– То, что ты нравишься ему, это у нас в Дрерфорде вроде штампа «Одобрено».
Она подтолкнула Хендрикс локтем, поиграв бровями. Хендрикс сглотнула, ее взгляд устремился на парней, а затем вернулся к Порции. Это явно было началом более серьезного разговора, а кухня не являлась достаточно уединенным местом, чтобы начинать его.
Порция восприняла ее молчание как сигнал к продолжению.
– Ну и чтобы полностью все прояснить, Коннор и я встречались несколько месяцев, еще в десятом классе, пока я не рассталась с ним. Теперь мы просто друзья, так что у вас есть мое благословение. – Повернувшись к Рейвен, она спросила:
– Ты же согласна, что вместе они будут классно смотреться?
– Благословение? – повторила Хендрикс.
Рейвен поджала губы, как будто обдумывая слова подруги.
– Да, согласна. Коннор был слишком беззаботным и покладистым, в то время как она такая сумасшедшая мега-отличница, суперстудентка, понимаешь?
– А еще он парень, – добавила Порция.
Рейвен склонила голову, рассматривая Хендрикс.
– С другой стороны, Хендрикс выглядит так, как будто она могла бы позволить себе немного развлечься.
Хендрикс прикусила нижнюю губу, пораженная тем, что Рейвен – и Порция, по-видимому, – поняли это всего за несколько минут знакомства с ней.
– В предыдущей школе кое-что сложилось довольно… напряженно, – призналась она. Явное преуменьшение. – И я не уверена, что собираюсь встречаться с кем-то прямо сейчас. Я бы скорее хотела… встречаться сама с собой.
Сама с собой?
Она действительно только что сказала это?
– Видишь, что я имею в виду? Хорошие прибабахи, – сказала Порция.
– О да, – добавила Рейвен. – У нее самые лучшие прибабахи.
Хендрикс сделала еще один глоток пива, пытаясь расслабиться.
Через комнату Коннор поймал ее взгляд и ослепительно улыбнулся ей. Хендрикс улыбнулась в ответ, но сердце в груди сжалось. На секунду она представила, как отвечает на вопрос Порции честно.
«Кто я? Подружка популярного спортсмена. Вся моя личность крутится исключительно вокруг него». Это было так жалко, что заставило ее покраснеть, хотя вслух она ничего из этого не произнесла.
Просто чистый лист. Она вообразила камень, катящийся вниз по склону, движущийся слишком быстро, собирающий грязь, мох и мусор…
А потом врезающийся в дерево и разбивающийся на миллион кусочков.
Глава 4
Только когда разошлись ее новые друзья, Хендрикс поняла, какой долгий вечер ей предстоит. На улице царила январская темень, а ведь еще не было и семи часов, при этом казалось, что уже совсем поздно. Звезды еще не появились, но сквозь деревья подмигивали уличные фонари.
Она побарабанила пальцами по стойке. Родители должны были приехать в лучшем случае не раньше полуночи.
И что ей делать все эти пять часов?
Глаза закрылись. Она набрала воздух полной грудью и задержала его. Ей было слишком хорошо известно о звуках этого дома. Стонущие стены, скрипящие окна… А вот это – снова шаги? Или это просто ее сердце колотится в ушах?
Хендрикс открыла глаза. На мгновение девушка забыла, как дышать. Она схватила пиво и радионяню Брейди и вышла через заднюю дверь. Снаружи все было черным и словно светилось от холода. Хендрикс выдохнула, и перед ней зависло облачко пара, а кожа задубела и стала шероховатой от мурашек, но, по крайней мере, звуки были нормальными. Да и ветер был не таким жутким, когда не стучал в ее окно.
Голос из ниоткуда произнес:
– Привет.
Хендрикс вздрогнула, сердце заколотилось.
– Кто там?
– Успокойся, – сказал голос. – Я не хотел тебя пугать.
Хендрикс прищурилась и ступила в темноту…
На краю того, что должно было быть бассейном, свесив ноги через край, сидел парень. На траве лежал помятый брезент, который должен был закрывать дыру. Гость был одет во все черное, да еще и облегающее. Прикид хипстера. Хотя Хендрикс сомневалась, что такой прикид здесь в порядке вещей. Его волосы были коротко подстрижены по бокам и чуть длиннее на макушке. Чисто городская мода, эдакий возврат в пятидесятые. Подражание Элвису или Джеймсу Дину.
Хендрикс нахмурилась, узнав в парне того, что курил утром возле школы, когда она шла на встречу с Порцией.
– Что ты здесь делаешь?
Он поднял руку, и она увидела зажатую между большим и указательным пальцами сигарету. Серебристый дымок поднимался вверх.
– Ох. – Ее плечи расслабились. – Ты ищешь Порцию и всех тех ребят? Просто они уже ушли.
Выражение его лица стало каменным.
– Нет, – сказал он, резко роняя слова. – Не ищу.
Он поднес сигарету к губам. Было слишком темно, чтобы ясно увидеть его, но тлеющие красные искорки осветили полный рот и закрытые глаза.
– Тогда почему ты здесь? – Вопрос прозвучал как обвинение, хотя она не это имела в виду.
Если парень и обиделся, то не подал вида.
– Я живу совсем рядом. – Он мотнул головой в сторону деревьев, которые разделяли их задние дворы. – До того, как вы переехали, это место было идеальной нычкой для курения.
Он произнес это легко, но в его глазах промелькнуло нечто такое, что натолкнуло Хендрикс на мысль, будто он что-то скрывает. Она поймала себя на том, что ей интересно, на какой же ступени в иерархии Дрерфордской средней школы находится этот парнишка. Очень непохоже, что высоко.
– Как бы там ни было… – продолжил он, говоря настолько непринужденно, что Хендрикс невольно подумала, что возомнила себе эту мимолетную странность. – Я больше не буду приходить, раз уж вы, ребята, переехали сюда.
Парень затушил сигарету о каблук ботинка и поднялся на ноги. Он надолго задержал на ней взгляд, в котором смешалось выражение жалости с чем-то таким, чему Хендрикс не смогла подобрать определение. Ей даже внезапно захотелось сказать ему что-то, что задержало бы его, но все, что ей пришло в голову, было:
– Ага.
– Кстати, что случилось с вашим двором? – спросил он.
Хендрикс огляделась. Это место будет красивым, когда-нибудь. Ее отец потратил месяцы на планирование ландшафта: внутренний дворик, окруженный деревьями, каменные тропинки, извивающиеся вокруг кустов и цветов. Цемент был залит, камни установлены, но до весны нельзя было ничего сажать. Дорожки изгибались вокруг пустых участков мокрой грязи. Светильники окружали периметр бассейна, но лампочек не было, да и в любом случае Хендрикс думала, что электричество здесь все еще не подключено.
– Ремонтируем, – сказала она.
Парень откинул волосы со лба.
– Странно. Я думал, что тот, кто купит это место, все снесет. Построит что-то новое.
– Почему?
– Ты что, ничего не знаешь об этом доме?
– Нет, – ответила она. – А что? В чем дело?
– Около трех лет назад здесь была убита маленькая девочка.
На секунду показалось, что парень вот-вот скажет что-то еще. Но он лишь дернул плечом, словно передумав.
Хендрикс прикусила щеку, стараясь сохранить лицо бесстрастным.
– Ничего себе.
Но это поразило ее сильнее, чем она думала. Маленькая девочка. Она представила Брейди, в безопасности лежавшего сейчас наверху в своей уютной кроватке. Немудрено, что ей здесь не по себе.
Парень прикурил еще одну сигарету и выдохнул облако дыма.
– Тот, кто это сделал, сейчас мертв. Такие дела.
– Ситуацию этим не исправить, – заметила Хендрикс.
– Нет, не исправить, – паренек произнес это как констатацию факта, никаких оправданий в голосе, отчего Хендрикс по какой-то непонятной причине почувствовала себя неловко.
«Как все сложно», – подумала она. И вздрогнула.
– Да уж. Что ж, увидимся, наверное.
Почти повернувшись, Хендрикс заколебалась, уставившись на его лицо, скрытое в тени.
Она наклонила голову.
– А имя у тебя есть?
– Не загоняйся. Если ты планируешь зависать с Порцией и этой толпой, тебе все равно придется его забыть.
Он спрятал недокуренную сигарету за ухо и исчез через щель в заборе, прежде чем Хендрикс удалось ответить.
Девушка услышала плач Брейди, как только зашла в дом, и мысленно дала себе оплеуху. Похоже, она убавила громкость радионяни.
В последний раз, когда она проверяла его, он крепко спал. Но как давно это было? Час назад? Больше?
Как сильно она налажала?
– Я иду, медвежонок. – Она отодвинула полиэтиленовую пленку от лестницы и поспешила мимо покрытого гипсовой пылью кирпича и оголенных балок. Рыдания Брейди были сиплыми, как в тех случаях, когда он подолгу плакал.
Когда Хендрикс добралась до детской, она увидела, что малыш стоит в кроватке с красным зареванным пухлым личиком. А отвратительная говорящая игрушка бубнит откуда-то с подоконника.
«А… Б… В… Г… споешь со мной?» Кукла неестественно басила, и этот звук был таким же противным, как скрежет камней по наждачной бумаге.
– Медвежонок, прости, – пробормотала Хендрикс. Она прошла через комнату, чтобы выключить куклу. Голос постепенно стихал, становясь высоким и растянутым, прежде чем смолкнуть совсем. Этот звук всегда вызывал у Хендрикс ощущение, будто кого-то душат.
– Ха-ха, – сказал Брейди, протягивая к ней ручки.
Ха-ха – так Брейди называл Хендрикс. В данном случае эту фразу можно было перевести как «Хендрикс, вытащи меня из этой детской тюрьмы и поиграй со мной».
Хендрикс печально покачала головой.
– Нет, медвежонок, никаких ха-ха. Тебе нужно вернуться в кроватку.
Брейди указал на пол. Хендрикс проследила взглядом, куда тыкал его коротенький пальчик, и увидела у подножья кроватки потрепанное вязаное одеяльце. Его связала мама, и Брейди не мог без него уснуть.
Хендрикс подняла одеяльце с пола.
– А теперь ложись, – сказала она. Малыш плюхнулся на попу и улегся на бочок. Он высунул пухлую ручку сквозь загородку своей кроватки. Она протянула ему одеяло. – И закрывай глазки.
Он прижал одеяльце к груди и зажмурился.
– Какой ты хитрый, – сказала Хендрикс, вставая.
Она растерла ладошками плечи – опять все в мурашках. Было ужасно холодно. Хендрикс осмотрела комнату Брейди. Ее взгляд упал на открытое окно за спиной самой отвратительной в мире куклы. Должно быть, Джиллиан забыла запереть его.
Она закрыла окно, прокрутив ручку до щелчка. Так намного лучше. Судя по звуку ветра снаружи, ночью будет ураган.
– Засыпай, медвежоночек, – сказала Хендрикс, шагнув обратно в коридор и осторожно закрыв за собой дверь.
Девушка направилась в свою комнату, чтобы посмотреть что-нибудь на ноутбуке. Скорее всего, она задремала, потому что в следующий момент уже лежала лицом в подушку, а уставшее тело налилось свинцом.
Она точно не понимала, что именно ее разбудило, но, перевернувшись на бок, увидела, что ее сотовый светится. Спросонья она подняла его и уставилась на экран. Сообщение от мамы:
«Уже в поезде! Будем через час. Целуем»
Часы показывали 23:12.
23:12? Хендрикс нахмурилась. Она уже и не могла припомнить, когда в последний раз засыпала до полуночи. Это все, наверное, пиво, это из-за него она чувствовала себя такой заторможенной. Последние два месяца она предпочитала держаться подальше от вечеринок.
Она опустила ноги с кровати и встала, потянувшись. Ей нужен стакан воды, и, вероятно, стоит еще раз проверить кухню, чтобы удостовериться, что все пивные банки утилизированы должным образом. Она вышла из своей комнаты в коридор, протирая глаза. Моргнула. А потом застыла.
Дверь Брейди была открыта, а кукла лежала на полу посередине комнаты.
– Спой со мной, – завопила кукла басом. – А… Б… В… Г…
Глава 5
Месяцев семь назад, после довольно поздних посиделок в Старбаксе, Хендрикс нашла в старом мамином джипе белый пион. Один. Он лежал на приборной панели прямо у руля, а его лепестки отсвечивали в лунном свете. Грейсон всегда покупал ей пионы. Она набрала смс своим подружкам – Фэллон и Кимико по дороге домой, и обе были в восторге.
«Как мило!» – ответила Фэллон, а Кимико послала шесть улыбающихся смайликов с сердечками вместо глаз.
Это действительно мило, сказала себе Хендрикс. Но где-то на задворках сознания поселилась смутная тревога, и только добравшись до дома она смогла точно определить, что ее так обеспокоило.
У Грейсона не было ключа от ее машины. И когда она в нее села, машина все еще была заперта.
Тогда как он попал внутрь?
И сейчас по коже снова поползли мурашки, а во рту появился неприятный привкус – то ли железа, то ли крови. Она поднесла пальцы к шее, тяжело сглотнув.
– Она просто упала, – сказала Хендрикс вслух. Ее собственный, уверенно прозвучавший голос немного приободрил ее. Конечно, игрушка просто упала. Даже Грейсону не пришло бы в голову ехать четыре часа, чтобы переложить куклу.
Судорожным движением она схватила игрушку с пола и выключила ее. Девушка собиралась положить ее обратно в комнату братика, но, подумав, открыла дверь в прихожую, убрала куклу туда и поспешила обратно к себе в спальню, совершенно забыв о своем стакане воды.
Но ей не спалось. Она смотрела в потолок, и сердце ее колотилось. На стенах спальни танцевали тени, создавая причудливые картинки, перемещающиеся по окружающим ее поверхностям.
«Это просто лунный свет и облака», – сказала себе Хендрикс. Но в голове крутилась тревожная мысль, что там было что-то еще, что-то, нырнувшее во тьму за мгновение до того, как она повернулась, чтобы посмотреть. Ее дыхание стало очень тихим.
А теперь ей было слышно, как стонут вокруг нее деревянные стены. На оконные рамы давит ветер, заставляя стекло скрипеть.
Звуки старого дома.
Но на нормальные звуки дома это не было похоже. Это звучало глубже, звучало рвано.
Как чье-то дыхание.
На следующее утро Хендрикс бледным призраком в нерешительности топталась возле парадных дверей Дрерфордской школы. Она чувствовала себя вялой и какой-то бестелесной, словно колючий январский ветер мог ее сдуть.
Смутно знакомая учительница прошла мимо.
– Доброе утро, Хендрикс! – прощебетала она, толкая входные двери.
Хендрикс вздрогнула, ей потребовалось слишком много времени, чтобы произнести в ответ «Доброе». Сюр какой-то. Она училась в своей старой школе почти три года, и большинство учителей продолжали называть ее Генриеттой.
«Должно быть, это все атмосфера маленького городка», – подумала она, заходя в школу.
Той учительницей дело не ограничилось. Половина учеников в холле смотрели на нее, когда она шла в свой класс. Они кивали ей и махали руками, приветствуя ее.
– Привет, Хендрикс.
– Доброе утро, Хендрикс!
– Увидимся в классе.
Все знали, кто она такая. Ей казалось, что она стоит под ярким светом прожектора.
О боже. Они говорили о ней?
Хендрикс почувствовал, как волна жара опалила ее щеки.
– Привет, подружка! – Порция появилась внезапно, схватив Хендрикс под локоть. В другой руке у нее был поднос с холодным кофе со льдом.
– Пойдем, посидишь с нами. Я заскочила по дороге в «Мертвяка».
– Мертвяка?
– Это у нас вместо Старбакса. Местная кофейня, называется «Мертвяк Джо». – Порция поморщилась. – Просто жуть, да? Серьезно, надо заставить владельца сменить название. Зато у них есть холодный кофе. Я не знала, что ты пьешь, поэтому добавила в твой сахар и молоко.
Заботливая. Хендрикс улыбнулась.
– Верное предположение. – Она с благодарностью взяла кофе с подноса. – Спасибо.
– Не стоит. – Глаза Порции скользнули по наряду Хендрикс, охватывая взглядом и потрепанные кроссовки, и не по размеру большой свитер крупной вязки, спасибо ее любимому секонд-хенду в Филадельфии. Бровь Порции еле заметно дрогнула.
– Между прочим, я просто обожаю весь этот твой «мне-плевать-что-я-выгляжу-как-бомж» прикид. Эдакий уличный шик.
Хендрикс искренне недоумевала, должна ли она воспринимать это как комплимент или как оскорбление.