Самый крупный эксцесс такого рода произошел около месяца назад. Он был связан с крупной партией «паленого» алкоголя с Северного Кавказа, адресованного «Кристальной линии». Перехватили ее таможенники и якобы получили в свои руки документы, подтверждающие прямое участие Григоряна в заключении преступной сделки. Однако если такие документы и были, они безвестно пропали.
Юристы «Кристальной линии» доказали, что фирма была введена в заблуждение относительно качества алкоголя, и именно поставщик предоставил поддельные документы. Прикрыли даже какой-то завод, выпустивший арестованную продукцию, а Артикяна из-под обвинения вывели. Имя Григоряна в материалах дела вообще не фигурировало.
Челнокова это не смутило, и в одной из своих статей он достаточно прозрачно намекал на то, что Григорян тайно вывел из оборота НСС финансовые средства, организовал на них сеть оптовых магазинов и проворачивал через них сделки с «паленым» алкоголем.
Может быть, именно те документы по последнему скандалу, которые странным образом сначала были, а потом перестали существовать, стали компроматом, которым грозился журналист Григоряну? Если так, то где они сейчас и как Челноков смог их получить?..
Гуров задумался. Эта версия вполне имела право на существование. Тогда становилось понятным, почему у Григоряна были подготовлены ответы на любые вопросы сыщика и почему он постарался сделать так, чтобы на расследование дела об убийстве Челнокова поставили именно Гурова – на конкретного следователя проще собрать информацию и попытаться подстроиться под его методы работы.
Не срасталось тут только одно: Григорян не производил впечатление человека, недооценивающего чужие или переоценивающего свои возможности. Бизнесмен должен был понимать, насколько опасным соперником окажется Гуров. И в его интересах было добиться назначения на дело Челнокова другого следователя. Если, конечно, инициатором давления на Орлова оказался именно он.
Вопросов становилось все больше, а ответов на них пока не было совсем. Решив не спешить с выводами, Гуров взялся за анализ личности Ермакова, которая оказалась весьма многоплановой. За артистом числилось несколько сомнительных финансовых операций, больше попахивающих аферами. В разное время Ермаков начинал несколько бизнес-проектов, все из которых благополучно прогорели. А раздутая Челноковым история о «черном риелторстве» актера и вовсе привела к тому, что по этому вопросу вплотную работали следователи. Никаких подтверждающих фактов они не нашли, но по репутации риелторской фирмы Ермакова эта история ударила очень сильно. Дела конторы, успешно игравшей на бренде актера, в последнее время сильно пошли на спад.
Судя по всему, Ермаков после нападок журналиста потерял значительные денежные суммы. А если учесть, что артист очень любил азартные игры и часто влезал в долги, то его финансовое состояние и вовсе могло оказаться на грани катастрофы. Чем не повод поквитаться с тем, кого он мог посчитать виновным в этом?
Возможности для организации покушения на журналиста у Ермакова также были. В сериалах он часто играл роли криминальных авторитетов. В сочетании с любовью к азартным играм в глазах преступного мира это придавало актеру особый шарм. По оперативной информации, озвученной Крячко, Ермакова довольно часто видели в обществе воров в законе и тех бизнесменов, которых подозревали в связях с криминалом. Вполне возможно, что ему даже платить бы за заказ журналиста не пришлось – «исполнить» Челнокова для него вполне могли и «по-братски».
Впрочем, это тоже была лишь одна из версий, ни на чем не основанная. Гуров поблагодарил Станислава за оперативность и, закончив разговор с ним, набрал один из двух номеров актера, названных ему Крячко.
– Кто это? – послышался в трубке хрипловатый голос. – Откуда у тебя мой номер? Щука дал?
– Ну, если и не щука, то золотая рыбка, точно! – усмехнулся Гуров, решив подыграть собеседнику. – Ты где ныкаешься, корешок?
– В Сокольниках, – ответил Ермаков. – А чего надо?
– Сегодня покер, не забыл? Надо встретиться, условия перетереть.
– Ставки какие? – оживился актер.
– Я же говорю, встретиться, перетереть надо!
– Где? – Ермакову явно не терпелось.
– Называй адрес, сейчас подъеду!
Гуров умышленно не стал представляться Ермакову по телефону. Зная репутацию артиста, можно было предположить, что на встречу с представителем правоохранительных органов тот не поторопится. Кроме того, хотелось застать Ермакова врасплох, в расслабленном состоянии, не подготовленного к расспросам. Так оно и получилось.
– Ты кто? – открыв дверь, уставился на Гурова актер.
Лев молча сунул ему под нос удостоверение. Несколько секунд Ермаков пытался сфокусироваться на содержании документа, а когда наконец переварил информацию с «корочки», ухмыльнулся и попытался закрыть дверь:
– А вас, гражданин полковник, сюда никто не звал!
– Как это «никто»? – язвительно проговорил Лев, ставя в проем ботинок. – Ты сам мне десять минут назад по телефону адрес сообщил и попросил приехать.
– Так вы… тоже картами увлекаетесь? – после секундного замешательства произнес Ермаков.
– Может, не будем в дверях разговаривать?
– Конечно. Заходите.
В квартире был беспорядок. Жутко воняло табачным дымом и перегаром. Первыми на глаза попались несколько пустых бутылок из-под алкоголя, забитая окурками пепельница и разбросанные по полу мужские и женские вещи. Квартира была трехкомнатная, обставленная достаточно богато, но безвкусно. И, судя по тому, что успел заметить Гуров, в остальных комнатах был такой же беспорядок, как и в гостиной, куда Ермаков его провел.
– Ну, так что там с покером? – нетерпеливо спросил актер. – За вход сколько? Какие ставки? Где играем?
– Я азартными играми не интересуюсь и тебе советую завязывать с этим. – Лев осмотрелся вокруг, выбирая, куда бы присесть.
– А чего ты тогда приперся? – удивился Ермаков. – И на фига мне лапшу про покер на уши вешал?!.
– Ты знаком с Челноковым? – перебил его Гуров.
– А он тут при чем? Как этот журналюга и покер связаны?
– Значит, ты знаком с ним?
– Ну, общались пару раз. При последней встрече чуть морду ему не набил, – немного успокоился Ермаков. – Да что случилось-то на этот раз?
– А в предыдущий раз что произошло? – Лев нарочно выбрал тактику встречных вопросов, продолжая выводить актера из равновесия.
– Когда? – оторопел Ермаков. – Не пойму, чего ты от меня хочешь? Какой из прошлых случаев тебя интересует?
– Хорошо. Давай изменим тактику. – Гуров переложил из кресла стопку журналов на стол и уселся в него, не дождавшись приглашения. – Присаживайся. Я буду задавать вопросы, а ты – отвечать и ничего не спрашивать. Так мы быстрее закончим, и, может быть, тебе удастся надолго избавиться от моего общества.
Ермаков хотел что-то сказать, но промолчал, как-то по-детски обиженно посмотрел на сыщика и сел боком на стул, напротив Гурова.
– Ну, начнем, – улыбнулся Лев. – Чем занимался ты вчера, примерно с 15 до 18 часов?
– А что случилось? – завел старую песню актер, но, увидев пристальный и требовательный взгляд Гурова, снова сник. – Ну, с мужиками в картишки перекинулись. Потом в кабак отрываться поехали, – проговорил он и принялся называть фамилии приятелей-картежников.
Лев не спеша записывал информацию. Среди компаньонов Ермакова оказалось несколько известных артистов, парочка видных бизнесменов, несколько элементов, подозреваемых в связях с криминальным миром. Остальные персонажи были ему незнакомы. Причем стало ясно, что специально для алиби себе эту вечеринку Ермаков не устраивал, он изо дня в день ведет такой образ жизни, за исключением тех дней, когда участвует в съемках или уезжает на гастроли или в турне. Впрочем, отсутствие Ермакова на месте преступления тоже ни о чем не говорило. Лев и так был почти на сто процентов уверен, что собственные руки актер марать бы не стал. Вот только, как и в случае с Морозовой, вряд ли Ермаков был способен заказать Челнокова.
– Ладно. Что выросло, то выросло, – оборвал Лев рассказ актера, вдруг ставшего невероятно разговорчивым. – Что ты знаешь о смерти Челнокова?
– Чего?! Значит, эта сволочь таки сдохла?!. Кому мне поляну за такую радость накрывать?
– А почему ты решил, что в смерти журналиста кто-то виноват? – насторожился Гуров.
– А потому, что такие гады сами не дохнут. Они до ста лет здоровыми живут! – почти восхищенно завопил Ермаков и повернулся в сторону спальни: – Ларка, собирайся! Поедем в кабак бухать, у меня сегодня праздник!..
Отправляясь в Главк, Гуров позвонил Крячко. Информация о компромате на Григоряна, который, возможно, имелся у журналиста, не давала сыщику покоя. Особенно после того, что он узнал от Станислава. Эта информация была единственной осязаемой ниточкой, оказавшейся ближе к исходу первого дня расследования в руках у сыщиков. Гуров хотел попросить Станислава отправить оперов для тщательного обыска квартиры журналиста, но Крячко уже уехал из Главка.
– Лева, я сейчас «качалки-рукопашки» отрабатываю, как ты изволил приказать, – недовольно проворчал Станислав в трубку. – Сам операми покомандуй!
– Слушаюсь, товарищ полковник! – отшутился Гуров и, прервав разговор с Крячко, дозвонился до генерала Малкина, начальника оперативного управления. – Привет, Егор! Можешь выделить пару толковых оперов?
– И я рад тебя слышать, Лева! – язвительно ответил генерал. – Да со здоровьем у жены все в порядке. Дети тоже в норме. Старшая недавно второго родила. Как у самого, спрашиваешь?.. Тяну лямку потихоньку, геморрой и радикулит замучили, а потенция, слава богу, о-го-го!..
– Егор, хватит паясничать, – прервал его Лев. – Правда, дел по горло. Некогда сейчас лясы точить.
– Наслышан, что тебя на дело Челнокова поставили, – посерьезнел Малкин. – Что от оперов нужно?
– Квартиру журналиста тщательно обыскать. С понятыми. Пусть изымают любые документы, записи, флешки, диски, фотографии… В общем, все, что может содержать компромат.
– На кого? – заинтересовался Малкин.
– Пока точно не знаю, – уклонился от прямого ответа Гуров. – На кого угодно.
– Есть у меня парочка толковых ребят, – не стал настаивать генерал. – Сейчас пошлю.
Глава 3
Подъезд, хоть в нем и не было консьержа, был удивительно чистым и опрятным. Широкие лестничные площадки были украшены репродукциями, а на подоконниках стояли цветы. Причем на каждом этаже растения были разными. Майор Щукин с удовольствием отметил, что среди них нигде нет герани – ее запах он терпеть не мог.
Понятых они с капитаном Свистуновым решили набрать из жителей подъезда, чтобы и самим по морозу не бегать, и людей по холоду не гонять. Поэтому на квартиру Челнокова опера поднимались пешком, а не комфортно ехали в широком лифте со встроенным телевизором.
Вообще, судя по местоположению, они рассчитывали увидеть в этом районе старые обшарпанные многоэтажки, типа хрущевок, но на деле все оказалось не так. Может быть, близость Северо-Западной хорды сказывалась, а может, расположение райотдела Западного Дегунина, но, пусть и с некоторой натяжкой, дом Челнокова можно было назвать фешенебельным.
Первую понятую они нашли на втором этаже. Ею оказалась молодая женщина лет тридцати. Она согласилась пойти с операми в квартиру Челнокова без лишних вопросов и уговоров. На третьем и четвертом этажах оказались лишь пенсионеры весьма преклонного возраста, и приглашать их опера не стали. Еще одного мужчину лет 55 взяли понятым с пятого этажа. И до седьмого, на котором была квартира Челнокова, им пришлось отвечать на многочисленные вопросы обоих гражданских, разъясняя им, что придется делать, и почему так, а не иначе.
Не поднимаясь на нужную площадку, Свистунов с понятыми задержался на лестнице, а Щукин подошел прямо к двери квартиры журналиста проверить пломбы и открыть ее для свидетелей. На секунду он удивленно замер, а затем начал поворачиваться к напарнику, доставая из заплечной кобуры пистолет. Впрочем, достать его он так и не успел – металлическая дверь резко распахнулась, с силой впечатав майора в стену. Резко выдохнув, он начал сползать на пол.
В ту же секунду из двери квартиры Челнокова загремели выстрелы. Оба понятых застыли с открытыми ртами и выпученными глазами, совершенно не понимая, что происходит. Несколько пуль ударились рядом с ними в стену, чудом никого не зацепив, а лишь осыпав обоих бетонной крошкой.
Пожилой мужчина стоял на лестнице чуть ниже капитана, и кроме шальных рикошетов, ему почти ничего не угрожало. А вот излишне любопытная девушка, спешившая побыстрее побывать в квартире, где жил убитый журналист, оказалась прямо на линии огня.
– Ложись, дура! – заорал Свистунов, но она не двинулась с места, и ему, укрывшемуся за перилами и лестничным уступом, не оставалось ничего другого, как покинуть свое убежище.
Рванувшись вперед, он толкнул девушку на пол лестничного пролета, одновременно стреляя в открытую дверь, и в тот же момент почувствовал тяжелый толчок в грудь. Свистунова развернуло вдоль оси и ударило о стену. В первое мгновение он даже боли не почувствовал, удивленно подумав: «И что это было?» – а в следующую секунду потерял сознание, повалившись на девушку, которая вдруг начала выть в голос, по-бабьи…
До Главка Гуров недоехал считаные метры, когда получил сообщение о перестрелке в квартире Челнокова. Резко развернув машину, он прикрепил съемный «маячок» на крышу и рванул в сторону Северо-Западной хорды.
У входа в подъезд журналиста топтались двое пэпээсников, по привычке пристально вглядываясь в каждого проходившего мимо. Кроме двух патрульных машин, поблизости были припаркованы «Газель» передвижной криминалистической лаборатории и «Ауди» с полицейскими номерами. Лев припарковался рядом с ними и, показав пэпээсникам служебное удостоверение, стремительно вошел в подъезд.
Щукин и двое свидетелей перестрелки находились на лестничной площадке, пролетом выше квартиры Челнокова, а внутри нее работали криминалисты. У оперативника была заклеена пластырем разбитая переносица. Увидев Гурова, он тут же поднялся со ступенек, на которых сидел. Женщина в измазанной кровью одежде тоже сделала шаг навстречу сыщику, с какой-то непонятной надеждой посмотрев на него, а вот пожилой мужчина лишь мельком глянул на Гурова и снова отвел взгляд.
– Как Свистунов? – в первую очередь поинтересовался Лев.
– Увезли, товарищ полковник, – ответил опер. – Говорят, жить будет.
– Это хорошо. Ждите здесь. Узнаю, что там у криминалистов, а потом пообщаемся.
– Можно я хотя бы переоденусь? – взмолилась женщина.
– Можно, – кивнул Гуров и приказал сержанту, дежурившему у дверей квартиры: – Проводи девушку. Десять минут на переодевание, а затем вернетесь сюда.
В квартире Челнокова все было перевернуто вверх дном. Тот, кто побывал здесь до прихода полиции, очень старался что-то найти. Причем ему было безразлично, что учиненный им обыск сразу же обнаружат. Видимо, взломщику хотелось отыскать что-то очень важное для него. Вопрос лишь в том, успел он это найти или ему помешали оперативники?..
– Где можно со свидетелями разместиться? – поинтересовался Лев у экспертов.
– На кухне, – ответил один из них. – «Пальчики» там уже сняли. Что нам тут еще делать?
– Изымайте все, что может содержать личную информацию: блокноты, записки, фотографии, диски, флешки… Понятно, в общем? – пояснил Гуров и скомандовал Щукину: – Николай, проходите со свидетелем на кухню! Рассказывай!
– Нечего мне особо и рассказывать, товарищ полковник, – подавленно проговорил опер. – Когда подошел к двери квартиры Челнокова, увидел, что печати аккуратно оторваны, а сама дверь приоткрыта. На сантиметр, не больше, издалека и не заметить. Кирилл в это время что-то понятым объяснял. Я за пистолетом потянулся и знак им хотел подать, чтобы замолчали, а тут мне дверь в лицо прилетела. Отключился сразу. Очнулся, когда меня вот этот гражданин, – кивнул Щукин на свидетеля, – по морде лупил.