– Тут быстро, – Катя потащила маму в комнату. – Классно, правда?
Та мельком взглянула на экран и нахмурилась:
– Катюш, ты цены видела? Плохо у меня с деньгами.
– Ну всего три тысячи!
Мама развернулась и ушла на кухню, бросив на ходу:
– Потом поговорим!
Катя поплелась за ней. Села за стол и выжидающе уставилась на мать. Та разобрала пакет с продуктами.
– Голубцы будешь? – поинтересовалась мама, заглянув в холодильник.
Катя перекусила бы бутербродами, но спорить с матерью не хотелось – надо сначала выбить кулон и напомнить про пятьсот рублей. А то та сразу упрется, как будто самое главное для Кати – это правильное питание. Поэтому она съела целых два голубца и сделала вид, что в восторге.
Дождалась, когда мама вымоет посуду и снова потащила к монитору.
– Правда, красивые?
Мама села рядом, подперла голову обеими руками и с отрешенным видом уставилась на картинки. Катя весело щебетала и щелкала мышью.
– Ты посмотри: прозрачное стекло, а в нем золотой шарик, – не удержалась и ткнула пальцем в монитор. – А этот синий с серебряными блесками. Тебе какой больше нравится?
Мать вздохнула:
– Никакой – у меня денег нет. И могла бы убрать со стола: а то чашка с утра стоит, и огрызок валяется.
Опять заводится по пустякам! Мешает ей, что ли? Катя сдержалась, чтобы не вспылить.
– Устала? – участливо спросила она.
Мама пристально посмотрела на нее:
– Кать, я же понимаю, к чему ты. Но денег нет.
Катя резко вскочила, оттолкнула кресло, схватила пальто и выбежала на улицу.
Подтаявший с утра снег к вечеру образовал тонкую корочку льда на асфальте. Катя поскользнулась и чуть не упала. Ноги в тапках мерзли, но возвращаться она не спешила – пусть мать поволнуется. Почему у Кати своих денег нет? Постоянно приходится у матери клянчить. Как же надоело! А кулоны такие красивые… Катя уже почти поверила, что один достанется ей. Почему мама не поймет, насколько ей это важно? Не так часто она и просит. Да и отдаст потом деньги, когда заработает. Другие родители просто так своим детям все покупают, а Кате постоянно выпрашивать надо.
Катя нашарила в карманах пачку сигарет и закурила. Курить она стала в тринадцать, чтобы казаться старше и увереннее. У них в классе многие курят. Сперва пряталась от матери, затем перестала. Мама первое время кричала и запрещала, потом смирилась. Вот и сейчас, прошло минут двадцать, а уже раздалась тревожная мелодия – звонила мама. Ответила Катя не сразу, пусть помучается.
– Не замерзла? – виновато поинтересовалась мама.
– Нет, – отрезала Катя.
– Иди домой уж.
– А что мне там делать? – Катя понимала, что победа за ней, но ныла по привычке.
– Выбирай кулон, – произнесла мать, – но со следующей получки.
Катя задрала голову в безмолвном крике: да, да, да!
Так и случилось – в начале апреля Катя получила долгожданное украшение. Выложила фотографии на свою страничку: пусть Светка утрется – не одной ей воображать. И подписала: «В каждой девушке должна быть фенечка». Затем примерила выпускное платье вместе с кулоном – класс! Платье мама купила незадолго до конца зимы. К этому времени Катя извела ее и себя: вечно в их городке не найдешь ничего нормального. А что получше, стоит так дорого, что даже покладистая мама отказалась наотрез. Но не придешь же на выпускной в обычных джинсах. Хорошо, что на работе матери посоветовали поискать в интернете, и вскоре Кате досталось долгожданный наряд. Цвет платья назывался «брызги шампанского». Сверху на тоненьких бретельках, грудь и талия подчеркнуты, а от линии бедер идет короткая пышная юбочка. Блеск! И кулон на тонкой веревочке в цвет наряда подходит необыкновенно: похожий на увеличенную каплю воды, золотистый и с серебряными искрами внутри. Конечно, подороже вышло, чем три тысячи, но ничего, пусть мать на чем-нибудь другом экономит. Катя, например, может почти ничего не есть.
Она натянула туфли на толстой подошве и огромном каблуке. Эх, выложить бы фотки, чтобы все увидели, какая она красотка, но тогда сюрприза на выпускном не получится. У них многие уходят после девятого класса: директор школы не хочет несколько десятых делать. Мол, кабинетов не хватает. А на самом деле за экзамены в одиннадцатом классе переживает, чтобы показатели не портить. Катя полюбовалась отражением: сразу рост прибавился. Жаль, что она мелкая, почти самая низкая в классе. Хотелось бы на десять сантиметров подрасти, но мать говорит, что вряд ли. Катя вытаращила глаза, растянула губы в улыбке и собрала волосы вверх – шикарно. Обязательно помимо маникюра и прически надо сделать профессиональный макияж. Она будет самой хорошенькой. Катя стащила с себя одежду и небрежно бросила на диван, потом уберет. Или мама. Села за комп и вошла в игру, внизу сразу же всплыло сообщение от Вадика. Катя прочитала и расплылась в улыбке.
Вечером она осторожно завела разговор: вдруг мама начнет спорить, а ведь Катя уже пообещала Вадику.
– Мам, а можно ко мне в июле кое-кто погостить приедет?
Та заварила чай, села за стол и уточнила:
– А кто именно?
Катя, как можно небрежнее, ответила:
– Мальчик один.
У мамы брови поползли вверх:
– Какой такой мальчик?
Катя резко выдохнула: опять мать лезет со своими расспросами. Какой, зачем… Катя к себе Вадика приглашает, а не к матери. От мамы и не требуется ничего, лишь бы не мешала. Почему Катя не может пригласить, кого хочет? Вечно разрешение спрашивать надо!
– Ты его не знаешь, – ответила она. – Мы с ним вместе в одной игре играем.
– В какой игре? – не поняла мама.
Катя сдерживалась из последних сил: что же мать настолько непонятливая? Все разжевывать нужно!
– В интернете которая. Мы уже год играем.
Мама удивилась:
– То есть вы даже не видели друг друга?
– Да что ты начинаешь?! – Катя повысила голос. – А скайп на что? Он москвич, заканчивает одиннадцатый класс. Сдаст экзамены и приедет к нам.
Мать поджала губы, не замечая, что дочь снова хамит:
– А зачем он к нам приедет?
Катя пожала плечами. Зачем, зачем… Влюбился, конечно. А ей лестно: взрослый парень, симпатичный и умный. Все девчонки перемрут, как осенние мухи, когда она с ним гулять выйдет. У них в классе многие из девчонок с парнями встречаются. А у Кати нет никого. Только Вадик, но он в другом городе. Но мама уперлась:
– Ну как ты его пригласишь? У нас всего две комнаты. А ты даже постель убрать не можешь. Такое ощущение, что Мамай прошелся – сплошной бардак.
– Не преувеличивай, – нахмурилась Катя. – Никому, кроме тебя, нет до этого дела.
Она кипела: что мама за человек такой? Вечно найдет, к чему прикопаться! Неужели запретит?
Тогда мать попробовала надавить с другой стороны:
– Катя, неужели ты не понимаешь? Парням в этом возрасте только одно нужно – секс.
Катя закатила глаза:
– Ну и дам.
Воцарилась тишина, словно из матери весь воздух откачали, а потом начался дурдом.
– Что значит «ну и дам»?! Ты хоть понимаешь, что говоришь? – мать повысила голос.
– Да что я такого сказала?! – сорвалась Катя. – Тоже, ценность великая. У нас в классе почти все девочки попробовали.
– Даже не думай! – заорала мама. – Я тебе запрещаю.
И тут Катя высказала все, что давно думала:
– Да иди ты! Что ты вечно ко мне лезешь?! Только попробуй запретить! Мне скоро уже шестнадцать исполнится. Я узнала: подам в суд на определение, что я эмансипированный подросток. Буду делать, что захочу, а ты мне алименты платить.
Мама замерла. Смешно получилось: вот она округлила щеки, собираясь ответить, воздух изо рта вырвался, а звуки пропали. Точно забыла, что хотела сказать. Потом мать часто заморгала, будто в глаз что-то попало.
– Катя, ты понимаешь, что говоришь? – повторила она.
Катя взвилась в воздух, словно сорванная пружина.
– Я все решила! А ты постоянно мешаешь. Думаешь, я совсем дура?! Отстань от меня!
Мама тоже подскочила:
– Не смей! Слышишь?!
Но Катю уже понесло, и она выплеснула накопленное раздражение:
– Ненавижу! Если бы ты знала, как я тебя ненавижу!
И тут мать отвесила ей пощечину. Еще и еще. Катя схватилась за щеку: та горела, как от крапивы. Не сказав ни слова, она выбежала из кухни.
Глава пятая. Плацкартный билет
Весь вечер ее колотило от злости: как мама посмела поднять руку?! За что? Что Катя такого сказала?! Что ненавидит? Так понятно же, что случайно вырвалось. Просто не выдержала. Вечно придумаешь что-то классное, а мама все испортит. Но ничего, мать еще пожалеет. Ей придется долго вину заглаживать. Катя сидела в обнимку с подушкой. Слезы застряли, не в силах прорваться. Она с хрипом дышала, подавившись рыданиями, не хватало воздуха. Уснула далеко за полночь, пообещав себе, что не простит мать никогда.
Утром Катя проспала в школу – мама не разбудила. В недоумении вышла из комнаты, но оказалось, мать уже ушла на работу. Ни записки, ни приготовленного завтрака – ничего. Неужели обиделась? Не может быть! Это Кате следует обижаться – ей бунтовать по возрасту положено, об этом везде пишут. А пощечины получать – нет. Она наспех выпила чай с бутербродом и побежала на уроки, как раз успела к третьему. Вернувшись домой, дернулась позвонить: у них с матерью была договоренность. Но раз они поссорились… Пусть поволнуется, все ли с ее доченькой в порядке, глядишь, к вечеру сговорчивей будет. Но вечером мама, как ни в чем не бывало, прошла на кухню и приготовила еду. Для себя одной! И Катю не позвала. Делать нечего, пришлось проявлять инициативу.
– Я, вообще-то, есть хочу, – заявила она.
Мама спокойно посмотрела и ответила:
– Я тоже узнала. Раз ты эмансипированный подросток, значит, полностью готова к взрослой жизни: зарабатывать деньги, обслуживать себя. Так что действуй. Возьми и приготовь ужин. Сама.
Приехали…
В школе стояла тоска. Учителя, как под копирку, только и говорили об экзаменах. Что камеры в кабинетах поставят, что дежурить будут чужие преподаватели. Не спишешь, и не подскажет никто. Ага, так им и поверили. Учителям надо, чтобы класс экзамены сдал, вот пусть и выкручиваются, как хотят. Хотя иногда и Катя чувствовала нарастающее беспокойство: куда потом со справкой из школы? Но Светка успокоила: в крайнем случае можно на второй год в девятом остаться. Ничего страшного. Да и нечего об этом думать – скоро районные соревнования по баскетболу.
Несмотря на низкий рост, Катя давно занималась в школьной баскетбольной секции и была лучшей из нападающих. В спортивном зале она преображалась, словно скидывала маскировочный халат. Становилась напористой, активной и смелой – здесь вылезала ее настоящая суть. Даже Танька по прозвищу Скала ничего не могла поделать: Катя ныряла, перехватывала мяч и уходила от рук соперницы, похожих на ветви. А затем отправляла мяч в кольцо. Оранжевый шар слушался, точно она держала его на резинке. Обмануть опекуна, взять пас, бросить с центра поля точно в кольцо – три раза в неделю Катя была звездой. Жаль, что только школьной команды. Тренер доходчиво объяснил, что не с ее ростом мечтать о большем. Против двухметровых соперниц она, пигалица, ничего не стоит. Катю просто раздавят на поле и не заметят. Эх…
Прошло несколько дней. Мама так и молчала: ни здрасьте, ни до свидания. Катя ощутила беспокойство: а вдруг мама не остынет? Так и будет относиться к ней, как к соседке? А ведь скоро экзамены, выпускной вечер и стоит подумать, что дальше. Мысли снова сбились на окончание девятого класса. Лучше бы засесть дома, но мать станет брюзжать, что надо получить профессию. Значит, колледж… В городе был только один, педагогический. После него и воспитателем в детский сад не устроишься – мест рабочих мало, мама как-то говорила. Значит, надо отправляться в областной центр. Но не поедет же она одна!
Дома стало неуютно, Катя уже несколько раз пожалела о своей несдержанности. И как к маме подойти, неизвестно. И как быть с Вадиком? Тот несколько раз интересовался, приезжать ли. Катя пока тянула время, но нужно было решать: да или нет. Что же делать? Катю осенило: надо сбежать из дома! Точно! Мать переполошится, поищет, попсихует, а когда доченька отыщется, сразу же на радостях простит и согласится на все. Осталось только все тщательно продумать.
У Светки родители как раз махнули во Вьетнам, можно было спрятаться на несколько дней у нее. Подружка не выдаст, прикинется, что не в курсе. Она подошла к Светке на перемене и завела разговор. Та сразу же откликнулась:
– Здорово, Кэт! Сама придумала?
Катя самодовольно кивнула.
– Прикольно! Надо и мне будет на вооружение взять, если предки заартачатся. А твоя мать у меня искать не станет?
Катя замотала головой: она все продумала. Купит билет до какой-нибудь станции, дома записку оставит, пустит по ложному следу. Светка дала добро.
Сразу же после школы Катя поехала на вокзал. В маршрутке работало радио: «В Темногорье отмечают необычно раннее цветение каштанов в этом году. Весь город утопает в белоснежных свечах…» Катя заинтересовалась: она никогда не видела цветущих каштанов. В их городке только тополей полно, а от них лишь пух, ничего красивого. Катя добралась до вокзала и пошла в кассы. Судя по расписанию, поезда в городке останавливались редко. Елки, надо было дома в интернете посмотреть направление и стоимость билетов – ее личная копилка изрядно похудела за последние дни.
– Девочка, тебе чего? – окликнула кассирша.
В голове всплыло название города: Темногорье. Классно было бы смотаться туда и посмотреть на цветущие деревья. Правда, ехать она никуда не собирается, но вдруг…
– До Темногорья билеты есть? – спросила Катя.
Кассирша посмотрела в мониторе и ответила:
– На завтра, один плацкартный билет.
По деньгам хватало и туда, и обратно. Но обратно Катя не собиралась брать, ведь это для отвода глаз. Она протянула паспорт и деньги и купила билет.
На следующий день после уроков она подошла к Светке:
– Ну пошли?
Та удивленно уставилась на нее:
– Ой, Кэт, я совсем забыла – ко мне же сейчас Ирка со Скалой собираются. Мы еще неделю назад договорились.
– А я как же? – Катя растерялась.
– Давай завтра. Предки еще только через три дня возвращаются, успеешь.
И Светка унеслась.
Катя задумалась: что же делать? До завтра ждать нельзя – билет сегодняшний. Все должно быть правдоподобно. А что если махнуть в это Темногорье? Полюбоваться каштанами и вернуться обратно. А можно еще хитрее сделать. Посидеть на вокзале, поплакать. Наверняка, полиция обратит внимание на одинокого подростка А потом звонок маме: «Ваша дочь находится там-то и там-то. Приезжайте за ней, а заодно объясните, как вы довели ребенка до того, что она решила сбежать из дома». Вот-вот, пусть объяснит! А после Катя порыдает, попросит прощения, и все будет, как раньше.
Катя забежала домой, нарезала бутерброды, налила воды в бутылку и поехала на вокзал. Маршрутка мелко тряслась, будто в ознобе – дороги в городе были разбиты, а Катю кидало в жар: она решилась! Будет чем козырять в школе перед одноклассниками. Мама вечно ворчит, что Катя не умеет дружить, а теперь все с ней зафрендиться захотят, и стараться не надо. Катя прошлась по платформе: вроде отсюда. Она еще раз сверилась со световым табло: да, первая платформа. А как же узнать, какой вагон ее? Сердце от волнения забилось сильнее: ей никогда не доводилось путешествовать одной, да и с родителями нечасто. Но вскоре показался поезд, он с грохотом остановился возле перрона.
«Пятый вагон, а у меня седьмой. Значит, через один. Черт, в другую сторону!» – мысли бились в голове, как бабочка об окно. Катя протянула билет проводнице и зашла в внутрь.
В ее отсеке находилась семья: мама, ребенок и бабушка. Напротив – парень с девушкой. Катя устроилась на нижней полке. Поезд качнулся и помчался прочь от родного города.
«Представляю, как Светка удивится, когда завтра не приду в школу, – подумала она. – Плохо, что не сказала, куда я билет купила. Ой, и маме записку забыла оставить!»