– Тебя сюда уже кто-нибудь трахал? – спрашивает он с интересном.
– Нет! Нет! – снова кричу я, понимая, что если признаюсь, что меня туда имели в подвале, то этот козел захочет, не дай бог, очищать меня и там.
– Врешь! – злобно цедит он сквозь зубы. – Вижу, что тебя трахали в твою дырочку и не один раз. Надрывы еще не прошли… Зачем ты меня обманываешь?
Он несколько раз шлепает меня по ягодицам и отходит, я поворачиваю голову, чтобы проследить, что он будет делать дальше.
Он долго копается в ящиках, затем что-то находит и с довольным лицом идет к кровати. В его руках я вижу кружку Эсмарха, с помощью похожей на такую же, мне когда-то в больнице делали клизму, но это было очень давно… Неужели, он хочет…
Черт, так и есть! Этот идиот хочет делать мне клизму! Он грубо проталкивает наконечник прямо в мою прямую кишку, задевая там внутри что-то и заставляя меня снова сжиматься от боли.
Затем он отходит от меня и берет недавно вскипевший чайник… С ужасом наблюдаю за его действиями и искренне надеюсь, что он просто решил выпить чаю перед экзекуцией. Но проклятый старик и не думает пить чай! Он льет кипяток в клизму, наполняя ее горячей водой, а затем…
Трудно описать, что происходит со мной. Когда старик открывает краник, перекрывающий саму кружку и струя горячей воды начинает наполнять мой анальный проход и обжигая мои внутренности, я словно попадаю в преисподнюю. Ощущения такие, словно мне вставляют раскаленный нож прямо между ягодиц и он пронзает меня, доходя одновременно, до всех органов.
От этой экзекуции я потеряла сознание и, судя по всему, на этот раз, надолго. Не знаю, что делал старик, чтобы привести меня в чувства, может быть бил, может быть вливал что-то похуже, но когда я пришла в себя, я была уже совершенно в другом месте.
И вот, я лежу на холодном полу, голая, руки связаны за спиной. В животе адские боли, настолько жуткие, что я вообще ничего кроме них не чувствую! Пытаюсь сосредоточиться на чем-либо, но никак не получается. От диких спазмов, сковывающих мои кишки, в глазах то и дело темнеет.
Лишь спустя несколько минут ко мне возвращается способность более четко видеть. Слегка пошевелившись, я ощущаю, что на моих половых губах висят какие-то предметы.
С горем пополам, я пытаюсь заглянув к себе между ног, присматриваюсь, пока моё зрение полностью не сфокусируется на нужном мне предмете. Яркие пятна постепенно приобретают очертания и я с ужасом обнаруживаю, что на моих гениталиях “сидят” огромные бельевые прищепки! Их так много, что я не в состоянии их сосчитать! Моя промежность, словно новогодняя елка, украшенная разноцветными гирляндами, только вместо праздничных красивых предметов, на мне обычные зажимы для белья.
– А-а-а-а, проснулась, спящая красавица? Как тебе мой экспромт? Нравится? Хочешь, каждый день буду украшать твоё тело? – слышу веселый голос старика и его приближающиеся шаги.
Я ничего не отвечаю, только глупо смотрю на него, пытаясь справиться с кишечной болью. Только протяжный стон то и дело доносится из моей груди. Я его словно не контролирую… Что у меня там внутри происходит? А что, если он мне повредил что-то? Снова злюсь на себя, что плохо учила анатомию… Что у меня болит конкретно? И этот ужасный запах… Он от меня!
Старик вальяжно подходит ко мне и обходит моё тело. Затем грубо хватает за руки и приподнимает меня, перетаскивая на кровать. Не понимаю, зачем он меня относил в угол, что я вообще делала на полу? Жидкость, судя по всему, из меня вытекла, по-крайней мере, позывов к опорожнению, я не ощущаю. Но чертова боль просто сводит с ума, заставляя периодически вылетать из этого мира в небытие.
Мой мучитель кладет меня на кровать и снова разглядывает. При моей транспортировке, почти половина прищепок слетают. Он снова старательно их закрепляет на моих половых губах. Одна из них зажимает клитор и я вскрикиваю от пронзившей меня боли, словно от удара током. Боль проходит также быстро, как и возникла. То, что происходит сейчас внутри меня, гораздо страшнее. Все тело горит в агонии, не передать словами, насколько это сжигает изнутри.
Старик снова отходит и внимательно смотрит на моё тело. Что он хочет от меня на этот раз?
Перетягивание груди
Он берет веревки и начинает тянуть меня за правую грудь.
– Черт, какая маленькая! Тут же даже первого размера не будет?! Как ты с такой грудью вообще живешь? – сокрушается мучитель, но всё-равно, с силой оттягивает грудь за сосок и быстро наматывает веревку на кожу.
Веревка соскальзывает и время от времени, просто слетает, старик психует и ругается, но снова делает попытки замотать мои груди. Какое-то жалкое подобие вытянутых сосисочных огрызков с сосками на концах, ему удается слепить.
Он так сильно перетянул мне кожу, что я вижу, как моя грудь начинает наливаться кровью, а уже через несколько минут, становиться все больше и больше синей.
– Какая красота! – слышу его восхищенный голос, – У тебя соски торчат так вызывающе! Можно я их потрогаю?
Я злобно и с испугом смотрю на него. Что с ним не так? Он спрашивает, можно ли ему потрогать мои соски, словно это не он издевался надо мной, бог знает сколько времени?
Не дождавшись моего ответа, он начинает тянуться и осторожно поглаживать мой левый сосок… Я замираю и закрываю глаза, ожидая от него каких-нибудь внезапных действий. Но он не пытается причинить мне боль, он просто касается соска и гладит его, словно мальчишка, который впервые увидел женскую грудь.
– Вот это ощущения! Какие нежные и беззащитные! – снова восторженно восклицает старик, а я с ужасом смотрю на его творчество и мне становиться по-настоящему, страшно.
Нет, я не чувствую боли ни в пережатой груди, ни в сосках, у меня словно все атрофировалось. Та боль, что сейчас внутри меня, не терпит конкуренции. Мне кажется, что даже удары по промежности, по сравнению с тем, что он сотворил сейчас со мной, совершенно незначительны и вполне терпимы. Правильно говорят, все познается в сравнении…
Тупая ноющая боль с периодическими прострелами, заставляющими меня задыхаться и зажмуриваться, продолжает терзать меня изнутри. Я даже не могу понять, что конкретно болит: кажется, что все внутренности плавятся на медленном огне, словно внутри продолжает находиться кипяток и ошпаривать мои кишки, хотя, там давно уже ничего нет.
Старик продолжает развлекаться с моей грудью, полностью игнорируя мои страдания. Но теперь он сменил тактику и действует очень аккуратно и плавно.
Он немного теребит указательным пальцем кончики моих сосков, чуть дольше, чем того требует юношеское любопытство. Затем садиться с серьезным лицом и задумчиво разглядывает мою грудь. Не понимаю, как такой шизофреник, мог стать капитаном судна? Пусть даже и такого раздолбанного…
Мой взгляд падает на его потрепанные и выцветшие от старости штаны. Ширинка заметно оттопырена. Надеюсь, член у него небольшой, представляю, сколько это животное времени воздерживалось с его-то тараканами по поводу “чистоты”. И все это при том, что он сам настолько грязен и нечистоплотен!
Была бы моя воля, я бы сейчас высказала этому подонку, что я думаю о нем и о его заморочках. Но сейчас мне лучше молчать…
Старик продолжает заинтересованно смотреть на мою грудь, во все глаза, трогая торчащие и слегка, как мне показалось, почерневшие соски. Его маниакальный взгляд просто прикован к груди! Он пыхтит, словно пытаясь что-то сказать, но молчит, будто в рот воды набрал, млея от удовольствия и робости. Это продолжается довольно долго, а затем он снова “приходит в себя”.
– Тебе нравится, как я тебя ласкаю? – наивно спрашивает он, а я всхлипывая, закрываю глаза, чтобы не видеть это противное лицо перед собой.
Что мне ему ответить? Сказать, что нравится? Язык не повернется и это будет неправда! А если сказать правду? От него можно ждать любой реакции, я тут одна против всех, он может делать со мной все, что захочет. Лучше молчать и не реагировать на его провокации.
Он продолжает “ласкать” мою грудь, то поглаживая, то зажимая между пальцами сразу оба соска, оттягивая их и с гордостью демонстрируя мне свою власть.
– Черт, принцесса, как же они у тебя напряжены! Мне это очень нравится! – старик воркует и одновременно поглаживает одной рукой свою ширинку.
Какое-то время он не прикасается ко мне и тяжело дышит. Кровать слегка трясется. Я осторожно открываю глаза, чтобы посмотреть, что он делает и вижу, что этот ужасный мужчина, похожий на восставшего из мертвых лешего, достал свой член и активно себя ласкает, все также глядя на мою грудь. Он даже не моргает и не смотрит на моё лицо!
На время прекращается даже его проклятый кашель, который его явно давно преследует, но никак не добьет! Он продолжает сопеть, не отводя своего взгляда от моих сосков.
– Классно торчат, да? – спрашивает он меня, заметив, что я наблюдаю за ним. – Хочешь, я могу их еще покрутить и подергать! – радостно вопрошает он, не отрываясь от своего члена и продолжая онанировать.
От вида его трясущегося тела, меня просто воротит, а его слова звучат, словно насмешка. Не могу понять: он издевается надо мной или серьезно думает, что мне интересно его предложение?
Кровать трясется все больше и больше, растрясая мои больные внутренности и доставляя мне дополнительные страдания.
– А хочешь, потрогать моего дружка? – внезапно поступает предложение этого старого идиота. Мои нервы уже не выдерживают и я начинаю снова рыдать от безысходности. Как же я устала от его домогательств и издевательств!
– Давай, я развяжу тебе одну руку, а ты просто потрогаешь его, хорошо? – словно с пятилетним ребенком говорит он со мной. – Увидишь, как он после этого еще сильнее и красивее будет!
Не дожидаясь моего ответа, он отвязывает мне правую руку и кладет ее на свое “хозяйство”. Не скрывая чувство отвращения, я прикасаюсь к его члену и осторожно смотрю на него.
– Правильно, принцесса, теперь подвигай ручкой, умеешь это делать? – снова ехидно спрашивает старик.
Я начинаю двигать ладонью, слегка обхватив его старческий член, который действительно, за короткий срок моей слабенькой ласки, начинает увеличиваться в размере.
Старик меня начинает пугать. Он сжимает мою ладонь, в которой остается заключен его член и начинает мять мою кисть, словно пытается сквозь нее дрочить свой инструмент. Мерзопакостное чувство не покидает меня.
Липкое, грязное, вонючее нечто, начинает скользить и пульсировать в моей ладони, словно живое и разумное существо. Это жуткое создание активно выделяет секрецию и я ощущаю, словно мою ладонь перепачкали в какой-то застарелой смоле. Хорошо, что старик не умеет читать мысли! Если бы он знал, что я думаю о нем и его члене, то убил бы меня на месте!
– Поиграла и хватит, теперь моя очередь, – грубо убирая мою руку, произносит старик, затем берет и снова связывает ее над моей головой.
– Давай, раздвинь ножки! Посмотрим, что там у тебя! – он хватает меня за ляжки и раздвигает их, насколько позволяют веревки, прочно сковавшие мои конечности, соединив меня с ножками кровати в одно целое.
– Пухленькие, как вареники! – снова слышу его восторженный возглас.
Быстрым движением он начинает сбивать с моих половых губ прищепки.
Я снова стыдливо смотрю на него и пытаюсь понять, что у него на уме. Из его приоткрытых губ течет слюна. Весь его вид вызывает сильное омерзение.
Мне с трудом верится, что я оказалась в этой идиотской ситуации, и вынуждена быть безвольный игрушкой в руках злобного и похотливого садиста.
И каждое его движение руки, когда он сбивает прищепки, отражается в моем теле настоящим взрывом. Словно поток крови приливает к моей промежности все больше и больше. И я чувствую, что нежная ткань не выдержит и просто разорвется.
Сбив с меня все зажимы, он еще долго не может налюбоваться на свою работу. Мне даже страшно представить, что он сейчас там видит! После того, как он избил ремнем мою промежности, а после нацепил на нее обычные бельевые прищепки, мне кажется, что у меня там просто кровавое месиво.
Но самым болезненным снятием была последняя прищепка, я почти не чувствовала ее, когда она сидела на моем клиторе, словно ее не было. Но как только старик сбил ее ладонью, я громко взвыла от жуткой боли, моё тело словно пронзила молния и заставила замереть в одном мгновении, эта боль не прекращалась несколько секунд. А в сочетании с болью внутри живота – мне показалось, что она длилась целую вечность!
Мне кажется, что эту боль я буду помнить всегда! Она ни с чем не сравнима и каждый раз, когда мужчины будут касаться моего клитора, буду вспоминать это дьявольскую прищепку, которая доставила мне столько адских переживаний!
А проклятый старик наслаждается и явно смакует каждую секунду всех моих мучений, словно ему необходимы мои слёзы, как воздух.
Мой разум отказывается понимать, я пытаюсь уговорить себя потерпеть ещё немного, даю сама себе обещание, что скоро все обязательно закончится и меня непременно отпустят! Но очень сложно врать самой себе: я прекрасно понимаю, что все это – только начало. Никто не собирается меня отпускать и все это повторится снова и снова.
Осознание постоянной и неизбежной муки усиливает еще боль внутри тела, и повергает меня в отчаянье. А может быть правда, лучший выход это попытаться прыгнуть за борт?
Я прекрасно могу представить себе в голове эту картину и даже проиграть всю эту ситуацию. Вот я отталкиваю матроса, ведущего меня обратно в трюм, бегу из последних сил к краю корабля и перепрыгиваю. А дальше – освобождение от всех моих мук. Но на самом-то деле, не так все просто, как кажется.
Даже если мне удастся толкнуть матроса, то вряд ли я успею добежать до самого края корабля.
Меня догонят в два счёта! Нужно учесть много факторов: расстояние слишком большое, да и я еле стою на ногах, возможно, я не смогу пробежать даже несколько шагов.
По поводу борта корабля, я совершенно не знаю, что находится за краем, возможно, там еще одна палуба. Тогда вместо красивого самоубийства, я просто сломаю себе руки или ноги и облегчу задачу моим мучителям. и тогда я уже точно не смогу спастись, даже если появится какая-то призрачная возможность.
Так что же мне делать? Сидеть и ждать чего-то, больше нет возможности, всего за один день, этот чертов старик и избил меня так, что мне сложно дышать. А о том, что происходит сейчас внутри меня, и говорить страшно! Он сварил меня заживо изнутри! Я думаю об этом с ужасом и это пугает все больше и больше! Возможно, я не переживу эту ночь и умру в страшных мучениях от какой-нибудь жуткой язвы.
На какой-то промежуток времени я теряю чувствительность и перестаю вообще что-либо ощущать. Как жаль, что эти моменты длятся недолго… Как только тело теряет чувствительность, ко мне приходят ясность сознания, потому что в остальное время, я не могу даже нормально мыслить.
Но мысли не приносят мне ничего хорошего, только еще больший страх! Я до одури боюсь, что старик повредил мне кишечник и у меня уже образовались там язвы. Интересно, как образуются язвы? И выдержит ли мой кишечник, если этот старый козел еще попытается налить туда кипятка? Выдержу ли я такую пытку снова? Мне кажется, что ни один человек в мире не испытывал ничего подобного, что пришлось испытать мне, за это недолгое время.
Не понимаю, за что мне все это? Неужели, я сделала что-то плохое в жизни, за что меня так судьба решила наказать?
Почему сейчас здесь, напротив этого жуткого человека, нахожусь именно я, а не кто-то другой? Зачем я только согласилась ехать на работу в эту чертову Москву! Сейчас жила бы себе в своей деревне, устроилась бы учительницей в школе в библиотеку и спокойно жила себе, вышла бы замуж, родила детей…
Моё сознание рисует множество заманчивых перспектив моего вероятного будущего, которое, возможно, никогда уже не случится. Одно неверное движение, и в моей жизни образовался серьезный крен. Все пошло наперекосяк, когда я согласилась ехать с подругой на заработки Москву.