Об авторе
Фото автора
Вадим Мраморнов – юрист международник с многолетним опытом в области Российского уголовного и гражданского Права, судебно-арбитражного процесса, международного контрактного Права. Обучался в России, США и Великобритании. До этого долгое время работал в уголовно-судебной прокуратуре. Поддержал государственное обвинение по сотням уголовных дел, в том числе по тяжким и особо тяжким преступлениям. Ни одного не проиграл. От уголовного Права и Процесса устал. В настоящее время занимается цивилистикой.
Упырь или Сказ о том, как Сталин моего предка убил
Большой террор в СССР начался с совершенно секретного Приказа от 30 июля 1937 года (был рассекречен только в 1992 году) НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». В ходе исполнения этого приказа были арестованы около 1 700 000 человек. Из них 690 тыс. были расстреляны. Около 1 млн. отправлены в лагеря ГУЛАГа на стройки социализма.
Собственноручные резолюции «за» и подписи бандита Джугашвили по кличке «Сталин» стоят в 357 списках (так наз. Сталинские расстрельные списки) на 44,5 тыс. имён обреченных.
«Счастливчики», избежавшие расстрела, строили Беломорско-Балтийский канал имени Сталина (при этом около 300 000 погибло), канал имени Москвы, Волго-Донский канал имени Ленина, шесть ГЭС построили, несколько металлургических предприятий, много железных и автомобильных дорог, построили города: Комсомольск-на-Амуре, Советская гавань, Воркута, Инта, Печора, Находка и другие. Город, в котором находился Дальневосточный ГУЛАГ, НКВД-шные палачи цинично назвали "Свободный"…
… Прошли годы. В 1990 году, ещё во времена Советского Союза, в областной газете «Горьковская правда» под рубрикой «В прокуратуре и УКГБ СССР по Горьковской области» была опубликована заметка: «Реабилитированы». Среди прочих значится: «Мраморнов Михаил Иванович, 1875 г.р., уроженец села М. Бакур Сердобского уезда Саратовской губернии, необоснованно осужден в 1937 году, проживал в с. Новосёлки Вачского района Горьковской области».
После прочтения этой заметки мне, правнуку Михаила Ивановича, пользуясь правами прокурора уголовно-судебного управления Горьковской областной прокуратуры, удалось раздобыть дело по обвинению прадеда из архивов Горьковского областного управления КГБ, изучить его, сделать выписки.
На примере моего предка отчетливо видна картина геноцида, творимого тов. Сталиным в этой многострадальной стране.
Итак – следственное дело № 14915 «По обвинению Мраморнова Михаила Ивановича и Гурка Яна Францевича».
Заведено Управлением НКВД (народный комиссариат внутренних дел – авт.) по Горьковской области. «Начато 27 октября 1937. Окончено 9 ноября 1937». (В производстве НКВДэшных палачей находилось всего две недели – авт.).
Справка в деле: «Мраморнов М. И. является попом Фотинской церкви Вачского р-на Горьковской области. Был лишен избирательных прав как служитель религиозного культа».
Лист дела 1–2. Допрос свидетеля Новикова Николая Ивановича, 1914 г.р. Колхозник из деревни Бежаново Вачского района:
«Гурка и Мраморнова я знаю как врагов Советской власти, как людей, занимающихся к-р (контрреволюционной – авт.) деятельностью. Мраморнов во всеуслышание говорил: «Да помянет Господь Бог Тухачевского, Якира и их сообщников во царствии своем».
Л.д. 5–6. Допрос свидетеля Панкратова Ивана Павловича, 1871 г.р. Плотник из деревни Горбуниха Вачского района:
«13.10.37 г. я встретился с Мраморновым. Он сказал: «Да, до чего время дошло, церкви стали везде закрывать, ломать и нам житья никакого нет. Наверное, не долго эта власть просуществует. Везде вон воюют, хоть бы скорее этих проклятых иродов коммунистов уничтожили, а то ведь никому житья нет хорошего, только дерут разные налоги. Я вот бы еще послужил, но не подсильный налог наложили и пришлось отказаться – идти против повеления бога – Христа»».
Допрос Гурка Яна Францевича, 1898 г.р., поляк, м/ж с. Новоселки Вачского р-на, кустарь – парикмахер:
«Попа Мраморнова я знаю с 1935 года. Он мне на квартиру приходил с молебном по просьбе моей жены. С этого времени я с ним держу связь. Я на квартире попа Мраморнова был раз 6–7. Я выражал недовольство к Советскому правительству в отношении расстрела Тухачевского, Якира и других (советские военачальники – авт.). Доказывал, что они не враги народа…Сталину просто не нравилось, что они иностранцы, а занимали большие посты».
Л.д. 15. Ордер на арест и обыск у Мраморнова М. И. от 2 ноября 1937 г.
Л.д. 17. Анкета арестованного Мраморнова Михаила Ивановича.
«Родился 21 июля 1875 г., место рождения – село М. Бакур б/Сердобского уезда Саратовской губернии, м/жительства – с. Новоселки, Вачского р-на Горьковской области, соц. Происхождение – сын попа. В 1875 году окончил Духовную семинарию, б/п, русский. Жена – Валентина Петровна 62 лет. Арестован Вачским УНКВД 2.11.37 г.»
Таким образом, к моменту ареста Михаилу Ивановичу было 62 года. На следующий после ареста день его допросили.
Л.д. 18–20. Допрос Мраморнова М. И. 3 ноября 1937 г.
Вопрос: «Вы признаете себя виновным»?
Ответ: «Виновным себя не признаю, к-р работы совместно с Гурка Я. Ф. я не проводил. Допрос прерван». (Так обычно пишется, когда допрашиваемый отказывается давать показания – авт.)».
Л.д. 21. Обвинительное заключение:
«Я, пом. оперуполномоченного УКГБ Вачского РО УНКВ Строганов, рассмотрев 10 ноября 1937 г. следственное дело по обвинению: Гурка Я. Ф., Мраморнова М. И., УСТАНОВИЛ:
Гурка и Мраморнов, будучи тесно связанными и враждебно настроенными к Советскому строю на протяжении ряда лет систематически распространяли среди населения к-р пропаганду (ложь – авт.), высказывали террористические намерения против руководства ВКП(б) и Советского правительства (ложь – авт.). Положительно высказывались о врагах народа – Тухачевском, Якире и других и в знак соболезнования по поводу их расстрела по заказу Гурка служили панихиду в Фотинской церкви в присутствии массы верующего населения. К-р деятельности Гурки и Мраморнова подтверждается показаниями свидетелей Новикова (л.д.1–2), Панкратова (л.д. 5–6).
Обвиняемые Гурка и Мраморнов виновными себя признали (л.д. 19–20 – ложь – авт.), а поэтому ПОСТАНОВИЛ:
Следственное дело по обвинению Гурка Я. Ф. и Мраморнова М. И. направить на рассмотрение тройки УНКВД по Горьковской области.
«Согласен» нач. Вачского Р. О. УНКВД Г. О. Савров».
Л.д. 22. Справка:
«Мраморнов под стражей в Горьковской тюрьме с 14 ноября 1937 г. Вещественных доказательств не имеется».
Выписка из протокола № 29 заседания особой тройки Управления НКВД по Горьковской области от 19 ноября 1937 года.:
«СЛУШАЛИ: Дело по обвинению Мраморнова М. И. в том, что совместно с Гурка систематически вел а/Советскую, террористическую и к-р агитацию, направленную на дискредитацию политики ВКП(б) и Правительства и борьбы с врагами народа – троцкистами, шпионами и диверсантами.
ПОСТАНОВИЛИ: Мраморнова М. И. – РАССТРЕЛЯТЬ. Лично ему принадлежащее ему имущество – конфисковать. Докладчик – тов. Нестеров».
(То же самое – в отношении Гурка – авт.).
Акт от 2 декабря 1937 г.:
«Приговор приведен в исполнение 2.12.37. в 15 часов.
Соловьев – комендант УНКВД по Горьковской области, ст. лейтенант ГБ
Русанов – помощник коменданта
Бобков – дежурный комендант».
А ведь живы и ходят среди нас потомки этих подонков Строганова, Саврова, Нестерова, Соловьёва, Русанова, Бобкова и, наверное, хранят их медали, показывают и говорят своим малолетним о том, какие герои были их предки.
Из изложенного видно, что шестидесятидвухлетний Михаил Иванович был убит средь бела дня без всякого суда шайкой (тройкой) НКВД в Горьком (ныне Нижний Новгород) в тюрьме (проспект Гагарина, напротив Нижегородского Государственного Университета).
Так сучья власть выстрелом в голову Михаилу Ивановичу прекратила двухсотлетнюю династию священников Мраморновых.
Из дела видно, кто оговорил его, кто фабриковал дело, кто писал и утверждал обвинительное заключение, кто принял решение о расстреле, и кто привел это решение в исполнение. (Таких дел только в Горьковской области было сфабриковано десятки тысяч – авт.). Тело убитого Михаила Ивановича вместе с телами других расстрелянных бедолаг погребено, ну как погребено – закопано, в общем захоронении в дальнем правом углу у стены так называемого Бугровского кладбища, которое располагается за до сих пор действующей тюрьмой.
Из изложенного видно, что советское общество смело можно было разделить на три категории:
1. Те, кого репрессировали;
2. Те, кто репрессировал;
3. Те, кто писал доносы.
При этом в свете происходящего ныне автор не видит никаких гарантий тому, что всё это не повторится при его жизни.
Понимая, каким упырём – людоедом был тов. Сталин, автору больно смотреть на это. Наши дни:
Во времена репрессий существовало такое людское понятие, как «Расстанная дорога». У выходов из следственных изоляторов собирались родные и близкие бедолаг. Ждали, когда их отцов, мужей, братьев выведут и погонят этапом в ГУЛАГ. Расставались…
Когда-то давно автор посвятил стихи своему предку.
Изнасилование как бизнес
Около пяти утра – звонок:
– Опять, вашу мать! – подумал неохотно просыпающийся мозг. Это был уже третий такой звонок за месяц. Первые два были по поводу убийств. Что на этот раз?
– Вадим Васильевич, заявление об изнасиловании.
– Шлите машину.
В те времена дела об изнасиловании расследовались прокуратурой.
Умылся, оделся, спустился к подъезду, забрался в милицейский Уазик…
… В дежурной части сидела заплаканная женщина, довольно миловидная.
– Что случилось?
– Изнасиловал он меня-а-а-а-а-а! Ы-ы-ы-ы-ы!
Зевая, стал составлять протокол под хлюпанье носом и поскуливание потерпевшей.
Людмила… 29 лет. Работает уборщицей в школе. Одна воспитывает малолетнего сына. Вчера пошла с подругой Светланой в ресторан. Познакомились с двумя парнями. Подвыпили, подзакусили, поплясали. Затем один из парней, Михаил, предложил поехать к нему на дачу и продолжить знакомство. Дружно погрузились в «Жигули» Михаила и поехали. Иметь «Жигули» в конце восьмидесятых прошлого столетия было неслыханной роскошью.
На даче разделились на пары. Михаил с Людмилой остались на первом этаже, его приятель Николай со Светланой поднялись на второй.
Совместно поднапившись, Михаил предложил Людмиле вступить в сексуально-половые отношения. Людмила категорически отказалась. Навалился всем своим телом на всё её тело.
– Сопротивлялась?
– Да, как могла.
– Синяки, побои имеются?
– Не бил (всхлипывая). Просто схватил за горло и сказал, что задуши-и-и-и-т! Ы-ы-ы-ы-ы!
Совершив акт, Михаил уснул. Людмила выбралась и – прямиком в дежурную часть РОВД.
– Где живет, знаешь?
– Знаю.
– Давай адрес.
Городок маленький, всего сорок пять тысяч населения, все всё друг про друга знают.
– Снимай трусы!
– За-за-чем?
– Так надо. На экспертизу отправлю. И иди на медицинское освидетельствование.
Такая картина складывалась со слов потерпевшей заплаканной Людмилы…
Зарегистрировав заявление, взял двух милицейских и на том же Уазике отправился по указанному потерпевшей адресу. Было около восьми утра.
Звоним. Открывает заспанный парень в халате.
– Михаил такой-то?
– Да.
– Одевайтесь, поедем в РОВД.
– Что случилось?
– Там разберемся.
В РОВД:
Михаил… 33 года. Женат. Двое детей.
– Рассказывай, чем вчера занимался, начиная с девяти вечера.
– Так это, с Колькой в ресторан «Родник» ходили.
– И что?
– Выпили, закусили. Ну там с двумя девчонками познакомились.
– Дальше.
– Я потом предложил поехать ко мне продолжить. Они согласились.
– Так.
– Ну, на даче я остался с Людмилой на первом этаже, Колька с девчонкой, Света, вроде, поднялись на второй этаж.
– Так.
– Ну мы с Людмилой пообжимались, потрахались, потом я уснул. Проснулся – её нет. Поехал домой, лёг спать. Колька с подругой остались там.
– Тогда почему Людмила написала на тебя заявление?
– Не-не-не знаю.
– Хорошо, снимай трусы.
Такая картина складывалась со слов Михаила. Не стал его усаживать под стражу. Отпустил домой под подписку. Жена, работа, дети. Куда он денется.
Тем временем отправил изъятое у обоих бельё на экспертизу наложений, опросил Николая и Светлану.
Светлана:
– Пьяная была. Криков и звуков борьбы не слышала. Быстро уснула.
Николай:
– Всё было тихо. Никто не кричал.
Через несколько дней – звонок:
– Вадим Васильевич, это Михаил. Можно повидаться с Вами?
– Зачем?
– Дело есть. Важное.
– Ну заходи.
В уголовно – процессуальном Праве есть такая заморочка: после получения заявления о совершении преступления следователю дается десять дней на то, чтобы провести проверку обстоятельств, указанных в заявлении. По истечении этого срока следователю надлежит или возбудить уголовное дело, или отказать в возбуждении уголовного дела, или направить заявление по подследственности.