–Принеси веревки, – откатившись от меня, говорит Олег.
Я с трудом встаю с кровати, иду к стоящему в углу саквояжу с девайсами, беру там мешок, в котором хранятся джутовые веревки. Что-то мне уже не кажется блестящей идея с бондажом, потому что и обычно-то у Олега это не искусство, а боевое связывание, даже дыхание замирает, а под алкоголем – кто знает, с какой силой он затянет узлы.
–Ты сомневаешься?
Ложусь рядом, кладу руку ему на грудь, чувствую, как бьется сердце. Ему нельзя много пить…
–Олег… прости меня.
–Не надо, Мари, – говорит он, закрыв глаза. – Это не наказание. Я ведь все понимаю. Я вижу, как ты стараешься все забыть, но тебе трудно. И меня очень злит, что я не могу помочь тебе.
–Это не так…
–Ты замерзла, – вдруг произносит он и тянет край покрывала, чтобы набросить на меня. – Иди сюда…
Я понимаю, что уже никакого бондажа не будет, чувствую, что он передумал, и это, пожалуй, даже к лучшему. И я даже знаю, чего он хочет сейчас, от него прямо волна идет.
–Не сдерживайся, – шепчу я, и он, приподнявшись на локте, смотрит мне в глаза:
–Мари…
–Ты меня слышал.
Завтра я наверняка пожалею о своем решении, потому что буду в синяках – в такие моменты Олег забывает обо всем и не контролирует силу, с которой прикасается ко мне, но и черт с ним – кого мне бояться? Это же не экшн, договоренность по поводу следов на это не распространяется.
…в конце концов мы сломали кровать. Ну, что ж, бывает, не всякому деревянному сооружению под силу выдержать напор двух тел, одно из которых весит куда больше ста килограммов.
–М-да… – тянет Олег, помогая мне подняться, и мы, посмотрев друг на друга, начинаем истошно хохотать. – Нанесли непоправимый урон имуществу.
–Ничего, переживет, он все равно ее выбрасывать хотел.
Олег вдруг обнимает меня и смотрит в глаза:
–Ты не сердишься на меня?
–Ну, что ты… мне с тобой хорошо. И все, что ты делаешь, мне хорошо.
Он подносит меня к стене, прижимает спиной, забрасывает мои ноги себе на бедра.
–Стену бы не сломать, – бормочет куда-то мне в шею, и я опять закатываюсь смехом. – Да тише ты, разбудим же всех…
–А никто еще и не спит… странно, что не пришли посмотреть, что за грохот.
Потом мы лежим на сброшенном прямо на пол матрасе, курим одну сигарету на двоих, и я, положив голову ему на грудь, прошу:
–Не пей больше…
–Нет, малыш, больше не буду. И за это прости.
–Тебе нужно было расслабиться, я понимаю, но я боюсь тебя, такого.
–Мари, мы не вчера познакомились, и твои слова меня расстраивают.
–У тебя язык заплетается, – смеюсь я. – Давай завтра об этом поговорим.
Олег тушит окурок в пепельнице, отодвигает ее подальше, подминает меня к себе под бок и утыкается лицом в шею:
–Не отпущу никуда.
–Спи. Я никуда не собираюсь.
Утро начинается с появления Дениса. Он бесцеремонно входит в комнату, и я едва успеваю набросить одеяло – в комнате жарко, мы спали без него.
–Ой, чего я там не видел, – фыркает Дэн, садясь на край матраса.
–Стучаться не учили? – недовольно интересуется Олег. – И зад с матраса убери.
–У тебя что – похмелье? Минералочки хочешь? – Дэн демонстрирует принесенную бутылку воды, но Олег отказывается:
–Переживу.
–Ноль-семь в одно лицо – и переживешь? Вот это я понимаю – здоровье, – сам Денис выглядит помятым и похмельным, глаза красные, руки подрагивают.
–Ты как домой поедешь? – кивает на дрожащую в руке Дениса бутылку Олег.
–Ничего, отлежусь. Сейчас все свалят, приберем тут да и поедем. Тебе проще, ты Мари за руль посадить можешь.
–Если ты заметил, я на «китайце», Мари с ним не справится. А у тебя Лера есть, если что – ее же кто-то должен до дома довезти.
–Олег, – вдруг просительным тоном произносит Дэн, косясь на меня недовольно, и я мгновенно догадываюсь, о чем пойдет речь.
–Нет, – жестко говорит Олег, тоже понявший, к чему этот утренний визит без стука. – Ты пил, я пил – не рассчитаю, кровью истечешь.
–Да брось ты! Чего мы там пили-то?
–Я сказал – нет.
–Тебе что, тяжело?
–Мне не тяжело. А тебе сейчас не надо. Все, гаси базар, – Олег сгребает меня в охапку и поворачивается к Дэну спиной. – Иди, мы еще поваляемся, рано ведь.
–Ты человек или нет? Не видишь, меня всего колотит? Экшн этот вчера, а разрядки никакой.
–Ты плохо слышишь? – не поворачиваясь говорит Олег. – Я не буду больше повторять, вставай и сваливай.
–Олег… – о, а вот на это я бы уже посмотрела – судя по интонациям, Дэн сейчас в ногах валяться начнет, вымаливая экшн. Презабавное будет зрелище…
Но Олег, конечно, не позволит ему упасть так низко, да еще в моей присутствии, встает со вздохом, берет Дениса за воротник толстовки и выпихивает за дверь:
–Я не подаю с утра. И не поддаю тоже. Иди, займись чем-нибудь, вот и отпустит, – щелкает шпингалет на двери, Дэн делает пару вялых попыток стучать, потом пинает дверь, матерится и уходит.
Олег идет к окну, открывает его, впуская в комнату утреннюю прохладу, закуривает и спрашивает:
–Видела?
–А то… что-то он совсем уплыл.
–Между прочим, ты в этом косвенно виновата.
–Ой, да разумеется! – кривлюсь я недовольно. – Я всегда виновата в том, что у него крыша гвоздиками неплотно прибита. За столько лет уже мог бы решить свои проблемы, тебе не кажется?
–Кажется. Но он не может, как видишь.
–Если честно, меня раздражает то, что вы с ним делаете.
–О, ну-ка, поподробнее отсюда, – с интересом поворачивается Олег, садясь на подоконник.
–Не сиди голым на окне.
–А то что? Боишься – кто-то претендовать начнет?
–Мне не смешно. Простудишься просто.
Он берет спортивные брюки, натягивает и возвращается на подоконник:
–Так лучше? Ну, так что там по поводу раздражения?
–Дай мне сигаретку.
–Не кури на голодный желудок, тебе нельзя. И не увиливай.
–О, черт… ладно, скажу. Мне не нравится, что ты и он… ну, словом, я, похоже, ревную, вот.
Оглушительный смех Олега заставляет меня вздрогнуть и замолчать.
–Мари, ну это… это… даже слов не подберу…уф, господи… – ржет он, закинув на подоконник ногу и опираясь на нее локтем. – С ума сошла?
–Я не имею в виду, что у вас там интимное что-то, я не об этом… просто ты ведь знаешь – я собственница, мы договаривались – никаких гаремов, никаких нижних, кроме меня, лучше скажи, если надоем, и я уйду…
–Слушай, вот пил я, а похмелье у тебя – как так вышло?
–Олег, мне не смешно. Эта безобразная сцена сегодня… ну, я себя чувствую лишней.
–Так, ну-ка, иди сюда, – став вмиг жестким, говорит он и выбрасывает сигарету.
Я встаю и, завернувшись в одеяло, подхожу к нему.
–В ноги. Мари, слышишь?
Опускаюсь на колени, смотрю снизу вверх, как он тянет в стороны завязки брюк, потом берет меня за затылок ладонью и притягивает к себе.
–Да-а-а… – выдыхает он, крепко вцепившись мне пальцами в волосы. Потом пару секунд еще стоит неподвижно, выпускает меня и смотрит слегка расфокусированным взглядом:
–А теперь скажи – какой Дэн может заменить тебя?
–Дело только в этом?
Олег опускается на пол рядом со мной, тянет к себе, обнимает и шепчет на ухо:
–Дело в том, что ты – моя. И только с тобой я хочу все. Не смей даже задумываться о такой ерунде, я запрещаю.
–Сейчас это звучит так, словно ты любишь меня исключительно за минет.
–Это звучит так, что я люблю тебя даже за твою упрямую дурость. Ты – моя, и другого ничего мне не нужно. Не можешь присутствовать при экшенах – не приходи в эти дни, вот и все.
Я и так не присутствую, видела все это действо пару раз, потом всегда уходила в спальню, расположенную максимально далеко от звукоизолированной «норы», где Олег катает экшены. Но всякий раз у меня внутри сидела заноза. Да, я знаю, что ничего, кроме порки, там не происходит, было бы смешно и глупо об этом думать – оба такие строгие гетеро, даже не знаю, что должно произойти, чтобы между ними что-то случилось. Но мне почему-то кажется, что Олег таким образом мне изменяет, и я никак не могу отделаться от этого ощущения. Головой все понимаю, но…
–Давай-ка на матрас, дует из окна, – он легко перебрасывает меня с пола на матрас, сам устраивается рядом. – Ты с утра невыносима, но так притягательна, – бормочет, стягивая одеяло.– Забываю, сколько мне лет.
–Не так много, как ты думаешь. Меня бесит, когда ты говоришь это и когда контролируешь себя…
–Мари, список «бесит» сегодня перевалил за разумные пределы. Остановись, – он гладит меня по груди, зажимает соски пальцами. – Хочу.
–Так не стесняйся. Побьем все рекорды, раз уж у тебя с похмелья такая потенция.
Через пару минут жалею о своих словах – после ночи и так болит все тело, а Олег и сейчас не особенно церемонится, вертит меня как куклу, берет грубо и жестко.
–Вы там насмерть решили затрахаться? – раздается из-за двери, и Олег орет матом:
–На… пошел, я тебе сказал! – при этом слишком сильно сжимает пальцы руки, держащей меня за горло, я начинаю ловить воздух ртом и задыхаться. – О, господи, Мари! – пальцы разжимаются, я кашляю, уткнувшись в подушку лицом. – Малыш, ты в порядке?
–Да… – хрипло бормочу я. – Не уходи… – но Олег уже отстранился, заглядывает мне в лицо:
–Ты точно в порядке?
–Да, все хорошо.
–Да ни хрена не хорошо! – злится Олег. – Мог ведь придушить.
–Да уж, асфиксия – не моя практика…
–Какая, к черту, практика! Бей меня по руке в следующий раз, когда к горлу потянусь.
–Нет.
Он садится на пятки, внимательно смотрит мне в лицо:
–Теперь ты понимаешь, почему никакого «найф-плея» у нас не будет? Ты предела не понимаешь, а я с ножом в руке могу наворотить такого, о чем потом буду жалеть. Больше не заикайся.
Ну, вот так… «Ножички» отменяются. Я не очень люблю эту кровавую практику, но иногда, для разнообразия, мне хочется почувствовать на коже лезвие ножа, и Олег – я знаю – это умеет. Но сегодняшняя сцена показала, что теперь мне ни за что не удастся склонить его к этому. Сказав «нет», Олег не говорит «да» ни при каких обстоятельствах. Но, может, оно и к лучшему…
–Олег, идите завтракать, – после осторожного стука произносит за дверью Лера.
–Да, спасибо, мы сейчас. Вставай, Мари, пойдем.
–В душ бы…
–Потом.
–Олег… я…
–Да, я знаю. Но мне так хочется. Надевай джинсы, – он протягивает мне валяющиеся рядом с матрасом джинсы, и я надеваю их на голое тело.
Я не знаю, зачем он это делает. Чувствительный к запахам Денис мгновенно уловит запах секса
и заведется еще сильнее… Но спорить нельзя.
На веранде накрыт стол к завтраку, но некоторым он явно не нужен – Север сидит, подперев голову кулаком, и с отвращением смотрит на стоящую перед ним тарелку с омлетом и блинами.
–Это кто ж так с утра расстарался? – интересуется Олег, усаживаясь за стол.
–Лерка, – бурчит Дэн. – Лучше бы за пивом сгоняла, вчера все выхлестали.
–Какое тебе пиво? – возмущается Историк, который выглядит свежим и совершенно не страдающим от похмелья. – Домой-то как поедешь?
–Да могу и не поехать, тут зависну. У меня завтра прием после обеда. Лерка, оставайся?
–Мне на работу.
–Ой, а я как раз твоего начальника знаю. Хочешь, договорюсь? – подмигивает он.
–Нет, не хочу. У меня поставка завтра.
–Олег, ну, будь человеком, разреши девочке остаться, – куражится Денис. – Мы с ней тут заночуем, к обеду дома завтра будет.
–Это не моя девочка. Захочет – может остаться, – спокойно отвечает Олег, принимая из моих рук тарелку с омлетом.
–Да уж, попроси я оставить Мари – ты не был бы так расслаблен, – бормочет Денис, думая, что его никто не слышит.
Но у Олега слух обостренный, он выразительно смотрит на Дэна и вдруг резко проводит ребром ладони себе по горлу. И тут же снова принимается за омлет, оставив Дэна с открытым от изумления ртом.
–Мари, тебе кофе налить? – спрашивает Лера, подходя ко мне сзади с джезвой.
–Да, спасибо.
–Я гвоздику в эту порцию бросила.
«Разумеется, Дэн тебе сказал, что я люблю кофе с гвоздикой и молоком, могу даже не спрашивать».
Она наливает кофе, перегнувшись через мое плечо и вдруг неслышно шепчет:
–От тебя дивно пахнет сексом… ммм…
Я отшатываюсь, и Лерка проливает кофе мне на колени:
–О, господи, Мари! Вставай скорее, ты же ошпаришься!
–Ничего, все нормально, – цежу я сквозь зубы, вставая и пытаясь стряхнуть влагу с джинсов.
–Чего дергаешься вечно? – скалится Дэн. – Сваришься когда-нибудь.
–Без тебя не разберусь, думаешь? – огрызаюсь я, выбираясь из-за стола.
Олег тоже встает и идет со мной, хотя и попросила не прерывать завтрака. В комнате, куда я поднялась за второй парой джинсов, он вдруг разворачивает меня к себе лицом и сильно сжимает за плечи:
–Что это было?
–Облилась кофе – не заметил?
–Ты не сама облилась. Что она тебе сказала?
–То, на что ты, видимо, и рассчитывал, когда запретил мне в душ идти перед завтраком. Все, могу теперь переодеться?
–Я ни на что не рассчитывал, это у меня фантазия такая дурная, вычитал в одной книжке, хотел проверить. Смотрю, удалось. Раздевайся.
–Наказать желаете?
–Не говори глупости.
–Поедем домой, а? – прошу я, переодевая джинсы. – Ну, правда – тошно, не могу больше… ты не видишь, что он меня провоцирует постоянно?
–Мари, ты умнее его и сильнее. Просто не реагируй.
–Пожалуйста, Олег… давай поедем домой.
–Хорошо. Собирай вещи.
Никогда еще я не собиралась с такой скоростью, как будто боялась, что он передумает. К всеобщему удивлению, мы сегодня уехали первыми, и я видела в зеркале, как хочется Дэну запустить бутылкой минералки в багажник удаляющегося джипа.
–Олег, спасибо, – говорю я, когда машина выезжает на трассу.
–За что, малыш?
–За все.
–А-а… – понимающе кивает он. – Тогда пожалуйста.
Неделя выдается какой-то заполошной – я все время куда-то бегу, еду, иду, опаздываю, некогда даже на маникюр сходить. Когда на голову сваливается так много работы сразу, это крайне пагубно сказывается на моей нервной системе. Да еще и Олег внезапно уехал в Японию договариваться с новым поставщиком об изменении объемов поставок. Это оказалось совершенно для меня непереносимым, хотя он каждый день звонит мне по скайпу. Я испытываю по этому поводу угрызения совести – разница во времени заставляет его не спать ночью, чтобы застать меня дома. Но я понимаю и то, что ему нужно тоже когда-то расслабляться, менять обстановку, а Япония – это для него как раз то самое место, где он может все это сделать и получить максимум позитивных эмоций. Кроме того, один из его партнеров – в Теме, то есть общие интересы и все такое. По этому поводу Олег сразу сказал мне, чтобы выбросила из головы любые мысли – мол, никаких практик ни с кем у него не будет. Мне не то чтобы нужны клятвы, но было приятно услышать это. Словом, я со спокойным сердцем каждый вечер жду связи в скайпе, чтобы услышать очередной рассказ о прошедшем дне и лечь спать совершенно умиротворенной.
…Утро, половина девятого, холодно так, словно вернулась зима, а я погорячилась и выскочила в туфлях и легком плаще. Возвращаться уже нет времени, придется мерзнуть, и это очень плохо – с моим сниженным иммунитетом любое переохлаждение становится угрожающим и почти неминуемо приводит к простуде. А мне в конце месяца улетать в Москву, билет куплен, врачи ждут. Я давно не сидела за рулем, потому приходится рассчитывать на общественный транспорт, хотя Олег и предлагал брать его машину. Но я отказалась – ездить в очках не могу, без них плохо вижу, да и правая рука после прошлогоднего пареза иной раз еще напоминает о своем неполном выздоровлении, повисая плетью в самый неподходящий момент. Куда уж тут за руль…
В общем, стою в туфлях среди пробрасывающего снега, кутаюсь в тонкий шарф, от которого, кажется, больше холода, чем тепла, и вижу машину Дениса. И это очень кстати – он меня тоже видит, останавливается и открывает дверку:
–Садись, довезу.
Я с благодарностью забираюсь в теплый салон, закрываю дверку и произношу: