– Чувствуешь, что делаешь со мной?
– Да, – хрипло, на выдохе.
Не могу перестать касаться ее. Она – как самый большой наркотик, она – безумие. Провожу языком по ее вкусной коже, стягиваю бретельки лифчика, накрывая ладонями полушария грудей. Лали стонет, еще сильней зарываясь в густоту моих волос, сжимает их пятерней. Подается ближе, желая еще больше. Стягиваю с нее трусики. Отхожу на шаг. Пока освобождаюсь от одежды, не свожу с нее глаз. Как и она с меня. И здесь, в полумраке квартиры, она кажется мне нереальной. Ее глаза блестят в свете луны, ее губы… искусаны. Они сейчас без помады, но такими я хочу их еще больше. Лали невероятно красивая. Длинные каштановые волосы, ниспадающие по спине водопадом, огромные карие глаза, маленькие аккуратные груди, тонкая талия и стройные ноги с просветом меж бедер. Я вижу то, с каким голодом она смотрит сейчас на мой стояк. Ее язык проходится по верхней, а потом нижней губе. И в этот момент меня накрывает по полной.
Секунда, и ее промежность у меня в ладони. Горячая, влажная, готовая для меня. Я больше не могу сдерживаться. Приподнимаю Лали за талию и чувствую, как ее пяточки впиваются в спину. Еб*ть, это такой кайф. Не помню, чтобы кого-то так сильно хотел, как ее сейчас. Не могу сдерживаться. Вдавливаю ее в стену. Зубами прикусываю сосок девушки, и из нее вырывается вскрик. Чувствую, как за волосы меня тянет, с такой силой. Извивается подо мной. Сильнее смыкаю зубы на груди и тяну.
Лали заставляет мою голову подняться вверх. Смотрю на нее. Она сейчас такая открытая, оголенная, словно нерв. И в ее глазах я вижу, что она готова. И я понимаю, что хочу сейчас не просто ее трахать, а вытрахать воспоминания о других мужиках, которые до меня были, о ее муже, обо всех. Чтобы только меня хотела, мной жила и смотрела ТАК только на меня.
– Возьми, меня, Адам, – мое имя в ее устах – словно заклинание. Такая тесная, словно кулак.
Лали зарывается лицом мне в шею и стонет, этот звук отзывается где-то глубоко внутри меня. Выхожу и снова вхожу в нее, а она подмахивает бедрами навстречу. Вдавливаю ее в стену еще сильнее и развожу бедра шире, снова толкаюсь. Лали тяжело дышит, а потом отрывает голову и целует меня, сильно, глубоко, посасывая язык, кусает за губы, а я кусаю в ответ. Ведем себя как животные. Словно стараемся пометить друг друга… Кусаем для того, чтобы почувствовать, что мы живы, мы все еще здесь.
Она отдается вся без остатка. Так остервенело жадно, алчно. И я теряюсь в ней. Впервые за все это время я чувствую… я хочу. Не просто забиваю пустоту внутри. Секс с ней – это не борьба с одиночеством. Нет. Я хочу ее. Прямо такую. Красивую, раскрывшуюся передо мной, лежащую на моем столе. Она. Лали. Заполняет каждый миллиметр моего тела, моего мозга. Она вытесняет из меня пустоту. И впервые за эти пару лет я забываю о прошлом. Я не думаю, не прячусь. Сейчас существует только она, ее судорожные стоны и настоящее…
Глава 6
Лали
Сознание медленно, но неумолимо возвращается ко мне. Распахнув глаза, в первые секунды не могу понять, где я. Белый потолок, стены из темно-красного кирпича. Приподнимаюсь на локтях, игнорируя острый приступ головной боли. Осматриваюсь.
Я на чужой постели. Абсолютно голая. Черт. Тянусь за простыней, лежащей в ногах, натягиваю на себя, чувствуя, как при каждом движении в теле отдает легкой болью.
– Не закрывайся, Лали. Ты красивая, малышка, – раздается откуда-то сбоку тихий мужской голос. Прикрываю глаза, понимая, кому он принадлежит. Что же я наделала? Напилась на вечеринке… до такой степени, что легла под местного бабника. Оу… Мне стало дурно, когда воспоминания одно за другим стали всплывать в моем только что проснувшемся мозгу. Адам. Его татуированное тело, его огромный член во мне… Черт, этот мужчина побывал везде… Чувство стыда накрывает с головой. То, что я вытворяла ночью… я не делала никогда. И как теперь, спрашивается, работать в клубе? Адам же мне прохода не даст. Наверняка все видели, как он уносил меня с вечеринки. Боже, это позор… И бедная Лида. Что я скажу ей?
– Ты слишком громко думаешь, Лали. Давай лучше займем тебя приятным делом, – я почувствовала, как он приблизился. Адам. Его запах витал вокруг. Он затоплял мой организм, лишая возможности мыслить рационально. Я была бы ханжой, если бы не призналась себе, что мне все дико понравилось. Эта ночь была горячей и безумной. Каждую ее секунду я наслаждалась. Адам так ласкал меня, так целовал, словно я самое прекрасное существо на этой земле. Будто я королева, и он влюблен в каждый сантиметр моего тела.
Он нравится мне. Этот мужчина… меня тянет к нему, как магнитом. Запретный, но такой желанный плод. Обернувшись, встретилась взглядом с его темно-зелеными глазами. Мы молчали. Только его сильные наглые пальцы гладили мою обнаженную спину, с каждой секундой распаляя мое казалось бы уставшее тело.
– Иди сюда, – он дотронулся до простынки на моей груди. Слегка потянул вниз, желая скинуть одеяние. А я хотела просто посидеть рядом, насладиться видом его обнаженного тела. Просто смотреть на него и разрешить себе надеяться, что наша с ним связь особенная. Что я не допустила ошибки, придя к нему. Его пальцы проходятся по моим губам. Взгляд Адама прикован к ним. И в этот момент, когда он ТАК смотрит на меня, я чувствую себя на высоте.
Адам тянется ко мне. Убирает волосы с одного плеча. Его горячие губы касаются моей кожи, а меня колотит от желания отдаться ему. Каждое нервное окончание в теле горит и кричит о том, что хочет ЕГО. Я скольжу взглядом по комнате и замечаю стоящую на небольшой тумбочке женскую помаду. И сережки, лежащие рядом с ней. По спине пробегает озноб. И магия мужчины улетучивается, словно дымка.
Какая же я дура. Это ведь Адам. Он трахает все, что движется. И я не особенная. Не та, кого он выбрал. Нет. Я пьяная, оголодавшая до секса идиотка, поддавшаяся соблазну.
– Нет, Адам. Не нужно, – оттолкнув его, соскальзываю с кровати. Простынь осталась у него, и я стыдливо прикрываю рукой грудь. Пытаюсь как можно скорей найти одежду на полу.
– Эй, Лали. Ты куда убегаешь? У нас перед сменой еще целых три часа. Я хочу тебя, малышка, – Адам поднимается с постели, приближается ко мне. Но, встретившись с моим напряженным взглядом, застывает. Хмурится.
– Это было ошибкой, – в моем голосе злость. И больше на себя, чем на него. Чувствую себя круглой дурой. За то, что позволила себе подобное. За то, что решила, будто значу что-то для Адама.
Лицо Адама застывает в непроницаемой маске. Теперь его глаза сощуренно следят за мной. Он наблюдает. Вот так нагло, не мигая, смотрит на то, как я надеваю лифчик и трусики.
– Лали, – раздается его хриплое. А я смотреть на него не хочу. Хоть бы прикрылся.
– Нет, Адам. Это было огромной ошибкой. И я очень надеюсь, что ты забудешь об этой ночи и ни за что, ни при каких обстоятельствах не будешь о ней вспоминать… – не успеваю договорить, он срывается ко мне. Секунда и я стою, прижатая им к стене. Его руки поверх моей головы упираются в твердую поверхность. Его глаза напротив моих, и я вижу в них всполохи гнева.
– Ночью, когда ты так самозабвенно скакала на моем члене и делала мне минет, это не выглядело ошибкой, – шепчет у самых губ. – Ты слишком заморачиваешься, детка. Все было круто.
Эти слова из его уст звучат так грубо, так отвратительно. Словно я шлюха, которую Адам снял на ночь. Впрочем, сейчас я так себя и чувствую. Одна из тысячи.
– Заткнись Адам, – прихожу в бешенство. Мне нужно как можно быстрее убраться отсюда. Отталкиваю его, отхожу. – Больше ни слова. Я была пьяна. И все, что я делала… это не я, понял?! Я бы никогда не связалась с таким, как ты! – ругательства вылетают пулеметной очередью. Вижу, как каменеет его тело, как искажается от злости лицо.
– С таким, как я?
Ой, надеюсь, он не будет разыгрывать драму? Или он делает так со всеми своими бабами? Может, это что-то вроде ролевых игр? Типа мы в отношениях, и он оскорблен моим заявлением.
– Да брось. Тебе самому нравится то, как ты живешь? Сколько тебе лет, Адам? Тридцать? Тридцать два? И что ты делаешь? Разливаешь коктейли гостям, трахаешься с кучей баб и делаешь на себе тату. Какое у тебя будущее? Чем ты живешь? А хочешь правду?
Адам складывает на груди руки, смотрит на меня прищуренно, в то время как губы мужчины изгибаются в насмешливой улыбке.
– Ну-ка, удиви меня, – ухмыляется он.
– Ты не живешь. Ты просираешь свою жизнь среди этого разврата, Адам. Сколько баб ты трахнул на этой постели? Какая я по счету? Тысячная? Мне не нужно этого…
Развернувшись, продолжаю искать свои вещи. В углу комнаты прямо на полу лежат мое платье и сумочка. Тянусь за одеждой, как вдруг раздается рингтон моего телефона. Вытянув гаджет из сумочки, смотрю на экран. Мама.
– Да, – произношу сдавленным голосом, чувствуя, как сердце в груди замирает от дурного предчувствия.
– Лиля, ты где? – раздается в динамиках телефона взволнованный мамин голос. – Тут Леша пришел. Лиля, он пьяный. Тарабанит, кричит, что пока не увидит дочь, не уйдет. Я уже полицию вызвала, но он так агрессивно себя ведет, я боюсь, что сейчас выломает дверь.
Я слышу, как мамины слова сопровождаются грохотом. В груди все сжимается от ужаса. Черт. Как я могла уйти из дома так надолго? И вот, случилось то, чего я всегда боялась. Онуприенко принялся за нашу дочь. Он пытается отомстить мне за поданное заявление о разводе. Черт, мне нужно как можно скорее попасть домой. Если бы я только была сейчас рядом с малышкой, все было бы хорошо. Я нашла бы, как усмирить этого козла. А мама там одна. У нее больное сердце, и я боюсь, что с ней может что-то случиться.
– Мне нужно уходить, – сбросив вызов, лихорадочно натягиваю на себя платье. Схватив сумочку, выскакиваю из комнаты в поисках выхода.
– Что-то случилось? Давай помогу, – Адам идет следом. Я не отвечаю ему. Тогда он хватает меня за локоть, заставляя посмотреть на него. Прихожу в бешенство от того, что он продолжает отвлекать меня. Сейчас каждая секунда на счету, а он все лезет ко мне. Чего еще надо? Трахнул, пусть отваливает. Он ведь только этого хочет.
– Нет. Не надо. Ничего не надо, – рычу, глядя в его напряженное лицо. – Просто не разговаривай со мной, – вырвавшись из его хватки, выбегаю на улицу.
***
– О, а вот и моя шлюха пришла! – Как только я поднимаюсь на лестничную клетку, Леша замечает меня. Выглядит он неважно. Весь помятый, с двухнедельной щетиной. Мне снова страшно. Видя его таким, волей-неволей уношусь в прошлое, в последний день моей жизни в его доме. Прикрываю глаза, выдыхая. Пытаюсь взять себя в руки. Я больше не боюсь его. Я не прошлая забитая Лиля. Я новая, бесстрашная и свободная. И ему ничего не сделать мне.
– Я не шлюха. И тем более не твоя. Что тебе нужно?
Смеется. И смех его омерзительный, словно тысячи иголок в кожу впиваются. Чувствую себя отвратительно. Даже так, находясь в одном пространстве с этим ничтожеством.
– Где ты была всю ночь, тварь? Какому бомжу отдавалась? А? Дочка одна, с полоумной бабкой… – одурманенные алкоголем глаза Леши теперь наливаются яростью.
– Ты все сказал? – сохраняю спокойный вид. Хотя, на самом деле, мне глубоко плевать на его оскорбления. Ничего нового я не услышала сейчас. В последние годы нашего брака он только и делал, что твердил мне, какая я нищая и должна ноги целовать ему, королю.
– Нет, – губы мужчины кривит отвратительная улыбка. – Я смотрю, ты стала деловая, да? Думаешь, можешь жить, как хочешь? Подала на развод… – смеется, наступает на меня, заставляя пятиться, пока не упираюсь спиной в стену.
– Хер тебе, а не свобода, тварь. Я столько денег в тебя вбухал, столько сил, – лицо мужчины искажается в гримасе злости. – И дочь я тебе не отдам. Поняла? Я подаю в суд, я лишу тебя родительских прав, и Маша будет жить со мной!
Его слова будят во мне гнев. Вспыхиваю в одну секунду, поняв, о чем он говорит. Все, что угодно, пусть делает со мной, как угодно оскорбляет, но ребенка я ему не отдам!
– Только попробуй, слышишь, – толкаю его в грудь, но он с легкостью ловит мою руку, сжимает запястье, выворачивая его так сильно, что в глазах темнеет от боли. Я падаю на колени, слезы брызжут из глаз, и в этот момент могу думать только о том, чтобы эта боль закончилась.
– Я не попробую, я сделаю. Слышишь? – рычит мне в лицо. – Я нашел тебя на этой помойке, туда же ты и вернулась. Но моя дочь будет иметь все лучшее! Она не будет жить с матерью шлюхой…
Леша сжимает мои волосы, тянет их, заставляя посмотреть на него. А потом его губы накрывают мои. Он кусает меня. До крови. Я кричу прямо в его рот. Я пытаюсь сопротивляться, но он еще сильнее выворачивает руку, и я просто сдаюсь… Как и всегда сдавалась. Я не знаю, сколько длится эта мука. Но в какой-то момент он отпускает меня. Оттолкнув к стене, сплевывает на мое неподвижное тело. Я боюсь его, хочу убежать, но не делаю этого. Съежившись, прижимаю к груди больную руку. Мне некуда идти. Домой нельзя, он заберет Машу. Остается только лежать и надеяться, что он оставит меня в покое.
***
До вечера провела время с дочкой. После пережитого потрясения не могла оторваться от нее ни на секунду. Надышаться не могла на свою крошку. То и дело целовала ее, обнимала. Маруся даже зафырчала недовольно, когда в очередной раз на детской площадке я сжала ее в крепких объятиях. Какая она взрослая у меня. Уже совсем самостоятельная девочка.
К началу моей смены в клубе мы все более или менее пришли в себя. Я успокоила маму. Не стала говорить ей об угрозах бывшего мужа. Справлюсь со всем сама. Вытянув из закромов немного денег, попросила ее сводить дочку в Луна-парк и кафе. Пусть повеселятся немного, развеются.
На работе получилось немного отвлечься. Музыка, смех и расслабляющая обстановка вокруг стали для меня хорошим средством забвения. Правда, перед тем, как выбраться в клуб, мне пришлось изрядно постараться над макияжем. Снова прибегла к яркой помаде, но на этот раз желая скрыть рану на губе.
Пока наносила макияж, пробегалась пальцами по лицу, то и дело в голове вспыхивали кадры из прошлой ночи. Нежные касания Адама и жаркие поцелуи. Почувствовала, как тело ожило. Низ живота налился истомой. Черт. Этот мужчина – как сладкий сон, в котором хочется утонуть.
Вспоминаю то, как я рассталась с ним. Таких грубостей наговорила… Сорвалась на Адаме. Просто так много навалилось с самого утра. И все, что я сделала – только лишь моя воля. Мои действия. Адам тут ни при чем. И не стоило мне срываться на нем. Решила извиниться перед мужчиной. Как только он появился в клубе, поспешила к нему. Проскочила в коридор и дождалась, когда он выйдет из раздевалки.
– Адам, – начала я, но он прошел мимо меня, не удостоив взглядом. Словно и не слышал. Что ж. Так мне и надо. Обняла себя за плечи, прикусила губу, желая не расплакаться, и ойкнула от боли. Черт. Совсем забыла про раны.
– Лали, привет, – раздалось за спиной. Обернувшись, встретилась взглядом с Арсом. Охранник приблизился, подозрительно осматривая мое лицо. Черт, не хватало еще, чтобы кто-то что-то заметил.
– Привет, – постаралась улыбнуться как можно шире. – Как ты после вчерашнего?
– Башка болит, – сморщился, вздыхая. Потер ладонью короткий ежик волос. – Ты вчера так резко пропала. После того феерического танца на стойке, – в его голосе звучали нотки смеха. И мне жутко стыдно стало. Ох, на фоне ночи с Адамом я совсем забыла о стриптизе, который устроила.
– Да ладно тебе, – заметив мою реакцию, он приобнял меня за плечи, улыбнувшись. – Все круто было. И не вздумай стесняться, я не мог отвести от тебя глаз.
Я хохотнула. Мужчина сказал это с таким видом, что я и не подумала принимать его слова как подкол или желание совратить. Нет. С Арсеном с самого начала все очень просто, и никакого подтекста. Мне кажется, мы негласно решили с ним быть хорошими друзьями.
– Ладно, нужно немного поработать. Встречаемся на нашем месте через час, – подмигнул мне Арс, когда во входную дверь вошла компания посетителей. Кивнув согласно, направилась в зал.