– Благодарю, – безжизненно пробряцал электронно-металлической гортанью Примас-искупитель. – Я просто просчитал, что твоя смерть это самый худший вариант развития событий, а значит, оставить тебя живых это приоритетная задача.
– Спасибо, спасибо тебе, – с трепетанием продолжает коммандер.
– Ты что же творишь!? – раздалось со стороны по ярости в тембре и голосу Данте узнаёт своего брата, который спустился в составе всего отряда. – Мы из-за твоей бесхребетности и сердоболия могли погибнуть. Ты мог погибнуть брат!
– Моей бесхребетности!?
– Да! А как ещё назвать то, что ты решился вступиться за этих оборванцев!? Это война, тут наши люди умирают, а ты за скот врага цепляешься!
– Брат, они такие же, как мы, пойми это. Да, они ошиблись, выбрав Прованскую Республику и безумную свободу своего государства, да, они готовы гнать нас, но они не подняли на нас оружия, они живут мирной жизнью и не идут воевать. Они – нищие и голодные, да и когда-то и мы были такими. Пойми, Яго, это простые люди, жертвы алчности правящих кругов и они заслуживают снисхождения. Лучше обрати клинок против того у кого есть оружие металла или мысли, кто повинен в преступлении явном…
– … нежели против беззащитного и слабого, на которого клевещут, ибо направив меч на вторых ничего кроме бесчестия не заслужишь, – закончил фразу брат. – Я помню слова из клятвы «Палача». Но это…!
– Уменьшите децибелы крика, вы оба! – призывает к спокойствию Андронник, перебив Яго, и указывает тонкими пальцами в сторону холмищ. – Лучше взгляните и узрите силу прогресса.
Грузные сиренево-серые, отлитые свинцом облака разверзлись, и самый настоящий воздушный исполин спустился из поднебесья. Огромный воздушный корабль, размером с авианосец, явился сверху, демонстрируя технологическое превосходство Рейха. Длинный вытянутый корпус покрашен в краски цвета ночи, на палубе которого уставлено всё орудиями, защищающими одну башенную постройку, его борта венчают восемь исполинских реактивных двигателей и девятый где-то на корме. Величественный корабль появился не один, а в окружении роя обтекаемых штурмовиков и истребителей, которые мгновенно отогнали авиацию противника.
– Похоже, зря мы ПВО ликвидировали, – сказал Яго. – Только время потеряли.
– Нет, не зря. Средства ПВО бы превратили в кучу железа летающий ударный крейсер. Единственный в своём роде, между прочем, – пояснил Андронник.
Отдельные участки плоского днища корабля разверзлись, приковав внимание к себе, ранее прикованное к орудиям на борту, и на артиллерию на холме хлынул самый настоящий дождь из бомб, похожих на медные ядра.
– Электромагнитные… похоже у артиллерии энергополя, – присмотревшись, проговорил Андронник.
И как только поля деактивировались, ливень из бомб и снарядов залил два холма, чьи вершины в мгновение ока сгинули в приливе огня, поднявшись в небо разгорячённой землёй. Артиллерия теперь точно уж не сможет ответить и замолчала навсегда, обрекая войска в Фильфранше на мучительную и скорую гибель.
– Почему Первоначальный Крестоносец не вступил в бой ранее? – спросил Данте.
– Воздушный крейсер «Солнце» слишком много потребляет топлива и его хватает только на выполнение буквально пары задач, – ответил Киберарий. – Все понимают, что от армии «Заря» зависит продуктивность наступления, и судьба восточной части Ниццы.
Картина поистине грандиозная – воздушный корабль, зависший в поднебесье вознесённый над полем боя как ангел возмездья он заливает штормом неукротимого огня холмы до полного их очищения, озарив местность ярким синением и кажется, что никто не сможет выжить в таком аду.
Со стороны хлопот лопастей стал настойчивее, и Данте пришлось обернуться, чтобы не пропустить посадку машины, которая через несколько мгновений показалась из-за домов и села рядом. Довольно старый, приспособленный для войны, небольшой вертолёт, покрашенный в тёмно-синие тона, с одним орудием под дном.
– Коммандер Данте! – закричал офицер в чёрном пальто из ткани до колен, выбежавший из вертолёта, с золотыми полосами на рукаве. – Коммандер! – понёсся он через половину набережной к парню.
– Полевой Генерал, чем обязан?!
– Ко-ко-коммандер, – тяжело выдыхая, запыхавшись, заговорил черноволосый короткостриженый среднего телосложения мужчина, как только добежал до «Палача». – Данте, у вас новая задача.
– Какая, господин? И объясните ситуацию.
– Наши войска наткнулись на укреплённый район почти у самого центра города. Он растянулся по бульварам Дюбошаж, Виктора Гюго и уткнулся в бульвар Франсуа Гросо. Первоначальный Крестоносец, господин Бонифаций Торн, хочет покончить с командованием противника, превратить оборону в импотентное сопротивление, и заставить врага отступить.
– И что же вы делаете для этого?
– Мы собираем сводный штурмовой батальон, который закинем за линию укреплённого района, у которого одна задача – пленить командиров и занять Нис-Виль, пока отряд ордена «Алмазный Щит» при поддержке тяжёлой пехоты прикуют внимание основных сил на себя и попытаются пробиться к нам.
– И что вы от меня хотите?
– Чтобы вы взяли двух бойцов с собой и отправились с сами на штурм. Бонифаций Торн сказал, что вы один из тех, кто подойдёт для исполнения такой миссии, – приумолк Генерал и тут же, пытаясь воззвать к долгу, требовательно выговорил. – Коммандер, от этого зависит успех операции «Запад», равно как и судьба этого города. Я думаю, вы спасёте ещё до черта жизней обычных солдат или всё же дадите им умереть прежде, чем они прорвутся через укрепрайон?
– А вы не боитесь попасть туда… вы же офицер…
– Я – Полевой Генерал, – гордо ответил мужчина. – Это мой долг – быть на самом острие наступления. Так что насчёт вас? Вы готовы рискнуть жизнью ради Него и посланника Его на земле?
Данте тяжело выдохнул, понимая, что если он откажется, то падёт в немилость Канцлера, что сродни забвению. Он почувствовал, как на плече оказалась ладонь, и услышал грубоватый, но полный рвения, голос:
– Брат, я с тобой, хоть в самый ад. Я передам Сантану всю необходимую информацию, чтобы он принял командование.
Тут же он был поддержан другим союзником, только его речь отдаёт холодом и металлическим перезвоном:
– Да, коммандер, я тоже помогу тебе. В эскадроне есть, кому меня заменить.
– Господин Полевой Генерал, – уверенно заговорил парень, – мы с вами.
– Отлично, давайте в вертолёт.
Четверо воинов побежали к машине. Данте приходится на бегу в рацию передавать полномочия одному из Кастелянов и отдавать приказ о закреплении в порту. Затем Данте забрался на воздушный транспорт и уселся в кресло, закрепившись ремнями.
– Давай! – приказал генерал, и машина поднялась в воздух, над городом.
– Так, мы идём во второй волне! – стал разъяснять задачу высший офицер, истошно пытаясь перекричать гул лопастей и двигателя. – Первая должна расчистить местность и установить контроль над периметром, а мы непосредственно берём командование!
Уловив суть сказанного Данте, переключил внимание в город. Растерзанный столетиями кризиса, но довольно славно его переживший, он скопил в себя практически всю силу Республики Прованс и пытается сохранить жалкую независимость. Люди всячески сопротивляются Рейху, час за часом делая свой городок всё хуже и превращая его в печальные воспоминания о некогда славе Лазурного берега, давая право солдатам Рейха обстреливать его и крушить. Они не как граждане из Сиракузы-Сан-Флорен – не выступили против власти, а наоборот, с оружием в руках её защищают, думая, что они сражаются за свободу.
«Ничего, они поймут» – с унынием говорит себе Данте. – «Мы ещё с ними будем пить за одним столом, они поймут, что ошибались… ничего страшного, многие так противились».
Данте полон сожаления о людях, которые не понимают, что оберегают не свободу, а диктат тех, кто объявил себя новой аристократией. Везде и всюду на обломках нового мира они дурманят обычный народ, заставляя грезить далёкими картинами прошлого, не рассказывая, что засилье и беспредел «волков», хозяев жизни, и привело к тому, что весь мир рухнул под весом собственного самомнения, словно прогнивший дом.
– Брат, о чём ты задумался?! – вопрос оборвал мысли Данте.
– Да так, о мелочах войны.
– Опять об обычных людях, которые там? – ткнул в город Яго длинным чёрным гладким стволом энерговинтовки. – Не думаю, что люди под нами разделяют твои стремления о союзе.
– Это люди, с которыми мы навсегда станем едины. Они это понимают, догадываются, что лучше единение, чем бедствие и свобода в кризисе. Мы докажем им это, Рейх докажет…
– Всем приготовиться! – яро выкрикнул Генерал, достав серый автомат, общей конфигурацией похожий на М-16. – Наша задача прорваться в запасной вход бункера и зачистить его!
Глаза Данте устремляет взгляд в небо и видит, что тёмный небосвод линуется работой зениток, без устали стонущих и яркие вспышки пролетают между несколькими десятками вертолётов, затмившие небеса сходно рою насекомых. Некоторые машины не выдерживали заградительного огня, взрывались и падали к земле дождём из огненного металлолома.
Впереди показался бывший вокзал – протяжная невысокая непримечательная постройка, с серыми выцветшими стенами, с большой площадью впереди, обстроенная со всех новыми трущобными зданиями, которые уподобились наростам и опухолям усеявшими огромными бубонами живое тело, со временем умерщвляя его.
– Высаживай нас у левого крыла! Это сторона, где боковое здание побольше!
Вся площадка усеяна телами и линиями наступления, которые пытаются подавить сопротивление у окон, насмерть сцепившись со стрелками Прованса в бывшем вокзале. Мокрый грязный асфальт залит кровью и забит разбитой техникой, а его блестящая поверхность отражает сотни вспышек и линий трассирующих снарядов.
Средь улиц, ведущих к центру обороны, устроены огневые точки, захваченные первой волной и обращённые против защитников автопушки, тяжёлые пулемёты и миномёты с крупнокалиберной артиллерией истязают город, удерживая республиканскую армию, забивая её телами дороги и заливая кровью контрнаступление за контрнаступлением.
Данте прекратил осматриваться по сторонам и отстегнувшись, выпрыгнул из вертолёта, который через секунды поднялся в небо и улетел восвояси. Парень снова чувствует под подошвой сапог асфальт, а вокруг палатки и самодельные ветхие шалаши.
– Где мы?
– Мы на проспекте Тьер, – решил ответить генерал. – Тут раньше была автостоянка. А теперь звено вперёд, у нас кончается время, – нетерпеливо протороторил генерал и указал на горизонтально положенную массивную дверь из металла, устроенную подле вокзала в тени двухэтажной порушенной и выгоревшей постройки, что в нескольких метрах от вокзала, похожей на кубик. – Киберарий, вы сможете выбить её?
– Я смогу! – вышел вперёд Яго, снимая со спины гранатомёт. – Только нас нужно подойти ближе и я порву её!
– Так вперёд! – командует генерал.
Четверо бойцов, смотря на окружающие территории через прицелы, двинулись к входу в бункер. Но вот слева по ним открыт огонь и пули как назойливые мухи завизжали у ушей. Данте повернулся и узрел высокий дом, ставший крепостью обороны, а возле него быстро столпились пару десятков республиканцев, открывших плотный огонь по звену.
– За Прованс и демократию! За независимость! – прокричали солдаты врага клич, паля в имперцев.
Два ствола засияли и вырвались из них адские пули, осиявшие поле битвы яркими вспышками и коммандер ощутил приятную дрожь «АК» в руках. Асфальт под ногами противников тут же принял на себя три обуглившихся частями тела. Данте встал на месте и стал поливать яркими вспышками наступающие волны врага.
– Я прикрою! – крикнул он звену.
Киберарий так же отстреливается – его винтовка с треском посылает жёлтый луч за лучом, и каждая стрела энергии находит жертвы, выжигая их кожу и внутренности, медленно подходя к воротам.
Щелчок, передёргивание затвора и автомат снова грохочет, отправляя пары снарядов в ряды армии Прованса, которых становится всё больше – на место одного убитого встают два новым, и нет им конца. Грязные, в рванье, в фиолетово-зелёной форме, без защиты, они готовы стоять за свободу, отдавая жизнь лишь бы продлить существование Республики, но им это слабо удаётся. Поджариваясь и теряя части тел, которые становятся углём, трупы падают ниц один за другим, засоряя площадь у здания-крепости. Но враг подогнал к окнам тяжёлые орудия.
Рядом с Данте пронеслась очередь из тяжёлого пулемёта, вспахавшая асфальт и едва не убивавшая парня.
– Прячься, идиот! – кричит его брат, выбежавший на линию огня и вскинувший гранатомёт на плечо.
Коммандер спрятался в солидной трещине, плюхнувшись на обмякшие трупы врагов, прячась от тяжёлой очереди перенаправленного орудия, схожего с «Бофорсом», установленного на краю крыши дома, там, где раньше была автопарковка, которая его едва не прикончила, распахав асфальт, вздымая его к небу целыми кусками. А тем временем Яго сжал кнопку, и шаровая молния ревущим ярким светилом ударила по торцу дома, который в один миг превратился в груду камней. Адское громыхание накрыло квартал, а часть постройки захрустела, застонала и посыпалась дождём кирпичей, древа и извести на землю, засыпав ворога.
Данте, зацепившись за споротую поверхность подтянулся и побежал к бункеру, наблюдая за тем, как дом продолжает рушится не выдержавший мощнейшего удара, подточенный временем и упадком – вся часть здания, обращённая к бывшему вокзалу, теперь куча мусора, который похоронил несколько десятков солдат Прованса.
– Надеюсь, Яго, у вас есть ещё один снаряд?
– Никак нет, господин Полевой Генерал, это был последний, – сухо дал ответ Прим-кастелян.
– У нас нет времени, – лязгнул металлом в горле Киберарий. – Давайте за мной, я вскрою её.
– Спасибо тебе, Яго.
– Да не за что, ты мой брат. Единственная семья.
– Потом будите нежности распускать! – негодует генерал, вскидывая автомат. – А теперь живо к бункеру!
Звено, отбиваясь от стремительного контрнаступления, продвинулось к массивному куску металла, закрывшему вход в логово командирования, «зверя» Ниццы, который пытается защитить своё пристанище. Андронник кинул четыре магнитных пластины на металл, которые тут же стали яркими, как маленькие солнца, и дверь за миг полилась раскалённым ручьём, открывая проход вниз.
– Зачистка. – Хладно сказал Андронник, уставив жерло энерговинтовки, исторгающее один непрерывный поток энергии, в глубины бункера, и за мгновение истратил батарею и кинул под ноги гранату, которая взорвалась исступлённым холодом, заморозив горячий металл, позволив спокойно войти.
– Входим!
Данте спустился в подземелья – вокруг только серые стены, обливаемые лунным светом диодных ламп, а под ногами пол длинного коридора устлан ковром мертвецов, с прожжёнными грудями и выжженными глазами… Киберарий поработал на славу.
– Яго, Андронник, прикройте вход. Данте, за мной.
Коммандер пошёл за генералом, который продвигается вперёд без устали, с неописуемым усердием вперёд по коридору, который получил резкий поворот. К углу быстро прильнули два воина и высший офицер чуть выглянул.
– Фух, там два гвардейских стража… жуткие твари, если честно, – прошептал генерал. – Они охраняют вход в комнату командования.
– А как мы туда попадём?
– Агенты добыли карту, – и в подтверждении слов мужчина козырнул прозрачной карточкой, исписанной странной символикой и украшенной златой полоской. – Целься им в голову, а затем по центру. А теперь давай!
Данте вынырнули из-за угла и вздел автомат. Спаренные стволы выдали смертоносный град пуль, несущих плазменный заряд, угодивший в массивное тело из механизмов и железа. На гусеницах, с плоской головой и орудиями на подвесках на уровне головы, страж заискрился и плюнул фонтаном искрам. Его корпус почернел, а старый, переделанный сотню, раз процессор так и не успел распознать противника и был разрушен – он расплавился и разлетелся на осколки от множественных попаданий.
Пробежав меж двух дымящихся тварей, накренившихся вперёд, два воина и генерал, приложив карту, отворил тяжеленую дверь, издавшую пронзительный писк, пропуская Данте вперёд. В маленькой комнатке засветились серые стены от выстрелов из сдвоенного дула – немногочисленные солдаты, не больше пяти, попадали наземь в первые секунды, как только словили лицами и грудями пули коммандера. Даже лёгкие бронежилеты на теле не спасли от адского огня, озарившего это место ярко-синим огнём.