Бриони услышала, как у ее матери перехватило дыхание.
– Ты сама не знаешь, что будешь делать завтра. Тебе нужно время, чтобы отдохнуть и прийти в себя. И убедиться в том, что у тебя нет никаких медицинских противопоказаний, с которыми нам придется иметь дело, если не считать таковым переутомление.
– На самом деле, я нисколько не переутомилась. Калеб и организатор свадьбы, и вы оба все сделали…
– Не спеши принимать решения, – посоветовала ей мать. – И ни о чем не беспокойся. Мы с отцом позаботимся обо всем.
– Твоя мама права. – Отец подался к самому экрану компьютера, словно для того, чтобы оказаться ближе к ней. – Сейчас ты должна беречь себя. Этого довольно.
Пообещав, что непременно покажется врачу, Бриони закончила разговор. Она жалела, что мать поспешила, написав записки всем приглашенным на свадьбу, но, по крайней мере, ситуация с подарками благополучно разрешилась.
Следующим пунктом в ее списке значился разговор с Ви. Ее лучшая подруга, начиная с четвертого класса, и главная свидетельница на свадьбе бомбардировала ее смс-ками и сообщениями голосовой почты, но Бриони не могла заставить себя прочесть или прослушать их.
Сердце у нее учащенно забилось, когда она задумалась над тем, что сказать по поводу ее сокрушительного свадебного фиаско. В конце концов, она просто отправила текстовое сообщение со словом «Привет».
Ви ответила почти мгновенно.
Ви: Ты где? Твои родители ничего не говорят.
Бриони: Ухаживаю за домашними животными кузины.
Ви: Калеб сходит с ума от беспокойства. Твои родители и ему ничего не сказали. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
Бриони: Приступ паники. Мама настаивает на том, что у меня произошло обезвоживание организма, переутомление, не исключена опухоль. Но, на самом деле, это была тотальная паническая атака.
Ви: Рассказывай дальше. Ты запаниковала оттого, что оказалась перед столькими людьми?
Бриони: Я с опозданием, причем с большим опозданием, поняла, что не хочу выходить замуж.
Ви: О, нет! Ты еще на девичнике спрашивала у всех подряд, действительно ли тебе стоит выходить замуж. Но я подумала, что это так похоже на тебя, и не отнеслась к этому серьезно.
Бриони: Что? Я действительно спрашивала об этом? Что ты имеешь в виду: «Это так на меня похоже»?
Ви: Сама знаешь. Ты вечно спрашиваешь совета. Ты спрашиваешь, брать ли тебе с собой зонтик, какие туфли надеть, не следует ли тебе попросить увеличения оклада. У официантки в «Оливковом саду» ты спрашивала, в какой колледж тебе поступать.
Бриони: Этого не может быть!
Ви: Спрашивала, спрашивала. Ты делаешь это так часто, что, скорее всего, даже не отдаешь себе в этом отчета. Вот почему вы с Калебом идеально подходите друг другу. Его не раздражает то, что ты все время спрашиваешь его мнения. Но при этом он – совсем не тиран. Итак, ты не хочешь быть с ним? У меня разрыв мозга.
Бриони: У меня тоже. Я, наверное, рехнулась, раз не хочу быть с ним. Но я действительно не хочу. Не хочу даже думать о нем. У меня сердце начинает колотиться – бум, бум, бум. Причем по-плохому.
Ви: Ты разговаривала с ним?
Бриони: Нет.
Ви: Бриони!
Бриони: Я знаю! Но не могу. Что я ему скажу? Я отправила кольцо обратно. Попросила прощения. В записке. Всего два слова: «Прости меня». Я знаю, что должна сделать кое-что еще.
Ви: Правда?
Бриони: Я просто не знаю, как ему все объяснить.
Ви: Ага. Я заметила.
Бриони: И что я должна ему сказать?
Ви: Вот видишь! Именно это я и имела в виду. Ты никогда ничего не делаешь, не устроив по этому поводу целое совещание.
Бриони: Ты – моя лучшая подруга. У кого еще мне просить совета? Это нелегко.
Ви: Вздох. Да. Скажи ему, что решила стать монахиней.
Бриони: А что, запросто. Может, мне и впрямь уйти в монастырь? После того как я поступила с Калебом, мне вообще не следует навязываться кому-либо.
Ви: Ой-ой-ой. Нет. Ты ведь не нарочно причинила ему боль. Но тебе придется поговорить с ним.
Бриони: Я знаю. И поговорю. Как-нибудь потом…
Ви: Ладно, мне надо работать. Продолжение следует.
Бриони: Спасибо. И извини. Я заплачу за твое платье.
Ви: Забудь об этом. Пока-пока, малышка.
Бриони: На это я выразительно закатываю глаза.
Ви не ответила. Бриони придется попозже детальнее потолковать с нею.
Неужели Бриони действительно спрашивала у всех на девичнике, стоит ли ей выходить замуж? Она не могла этого припомнить. На девичнике они заказывали шоколадные коктейли с водкой. Пожалуй, она выпила слишком много. Она вообще не умела пить.
Она вспомнила, как на следующий день Калеб избавил ее от похмелья на удивление действенным, но при этом весьма отвратительным лекарством, а вот подробности девичника были покрыты алкогольным туманом. Он состоялся за неделю до свадьбы. И если Ви была права, то Бриони уже тогда одолевали сомнения. Она испустила долгий вздох. Как было бы хорошо, если бы она осознала это еще до того, как зашагала по проходу.
– Ладно, я должна позвонить Калебу. – Сердце в ее груди зашлось. – Но, по крайней мере, я начала выполнять свой список дел. Потихоньку все налаживается, а, ребята? – спросила Бриони.
Диоджи, лежавший у ее ног, застучал хвостом по полу. Бриони почесала его за ушами, отчего стук стал громче.
– А ты, котик? Что ты думаешь? – спросила Бриони.
«О боже. Я только что поинтересовалась у кота и собаки их мнением. Или Ви права? Неужели я действительно спрашиваю совета перед тем, как сделать хоть что-нибудь?»
– Правда? – озадачилась она вслух.
Диоджи ответил ей ожесточенным вилянием хвостом. Бриони огляделась по сторонам в поисках Мака. Куда же он подевался? Она вскочила на ноги.
– Мак? Мак, Мак, Мак? Мак-Гивер? – Она обошла комнату по кругу. – Котик хочет кушать?
Ответного мяуканья она не услышала, хотя при слове «кушать» Диоджи подпрыгнул с места и устремился на кухню, где замер перед коробкой с лакомством. Бриони угостила его печеньем, после чего принялась методично обшаривать дом.
После того как она по второму разу осмотрела каждую комнату, ей пришлось признать, что кот удрал. Опять!
– Ну, и что мне делать? – спросила она у Диоджи, а потом хлопнула себя по лбу. Она вновь сделала это. Поинтересовалась мнением у животного.
Бриони сообразила, что до сих пор сжимает в руке свой мобильный телефон. Придумала! Она позвонит тому типу из интерната для престарелых. Она не помнила, как его зовут, но его номер остался в памяти телефона после того, как он сам позвонил ей.
Бриони открыла историю вызовов. Да, вот он, никуда не делся. Она нажала крошечную иконку вызова, и через несколько секунд тот тип взял трубку.
– Это Нейт. Слушаю.
– Привет. Говорит Бриони Климан. Я та самая сиделка, что присматривает за Мак-Гивером, котом, по поводу которого вы звонили мне вчера. – Она заставила себя говорить медленно и отчетливо, а не как полоумная лунатичка, поскольку у него имелись все основания полагать ее чокнутой особой после того, в каком виде она предстала перед ним вчера. – Кот снова пропал, и я решила узнать, не видели ли вы его, случайно.
– Нет, не видел, – ответил Нейт. – Но я буду держать глаза и уши открытыми и дам вам знать, если замечу его.
– Это было бы ужасно мило с вашей стороны, – отозвалась Бриони. Неужели она только что заговорила с британским акцентом? Но это ведь не поможет ей выглядеть вменяемой! – Огромное вам спасибо, – добавила она. Да, совершенно определенно, она прибегла к акценту.
– Знаешь, я думаю, что это ты должен быть человеком и присматривать за мной, – заявила она Диоджи после того, как положила трубку. – У тебя куда больше здравого смысла. Но куда, по-твоему, подевался Мак-Гивер? – Она вновь спросила совета у пса.
Нейт решил заглянуть к Гибу на тот маловероятный случай, если кот чокнутой дамочки все-таки окажется у него. Хотя сейчас, разговаривая по телефону, она уже не казалась ему такой уж полоумной. Если не считать заключительной части разговора, когда у нее вдруг прорезался британский выговор.
Ладно, проехали. Он все равно хотел узнать, как у Гиба дела. Сегодня он вознамерился во что бы то ни стало вытащить старика из его бунгало, пусть даже для этого понадобится бульдозер. Шагая к дому, он зорко посматривал по сторонам, пытаясь ничего не упустить из виду. Он уже поговорил с парнями из охраны, но те не заметили ничего необычного у дома его матери, как, впрочем, и в любом другом месте «Гарденз».
Подойдя к бунгало Гиба, он постучал и окликнул его:
– Я знаю, что ты дома, Гибсон! – прежде чем тот успел прокричать в ответ свое обычное приветствие.
– Я дома. Ну и что с того? – проворчал Гиб, распахивая перед Нейтом дверь, чтобы впустить его внутрь.
– Наш друг Мак-Гивер снова пропал. Я решил, что он мог заглянуть к тебе.
В ответ Гиб лишь покачал головой.
– Я не видел его с тех пор, как он вылез в трубу. – С этими словами он закрыл за ними дверь.
– Я тебя не разбудил? – полюбопытствовал Нейт. Гиб был одет в штаны от пижамы и старый свитер, ноги у него были босыми, а волосы – взлохмаченными.
Гиб несколько раз открыл и закрыл рот.
– Мои вставные челюсти на месте. Это значит «нет». Хочешь кофе?
– Конечно, – отозвался Нейт и последовал за Гибом на кухню. – А ты бы лучше переоделся. Занятия в изобразительном кружке начинаются меньше, чем через час. – Гиб регулярно посещал занятия кружка и обладал настоящим талантом. На Рождество он подарил Нейту рисунок пеперомии, и тот повесил его на стену в своем офисе.
– В моем расписании он не значится. – Гиб засыпал кофе в кофеварку «Киуриг», воткнул на место кружку и нажал кнопку.
– Твое расписание сегодня забито напрочь, так, что ли? – поинтересовался Нейт. – Десять тридцать, не знаешь, куда себя деть. Одиннадцать, подстригаешь ногти на ногах. Двенадцать тридцать, открываешь банку бобов на обед. Час…
– Прекрати, массовик-затейник, – заявил ему Гиб. – Чтоб ты знал, я, может, и старик, но мне пока не нужен санитар.
Нейт зашел с другой стороны.
– Собственно говоря, я надеялся, что ты пойдешь на занятия, потому что сейчас мне не помешает еще одна пара глаз. Ты умеешь держать язык за зубами?
Гиб даже не дал себе труда ответить. Он просто протянул Нейту его кофе и присел за кухонный столик. Нейт уселся напротив и в нескольких словах посвятил его в историю с саботажем вентиляционной системы.
– Я был бы тебе благодарен, если бы ты смог провести некоторое время в клубе и сообщить мне о чем-либо, что выбивается из общей картины.
Несколько мгновений Гиб хранил молчание. Он лишь прищурился и с подозрением уставился на Нейта, явно решая, не пытается ли тот им манипулировать. И да, и нет. Гиб был далеко не дурак. Кто знает, что он может заметить?
– Хорошо. – Он взглянул на настенные часы в форме черного кота, машущего хвостом. – Я еще могу успеть в класс на занятия. Пойду переоденусь. А ты допивай свой кофе.
Нейт испытал прилив удовлетворения. Надо же, и бульдозер не понадобился. Так, а что ему делать дальше? Он должен найти кого-либо, кто мог бы проверить качество воздуха. Ему по-прежнему нужно было отыскать такое место, где можно было бы фумигировать книги. И мебель. И ковры. Пожалуй, стоит сменить замки в доме у матери. Нейт сделал большой глоток кофе. Уже собираясь поставить кружку обратно на стол, он вдруг заметил кое-что, что привлекло его внимание. Это еще что такое? На мойке у раковины лежало что-то серое и пушистое. Оно походило на гусеницу-мутанта. Нейт подошел ближе, чтобы присмотреться внимательнее. Чем бы оно ни было, живым его назвать было нельзя. Он потыкал непонятную штуку пальцем. На ощупь она показалась ему немного липкой.
– Я готов, – заявил Гиб, возвращаясь на кухню. – Что ты там нашел?
– Не знаю, – признался Нейт. – Я только что заметил вот это.
Гиб недоуменно нахмурился.
– Никогда не видел ничего подобного. – Он взял пушистую штуковину и покрутил ее в пальцах, после чего швырнул обратно на мойку. – Если мы не хотим опоздать, то пора выдвигаться.
Они вышли из бунгало и в молчании зашагали к клубу, оставаясь настороже. Когда они подошли к Комнате Толокнянки, в которой проводились уроки живописи, Гиб застыл на пороге. Нейт сразу же понял, в чем дело. На стуле, предназначенном для моделей, сидел Арчи, а несколько женщин, включая Пегги, обступили его полукругом.
– Гиб, хочешь послушать мои последние стишата? – окликнул его из-за одного из мольбертов Рич.
Гиб метнул быстрый взгляд на Пегги – и Арчи, – а потом расправил плечи.
– Конечно. – С преувеличенной небрежностью он подошел к мольберту, стоявшему рядом с Ричем.
– Я тоже хочу послушать. – Нейт последовал за Гибом, решив, что обязан оказать тому, по крайней мере, моральную поддержку, поскольку это он уговорил его все-таки прийти на занятия.
– Дедуган по имени Арчи / врет, еще говорить не начав. / Как же любит он внучку! / Много больше, чем нужно, / верно, встретив его, я заплачу. – Он нахмурился. – Пока это всего лишь грубый набросок.
– Сэм! – воскликнула Пегги, когда в комнату вошел волонтер, учитель рисования. – Сегодня мы хотим научиться выполнять рисунки живой натуры и потому нашли прекрасную модель. – С этими словами она положила руку на плечо Арчи и легонько пожала его.
Гиб с преувеличенным вниманием принялся перебирать свои угольные карандаши.
– Хорошо, – согласился Сэм. – Это не то, что я планировал, но я всегда открыт к переменам. Помните, начинать следует с планировки своей композиции, после чего четкими штрихами рисовать всю фигуру в целом.
– Сэм, вам не кажется, что было бы забавно попробовать нарисовать пару? – осведомилась Джанет и придвинула свой стул к стулу Арчи. – Полагаю, что попытаться запечатлеть выражение наших лиц, когда мы смотрим друг на друга, станет интересным художественным вызовом. – Она взяла Арчи за подбородок и повернула лицом к себе. – Ой. Вы выщипали себе брови. Мне нравятся мужчины, которые следят за своим внешним видом.
– Вот теперь вы едете на моей тележке! – воскликнул Арчи. Нейт спросил себя, а в Калифорнии ли он родился. Он не понимал половины идиоматических выражений, которые тот использовал в своей речи. Быть может, они были сугубо диалектными.
– Да, но, Джанет, если ты собираешься позировать, это означает, что рисовать ты не сможешь, – запротестовала Регина. – А у тебя всегда так красиво получается.
Работы Джанет и впрямь были… интересными. Нейт решил, что никто, кроме Регины, которая явно руководствовалась скрытыми мотивами, не рискнул бы назвать их красивыми.
– Давай вместо тебя с Арчи буду позировать я, – продолжала Регина. – Все равно я рисую очень плохо. И ничуть не возражаю пропустить сегодняшний урок. – Она попыталась оттеснить Джанет со стула.
Но та не поддалась на провокацию.
– Не говори глупостей, только на прошлой неделе Сэм сказал, что ему понравились все детали, которые ты включила в свой скетч.
– А что, если позировать будем мы с Арчи? – предложила Пегги. – Это может быть «Американская готика» нового века. Вот только вместо вил Арчи вооружится своим мобильным телефоном.
– У меня нет ни одного из этих чертовых телефонов. Я им не доверяю, – заявил Арчи и улыбнулся Пегги, Джанет и Регине по очереди. – Но я буду счастлив позировать с одной из вас или со всеми вместе, куколки.
Гиб схватил первый попавшийся под руку угольный карандаш и принялся яростно орудовать им, набрасывая рисунок. Сэм подошел к его мольберту, чтобы посмотреть.
– Какая экспрессия, – негромко заметил он.
Нейт присмотрелся и едва удержался от смеха. Редеющие волосы Арчи превратились на рисунке в несколько неопрятных прядей, а вот в ушах и ноздрях разрослись буйным цветом.