И когда Полину позвала домой бабушка, оставшиеся наедине друг с другом девчонки переглянулись.
– Может, не пойдем никуда ночью? – предложила Настя.
– Мне кажется, это насчет медведя Полинка сама и придумала. А теперь врет, что не имеет к этому никакого отношения.
– Ничего мы там не увидим.
– Глупость какая-то.
– У Полинки ветер в голове, придумала, а мы с тобой и поддались.
– Нет, забавно, конечно, ночью пойти, но…
– Но страшно.
Это Настя сказала истинную правду. И девчонки притихли. Но до вечера им так и не удалось придумать достойного предлога, чтобы с честью выйти из положения. Больше всего им хотелось, чтобы внешние обстоятельства сложились таким образом, чтобы неугомонная Полинка никуда сама не смогла бы пойти ночью. Родители бы ее, к примеру, среди недели приехали. У матери Полинки глаз острый и слух как у дикой кошки, при ней Полинке нипочем не удалось бы выскользнуть из дома. Это не бабушка, которая уже старенькая, нюх потеряла, вот и творит внучка при ней все, что захочет.
– Эта Полина вечно что-нибудь такое придумает. Мама говорит, если я не хочу, то могу с ней не дружить. Давай не будем с ней дружить. У меня от нее голова болит. Раздружиться – и конец!
У Шуры иногда от шумной болтовни Полинки голова тоже раскалывалась, но она все-таки не представляла, как из-за такого пустяка можно взять и «раздружиться» с Полиной. Конечно, Полина трещит много и не всегда по делу, но зато она веселая, и в голове у нее тысяча всевозможных проказ и проделок, с ней никогда не бывает скучно, как с умной, но любящей поважничать Настей.
– Нельзя. Она мигом поймет, что мы струсили.
Настя тут же принялась доказывать, что они вовсе не струсили, что это разумное, взвешенное решение взрослых людей, до которых Полине с ее детским умишком еще расти и расти.
– Не забывай, что она на два года младше нас. Она еще ребенок. А я иногда чувствую себя ужасно старой… Ну, прямо лет на шестнадцать.
Шура взрослой себя совсем не ощущала, но, чтобы не осрамиться перед Настей, подтвердила, что она тоже в душе уже шестнадцатилетняя особа, ну, или в крайнем случае четырнадцатилетняя.
Но когда после ужина девочки заявили Полине, что она их утомила, а потому они с ней больше не дружат, а потому ночью никуда не пойдут, Полина лишь рассмеялась.
– Так я и думала, что вы струсите!
– Мы не струсили. Мы просто не хотим идти у тебя на поводу.
– Ну, и сидите дома. А я одна пойду.
– Иди.
– И пойду.
– И иди.
– И пойду, пойду! А вы обе трусихи, так и знайте. И это не вы со мной, а я с вами дружить не желаю!
И Полина убежала. Настя тоже вскоре ушла к себе домой. И Шуре пришлось плестись к себе. Дома ее уже ждала мама.
– Я тебе постелила наверху.
И, протянув дочери второе одеяло, потому что ночь обещала быть прохладной, а на втором этаже не топили, сказала:
– Никак не пойму, зачем тебе понадобилось идти ночевать в мансарду? Там же холодно.
– Ничего.
– И не страшно тебе будет одной?
– Нет, мамочка. К тому же папа говорит, что я должна закалять характер.
Мама проворчала в ответ что-то про мужчин, которые сами за собой уследить не могут, а от детей чего-то требуют, но спорить с Шурой не стала.
– Ладно, иди. Закаляйся.
И Шура потопала наверх. Там было и впрямь не жарко, так что Шура решила лечь прямо в одежде. Долго вертелась, пытаясь согреться. Наконец у нее это получилось, но теперь в голову полезли мысли про Полинку. Неужели она и впрямь отважится пойти одна? Если предположить, что Полинка не сама придумала все про этого блуждающего по поселку мишку Тедди, то с нее станется и пойти. Полинка – она такая, не побоится. Это они с Настей трусихи. А Полинка пойдет. Одна. В темноту. В ночь. И если с ней что-нибудь случится плохое, то они в этом будут виноваты.
Кто мог помочь в такой ситуации? Кто мог дать Шуре дельный совет, как ей поступить? Конечно, дядя Саша! И почему она сразу ему не позвонила!
Шура набрала номер своего любимого дяди и дождалась ответа. Как всегда при звуках его родного теплого голоса, настроение у Шурки улучшилось. Дядя Саша был братом ее мамы. Он был гораздо моложе своей сестры, и еще учился в институте. Все прочие дяди были взрослыми и уже состоявшимися людьми, у них были свои семьи, свои собственные дети. Конечно, они Шурку тоже любили, но только со стороны дяди Саши девочка чувствовала какую-то особенную теплоту.
– Шурка? Ты? Чего не спишь?
– Ой, дядя Саша, у нас тут такие дела, не до сна!
И Шура рассказала про ополоумевшего медвежонка Тедди, который пугал их с подругами настолько, что они даже решили его выследить.
– Шурка, какой же ты еще ребенок! – рассмеялся дядя Саша. – Веришь в такие глупости! Ну как игрушечный медвежонок может ожить? Никак не ожидал от тебя такой наивности. Ты ведь уже в школу ходишь.
От стыда у Шуры даже уши покраснели.
– Но Полина собирается сегодня ночью идти его выслеживать! Одна.
– Одна? А вот что подруга у тебя одна по ночам будет бродить – это плохо, – стал серьезным дядя Саша. – Как же ты это допустила?
– Она сама так захотела, – заторопилась с оправданиями Шура. – Я ее не уговаривала. И идти с ней отказалась. Правильно я сделала?
– Нет.
– Но ты же сам сказал, что это все глупость, – растерялась Шура.
– А для чего же тогда нужны друзья, если не для того, чтобы страховать от глупостей? Конечно, я не могу тебе советовать, как поступить, тут уж ты решай сама, но дружба такая вещь, что ее нужно регулярно подтверждать.
– Я понимаю, дядь Саш.
– Держись, Шуренок, на выходные приеду.
Разговор с дядей лишь частично успокоил Шуру, а частично он ее пристыдил. Теперь она лежала и ругала их с Настей. Тоже нашлись взрослые самостоятельные особы. Взрослые способны отвечать за свои поступки, а они разве способны? Оставили Полинку одну, наедине с идеей, которая втемяшилась в ее глупую детскую голову. Это поступок тоже не взрослого, а ребенка, только очень гадкого, трусливого и себялюбивого.
И так Шура себя пристыдила, что вылезла из кровати и, стараясь не шуметь, спустилась вниз. Вот если бы рядом был ее дядя Саша с его замечательным Бароном! Насколько проще и легче все было бы. Но дядя Саша обещал приехать только на выходных, а до них еще надо было дожить.
На счастье Шуры, ее родители смотрели телевизор. Там что-то стреляло, громыхало, взрывалось и кричало нечеловеческими голосами. По всему было ясно, что кино увлекательное, родители не скоро еще отлипнут от экрана. И Шура потихоньку выскользнула на улицу. Петли она смазывать не стала, они слегка скрипнули, но родители все равно не услышали. И, едва оказавшись на улице, Шура кинулась бежать.
Она старалась двигаться как можно быстрее, чтобы скорее оказаться у дома Полины. У нее в груди даже все заболело, так она старалась. Но внезапно ей под ноги кинулось что-то маленькое и мохнатое. Шура сдавленно пискнула и скакнула в сторону.
– Фу-ты! Муся! Напугала!
Оказалось, это всего-навсего соседская кошка, которая то ли возвращалась к себе домой после ночной прогулки, то ли, наоборот, еще только отправлялась погулять в поисках своих кошачьих приключений. Ночь к тому располагала. Вопреки опасениям мамы Шуры, было совсем не холодно, и Муся не могла не воспользоваться такой прекрасной возможностью развлечься. Была она кошкой ласковой и сейчас не торопилась убегать от знакомой девочки. Наоборот, Муся подошла еще ближе и потерлась о ноги Шуры, явно выпрашивая ласку. Девочка наклонилась к Муське, почесала ее за ушком, и кошка тут же откликнулась, заурчала. Урчание у нее было необычайно громким, казалось, что это заработал маленький трактор. От него становилось как-то и теплей и спокойней. Но, поурчав немного, кошка удалилась по своим делам.
Шура тоже перевела дух. Надо было продолжать движение, но ее ноги отказывались служить. Просто хоть плачь. Застыли – и ни с места. Казалось, что к каждой привязали по чугунной гире. Шура постояла, чутко прислушиваясь к ночным шорохам и звукам. Вроде бы ничего необычного или пугающего. Хотя нет. Что это за звук? Вроде бы кто-то лезет через кустарник, ломая сухие ветки.
На всякий случай Шура отступила с дороги. Мало ли кто там может лезть из кустов. Вдруг все-таки это жаждущий их крови мишка Тедди отправился на свою ночную охоту? А она тут одна-одинешенька. Собиралась спасти Полину, а пропадет сама. Да еще молоток, которым мишка был вооружен, куда-то запропастился. Утром был, днем был, а под вечер куда-то исчез. Вдруг мишка сейчас выйдет, вооруженный молотком?
От страха Шура сжалась в совсем крохотный комочек, но тут же с облегчением перевела дух. Это был человек. Ребенок. А если точнее, Алина. Девочка с соседней улицы, ровесница Шуры и Насти, но за отчаянный характер уже вхожая в компанию старших.
Но почему Алина так поправилась? Живот у Алины был круглый, майка туго натянулась, обтягивая надувшееся пузо. Казалось, что у Алины под майкой спрятан мяч. Но только это был довольно увесистый мяч, потому что Алина несла его, откинувшись назад всем телом для сохранения равновесия и поддерживая живот руками. Из того места, где полагалось быть пупку, у нее торчал какой-то шпенек вроде антенны. Шуре было очень интересно, но она сочла за благо не приставать к Алине с расспросами, потому что характер у той был еще тот, могла и врезать, если ей что-то не понравится.
Шура дождалась, когда Алина со своей ношей утопает прочь, и благополучно добежала до дома Полины. Постояла пару минуточек, коря себя за то, что не предупредила Полину о том, что планы снова изменились. Вот будет фокус, если Полина уже ушла или пойдет только через час-полтора. Что же Шуре все это время тут и торчать?
Но не успела Шура так подумать, как дверь дома Полины тихонько приоткрылась, и она собственной персоной появилась на пороге. Молча скользнув к Шуре, она порывисто ее обняла. На лице Полины сияла улыбка. И Шура ухмыльнулась в ответ, хотя до сих пор еще и сердилась на себя за глупую выходку – что за бред, удирать из дому по ночам, – и еще больше сердилась она на Полину, которая ее к этому подтолкнула.
Глава 2
Наобнимавшись и наулыбавшись, Полина спросила:
– Ну что? Идем? Или Настя тоже придет?
Шура пожала плечами. Настроение у нее снова резко пошло вниз. Признаваться не хотелось, но мишка Тедди с кровавыми лапками, сжимающими здоровущий молоток, здорово ее пугал. А Полинке хоть бы хны. Вот тебе и младше на два года. Пожалуй, через пару лет Нелька с Лолиткой сами будут зазывать Полинку к себе в компанию. А вот на Шуру с Настей они даже и не посмотрят.
– Полинка, ты уверена, что нам нужно идти?
– Конечно! – Глаза у Полинки горели. – Это же так интересно! Пошли!
Шура несколько раз глубоко вздохнула. В конце концов, что тут такого уж страшного? Если вооружиться хотя бы палкой или камнем, то вдвоем они с игрушечным мишкой точно справятся. Да и идти не так уж далеко. Всего-то и нужно перейти дорогу и войти в заросли, в которые превратилась полянка напротив дома Полинки. Глядя на эти заросли, Шура неожиданно вспомнила:
– Я только что видела Алину.
– А чего ей тут было нужно? Тоже хочет мишку караулить?
– Вряд ли. Она что-то несла вон оттуда.
– И что это было? – полюбопытствовала Полина.
– Она прятала его под майкой. Но это было что-то большое, круглое и тяжелое.
Полина поразмыслила и сказала:
– Наверное, это была тыква.
– Тыква?
– Ну да. Там у тети Лены на огороде растет несколько тыкв. Тетя Лена приезжает только на выходные. И во вторник я видела, как Алинка на ее огороде одну тыкву дергала, пытаясь оторвать от стебля. Кажется, ей это удалось, потому что самой большой тыквы там больше нет. Но зато остались несколько поменьше. Какого размера было то, что прятала Алина?
Шура показала.
– Правильно! – обрадовалась Полинка. – Примерно такие там и остались. Значит, Алина не унялась, сперла еще одну тыкву. Бедная тетя Лена, вот ей будет сюрприз, когда она приедет на выходные, а все ее тыквы тю-тю, испарились.
Полинка еще немного подумала и произнесла:
– Одного не пойму, зачем Алине тыква? Она вообще овощи не ест. Принципиально.
– И картошку?
– Картошку ест. И еще помидоры и огурцы. Но брокколи не ест, кабачки не ест, свеклу не ест, капусту не ест…
– Хватит, я уже поняла принцип.
– В общем, тыкву себе для еды Алина тырить бы никогда не стала, она ей явно нужна для какой-то другой цели.
На мгновение Шуре показалось, что Полинка сейчас предложит забыть про мишку и заняться слежкой за Алиной, но Полинка сдержалась. Все-таки она была очень цельная натура.
– Пошли, – сказала она. – Полночь скоро. Самое время для поимки злых духов. Сейчас для них самое раздолье.
– Подожди, мы же с тобой собирались следить за мишкой?
Полинка хмыкнула:
– А ты думаешь, что обычный игрушечный мишка может вытворять такое? Да ни в жизнь! В эту игрушку вселился злой дух. Хотя бы вспомнить, как он у меня появился!
– И как?
– Вечером его еще не было, а утром он уже сидел на развилке дерева у нас перед домом. На нем был ошейник, а на ошейнике была прикреплена записка. Я тебе про нее не говорила, чтобы слишком сильно не пугать.
Шура считала, что сейчас не самое подходящее время, чтобы начинать, но все же пролепетала:
– Какая еще записка?
– В ней была всего одна строчка. «Я заберу твою жизнь!»
– Ой! Полинка!
Шура невольно задрожала. Хотя она и считала, что Полинка это все нарочно придумывает, чтобы попугать их посильнее, но на минуточку Шура испугалась.
– Перестань!
– Бабушка сразу же забрала у меня эту записку и выкинула, – хмуро произнесла Полина. – И никто мне не верит, что в эту игрушку вселился злой дух. Но ничего, я им всем докажу. Мы с тобой докажем!
Меньше всего на свете сейчас хотелось Шуре кому-то что-то доказывать. Но Полина уже скрылась в зарослях кустов, где в развилке рябины обитал мишка. Сейчас его тут не было. И у Шуры вырвался вздох облегчения. Полина его услышала и тут же сказала:
– Не расслабляйся. Если его нету – значит, он отправился на промысел.
– Какой еще промысел?
– Добывает себе человеческие жизни. Ничего, к утру должен появиться. Все злые духи могут шастать до первого луча солнца или до первых петухов. Главное, чтобы он нас не заметил до того, как пропоют петухи. А то поймет, что мы за ним специально следим, и тогда заберет наши жизни себе!
Шура рассердилась. Нет, определенно Полинка переигрывает. И в отместку Шура рассказала Полине о том, что услышала сегодня от тети Иры. Но к ее удивлению, Полинка и не думала пугаться. Совсем даже напротив. Глаза у нее сверкали от восторга.
– Так это же он! Наш Тедди!
– Что?
– Он их всех и убил! Все эти люди погибли при невыясненных обстоятельствах. Преступников не поймали, потому что их и не было. Эти убийства – дело рук нашего мишки.
– Полина, хватит! – взмолилась Шура. – Не знаю, зачем я пришла, но точно не для того, чтобы слушать всякие глупости. Я хочу, чтобы ты убедилась, игрушечные мишки не могут ходить с молотками и тем более причинять кому-то вред. Это просто игрушки. У них внутри мягкая набивка и ничего больше. А ты не хочешь это признавать, все время выдумываешь что-то нелепое.
– Т-с-с!
Полина прижала палец к губам. Теперь на ее лице отчетливо читался страх.
– Тише! – прошептала она. – Сюда кто-то идет.
Шура открыла рот, чтобы велеть Полине заткнуться, но внезапно тоже услышала медленные тяжелые шаги.
– Топ-топ-топ!
Потом перерыв, словно бы идущий останавливался, чтобы передохнуть, потом снова раздалось мерное: «Топ-топ-топ!»
Полинка тихонько взвизгнула и схватила Шуру за руку. Ладонь у нее была холодная, но Шура и сама заледенела настолько, что просто не почувствовала этого. Это «топ-топ-топ» буквально завораживало девочек. У них не было сил, чтобы двинуться с места, бежать или предпринять какие-то меры для своего спасения от этого жутко страшного «топ-топ-топа» в ночи. Они так и сидели, вцепившись друг в друга, а шаги между тем приближались к ним.