«Об устройстве».
Как нужно обращаться с кибстеком, Глеб знал из «наставления по подготовке тиберианцев». Там все объяснялось доходчиво. Коснувшись надписи, он тем самым открыл еще одно оперативное окно, в котором отобразилась информация:
Модель К-18-N, гражданский вариант сборки. Изготовлен на Элио. Адаптирован под условия Первого Мира. Последнее обновление 24 года назад. Для получения актуальной версии программного обеспечения обратитесь в технический отдел гарнизона Конфедерации Солнц.
Некоторое время Глеб сидел, обессиленно опираясь спиной о бортик бассейна. Его мутило от перенапряжения.
Две металлизированные «змеи» по-прежнему внушали ужас. Как избавиться от них? Распоясавшееся воображение рисовало жутковатые перспективы. О возвращении в поселок сейчас не могло быть и речи. Сельчане забьют прямо на улице, без жалости и сомнений. Вот почему старый тиберианец жил особняком.
Крестьяне, чья жизнь и без того трудна, никогда не привечали людей с непонятными способностями, вживленными устройствами и иными «апгрейдами». От них одни беды, – говаривал дед.
Но я же не виноват, – пытался мысленно успокоить себя Глеб, однако, не помогало. Холодное прикосновение инопланетных устройств воспринималось на уровне страха, порожденного невежеством.
Во времена тиберианцев на парня, владеющего аспирианскими шунтами, не обратили бы особого внимания. В ту пору артефакты активно использовались, в меру знаний и бесстрашия их обладателей.
Дрожь понемногу улеглась.
На самом деле психика Глеба исподволь была подготовлена к такого рода испытаниям. Сам того не подозревая, он обладал высокой моральной адаптивностью, и все благодаря книге, которую читал снова и снова. Сначала он просто хотел забыть страшные события, сделавшие его сиротой, затем, по мере взросления, все чаще и чаще пытался вообразить, какой была жизнь при тиберианцах? Он представлял мужественных и бесстрашных людей, владеющих могучими технологиями, читал описания устройств, которыми они пользовались, – до поры эти знания никак себя не проявляли, оставались не востребованы, но сегодня пригодились, помогли пережить минуты ужаса, не сойти с ума от страха, не броситься куда глаза глядят, навстречу верной погибели.
В поисках выхода, он принялся изучать кибстек, перебирая пункты меню, постепенно открывая для себя интерфейс устройства.
Его прежний владелец, судя по всему, был целителем. При помощи инопланетных артефактов он мог излечивать других людей, отдавая процессу часть собственных жизненных сил, а затем восполнять их, отлавливая в лесу мелких животных.
Описание процесса «восполнения» вновь окатило дрожью. Нет, нет, я точно так не смогу и не стану делать!.. – думалось Глебу. Высосать чью-то жизнь, ну уж нет…
Глаза слезились от непривычных усилий, но он продолжал изучать интерфейс, просматривал заметки, в надежде найти решение возникшей проблемы.
Наконец ему улыбнулась удача.
Перейдя в раздел «периферия», Глеб увидел стилизованное изображение шунтов и, подавив сомнения, коснулся иконки.
Запустилась какая-то программа. На некоторое время экран заполнили строки кода, затем появились три виртуальные кнопки и надпись под ними:
Процесс тестирования завершен. Модуль адаптации активен. Выберите желаемое действие:
Активация функции «исцеление».
Активация функции «восполнение».
Реконфигурация настроек для боевого применения.
Дезактивация устройств.
…
Конечно же он выбрал последний пункт!
Стоило прикоснуться к голографической иконке и шунты немедленно отреагировали. Они соскользнули на пол, укоротились и свернулись кольцами.
Глеб посмотрел на свои запястья. Там не осталось никаких ранок, только две темные точки.
Капельки пота выступили на лбу. Он устал так, словно пробежал, не останавливаясь, километров десять. На самом деле испытание носило моральный характер, и он его выдержал.
Подобрав свернувшиеся в кольца шунты Глеб обернул их тряпицей и спрятал в котомку. Возможно, еще пригодятся.
Вскоре он покинул древнюю постройку, вновь отыскал звериную тропу и продолжил путь.
Характер растительности постепенно изменился. Все реже и реже попадались сухие погибшие деревья. Появились высокие травянистые растения с огромными листьями, образующие тенистое царство дикой природы, где причудливо смешалась флора и фауна многих планет.
Звериная тропа вывела юношу к ручью, который вскоре влился в небольшую речку. По ее берегам буйно разрослись высоченные хвощи, с подлеском из остролиста, – растения, похожего на осоку, но высотой в полтора-два метра.
Идти по берегу не получилось, жесткие листья с острыми как бритва краями образовывали непроходимые заросли. Пришлось шагать по мелководью.
К вечеру небо нахмурилось, подернулось облаками, начал накрапывать ленивый дождик, а вскоре ночь окутала землю моросящей мглой.
Глеб устал и продрог. Холодные воды речушки с шумом убегали вдаль, а он, заметив на берегу группу высоких деревьев, выбрался на сушу, цепляясь за их узловатые корни, и обессиленно присел, ощущая спиной морщинистую кору.
Вокруг постепенно закипала неведомая ему жизнь: сначала раздался отдаленный рык, затем прошелестела крыльями стайка каких-то летающих существ, и вдруг над самой головой раздался громкий, басовитый раскатистый клекот.
Апатию как рукой сняло. Он вскочил на ноги, озираясь, судорожно сжимая во вспотевших ладонях самодельное копье, а напугавший его звук лишь множился, дробясь эхом.
Воображение моментально нарисовало огромную тварь, притаившуюся в кроне дерева. Сейчас спрыгнет прямо на голову, подомнет, вонзит клыки, и поминай как звали!..
Заточенный кусок металла, прикрученный к палке, уже не казался столь универсальным и грозным оружием, как хотелось бы. Это в полях, где цель видно за версту, Глеб ловко метал копье в мелких грызунов, но обладатель такого голоса наверняка перекусит оружие, как зубочистку.
Надо уходить… Но куда?.. – мысли метались без толку, всю напускную храбрость, как ветром сдуло.
Вдоль реки, куда же еще?!
Ага. А вдруг там тоже ночные хищники?! И вообще, неизвестно, кто крадется сейчас к водопою под покровом тьмы?
Клекот над головой зазвучал снова, оглушительно, отчетливо.
В разрывах туч проглянула одна из планет Ожерелья, ее холодный отраженный свет пронзил крону, искрясь в каплях воды, покрывающих листву. К своему удивлению Глеб не заметил среди ветвей очертаний невиданной твари. Если верить глазам, там вообще никого не было!
Ну не грезится же мне этот жуткий клекот?!
Надо проверить. Набраться храбрости, иначе точно буду бегать с мокрыми штанами всю жизнь. Если нервишки, конечно, выдержат.
Мысль: лезть на дерево и проверять вздорные догадки, поначалу показалась суицидной, но затем в ней нашлось рациональное зерно. Если зверя там нет, смогу побороть страх и заодно найду пристанище на ночь!..
Как частенько поговаривал дед: «старость – не радость, но и молодость – не жизнь». Это он о безрассудных порывах, на которые мы частенько растрачиваем лучшие годы. Однако, храбрецам по первости везет. Глеб просто не мог и дальше стоять в оцепенении, – он безрассудно полез на дерево.
Клекот тем временем стал попросту оглушительным. Либо зверь обладает феноменальной мимикрией, либо…
Фрайг!.. Вот же он!..
От неожиданности Глеб едва не проткнул копьем маленькое притаившееся на развилке ветвей существо.
Присмотревшись, он разглядел древесную ящерицу, – та надувала два кожистых мешка, готовясь разразиться очередной «серенадой».
Сердце билось часто и неровно. Бешеный выброс адреналина стер накопившуюся за день усталость.
Всю ночь Глеб просидел на дереве, почти не сомкнув глаз.
Дождь то усиливался, то стихал, одежда промокла насквозь, от речушки поднимался туман, иногда во тьме слышались звуки отчаянной борьбы, раздавалось рычание.
Громко перекликались древесные ящерицы. Довольно часто до слуха долетал переливчатый вой, – он стелился по подлеску, нагоняя жуть. Иногда Глебу мерещилось сиреневое свечение: так (если верить рассказам) выглядят энергоматрицы недавно погибших существ, – к рассвету они исчезнут без следа, но ночью их следует опасаться.
Первый Мир, где он родился и вырос, полнился неразгаданными тайнами. От знаний, накопленных тиберианцами, остались лишь крохи, да и те постепенно обросли домыслами.
В точности Глеб знал лишь одно: три Смещения тому назад произошло нечто страшное. Практически все тиберианцы погибли, немногие человеческие города превратились в руины, уцелели лишь отдельные деревушки, а через несколько лет обрушилась новая беда: на равнину, издревле населенную людьми, вторглись фокарсиане.
Насекомоподобные существа мигрировали со стороны гор. Повсюду возникали их инкубаторы, где в осклизлых коконах созревали боевые и рабочие особи, но климат умеренных широт пришелся насекомым не по нутру. Наступила осень, и они вдруг начали гибнуть. Сезонное похолодание выдержали лишь ашанги – выносливые и безжалостные бойцы, однако, без рабочих они не смогли поддерживать жизненные потребности инкубаторов и в конце концов отступили.
С тех пор минуло много лет.
Книга, случайно попавшая в руки Глеба, перевернула его мировоззрение. Он получил представление о технологиях, как таковых, и потому не сошел с ума от страха, когда инопланетные метаболические имплантаты самопроизвольно подключились к его организму. Он смог использовать элементарные функции кибстека, о которых читал.
И все же будущее виделось туманным, размытым. Автоматическая штурмовая винтовка системы Ганса Гервета, горсть патронов к ней, – разве это может рассматриваться, как предел мечтаний или способ изменить жизнь к лучшему?..
Небо постепенно начало светлеть. Густой туман затопил окрестности. Голод и сырость донимали все сильнее. Глеб съел последний припасенный в дорогу кусочек хлеба и слез с дерева, разминая затекшие мышцы, затем проверил нанокомп. Несмотря на занимающийся рассвет, тот продолжал исправно работать, – устройство действительно оказалось надежно защищено от губительных воздействий гиперкосмоса.
К сожалению никаких навигационных данных в кибстеке не сохранилось. Текущее положение тоже не отображалось.
…
Потеряна связь со спутниками.
Используйте разведывательный зонд, либо включите беспроводное соединение с модулем СК[1], чтобы начать генерацию новой карты местности.
…
Делать нечего, ориентироваться придется по старинке, и Глеб развернул листок, полученный от торговца. Так, вот излучина, которую я прошел еще вчера, – он внимательно всматривался в потускневшие, а кое-где стершиеся на сгибах линии. По всему видно, что идти надо вдоль русла. Форпост тиберианцев располагался в нескольких километрах ниже по течению, там, где раньше проходила лесная дорога.
Проточная вода показалась обжигающе холодной. Неглубокая речушка, питаемая родниками, бежала по каменистому дну. Склоны промытого ею оврага густо оплетали корни растений. Над головой нависали кроны деревьев, влажный, таинственный сумрак мог в любую секунду обернуться смертельной опасностью, – ночные звуки ясно дали понять, что хищников тут хватает.
Вот невдалеке плеснула вода. Глеб замер, вскинув самодельное копье. Зверь, величиной с собаку, охотился на кого-то в заводи. Его серая шерсть намокла, отчего незнакомая тварь выглядела похожей на облезлую крысу-переростка.
«Вряд ли решится напасть на меня», – мысленно рассудил он, вспомнив краткие заметки о повадках животных. Некрупные звери, если их специально не злить, обычно сторонятся всего незнакомого.
Так и есть. Заметив человека, ксеноморф затаился среди осклизлых корней, настороженно принюхиваясь.
Глеб тоже не собирался нападать, хотя желудок моментально свело от голода.
Нет, употреблять в пищу мясо незнакомого существа, – вообще не вариант. Лучше даже не пробовать. Можно запросто отравиться.
Несмотря на доводы рассудка, чувство голода стало лишь острее, а рот вдруг наполнился слюной.
Да что происходит?!
Ткань котомки неожиданно шевельнулась. Внешние метаболические имплантаты проявили инициативу, скользнули, обвивая руки, но не впились в запястья, а лишь изогнулись острыми жалами в направлении потенциальной добычи, словно спрашивали: «позавтракаем»?
Фрайг… Этого еще не хватало… – Глеба взяла откровенная оторопь. В детстве дед Скайл часто пугал его сказками о технологических оборотнях, – людях, попавших под влияние чужих устройств, и уже не мыслящих себе жизни без них. Именно за это тиберианцев побаивались и недолюбливали. Они откровенно ненавидели чужих, безжалостно уничтожали их при любой возможности, но мрачная ксенофобия не мешала заимствовать достижения иных цивилизаций, проводить исследования и адаптировать артефакты других рас под собственные нужды.
Метаболические шунты по-прежнему плотно обвивали руки, провожая плавным движением жал затаившуюся среди корней добычу. Каким-то образом они чувствовали голод своего нового обладателя.
Нет! – мысленно отрезал Глеб, страшась совершить роковой поступок, шагнуть за черту, откуда (в его понимании) уже нет возврата.
Надо выкинуть шунты, ну или хотя бы запаковать их понадежнее.
Устройства внезапно отреагировали, соскользнули к поясу, а оттуда назад, в котомку, свернулись кольцами и притихли, как ни в чем не бывало.
Капелька ледяного пота скользнула от виска к скуле. Глеб машинально смахнул ее, мельком заметив точечную искру индикации на кибстеке. Коснувшись сенсора он прочитал сообщение:
Рекомендуемая функция «восполнение».
Активировать/Отменить.
…
Он коснулся пиктограммы отмены.
Теперь понятно, как прошлый владелец аспирианских устройств смог убить напавшего на него зверя. Он просто высосал жизнь из хищника, но по роковому стечению обстоятельств этого оказалось недостаточно для исцеления полученных в борьбе смертельных ран.
Взяв себя в руки, усилием воли совладав с дрожью, Глеб поспешил убраться подальше от заводи. Он брел по скользким от водорослей камням, невольно вспоминая картину, которую Сыть хранил подальше от любопытных глаз в сундуке на складе. Однажды в детстве, играя с Настей, они забрались туда, назло запрету, и долго рассматривали старый холст. Неизвестный художник изобразил на нем битву тиберианцев с полчищами ксеноморфов. Больше всего мальчишке запомнились огромные шагающие машины, и еще неподвластная разумению ребенка сценка: тяжело раненный тиберианец лежит на земле, истекая кровью. Подле него склонился другой воин. Одной рукой он зажимает рану друга, а другой удерживает чужого.
Только сейчас Глеб понял смысл того эпизода, вспомнив, как жутко выглядел норлианский боец, – великан словно усох, экипировка болталась на нем, как на пугале, кожа прилипла к костям, а во взгляде уже не читалось жизни.
Второй тиберианец был лекарем и использовал аспирианские метаболические шунты, отнимая жизнь у врага и отдавая ее другу.
Смысл технологии не стал яснее, скорее она получила дополнительный оттенок неприятия.
Глебу еще предстояло сделать выбор. Побороть голод он смог. Но в жизни бывают и другие ситуации, не предполагающие компромиссов.
Впрочем сейчас он думал лишь о том, как побыстрее добраться до старого блокпоста.
Глава 2
Первый Мир. Окрестности укрепленного пункта тиберианцев…
Белые скалы он увидел издали.
Обветренные, изъеденные временем выступы известняка возвышались над лесом, давая путникам надежный ориентир.
Речушка стремилась туда же, но Глеб решил загодя выбраться на берег и не прогадал. Местность начала повышаться, появилось хвойное редколесье, из земли выступали камни, травянистые растения измельчали до привычного лугового разноцветья.