–Дальше?
Я чувствую, что если раньше он работал «с кисти», а потом «с локтя», то вот сейчас уже «с плеча», потому что очень больно… сейчас просто умру… с той стороны, где стоит Дэн, не так больно, но справа… как бы их попросить поменяться местами? Внезапно сознание уплывает, ничего не чувствую… Сколько это продолжается – не знаю, открываю глаза – кляпа нет, лежу на полу на животе, рядом валяется арапник и пустая бутылка из-под минералки. Руки свободны… дотягиваюсь до головы – она мокрая, как из-под душа. С трудом поворачиваюсь – Олег сидит в кресле, внимательно смотрит на меня. Денис курит у окна, разворачивается на мое шевеление:
–Ты спятила?
–Тихо, погоди! – останавливает Олег. – Я веду. Почему ты не дала знать, что тебе плохо?
«Да не было мне плохо, просто раз – и вырубило». Молчу.
–Ты слышишь меня? – киваю. – Так почему ты меня ослушалась? Я должен наказать тебя. Встань и подойди сюда.
Встать не могу, к сожалению.
–Ну, ползи тогда, чего уж…
Подползаю, утыкаюсь лбом в его колени. Он за волосы поднимает голову:
–Ты нормальная вообще? Я для чего распинался почти тридцать минут? Чтобы потом вот это получить? У меня визжат, матерятся, плачут, умоляют – но в обморок не падают.
«Ну, занеси меня в свою книжечку под номером один».
Расстегивает шорты… о, твою мать, мы так не договаривались… Поздно. Пытаюсь упереться руками в его бедра, но он хлопает меня по плечу ладонью. Ах да – «нижняя не делает минет…» Простите, забыла…Я ничего не чувствую, не вижу – кроме бледного лица Дениса, который сел в кресло рядом. Я смотрю на него и чувствую, как по щекам текут слезы. Он отворачивается. Видимо, фраза «никакого секса» исключала подобный интимный поцелуй.
Все… Олег доволен, дошел до конца почти – и остановился, оттолкнул меня.
–Ну, готова? Будем продолжать?
–Да.
–Ты уверена?
–Да.
–Дэн, свяжи ей веревкой руки, а то от браслетов вон запястья красные, – он сдергивает перчатки через кольца наручников, и на запястьях действительно уже следы.
Денис берет меня за руки, и я чувствую, как подрагивают его пальцы, когда он начинает обматывать запястья веревкой.
–Может, ляжешь? – спрашивает Олег, оглядывая стену с кольцами.
–Нет.
–Тогда так сделаем – Дэн, ты как-нибудь так встань, чтобы лицо ее видеть – начнет глаза подкатывать, сразу мне говори.
Дэн недоволен – подобная стойка его выключает из игры. Вдвоем они пристегивают меня к кольцам в стене. Зависаю над полом.
–Можно кляп?
–Э, нет! Хорош!
«Черт…»
Дэн берется за цепочку ошейника, чтобы я не могла упереться лбом в стену и опять промолчать.
Все сначала… считаю, отвечаю на вопросы… опять считаю…Олег разошелся, бьет в мах, прожигая до костей. У меня, кажется, течет по бедрам – настолько мне хорошо. Начинаю терять сознание и слышу:
–Олег, красный! Красный!
«Ну, на хрен ты влез, мне так хорошо…»
–Маш… Маша, очнись, все…
–Хватит, Дэн, она что-то сильно часто отплывает. Я уже боюсь.
Он отбрасывает «кошки» и, буквально на секунду прижав мое иссеченное тело к стене своей вспотевшей грудью, говорит Денису:
–У-у-уф! Все, вот твоя маза. Но ты не соврал. Она меня почти уделала.
Денис поворачивает карабин, и я оказываюсь лицом к нему. Прижимается щекой к груди, забрасывает мои ноги себе за спину. Двигается медленно… так медленно, что я начинаю стонать. Это продолжается еще долго – почти до утра. Никакого душа, ничего – спать. Сквозь сон я чувствую, как Денис притягивает меня к себе, обнимает и бормочет в ухо:
–Я тебя люблю… ты слышишь…
***
После парного экшена я избегаю и Дениса, и, разумеется, Олега. Не знаю, почему, но любое воспоминание о том, что делалось там, в квартире Дениса, заставляет меня краснеть и испытывать неимоверный стыд. По сути – ну, что такого произошло? Я спала только с Дэном, да и экшн был на его глазах и при его непосредственном участии. По тематическим меркам все в порядке. Но мне все равно противно. Противно от самой себя. Именно в таком настроении я поехала за очередным платьем, решив, что это поможет мне вернуть равновесие. Платье купила и уже двигалась к стоянке такси у торгового центра, когда меня вдруг подхватили под руку и решительно развернули в другую сторону. Подняв глаза, я обнаружила перед собой Олега в его неизменном кожаном прикиде.
–Ну, привет, красотуля. Гуляешь? Где пропала? – миролюбиво поинтересовался он.
–Дела есть.
–Дела? Ну-ну. Слушай, Мария… у меня к тебе предложение.
–Да? Какое?
–Поверь – ты об этом потом пожалеешь, но тебе наверняка понравится.
Он вдруг взял меня за обе руки и прижал их к своей груди, я даже растерялась:
–Ты что?
–Поедем со мной, – тихо попросил он, глядя мне прямо в глаза, и в его взгляде я не увидела того опасного огня, что успела заметить тогда, в экшене, в прорезях черной маски.
–Зачем?
–Я могу увезти тебя силой, ты ведь понимаешь? Но я хочу, чтобы ты сама… добровольно. Ведь я же видел – тебе было со мной хорошо. И, не будь Дениса, ты расслабилась бы совсем, и удовольствие было бы немного иным.
–Ты с ума сошел, – автоматически отозвалась я, понимая, что сейчас любые мои слова бесполезны – он настроился получить то, что хочет. Даже если придется увезти меня силой – затолкнет в машину, и все. Вон и джип его стоит неподалеку, огромный обшарпанный внедорожник…
–Да, я сошел с ума. И ты виновата в этом. Я обещаю, если согласишься добровольно – получишь такие ощущения, которых никогда не увидишь с Денисом. Поедем, Мари…
–Что будет, если я не поеду?
–Ты не оставишь мне выбора, – сообщил он будничным тоном. – Твои пятьдесят кило для меня особой преградой не станут, а крикнуть ты не успеешь – я неплохо владею восточными техниками и могу выключить тебя совершенно незаметно для окружающих. Не доводи до греха.
Я не успела ничего сказать больше – он выпустил мою руку, его большой палец скользнул по позвоночнику, и на меня обрушилась темнота.
Я не поняла, сколько прошло времени, прежде чем я пришла в себя. Очнулась на широкой кровати без ножек – просто каркас и спинка, брошенные на пол, а на них – матрас. Покрутив головой, поняла, что не у Дениса – какой-то подвал, обложенный кирпичом. На противоположной стене – настоящий камин, возле него – связка дров и кресло. Олег сидел на стуле, развернув его спинкой вперед и опираясь на нее руками.
–Очнулась? Прости, я не рассчитал немного, все-таки рука у меня на мужчину поставлена. Голова не болит?
Голова не болела, но зато спина ныла так, словно в позвоночник воткнули гвоздь.
–Зачем ты это сделал? – хрипло спросила я.
–Я не люблю уговаривать кого-то.
–Ты… нарушаешь…
–Ну, про БРД мне рассказывать не надо. Я не собираюсь тебя насиловать, ты согласишься и сама.
–Ты в этом уверен?
–Мари, если бы ты не хотела, то сейчас орала бы благим матом, стараясь привлечь хоть чье-то внимание. Ты ведь не знаешь, что этот подвал находится под гаражом в самом дальнем углу гаражного массива, здесь почти никогда никого нет.
И тут до меня дошло, где мы. Этот подвал принадлежал Мерзкому Эндрю, старинному приятелю Дениса. То-то стенки мне показались знакомыми… Эндрю периодически сдавал эту студию разным Верхним, желавшим поэкспериментировать – тут было все, чтобы разнообразить тематические практики. Дыба, «андреевский крест», козлы для порки, кольца и растяжки, блоки для подвесов… Словом, есть, где порезвиться.
–Денис знает?
–Какая разница? Да и зачем ему об этом знать? Захочешь – расскажешь сама, я подтвержу все, что ты скажешь. Делай так, как тебе лучше.
–Все продумал, да? Ясное дело, что тебе он претензий не предъявит, вы же друзья. А как же со мной? Ты не подумал об этом?
–Подумал. Захочешь от него уйти – я всегда тебя приму.
На меня накатился истерический хохот, я скорчилась на кровати и простонала:
–Ну, ты даешь… Думаешь, Денис даст мне уйти? Да он лучше меня покалечит, чем отпустит.
Лицо Олега сделалось темным и хмурым:
–Я ему этого не позволю.
–Он тебя и не спросит. Я его нижняя.
–И это не значит, что он имеет на тебя право, учитывая все, что я увидел. Ты – нижняя, но не саба, тебе это чуждо. Ты хочешь получать то, что любишь – боль, и больше ничего тебе в Теме не нужно. Тот, кто даст тебе это, получит лучшую мазу, какую только можно представить.
–И ты уверен, что это будешь ты?
Вместо ответа он вдруг встает, подходит к кровати и начинает раздеваться. Я инстинктивно тяну к себе покрывало, хотя сижу в одежде. Самое странное, что я не могу оторвать от него взгляда – от его тела, от его рук, натягивающих вынутую из сумки маску, от его уверенных, хозяйских движений, которыми он снимает одежду с меня. Я даже не сопротивляюсь… Он берет меня на руки и несет к кресту, отворачивает от себя и фиксирует. Я упираюсь лбом в выемку.
–Олег, не надо…
–Уверен, через пять минут ты изменишь мнение, – он закуривает, отойдя к камину.
–Я не люблю, когда меня давят морально, а ты именно это пытаешься сделать – ты пытаешься меня унизить, заставить почувствовать себя никем.
–Так не в этом ли принцип подчинения, а? Почувствовать себя никем и полностью себя доверить другому человеку? – он давит окурок в пепельнице и подвигает стул ближе ко мне. Я не вижу его, и это почему-то заводит. – Мари, ведь ты все равно хоть чуть-чуть, но получаешь удовольствие? Хоть чуть-чуть, признайся… я же вижу – ты почти плакала, а не говорила ни слова, и твое «не надо» прозвучало как «да… хочу…» – разве нет? – он гладит мои ноги сзади чем-то прохладным, кожаным, и я вздрагиваю. – Не сопротивляйся, я не буду ничего делать – ведь мы договаривались с тобой, помнишь? Я не нарушаю обещаний – если только ты сама не попросишь.
Я уже не так уверена, что не попрошу…
Олег продолжает гладить мои ноги – похоже на массаж, расслабляет…
–Скажи-ка – тебе сейчас хорошо? Вот в данную минуту, если отбросить все, что у тебя в голове – хорошо?
Мне хорошо… мне почему-то так хорошо, что я начинаю терять голову от твоих прикосновений… но говорить этого тебе не буду.
–Мари… скажи мне – вы часто занимаетесь сексом без Темы? Ну, с Дэном?
–Часто…
–И тебе нравится?
–Я не знаю… я не думаю об этом…
–А напрасно… тебе именно это мешает.
–Почему?
–Потому что ты во время таких занятий постоянно ждешь от него жесткости, а он
не проявляет ее. И тебе не особенно это нравится. Ты все время хочешь, чтобы он тебя грубо взял, так, чтоб ты выгнулась вся от боли – потому что тебе именно это и
нужно – когда искры из глаз. Ты и стоп-слово не говоришь во время сессий поэтому – тебе нравится…
–Наверное…
Я, признаться, сама об этом часто думаю. И примерно этими же словами… надо же, насколько он психолог… Но, наверное, Верхний и должен быть таким. Дэн не чувствует меня порой – и это меня бесит. Ему бы побольше жести – вот как у Олега – и тогда все было бы вообще ух…
–Мари… почему ты не хочешь попробовать со мной? Я не имею в виду секс – Тему почему ты не хочешь вдвоем? Чтобы только ты и я? Ведь мы уже в полушаге. Я довел бы тебя до такого сабспейса, какой тебе и не снился – с Дэном… ты мне нравишься, Мари, я бы с удовольствием с тобой поработал… Мари… ты меня слышишь? – он встает, разворачивает мое лицо к себе и вдруг впивается в рот губами. Я растекаюсь и позволяю ему целовать меня. – Видишь? – шепчет он, отрываясь. – Тебе самой хочется, Мари… Так доверишься мне? Я тебе покажу кое-что такое, от чего ты улетишь просто…
Остатки разума кричат мне, что надо жестко сказать «стоп», но я уже не могу.
–Да…– выдыхаю я. – Да… ты можешь делать все, что хочешь…
Олег вытряхивает содержимое своего саквояжа прямо на кровать, берет зажимы и кляп в виде шарика. Обхватываю шарик губами, стараясь устроить его поудобнее, пока Олег фиксирует застежку на затылке. Цепляет оба зажима на грудь, соединяет их цепочкой. Я заметила, что это фишка у него такая – потом будет тянуть за эту цепочку, заставляя меня подаваться следом за зажимами, чтобы ничего себе не повредить.
–Замерзла? – он поглаживает меня по спине. – Сейчас разогрею тебя немножко… – берет плеть, собирает хвосты в горсть, размахивается и бьет меня по спине.
Несмотря на боль, я чувствую легкое возбуждение и влажность в паху. Олег продолжает стегать. Теперь я постоянно касаюсь грудью креста, и это очень больно. Каждый раз мое тело напрягается, я упираюсь зажимами в доску креста, и от этого удары по спине тоже принимают совершенно иное звучание. Олег останавливается, бросает плеть и обходит крест:
–Ну? Уже готова? – рука скользит между ног, проникает внутрь. – Отлично… Слушай, а мне уже это нравится – то, что ты такая быстрая… ну-ка, раздвинь пошире… – он садится и касается меня языком. Это заставляет застонать, и Олег моментально реагирует: – Э, нет! Это пока не для тебя.
Внезапно он останавливается и отходит от меня, садится на табуретку и закуривает:
–Хочешь курить, Мари?
Я отрицательно качаю головой – курить не хочу, а вот воды бы выпила, потому что в горле все пересохло. Не знаю, почему, но так всегда происходит на пике возбуждения, Дэн это помнит, а потому бутылка минералки у него всегда под рукой. Но Олегу никто этого не сказал, разумеется. Я закатываю глаза, и он, заметив, кладет сигарету и возвращается, расстегивает кляп. У меня свело скулы – шарик великоват, и несколько мгновений я не могу прийти в себя. Олег хлопает меня по щекам – не бьет, именно хлопает, приводя в чувство:
–Поплыла?
–Пить…
–А, сейчас.
Запасливый – минералка есть у него, неужели Дэн рассказал? Тогда выходит, что он все-таки был в курсе этого плана. И за это я ему такое устрою, что мои сегодняшние мучения покажутся ему просто раем на земле. Я не прощу такого предательства – ведь это уже не впервые…
Вода течет по подбородку и груди, Олег, забавляясь, плещет на грудь и натягивает цепочку, глядя, как струйка минералки просачивается под лапки зажима.
–Ты устала, Мари?
–Нет… я просто ничего больше не хочу…
–Давай так – ты поспишь, я тебя даже отвяжу кое-где, а потом мы продолжим. Я просто хочу тебе самой доказать, что Дэн не то, что тебе нужно, вот и все. Жаль, если такой потенциал пропадет – ты ж идеальная, у тебя порог боли такой высокий… а играться просто так – смысл? – он отстегивает наручники, хотя с рук их не снимает.
Укладывает на кровать, тянет из-под меня покрывало, и я передергиваюсь от мысли, что сейчас окажусь на грязном постельном белье, где неизвестно чем, с кем и как занимался вонючий козел Эндрю. Олег ловит выражение моего лица и улыбается:
–Не бойся. Я его заставил все поменять – мы ж тут надолго, так что – на пользованном валяться? Я терпеть этого не могу. Ты поспи, ага? Что-то вид и впрямь не того…
Я плохо соображаю, если честно, и половина его слов проносится мимо меня, настолько мимо, что становится все равно… Я закрываю глаза и сворачиваюсь в клубок, задев при этом зажимы, о которых совсем забыла. Вскрикиваю и сажусь, морщась от боли. Олег впивается взглядом в лицо:
–Ну, говори! Цвет, Мари? Какой сейчас цвет?
–Зеленый, – выдыхаю я, потому что боль уже прошла.
–Ну, врешь ведь, – вздыхает он и снимает зажим. В глазах темнеет от боли, но на секунду, потом все проходит. Второй зажим – то же самое… – Все, ложись. Только я тебя прошу – не ври мне больше, так будет легче и мне, и тебе. Я боюсь не успеть за тобой, а обмороки твои знаменитые меня что-то не возбуждают…
Ложусь обратно и думаю, сколько же он планирует держать меня здесь. Спать хочу, но глаза никак не желают закрываться. Я начинаю рассматривать помещение. Примитивно, но в принципе удобно – ну, если рассматривать эту конуру с точки зрения приспособленности к «тематическим» сессиям. Только грязища тут…
Интересно, а Дэн на самом деле в курсе, что мы здесь? И просто позже подъедет? Меня тошнит – это бывает от страха, когда долго боишься и ждешь чего-то. Очень хочется курить, просто нестерпимо. Я сажусь, и Олег, развалившийся в кресле у камина, который, оказывается, успел растопить, поворачивается в мою сторону: