Стас уселся в кресло с видом сытого кота, которому удалась шалость, разве что не мяукнул. Костя с долей отвращения посмотрел на лучащегося довольством друга. Экономист фигов! Спасибо за «горящие путевки» и полные штаны сопутствующего экстрима от путешествия, как в былые времена, когда каждая копейка на счету. А еще авантюрист! Приспичило ему, видите ли, окунуться в позабытые ощущения.
Лично Костя ни капли по прошлому не ностальгировал, он что тогда любил комфорт, что сейчас. И давно уже летал по миру бизнес-классом, благо финансы позволяли. Если бы не этот… весельчак, он бы сейчас с удобствами приближался к родине любимых мэтров: Габбиани, Боттичелли, гениальный да Винчи. Флоренция – колыбель искусства живописи эпохи Возрождения, и променять сие великолепие на однообразный отдых в оккупированном своими же соотечественниками курортном городишке…
Костя сделал еще один глоток рома и вздохнул. Если быть откровенным с самим собой, то в отпуск он отправился исключительно благодаря Стасу, и по идее на безрыбье и рак вроде ничего. Друг давно пилил Костю за ненормированные уходы в работу, когда тот мог сутками не выходить из мастерской, отрешившись от всего мира. И тут буквально пару дней назад в его квартиру влетел окрыленный сумасшедшей идеей Стас и чуть ли не к стенке припер, уговаривая бросить все и смотаться на море.
Надо отдать должное, этот змей-искуситель умел убеждать. Самые безумные, запоминающиеся и, чего душой кривить, лучшие моменты Костиной жизни были так или иначе связаны с «дурным» влиянием Стаса. Так было в детстве, так продолжалось и до сих пор. Ловить момент – самый прокачанный скил его друга. Пока сам Костя еще только думал, взвешивая «за» и «против», Стас уже уверенно хватался за предложенное судьбой. И что самое удивительное: всегда выходил «сухим» из любой ситуации. Наверное, с этим даром нужно родиться.
Но Костя особо не философствовал, он давно привык к неуемной энергии друга и его склонности к приключениям. Иной раз даже позволял втягивать себя в пучину безбашенного веселья. Вот как сейчас. Парень хмыкнул, ощущая как веселье вокруг него так и плещет, рискуя утопить неосторожно приблизившихся. Боже, это был самый паршивый полет за последние лет пять, не меньше. И если начало такое многообещающее, что же ждет дальше?
– Человек-туча, тебе еще не надоело хандрить? Есть опасность, что на тебе даже футболка скоро вылиняет, не выдержав такого убойного пессимизма.
– Да иди ты, – огрызнулся Костя, – у нас есть неисчерпаемый источник твоего оптимизма, поделишься с моей футболкой, если что.
– Не вопрос, – хохотнул Стас, отобрал бутылку у друга и тоже приложился к горлышку. – Но я бы тебе советовал черпать вдохновение не у меня, а оглядеться по сторонам и найти себе музу по вкусу.
– Щаз же, вот прям тут и кинулся искать, – Костя размял затекшую шею. – Будет он меня еще учить, куда за вдохновением обращаться. Лучше просвети, где можно так долго шляться в замкнутом изолированном пространстве размером с коробку из-под телевизора? Я уж думал в спасательную экспедицию отправляться.
– Ты несправедлив к габаритам этого судна, – с довольной улыбкой заметил Стас. – Я бы просветил, да ты же кудахтать начнешь, как заправская квочка.
– Стесняюсь даже предположить, – выгнул бровь Костя. – Ты вломился в кабину капитана и предложил ему выпить на брудершафт?
– Все гораздо скромнее, но мне нравится ход твоих мыслей. Как-нибудь в другой раз попробую нечто подобное: приятелей среди пилотов у меня пока нет.
– О, тогда предупреди заранее. Не желаю оказаться на том же самолете, что и ты.
– Даже не надейся! Я отведу тебе какую-нибудь почетную миссию.
– Хорош зубы заговаривать. Колись давай, чего исполнил? Нас же не примут под белы рученьки при посадке, ась? Ну, что еще придумать? – Костя собрал складками кожу на лбу. – Играл в карты на раздевание со стюардессой?
– Почти, – подмигнул Стас. – Только это уже было пару лет назад, а вот перепиха в воздухе мне тогда так и не досталось.
– Да блин, ты серьезно?! Сдурел совсем?
– Началось, – ничуть не усовестившийся Стас, глотнул рома. – Я ж говорил: будешь махать крыльями и кудахтать.
– Стас, ну че как маленький, честное слово. Захотелось, пошел взял. Границы-то должны быть какие-то.
Стас подмигнул девушке через проход и помахал телефоном.
– Не ори так громко, вдруг даме станет неловко, – понизив голос, попросил он.
Костя поперхнулся ромом. Пока он откашливался и утирал выступившие на глаза слезы, Стас невозмутимо набивал что-то в сотовом.
– Ты с вот этим… этой, хм… короче, дамой, да? – прошипел Костя, восстановив дыхание.
– Еще тише, – посоветовал Стас, не отрывая взгляда от экрана. – Компрометируешь меня без зазрения совести, не пали контору.
– Да охренеть с вас можно, нашлись стеснительные, – Костя сбавил звук еще на полтона. – Она же выглядит как смерть хиппи, причем неопределенной ориентации.
– Ну все, уймись! Нормально там все с ориентацией и даже очень. Будто ты не знаешь, что внешность – дело десятое, и вообще, экзотика, бро. Так что завидуй молча.
Костя хмыкнул и еще раз украдкой взглянул на неформалку. Она надвинула на глаза маску, вставила наушники и плевать хотела как на общественное, так и на частное Костино мнение.
– Было бы чему завидовать, смотри в штанах экзотику домой не привези.
Стас скривился.
– Не ссы, не первый год замужем. Все под контролем. Хотя, – мужчина задумался, – обращаясь с металлическими предметами, нужно соблюдать повышенную осторожность.
Недальновидно прихлебнувший спиртного Костя подавился второй раз. Сопоставить экстерьер любительницы экстрима и слова друга труда не составило, он все понял верно.
– Да ты издеваешься?!
Стас хитро сверкнул глазами и отрицательно покачал головой.
– Прикинь, да? И скажу я тебе, – он с наслаждением потянулся, – в жизни надо попробовать все.
– В гробу я такое видел и в белых тапках.
– Можно и в гробу. Найдем тебе бледную готку, будешь ее на кладбище выгуливать. Дружище, все что угодно, лишь бы ты улыбался.
Костя улыбнулся. Недобро так, предостерегающе. Стас поднял руки и прикинулся малышом-лемуром из «Мадагаскара». Костя отгородился от мира шляпой и попытался уснуть.
Глава 2
Звук от аплодисментов капитану, ставших уже традицией, разбегающимися зайчиками проскакал по креслам и полкам, отразился от ручной клади и затих в складках плотных портьер, отгораживающих салон от хозяйственных закутков. Все, кто летел на борту самолета, независимо от статуса и личных фобий облегченно выдохнули. Даже дети, которым надоело доставать взрослых. Пассажиры хотели свободы.
– Не понимаю этого действа, – надула губы Алена. – Он же все равно не услышит, да и слишком рано начинают. Пока самолет затормозит, еще сто раз что-то непредвиденное случиться может.
– Оптимистка моя, спасибо, что напомнила. – Женя, в отличие от подруги, не видела ничего странного в выражении благодарности пилотам. – Капитану бортпроводницы расскажут, ему приятно будет. Тебе сложно, что ли? И потом, думаю, многие просто стресс снимают таким образом, типа: «ура, я еще живой».
– Не сложно, – пожала плечами Алена, с улыбкой рассматривая в иллюминатор посадочную полосу и выжженное солнцем поле.
Красоты в пейзаже не наблюдалось, тем не менее в душе девушки уютным клубочком свернулась радость, щекоча усами предвкушения. Скоро-скоро они окунутся в лазурное море, услышат его ласкающую слух песнь, а горячий ветер растопит мерзлую корку будней родного края.
Организационные моменты прошли без сучка и задоринки. Выводок туристов бодро просеменил в сторону таможенного контроля, затем также слаженно дождался выдачи багажа и, окрыленный близостью к долгожданному кусочку рая, двинулся к стойкам со скучающими гидами туроператоров. Алена с Женей толкаться со всеми не спешили: пока первая договаривалась со своим организмом, вторая – караулила сумки и от нечего делать разглядывала все подряд. Ее внимание привлекли двое мужчин, задержавшихся у опустевшей ленты транспортера. Женя прислушалась.
– Да забей, на разбирательства еще кучу времени убьем, а смысл? – Парень в соломенной ковбойской шляпе похлопал приятеля по плечу. – Купим тебе новый.
Второй мужчина сокрушенно разглядывал чемодан, выглядевший так, словно его рота солдат кирзовыми сапогами пинала: весь в царапинах и вмятинах страдалец вызывал сочувствие.
– Он и был новый. – Хозяин имущества задумчиво провел пальцем по некогда блестящему, лакированному боку чемодана. – Все твой пасмурный настрой виноват, не иначе. Притянул к нам неприятности!
Его приятель рассмеялся. Похоже, пасмурный настрой испарился вместе с потускневшей улыбкой друга.
– Это для равновесия, – не стал спорить он. – Не одному мне страдать. Серьезно, пошли, а то еще и до отеля самим добираться придется. Плюнь! Обидно, конечно, но не трагедия. Прикинь, его бы вообще потеряли?
– Да ты умеешь подбодрить, – скривился пострадавший.
Мужчины отправились к выходу на автобусную стоянку, а Женю окликнула счастливая Алена.
– Так понимаю, раз ты светишься, у нас все «ок»?
– Не знаю, как у вас, а у нас – так точно. – Алена выудила из сумочки путевки. – Идем?
Девушки выяснили номер своего трансфера и последними загрузились в салон. Улыбчивый гид заученно повторяла полезную информацию для путешествующих, скучающий водитель в белоснежной рубашке ожидал команды двигаться в путь. Женя стянула кофту и заколола волосы. Буйство красок за окном радовало глаз. Ура, они почти у цели. Без всяких особых причин хотелось улыбаться и обниматься, даже головная боль прошла. Женя еще успела заметить запомнившуюся ей парочку с мятым чемоданом, ребята сели в большой автобус по соседству. На фоне последнего их «Мерседес» казался совсем крошкой. Вот они тронулись, заработал кондер и наступило «щ-щ-щастье».
– Нет, ну это уже ни в какие ворота! – возмущался Костя. – Как это мест нет? Что за?..
– Погоди, наверняка возникла ошибка. Сейчас все выяснят, и номер все же отыщется, да? – Стас недобро посмотрел на отельного регистратора.
Тот пожал плечами:
– Какие-то накладки у вашего туроператора. Сожалеем, но свободных мест в данный момент действительно нет.
Представитель этого самого оператора мерил шагами просторный холл и спешно выяснял, что можно сделать с вверенными ему туристами, чтобы продолжить путь. Смесь русского и турецкого потрясала экспрессией, должной устрашить кого-то на том конце телефонной линии.
Костя облокотился о стойку ресепшена и подпер кулаком щеку, у него не оставалось сил даже всерьез разозлиться. Череда мелких, пакостливых событий, с которых начался отпуск, вызывала лишь приступ нездорового веселья. Впрочем, Костя небезосновательно подозревал, что пофигистичному настрою поспособствовал и алкоголь.
– Есть хочу, – пожаловался мужчина. – Бросай свой битый чумодан, на него все равно теперь никто не позарится. Пока они тут рулятся, пошли поедим.
Стас с печалью во взгляде посмотрел на утратившую лоск тумбочку на колесиках. В его голову закралась крамольная мысль: возможно, друг прав, и само провидение наказывает Стаса за своевольный поступок. Ведь он отлично знал, что в Турцию Костя полетел бы в последнюю очередь. Но у девочки, отвечающей за подбор тура, был такой глубокий вырез на блузке и полные… э-э-э, мольбы глаза. Он не смог отказаться, вернее, отказать.
Какая к черту разница, с какого берега в одно и то же море заходить? Зато она получит премию за продажу «сильно пригорающих» путевок. Стас тоже не остался внакладе и познакомился ближе с полными, хм… глазами, бесконечно прекрасными, как у Афродиты, нежными и такими манящими. Только Костя ничегошеньки не выиграл, получив совет наслаждаться малым и радоваться отпуску уж куда получилось.
Есть действительно хотелось, а еще освежиться и переодеться. Пока Стас обдумывал заманчивое предложение «на все забить», гид закончил переговоры и с фальшивой улыбкой обрадовал:
– Приносим глубочайшие извинения за возникшее недоразумение. Произошел сбой в системе и…
– Короче, – поморщившись, попросил Костя, – давайте к результатам. Мы заселяемся или как?
– Да, конечно, я обо всем позаботился, вас заселят.
Друзья просияли.
– Одно уточнение, – заметив, что кое-кто рано расслабился, поспешил добавить гид, – только в другой отель.
Улыбки на лицах Стаса и Кости потускнели, а затем и вовсе стали напоминать оскал.
– Какого черта? – поинтересовался Костя. – Это сейчас опять куда-то ехать, еще и обед пропустим?
– Не волнуйтесь, я договорюсь, чтобы вас покормили. Еще раз прошу прощения за доставленные неудобства, но это единственный вариант, который удалось подобрать.
– То есть как бы еще и спасибо? – пробубнил Костя, надевая шляпу и подхватывая чемодан.
Стас промолчал, следуя за другом обратно к автобусу. Однако мысленно пообещал себе, как можно скорее сделать так, чтобы Косте стало хорошо. А то, что у ребят взгляды на «хорошо» не всегда совпадали, так это мелочи. Не зря же говорят: главное не подарок, а внимание. Тем более Стас знал Костю как облупленного – вечно сначала нос воротит, а потом, когда распробует, остается довольным. Держись, Лисовский! Гуманитарная помощь имени Станислава Зимина спешит причинить тебе счастье.
– Кры-со-та! – Женя вытянула ноги и с видимым наслаждением отпила свежевыжатого гранатового сока.
– Ляпота! – поддержала Алена, вонзаясь зубами в горяченькую шаурму. – А ты нефофела гуфять.
– Ты жуй-жуй, не болтай.
Женя и впрямь собиралась дождаться часа заселения, забросить вещи, переодеться, в общем, чтобы все по уму. Но сложно усидеть на чемоданах в холле отеля, когда за окном светит пока еще ласковое солнце, а снующие мимо отдыхающие соблазняют пляжным видом. Девушки договорились о присмотре за имуществом, предварительно поулыбавшись молоденькому регистратору, сдали ценные вещи в камеру хранения и помчались на набережную, окрыленные свободой. Вдоволь налюбовавшись лазурным великолепием – в кроссовках и джинсах соваться на пляж не стали, – подруги осели в ресторанчике и теперь предавались блаженному безделью.
– Есть своя прелесть в том, чтобы прилетать в первой половине дня, хоть и вставать приходится ни свет ни заря, – с ленцой в голосе размышляла Алена, справившись с перекусом.
– Ты хотела сказать – не ложиться?
– Не суть. Вспомни, когда прилетаешь к вечеру: пока всех развезут, пока заселишься, уже стемнело и, считай, день пропал. На ночь глядя, еще не зная местности, вроде никуда и не сунешься.
Женя смахнула со стола крошки и водрузила на него локти, подперев щеки.
– Я помню. Мы тогда купили в ближайшем к отелю магазинчике закуски и истребляли «Мартини».
– Да-а-а, – Алена хитро подмигнула, – у меня до сих пор тот бокал жив, подаренный продавцом. Так приятно было и неожиданно. А «Мартини» в итоге наложилось на адаптацию, и с утра было вообще не вау.
Женя рассмеялась:
– Ага, как в анекдоте: в Новый Год пили-пили, все смешали – ой, это я по-любому салатиком отравился.
Алена смущенно фыркнула. В достопамятный прилет именно ее организм устроил бунт на корабле, так что Женьке пришлось и волосы подруге держать, и остальные мероприятия по спасению и реабилитации проводить.
Женя допила сок и с удовольствием вдохнула непередаваемый воздух морского курорта. Ее бы воля, она бы запечатала восхитительные молекулы в волшебную баночку и соорудила дома коллекцию атмосферных ароматов: весенняя гроза, морозное утро, цветущий луг, лес на рассвете, море…
– У тебя на лице такое мечтательное выражение, – поделилась наблюдением Алена. – И солнце играет в волосах. Жаль, я не художница, чтобы запечатлеть момент. Женька, ты – красотка!
Женя улыбнулась и послала подруге воздушный поцелуй.
– Тыжписатель! Вплетешь где-нибудь, я тебя знаю. Нет, художников нам не нать, хватит одной чудачки, зависающей над самыми привычными вещами.
Женя достала из кармана сотовый и наклонилась к Алене, чтобы сделать селфи.