Те молчали, и даже не смотрели друг на друга. Но причиной такое поведения являлось…смущение. Неизвестно заговорили бы они вообще, если б в дело не вмешалась Сусана. Пользуясь положением одноклассницы жениха и кузины невесты, она обоих подняла и вывела наружу, а потом повела к забору.
– Поговорите! – проронив это слово с видом человека, который оказывает им неоценимую помощь, она отошла, и заняла позицию впереди. Она была полна решимости отвадить любого из любопытных родственников, чьи фигуры всё время мелькали в непосредственной близости.
Здесь, жених впервые вволю насмотрелся на невесту. Она же на него не смотрела. На щеках застыл яркий румянец, а руки были опущены. Со стороны Лили выглядела так, словно совершила некую провинность, и теперь готовится понести за неё наказание. Но всему виной явилась неловкость и традиции. Свободное общение со стороны невесты вполне могли воспринять как легкомысленность, что для армян куда страшнее, нежели отсутствия ума. К чести жениха, он понял всё правильно.
– Ты мне нравишься, Лили! Очень нравишься! – признался Волод. – Я прямо сейчас пойду и дам своё согласие. А…ты? Ты что скажешь?
Лили кивнула, и ни единого слова не говоря, повернулась и побежала домой. Сусанна проводили её весёлым взглядом, а потом обернулась и подмигнула жениху.
– Влюбилась в тебя! С первого взгляда. Я же говорила!
Жених гордо приподнял подбородок и прошествовал вслед за своей будущей невестой. И жест, и походка весьма напоминали прогулку…петуха, который с самодовольным видом поглядывает на бегающих вокруг куриц, понимая, что он единственный кого они могут выбрать.
На самом деле не всё так просто. Влюбиться в армянского мужчину со второго взгляда – это почти как измена.
Сразу после этого короткого, но выразительного разговора родители молодых получили отчётливые сигналы в виде двух утвердительных кивков. Вопрос сватовства был решён. Ровно через неделю молодым справили помолвку. Они официально стали женихом и невестой. Свадьбу было решено сыграть на пятую субботу после дня помолвки. Армяне всегда справляют свадьбу в субботу. Другие дни исключены. Это тоже традиция.
Лили и Володе предстояло узнать друг друга за этот месяц. Им позволялось всё, за исключением близких отношений. Такого рода отношения могли иметь место только после свадьбы. Но разве ожидание близости не обостряет наши чувства? Не делает нас более романтичными? Правда, есть ещё такое понятие как непредсказуемость. У армян это сродни обыденности. Самые странные события могут происходить в самое неподходящее время.
Именно об этом и пойдёт речь. Лелея мечты о браке, ни Лили, ни Волод не подозревали о том, что одна из национальных особенностей сыграет с ними злую шутку. Как не подозревала об этом ещё одна пара, которая в эти дни тоже готовилась к свадьбе.
Глава 3
Франция. Марсель
В Сен-Ламбер, на пересечении улиц Феликса Фрежье и Капитэн Десмон, уютно расположился рыбный ресторанчик. На витринах красовались фотографии различных блюд и меню со специальными предложениями для туристов на французском и английском языках. За витриной, с улицы просматривались блестящие чёрные столы с красными креслами, и некоторые из клиентов, которые в этот день обедали в ресторане. Здесь находилась самая разная публика, но преобладали приезжие. В том числе, и группа немецких туристов громко обсуждающих меню.
В стороне от всех, сидели молодые мужчина и женщина аристократической внешности. Их настолько увлекла беседа, что они не замечали ничего вокруг себя. Речь шла о свадьбе. Об их собственной свадьбе.
– Изабель, милая, мне не хочется с тобой спорить, – едва ли не умоляюще говорил мужчина, – но семья настаивает. Прошу войти в моё положение.
– Я не стану участвовать в этих варварских обычаях, – высокомерно заявила женщина, которую мы отныне будем называть Изабель. – Рудольф, мы сами должны решать какой будет свадьба. Никто не смеет обращаться со мной как с…обезьянкой в цирке.
– Это всего лишь обычай. Изабель. Маленький обычай.
– Обычай?! То есть эти все твои…дикие родственники, приедут из стран, в которых вообще нет цивилизации, и будут меня оценивать? Я категорически, категорически возражаю.
– Изабель, милая…
– Не желаю ничего слушать! – Изабель поднялась и сверху вниз бросила взгляд на своего…жениха. – Наша свадьба состоится в вашем поместье. А из родственников, я готова терпеть только присутствие твоих родителей. Не вздумай приглашать свою сумасшедшую бабушку. Моя семья не выдержит такой удар. Поговори со всеми, а потом возвращайся, и мы обсудим свадьбу более спокойно. Но, с учётом моих пожеланий. Свадьба наша. Поэтому, никто кроме нас не будет решать, какой она будет.
Рудольф только беспомощно развёл руками, когда невеста оставила его одного. А что он ещё мог поделать? Он всецело разделял решение невесты, но семья никак не хотела мириться с таким положением дел. Никакие уговоры не помогали. Но теперь, после разговора с Изабель все пути были отрезаны. Следовало их всех поставить перед фактом. Он оставил деньги на столе, вышел из ресторана и сел в спортивный кабриолет.
По пути домой, Рудольф прокручивал будущий разговор с семьёй. Надо было прямо сказать, что Изабель против присутствия родственников на свадьбе. Эта часть представлялась не такой сложной, как детали касающиеся бабушки. Бабушка, с самого первого дня невзлюбила Изабель. И это обстоятельство часто приводило к конфликтам. Родители очень трепетно относились к мнению старейшей женщины в семье. Соответственно, и ему приходилось делать вид, будто он её слушает.
– Эта старуха нас с Изабель в покое не оставит, – пробормотал Рудольф сворачивая на дорогу ведущую к поместью. Дорога вилась в непосредственной близости от береговой линии, и как всегда была свободна.
Спустя ещё четверть часа, он уже въезжал в шикарное поместье семьи Багратян, владельцев крупной гостиничной сети, которая располагалась по всему миру.
Глава семейства, Ашот Багратян, прибыл с женой Седой и матерью Ануш в Марсель четверть века назад и остался здесь навсегда. Он начинал с маленькой гостиницы на берегу моря. Дела пошли отлично. И это открыло новые возможности, которые были использованы. В результате уже через пять лет появилась, и начала разрастаться гостиничная сеть под брендом «Баграт».
Рудольф родился в Марселе, спустя несколько месяцев после переезда. Родители часто повторяли, что именно его рождение принесло удачу семье. Его вырастили в лучших традициях…европейца. Он был хорошо образован, разговаривал на нескольких языках. В том числе и на русском. Свой родной язык армянский он тоже знал, но пользовался им только в семье. Он не любил людей своей национальности и тому имелись причины. Рудольф, как и всякий европеец, ценил личное пространство, которое с такой лёгкостью нарушали знакомые и родственники. Они всегда лезли к нему со своими наставлениями. При этом, являли собой олицетворение неудачника, когда же он к двадцати пяти годам вместе с отцом управлял империей.
Несколько слов о семье Рудольфа. Он обожал родителей, и терпеть не мог бабушку. Та являла собой наихудший образец той национальности, к которой принадлежал и он. Бабушка всегда требовала от него каких-то странных вещей, отчитывала, говорила, что делать и как следует себя вести. Порой, она так сильно выводила его из себя, что он начинал ей грубить. Но, позже, приходилось извиняться. Вынужденно, извиняться. Причиной тому были родители. Стоило обидеть бабушку, как они, словно сговорившись, переставали с ним разговаривать. И это молчание длилось ровно до того времени, пока он не начинал каяться. Рудольф каждый год надеялся, что бабушка умрёт, и это мучение закончиться. Но она оказалась на редкость живучей, и продолжала его истязать. Маму с отцом он любил. Мама всегда была доброй, нежной и понимающей. Он мог часами с ней разговаривать. И разговаривал. С отцом у него тоже сложились прекрасные отношения. Они прислушивались друг к другу. Отец создал империю, но никогда не отмахивался от Рудольфа. Идеи и предложения сына всегда находили у него отклик. Правда, он не всегда воплощал их в жизнь.
Возвратившись домой, Рудольф поставил машину на стоянку рядом с серебристым Мерседесом представительского класса, отдал ключи водителю, который следил за всеми автомобилями, а потом отправился в дом. Уже в вестибюле он почувствовал ароматные запахи. Так могла готовить только мама. Она часто готовила сама, хотя в доме имелась прислуга. В том числе и повар.
Рудольф оказался прав. Мама Седа священнодействовала на кухне. Бабушка, как всегда, стояла рядом в белом фартуке и подсказывала, что надо делать. Он не понимал этого странного языческого обряда, который повторялся так часто, что он уже счёт ему потерял. Мама прекрасно готовила. Она могла одно и тоже блюдо приготовить в двадцатый раз. И все эти двадцать раз бабушка стояла рядом и подсказывала. При этом мать всегда её внимательно слушала.
– Я поговорил с Изабель! – сообщил Рудольф, обращая на себя внимание женщин.
Бабушка коротко изрекла.
– «Тахем бой», что дословно звучит как: «Похороню рост». Это некое проклятие, которое призвано ограничить гормоны роста. Вроде выражения: «чтоб ты навсегда маленьким остался». Его обычно используют только женщины в отношении тех людей, кто им не нравится.
– Ей это не грозит. Она высокая! – огрызнулся Рудольф.
– Помолчи! – попросила мать.
– Помолчи?! Да она мою невесту проклинает. Может, ты её попросишь помолчать?
Следующее изречение бабушки оказалось не таким коротким. Она обрисовала невесту Рудольфа настолько выразительно, что внук мгновенно пришёл в ярость.
– Тухлая дура с лицом как у покойника?! Да она красивее всех твоих армянок вместе взятых! Она умна, воспитана, и в отличие от всех вас знакома со словами «культура поведения». А цвет лица…благородный. Но ты даже такого слова не знаешь. И ещё, – на губах Рудольфа возникла злорадная улыбка. – Можешь беситься сколько хочешь, но я никогда не женюсь на армянке. Я их терпеть не могу. Понятно?
– Рудольф! – попыталась урезонить сына Седа. – Не разговаривай с бабушкой в таком тоне. Она человек в возрасте.
– Да она уже двадцать пять лет человек в возрасте. А сколько мне ещё терпеть?
Рука бабушки устремилась в сторону внука, а слова предписывали невестке принять неотложные меры против человека, который не уважает свои собственные истоки. Рудольф прекрасно всё понял. И поэтому решил вообще не церемониться.
– Я, француз! Понятно? Хотя чего мне разговаривать?! Чего мне время терять? В общем, мы с Изабель не хотим, чтобы бабушка и родственники присутствовали на свадьбе. Либо так, либо мы сыграем свадьбу в другом месте, и никому не сообщим где оно находиться.
Рудольф ушёл. Но его быстро нагнала мама.
– Я начинаю думать, что бабушка права насчёт Изабель, – сказала она. – Если ты не хочешь видеть бабушку на свадьбе, тогда и мы с отцом не придём. Так, и знай.
– Зря спорите. Никакой свадьбы не будет! – в гостиной появился Ашот Багратян. – По крайней мере, в ближайшие три месяца, – добавил он с весьма довольным видом.
– Получилось?! – не поверил Рудольф. – У тебя получилось?
– Да! – подтвердил отец. – Советский союз открывает двери для бизнеса. И мы должны быть первыми кто войдёт в эти двери. Начнём с Грузии и Армении. Там нет ни одной нормальной гостиницы. А дальше видно будет. Документы уже готовятся. Поедешь через месяц. А до тех пор изучи другие варианты. Перед нами открываются огромные возможности. И надо их использовать с умом.
Рудольф, больше всего на свете любил открывать новые гостиницы, поэтому принял предложение отца с огромным энтузиазмом. Прежде чем уйти, он несколько раз поблагодарил отца. Ну и следовало незамедлительно известить Изабель о том, что свадьбу придётся отложить на некоторое время.
Едва сын ушёл, как Седа потащила мужа на кухню. Там их нетерпеливо дожидалась бабушка.
– Ну что? – спросила она. – Сделал?
Ашот Багратян весело кивнул.
– Всё как ты и просила. Гостиницы для отвода глаз. Пусть думает, что для работы едет. Побудет несколько дней в Тбилиси, а потом уедет в Ереван. Там я его и задержу. Я свою часть сделки выполнил. Остальное за тобой.
– Не беспокойся! – заверила его бабушка, – Люди в Ереване так его встретят, что он на эту свою невесту даже посмотреть не захочет. Там такая девушка, что влюбится в неё с первого взгляда.
Поездка Рудольфа стала ни чем иным как результатом сговора родителей и бабушки. Они выбрали для него невесту, и хотели, чтобы он женился именно на ней. Для достижения этой цели, они готовы были на многое. В том числе и на обман.
Рудольф и не подозревал подобного коварства со стороны своих ближайших родственников, поэтому со всем рвением приступил к изучению нового рынка сразу после встречи с Изабель. Как ни странно, она довольно благосклонно отнеслась к планам жениха. Её саму немного напрягала ситуация с его семьёй. А так, они вполне могли справить свадьбу в чужой стране, подальше от всех этих мелких, но весьма неприятных проблем.
Но… над планами семьи, и планами самого Рудольфа нависла большая угроза в виде очень маленького недоразумения.
Глава 4
Жених и невеста
Но давайте вернёмся в Тбилиси и бросим лёгкий взгляд на происходящие события. Они нас интересуют только с точки зрения предыстории к маленькому недоразумению.
Лили пребывала на седьмом небе от счастья, с каждым днём всё сильнее привязываясь к жениху. Он приезжал каждый день и с согласия родителей, забирал её с собой. Они шли в кинотеатр, потом долго гуляли по набережной и вели душевные беседы. Иногда, Волод отвозил Лили в гости к родственникам, знакомил её с ними. А бывало, они отправлялись к ним домой, и Лили примеряла на себя будущую роль хозяйки дома.
Она убирала, готовила, вела со свёкром и свекровью беседы, в которых всячески избегала даже намёков на спор. И Волод, и его родители были от неё в восторге. Они, не переставая хвалили её, чем доставляли настоящее удовольствие не только ей, но и её близким. Всё шло замечательно. Два семейства сближались. А вместе с ними сближались и родственники с двух сторон. Они начали приглашать друг друга на праздники, ходили в гости, делали подарки. И в центре всех процессов находилась молодая пара.
Волод открыто выражал свои чувства. Признавался в любви Лили. Она же, каждый раз заслышав эти слова, смущённо замолкала, а потом бросала весьма выразительный взгляд на своего будущего мужа, который с точностью указывал на нежные чувства.
Возвращаясь после встреч с женихом, Лили часами рассказывала кузинам о своих ощущениях. Им она откровенно признавалась в любви.
– Я даже не думала так сильно влюбиться, – говорила она, принимая одухотворённый вид, – Волод очень хороший. Никогда и лишнего слова не скажет. Всё время спрашивает меня, советуется. Даже когда до руки дотрагивается.
Незамужние кузины, в такие моменты начинали томно вздыхать, и завидовать Лили. Обычно это выражалось в таких фразах, как:
– Какая ты счастливая! Как он тебя любит! И как тебе повезло с семьёй мужа. У них большой дом, живут одни. Не то, что у нас…даже на минуточку нельзя остаться одной.
И всё в таком духе. Лили счастливо улыбалась и продолжала расхвалить своего жениха. Изо дня в день одна и та же картина: Молодые чувствовали себя счастливыми, и проводили очень много времени вместе. Волод часто повторял, что для него превыше всего семья. И что он не собирается изменять жене как другие мужчины. Женщины ему верили, и всегда слушали такие речи с умилением. Мужчины же потихоньку ухмылялись под нос. Они ему не верили, поскольку судили обо всём по себе и своим поступкам.
Но это никак не мешало женщинам со стороны Лили относиться к Володе с откровенным восхищением.
Время шло. Начались свадебные хлопоты, и всё завертелось с огромной скоростью. Закупалось продовольствие и напитки, отправлялись приглашения на свадьбу, сооружалась свадебная палатка. По обоюдному решению семей решено было поступить так, как обычно поступали в случаях, когда невесте ещё не исполнилось восемнадцать лет: В двенадцать часов дня, сторона жениха должна была прибыть в дом невесты. Свадебные торжества должны были продлиться до трёх часов дня. Потом, жених с невестой отправлялись в церковь на венчание. А оттуда в дом жениха, где торжества должны были продолжиться уже с музыкантами. Загс откладывался на несколько месяцев. Это событие собирались отпраздновать отдельно.