фатима слишком долго держала одной рукой шлюпку, а другой свой буксир, холодная вода и неудобная поза сделали свое дело, руки у нее затекли и начали болеть. А в довершение ко всему, подняв в очередной раз голову к небу, она увидела то, что так боялась увидеть – светло-золотистую полоску над горами. Я как вампир из фильмов, мелькнула в голове мысль, боюсь рассвета, потому что он принесет мне смерть. Отчаяние вдруг накатило на нее темной тяжелой волной, все пошло наперекосяк, все разваливается. И зачем она только полезла на эту яхту, ведь предупреждал же ее голос внутри! Выхода было два: либо бросить малыша в шлюпке и уплывать побыстрее самой, либо испытывать терпение Судьбы до конца и надеяться, что батарея в буксире не сядет, пока она не доберется до подходящего места. И, как ни странно, прежде всего для нее самой выбор был очевиден, и впервые в жизни она сделала выбор не в свою пользу. Впервые она рискнула своей жизнью не просто ради жизни совершенно постороннего человека, но ради того, кого должна была убить. Таковы были правила, и она их нарушила.
– Ну и черт с ними. – Отплевываясь от соленой воды, пробормотала она, – к черту правила. В своей игре я сама устанавливаю правила.
И словно в ответ на ее бунт, судьба сделала свой ход – моторчик булькнул и начал глохнуть. Винт стал крутиться все медленнее, а через несколько секунд остановился совсем. Теперь вместо мотора была она. Ей вдруг захотелось плакать и смеяться одновременно или врезать кому-нибудь так сильно, чтобы башка отлетела… Но единственный, кто находился в зоне досягаемости – малыш, ради которого она и попала в такую передрягу. Да и истерика сейчас была неуместна, уже рассвет, а она все еще не доплыла до берега, а ведь эти скалы только со стороны моря такие безжизненные, город продолжается, вдоль острых краев идут парки и магазины. Правда ее утешал тот факт, что в такую рань вряд ли кто-то гуляет по всем этим красивым местам, да и рассвет только-только начался, везде еще темно, а на воде особенно. Надо спешить в тысячный раз за эту адскую ночь подумала она и начал грести.
Первые движения вызвали вспышку боли в руках, как будто миллиарды тончайших иголочек разом вонзились в ее плоть, она поморщилась и судорожно уцепилась за надувной борт плота, чтобы не утонуть. Но к счастью вспышка быстро прошла, оставив после себя неприятную вибрацию, но это было вполне терпимо, так даже можно плыть. Медленные взмахи руками снова вызвали покалывание, но на этот раз иголочек стало гораздо меньше, Фатима не останавливалась, и уже через минуту все прошло. Хоть какая-то польза, подумала она, отталкиваясь ногами и одной рукой от соленой воды, второй она крепко сжимала белый канатик…
Стоп. Так ведь очень неудобно плыть, да и медленно, и какая же она балда! Выход ведь есть, он лежит прямо перед ней в шлюпке, и почему она подумала об этом только сейчас! Она ведь так и не выбросила пояс, которым пристегивала шлюпку к лесенке, и что ей мешает теперь пристегнуть шлюпку к себе и плыть, работая всеми конечностями?! Какая же я дурная, корила она себя и радовалась одновременно, что хоть сейчас об этом подумала, вот так, будет мне уроком – нельзя распускать нюни, никаких эмоций, они только мешают думать. Да, буксир приказал долго жить, но ведь его можно использовать как подушку, да и соленая вода выталкивает, так что плыть будет легко, надо только освободить себе руки.
Она остановилась, поправила за спиной буксир, который закрепила там сразу же, как только он заглох, а потом достала из шлюпки ремень с серебряной бляхой и протянула его через канатик на шлюпке и через ремешок, на котором держался буксир, застегнула и проверила – все держалось крепко. Теперь она была пристегнута к плоту ремнем от буксира и поясом Ситко, стоило только снять с себя буксир, и она будет свободна. Но вместо этого она отвернулась от шлюпки и начла грести, радуясь тому, что обе руки наконец-то свободны. Так и вправду получалось гораздо быстрее, хотя плыть, таща на себе груз, было трудно, но как она и предполагала, часть трудностей на себя взяли воздушная подушка-буксир и соленая морская вода, тянущая к себе с непреодолимой силой, а потом выталкивающая тебя.
Фатима плыла, поднимая голову только для вдоха, она не смотрела по сторонам, не смотрела на небо, все это сейчас только отвлекало бы, а ей надо плыть, надо добраться хотя бы до пляжа детского лагеря. Скалы медленно проплывали мимо, оставаясь позади, но она этого не видела, она работала как машина, вдох – взмах рук – погружение в воду –взмах – выдох. Она устала, да, но она не имела права остановиться, нет, не сейчас, поэтому она отбросила все, кроме концентрации на том, что делает. Никакой усталости, никакого отчаяния, только вдохи, выдохи, энергичная работа рук и ног и ее железная воля, характер, гонящий вперед и не позволяющий сдаваться, даже когда кажется, что надежды нет.
Она позволила себе оторваться от своего занятия и поднять голову только тогда, когда легкие горели огнем, а руки стали весить тысячи тонн. Она остановилась, шлюпка ударилась ей в спину, но Фатима даже не почувствовала этого толчка, она с радостью и неверием смотрела на уже почти светлое небо и серую в рассветном свете полоску пляжа. Еще чуть-чуть и она сможет выйти на берег, и пусть уже практически рассвело, она сможет затеряться от посторонних глаз. Надо только еще немного поднажать, собрать последние силы и – в последний бросок. Тяжело дыша, она оглянулась на ребенка, он по-прежнему спал, одеяльце не вылезло и ни звука не доносилось из кроватки. Это хорошо, сейчас ему еще не время возвращаться в реальный мир, пока его тут никто не ждет.
Повиснув на борту шлюпки, Фатима с минуту восстанавливала дыхание, а когда почувствовала, что сможет продолжать, снова погрузилась в воду и начала плыть, правда теперь она смотрела по сторонам, все-таки они приближались к людям.
Детский пляж ограничивался скалами, черными и отвесными, рядом живописно валялись валуны, зато дальше шел чистый песок, уходя серой полоской в бесконечность – рассвет не позволял увидеть границу пляжа, поэтому казалось, что он тянется до самого горизонта, теряясь в утренней дымке. Фатима решила срезать путь и повернула к валунам, она отдавала себе отчет, что под водой скорее всего их тоже полно, и можно больно удариться и пораниться, но сил плыть дальше уже почти не было, и она решила рискнуть. На ее счастье ни одного подводного камня она не встретила, то ли везение по-прежнему сопровождало ее, то ли их тут действительно не было, все-таки детский пляж, может, их вытащили из воды от греха подальше.
Свет становился все более прозрачным и приобретал золотистый оттенок – вставало солнце, на небе тьма неохотно сдавала позиции, все больше уступая армии дня, вода из черной стала какой-то темно-серой, как расплавленное стекло, но Фатима этого не видела, все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы волна не ударили ее или шлюпку о валуны. Теперь, когда она подплыла к берегу достаточно близко, уже не было необходимости так выкладываться, теперь она просто зацепилась за шлюпку и выставила ноги вперед, прощупывая ими воду. Волны медленно несли ее к берегу, она помогала им, слегка отталкиваясь ногами, а глаза ее тем временем внимательно сканировали берег. Если кто-то выйдет сейчас и увидит ее, этот человек умрет. Слишком велик риск, слишком уж шаткое у нее положение, спрятаться она не может, да и негде, значит, остается только одно. Но никто так и не появился, было еще слишком рано, и немногие обитатели лагеря спали, даже повара и кухонные рабочие еще видели сны в своих домиках, и в этом был плюс ранних рассветов – начало светового дня вовсе не означало начало дня рабочего.
Валуны все приближались, и Фатима снова немного повернула, ей надо было выйти на берег, а не на острую россыпь камней, по которой не пройти с таким грузом, какой несла она. Очередная волна подхватила ее и вынесла прямо к большому круглому камню, одиноко торчащему из воды, до берега оставалось всего 3 метра. Фатима уперлась ногами в скользкую поверхность валуна, а в следующую секунду уже обхватила его руками. Шлюпка билась у нее за спиной. Поэтому она поспешила вылезти из ремня и просто намотала его на руку. Проделав это, она забралась на валун и села, дальше плыть уже не нужно, тут слишком мелко, и она вполне дойдет пешком. Она понимала, что слишком опасно вот так сидеть, как вышедшая из воды русалка, но ей просто необходимо было немного передохнуть и просто насладиться моментом. К тому же, выйдя на берег она тоже сразу никуда не двинется, сначала надо осмотреться.
Повернув шлюпку за валун, чтобы волны не били ее, Фатима посмотрела на спящего малыша, теперь свет позволял разглядеть все. Корзинка немного съехала с центра шлюпки, но в остальном ничего не изменилось, всего несколько капель воды попало за борт, и больше ничего. Малыш, судя по всему, был сухой и не замерз. Вот и славненько, подумала Фатима, потому что путешествие еще не закончилось.
Она глубоко дышала, глядя на светлеющее небо, просто поразительно, как быстро день вступал в свои права, только-только светлая полоска выползла из-за гор, как уже оттеснила темноту к самому краю моря, ночь теперь оставалась только там. Повернувшись к морю и приглядевшись, Фатима смогла увидеть даже последнюю прощальную звезду на сужающейся темной полоске. Она загадочно мигала, как будто дрожала от осознания того, что день неумолимо наступает, и ей придется погаснуть. Но ничего, через время ночь так же безжалостно опуститься на этот яркий мир и вернет звездам небо и красоту. Как хорошо, думала Фатима, наслаждаясь этим коротким мигом, она полной грудью вдыхала свежий утренний воздух, вокруг разливалось золотистое сияние, солнце уже почти оторвалось от горизонта там, за горами. Она вспомнила о каменной русалке в гроте, точнее, о легенде и подумала, что именно в такие минуты ее ноги, должно быть, снова превращались в хвост. Может, она точно так сидела на валуне и ждала, когда первый золотой луч соединит две конечности в одну.
Рассвет – время волшебства, как и закат, подумала она, время пограничья, время, не принадлежащее никакой стороне, время чудес. И чудо действительно происходило, только сейчас рассвет соединял две жизни в одну.
Откуда-то вдруг пришла большая волна и, разбившись о камень, на котором сидела Фатима, плеснула ей в лицо холодными солеными брызгами. Это заставило ее очнуться от умиротворенности и понять, что пора двигаться дальше. Она повернулась к ребенку, но волна не достала его, валун и сидящая на нем Фатима заслонили его. Что ж, пора завершать это сумасшедшее дело, решила она, спрыгивая с камня прямо в воду, глубина была ей по шею, вполне можно идти. Толкая шлюпку перед собой и периодически выглядывая из-за нее, вдруг кто-то появится, Фатима пошла к берегу, преодолевая сопротивление воды, немного помогали волны, но они то толкали ее вперед, то тянули назад с такой же силой. Если сейчас кто-то появится, она может просто нырнуть и доплыть под водой до валуна, а там спрятаться, ребенка заберут, и все будет кончено, за шлюпкой ее не видно, а вот красную лодочку не заметить невозможно. В таком случае хлопот больше не будет, а малыш даже имеет неплохие шансы вернуть свою жизнь – наверняка его быстро опознают и вернут дедушке и двум дядям.
Почему-то ей стало грустно, хотя умом она понимала, что лучшего развития событий и быть не может. Но что-то внутри противилось этому, что-то говорящее, что они так много пережили вместе и… нет, об этом она думать не будет. У нее есть план, его она и будет придерживаться, сейчас, если никто не появится, она выйдет на берег и быстренько подкинет этого крошечного человечка кому-нибудь… Не кому-нибудь, а кому-то достойному, шепнул тут же голосок. Да, согласилась она, кому-то, кто не выбросит его в море, само собой. Этого мало, ты и сама это знаешь, не унимался голос, его должны любить, о нем должны заботиться. Ты отняла у него семью, ты должна дать ему новую.
И разве она против?! Нет, она понаблюдает и отдаст его в хорошие руки. А вообще, это уже не ее проблемы, она сохранила ему жизнь, разве этого мало? У нее есть свои дела и совершенно нет времени возится с этим орущим монстром, так что она просто сдаст его первому, кто будет похож на нормального человека, какой-нибудь женщине средних лет. Да, так она и сделает.
Пока она шла к берегу, так никто и не появился, пляж детского лагеря оставался все таким же пустынным, только проснувшиеся уже чайки с криками носились над водой и приземлялись на берегу, чтобы тут же снова взмыть в чистое утреннее небо. Когда стало слишком мелко, чтобы продолжать прятаться за шлюпкой, Фатима просто встала впереди и потащила ее за собой, внимательно следя за берегом. Пляж был достаточно длинным и на всем его протяжении то тут, то там высились горки и смешные зонтики, раскрашенные под мухоморы, только вот этот лагерь давно не видел столько ребятишек, чтобы занять все эти горки и «мухоморы». Деревянные настилы-тропинки уходили вверх к самому лагерю через каждые 5 метров, скрываясь в густом кустарнике, отмечающем границу пляжа, а дальше среди деревьев прятались маленькие домики, раскрашенные во все цвета радуги. Выйдя на берег, Фатима сразу же обратила внимание на ярко-красный деревянный коттедж, смотрящий прямо на море своими заколоченными окнами, это подтверждало не самые лучшие времена детской турбазы. Кто-то здесь отдыхает, об этом говорили покрашенные горки и грибки, но маленьких постояльцев сейчас очень и очень мало. И это хорошо.
Когда глубина стала ей по щиколотку, Фатима наклонилась и просто потащила шлюпку за собой, двигаясь задом, как самый большой рак, выползающий на сушу. При переходе из воды на берег плот немного качнуло, камешки и маленькие ракушки зашуршали по днищу шлюпки, и она с опаской покосилась на малыша, но тот продолжал сладко посапывать, сжав крошечные кулачки, силуэты которых она видела под одеялом.
Утро уже полностью вступило в свои права, небо было ярко-голубым с тем неповторимым золотистым оттенком, который можно увидеть только ранним утром, море тоже окрасилось в изумрудный цвет, в ветвях высоких деревьев, скрывающих домики лагеря, радостно пели птицы. Райское утро, подумала Фатима, медленно и осторожно оттаскивая плот за ближайшую горку. От него надо было избавиться, не могла же она тащить его вместе с малышом до самых домиков, но выбрасывать его здесь она, конечно же, не собиралась. Скрывшись за горкой – плохое укрытие, но лучше, чем открытое пространство – она быстро скинула с плеч рюкзак и начала доставать свою одежду, разгуливать в таком виде тоже было невозможно. Пока она выгружала свои джинсы и майку, пред ней встал еще один вопрос: как быть с буксиром? Нести его прямо так, в чехле, было бы слишком заметно и памятно, оставить где-то? Черт, она не рассчитывала на то, что будет ходить с ним при свете дня! Чемодан, в котором она привезла его, благополучно ждал в домике у моря вместе с остальными вещами, ведь она должна была еще до рассвета быть там и … Хозяйка приедет за ключами в 8, а она все еще тут!
– Да что же за дерьмо! – Со злостью прошептала она.
Все пошло наперекосяк, все вышло из-под контроля, а теперь еще этот малыш. Из рюкзака она достала часы, сейчас было 5 минут 6-го, у нее почти 3 часа. За это время она должна пристроить бывшего наследника и добраться до своего домика. Она быстро начала переодеваться, первым делом сняв шапочку и очки, вот тут очень пригодилась расческа и набор резинок – ее распущенные волосы были слишком заметны, даже после длительного пребывания под тугой шапочкой, поэтому она собрала их в низкий хвост, перетянув по всей длине несколькими резинками. Дальше пошло быстрее, и уже через 5 минут она снова стала походить на обычную туристку, только красная шлюпка с малышом служила напоминанием о прошедшей ночи. Свой костюм она затолкала в рюкзак, предварительно сложив – ей нужно было экономить место, ведь плот и его запаску она пока могла спрятать только там. Очень осторожно, чтобы не разбудить ребенка, она подняла его кроватку за ручку и поставила на песок, малыш не проснулся. Дальше в рюкзак отправилась сложенная запасная шлюпка, правда ее пришлось сильно согнуть, но в итоге она влезла. Теперь надо было что-то делать с ремнем, места для него не было, но выход был – она просто надела его на себя, он очень хорошо подошел к ее джинсам. И наконец надутая шлюпка. Фатима не стала мучиться и искать, как ее сдуть и возможно ли это, она просто достала небольшой нож, который всегда брала с собой на дело, и пропорола ярко-красный бок шлюпки. Со свистом и шумом шлюпка сдулась за пару секунд, теперь ее можно было сложить и попытаться затолкать в раздувшийся и уже бесформенный рюкзак. А дальше вперед, на базу, где она сможет подбросить малыша и спокойно ехать к себе, а через пару часов убраться из города. Она была твердо уверена, что сможет.