Часть 1
Глава 1
Чёрный Ленд Ровер остановился у особняка. Коростылёв вышел из машины, быстро пресёк двор и поспешно поднялся на крыльцо.
Дверь открыта.
– Нина! В чём дело?! Почему двери нараспашку?!
Вошел в дом. В просторной гостиной, на диване сидела Нина. Седые пряди её волос обрамляли лицо, в пятьдесят пять всё ещё красивое. Тёмное платье, стянутое пояском на талии мягко облегало стройную фигуру. Коростылёв всегда любовался женой. И даже сейчас, в болезни, Нина утончённо-красива.
Взгляд её остановился на чёрной дыре камина, в руке фотография, что обычно стояла на каминной полке. На том снимке – он, она и Олежка.
Коростылёв беспокойно глянул. Что-то не так. Бойкую и строгую, её всегда было слышно отовсюду в доме. И то, что она так тихо сидела, было совсем уж необычно.
Нина не шелохнулась, когда он вошел и даже когда встал напротив, она не сделала попытки пошевелиться.
– В чём дело? Что с тобой?
Она очнулась, но в глаза не посмотрела.
– Алёша, – голос её дрогнул, – присядь.
Указала место напротив. Коростылёв сел и почувствовал, как защемило в груди. Он вздохнул, чтобы наполнить воздухом лёгкие, и чтобы все, что она сейчас скажет, не повлияло на состояние его сердца, и так уже дающего некоторые сбои. Она тоже это знала. Поэтому, видно и сказала по телефону, что ничего страшного, но теперь он понял – дело серьёзное.
– В чём дело? Нина, не молчи, ты меня пугаешь.
– Алёша, – начала она и несмело посмотрела на него, – доктор сказал, мне немного осталось.
– Не слушай никого, мы тебя вылечим. Доктор всё врёт.
– Не перебивай, я не про это хотела сказать.
– А про что?
Она набрала воздуха и громко выдохнула.
– Наверное, да не наверное, точно, ты меня возненавидишь. Да, я теперь и сама себя ненавижу. Но всё равно должна покаяться перед тобой. Я – очень плохой человек, Алёша.
– Нина, что ты говоришь, я не хочу даже слышать об этом…
– Не перебивай, мне и так нелегко, – она держалась из последних сил. – Помнишь тогда, когда погиб Олежка, потом я так и не забеременела, а ты всё надеялся, что у нас ещё будут дети. Теперь я понимаю, какую страшную ошибку совершила. Ведь всё могло быть намного проще, если бы не помешали моя гордость и злость на тебя.
– О чём ты говоришь? – он смотрел на её попытки что-то сказать, и ему становилось страшно.
Снова она глубоко вздохнула, как будто не хватало воздуха.
– Я говорю про Олю Жуйкову. Она приходила тогда, после нашей свадьбы. Тебя не было, ты уехал тогда на север, а я только собиралась переехать к тебе. Она приходила.
– Ну и что, какая теперь разница. Забудь о ней. Это прошлое. Не нужно вспоминать.
– Алёша, она приходила с ребёнком. С девочкой.
Коростылёв почувствовал, как становится жарко. Он расстегнул пуговицу рубашки, но это не помогло, он встал, налил воды. Сердце начало стучать в груди, несколько раз пришлось глубоко вдохнуть воздух. Выпил воды.
Вроде успокоился.
– Она приходила с девочкой, – повторила Нина и отвела взгляд, – она сказала, что это – твоя дочь.
Нина вскочила и бросилась ему на грудь.
– Я дура, я знаю, я страшно виновата перед тобой! Я не должна было прогонять её вот так! Мне нет прощения, я это знаю! – она цеплялась за его плечи, за куртку.
– Моя дочь? – проговорил Коростылёв. – Моя дочь?!
Его глаза расширились. Он схватил руки, что тянулись к нему, оторвал от себя и оттолкнул.
– Что ты наделала, Нина?! Что ты наделала?!
Он повернулся и пошел прочь из дома.
– Алёша! – кричала она вслед. – Прости, Алёша!
Глава 2
Сразу на выезде из города Греховск, есть развилка. В одну сторону на область дорога пошла, а в другую грунтовка.
Чуть проедешь и сразу заброшенный гаражный кооператив. Мало кто здесь бывает. От города в отдалении. Машины тут совсем старые ставят, если только на зимовку и гараж не рассыпался от старости.
Охраны давно нет. Охранять нечего. Место глухое, заброшенное.
Достаточно свернуть с главной, проехать пару сотен метров и вы уже в мире каменных руин, многолетней алычи и шелковицы. В глухом лабиринте, где выходы знают лишь бродячие собаки и проститутки. Здесь их власть и никто на неё пока ещё претендовать не пытался. Никто с этим местом, связываться не хочет. Даже полиция сюда не суётся. Смысла нет, по каменным руинам, да ямам за девками гоняться. Тут их стихия, и поймать их довольно сложно, если только под одной под прикрытием.
А толку. Поймаешь одну, в отделение свезёшь, штраф или пару суток за сопротивление, и всё иди, гуляй дальше.
Место это, кому надо знают все. Подъехал, фарами моргнул и выходит к тебе буйный цвет, на все лады и масти. Девки, из всех кустов выходят. Человек пятнадцать двадцать. Выбирай любую. Тут, всегда есть, чем поживится. И старая, и молодая, и толстая, и худая. На любой особый спрос. Все есть.
Мужики приезжают на машинах, снимут девушку, бывало далеко и не едут, прямо тут, недалеко припаркуется, под старой шелковицей и дело свое сделает.
А чего возиться, здесь девушки, самые дешевые на весь город. Если денег на салоны, и бордели нет, все сюда едут. Тут, как положено в девятнадцать ноль ноль – рабочая ночь начинается, и до утра.
Свет фар мелькнул с дороги. Все встрепенулись, начали поправляться, стряхивать с волос лепестки алычи, что припорашивают, пока сидишь в ожидании, на лавке.
Багира кинула сигарету, достала жвачку. Потом схватилась за грудь. Стала выкладывать в корсете свой шестой размер, который приходит в беспорядок от каждого неловкого движения. И она снова запихивает всё, что без спроса вывалилось наружу.
– Вот дрянь, все сиськи в этой хрени, теперь, – она стряхивала с груди пыльцу и лепестки, – это хорошо, что у меня нет аллергии. Ещё чесаться не хватало.
– Да, Красотке сейчас нелегко, кто её с соплями возьмёт? Она же нормального минета не сделает. Задохнётся! – выкрикнула Лола.
Все заржали, глянули на Красотку, что натужно сморкалась в салфетку, и снова быстро приосанились, встречая подъезжающую машину.
– Тьфу, ты, – скривилась Симона, и нырнула под алычу, – Ирма, иди. Опять этот додик к тебе едет. И как ты с ним, с этим Шуриком, управляешься. Он же ненормальный. Фу, гадость. И воняет чем-то гадостным.
Из-под алычи вышла Ирма, глянула на приближающийся автомобиль и улыбнулась.
– Шурик не хуже твоего Степашки воняет.
– Да, у моего Степашки в кабине хоть освежитель есть, он на член прыснет и то спасибо.
– А у меня, для Шурика свой освежитель, – она достала маленький флакончик.
– Да там ничего не поможет, он что вообще не моется?
– Что ты несёшь? Моется иногда. На своих смотри, а к моим не лезь?– огрызнулась Ирма и пошла навстречу машине.
Глава 3
– Привет Шурик, – Ирма плюхнулась на переднее сидение, – как жизнь?
– Хорошо, спасибо что спросила.
Улыбчивый парень, немного взъерошенный, в не свежей толстовке и джинсах, на месте водителя. Переключил скорости и проехал мимо алычи, под которой все собрались, вглубь по дороге меж гаражей.
Третий пролёт справа, это место Ирмы. Типа кабинета, что ли. Тут у каждого свой пролёт. Если клиент не везёт куда-то, то делаются дела прямо тут. Летом хорошо, можно трахаться в любой подворотне, даже и машина не обязательна. Вышла, нагнулась, юбку задрала, пожалуйста – заходите. Хорошо, когда тепло.
Зимой дело похуже, либо в машине, либо ехать с клиентом. Это уже, как решит.
– Ну что, рассказывай? – Ирма достала из сумочки презерватив.
Парень протянул деньги.
– Да что там рассказывать, – он смотрел, как она разрывает пачку и бесцеремонно потянулась, расстегнуть ему джинсы.
Быстро оттянула резинку трусов.
– Ты помылся? – прищурилась она и посмотрела словно следователь на подозреваемого.
– Да, конечно. На работе, в туалете закрылся и всё помыл. Я помню, что ты просила.
– Молодец Шурик.
Она положила ладонь на его болтающийся маленький член, совсем мягкий, одна кожа и быстро заработала кулаком.
– Ах. Ты так ловко всё это делаешь Ирма. Мне бы хотелось видеть тебя почаще, но не могу. И так деньги от жены прятать приходится.
Ирма работала пальцами и уже через несколько секунд член Шурика пришел в движение и дернулся, словно просыпаясь от долгого сна.
– Когда уже твоя жена научится делать тебе минет? Тогда и деньги бы не тратились.
– Этого никогда не будет, она слишком порядочная… Ой, извини, ляпнул, не подумал.
– Да ладно, ничего, проехали.
Ирма повернулась к нему и уже помогала себе другой рукой. Плотно обхватывала его член и оттягивала, отчего Шурик, ахал, во время разговора. Её тёмные волосы качались из стороны в сторону, а взгляд карих глаз обрамлённых чёрными ресницами, то и дело перемешался с члена, на лицо Шурика и обратно.
– Попроси её, скажи, что хочешь этого.
– Да просил, она только ругает. Отказывается. Нет, я люблю её, она удивительная девушка. И я понимаю её скромность. Лучше пусть так.
– А вы хоть позы меняете, или так, по старинке?
– Нет, ты что. Она же у меня скромная. Да и я… такое ей даже и предлагать не стану.
– А может она хочет, да стесняется, а ты не предлагаешь. Если она такая приличная и ты молчишь, вот и получается, что вы оба в тупике. Может она только и ждёт, что бы ты её раком поставил?
– Ну, не знаю.
– Да будь ты Шурик мужиком, прояви инициативу. А то так и будете трахаться в одной позе. Сейчас это уже не модно.
– Я конечно попробую, но ничего не обещаю.
– Попробуй, потом ещё спасибо мне скажешь. А хочешь, ты её ко мне присылай, – засмеялась Ирма, показывая красивые белые зубы.
– Не шути так, – он откинул голову на подголовник и закрыл глаза.
Потом что-то вспомнил, просунул руку под сидение и оно немного откинулось. Шурик лёг и с прикрытыми глазами, подрагивая, и порой охая, наслаждался происходящим. И вот член его, как небольшой огурец, с узкой, почти красной головкой, уже стоит и ждёт того, что будет дальше.
Быстро Ирма вытащила презерватив, и в машине запахло клубникой.
– А можно без него? – скромно, но с надеждой спросил Шурик.
– Ты же знаешь что нельзя, но постоянно спрашиваешь? Я беру в рот много членов, понимаешь, а твой, он ещё пригодится твоей жене.
– Но, мне так хочется…
Не дожидаясь его слов, Ирма нагнулась над членом, надела презерватив и быстро обхватила его губами.
– Ах, как хорошо. Только делай медленно, помнишь?
Она бы ответила, если бы рот не был занят. Медленно, губы её двигались вниз, вверх. Большим и указательным она сделала кольцо и сдавила основание члена. Рот её плавно двигался, чуть засасывая, словно пылесосом член Шурика. От чего он приподнял руки, как будто дирижирует, и то откидывался, глядя в потолок, то смотрел на рот и лицо девушки. Он даже двигал бёдрами, в такт её движений.
– А-а-а.
Он старался не дотрагиваться, потому что она ругала, когда он пытался надавить её голову на свой член. Но и в этот раз не удержался, положил руку и легонько придавил. Она сосала всё быстрее, и быстрее. Иногда проводила языком по члену вниз-вверх. Обхватывала головку губами и елозила по ней, а потом снова начинала быстро сосать.
Эта сладостная пытка казалось ему бесконечной, но длилась обычно не больше трёх минут. Шурик кончал, корчась и пытаясь ухватиться за подголовник. Выставлял вперёд бёдра и Ирма сосала всё сильнее и сильнее, обхватывала его член пока он снова не превращался в болтающуюся кожицу.
Аккуратно Ирма сняла презерватив, вытерла всё салфеткой и Шурик, будто ребёнок, счастливый и измождённый смотрел на неё своими голубыми, как небо, глазами и улыбался.
В этот час, что проводил с ней, он получал столько удовольствия сколько не получал от секса с женой. Он всегда заказывал только минет, потому что, так хотелось, чтобы кто-то сосал его член, вот так, как это делает Ирма. Жена отказывалась делать минет, а бросить из-за этого жену он не может, потому что любит её со школы. Вот и приходится справляться любыми средствами.
– Шурик, может ты хочешь потрахаться? – спросила Ирма.
– Да нет спасибо. Денег на это нет. Скажи мне, зачем ты этим занимаешься?
– Не знаю, просто это всё что я умею, – улыбаясь отвечала она.
Потом они разговаривали, о жизни, о семье Шурика, да и так, о разном. А через час Ирма сказала:
– Извини Шурик, время вышло.
А он отвечал, как всегда:
– Спасибо Ирма, ты самая лучшая.
Глава 4
В кабинете с панорамными окнами, от пола до потолка, Коростылёв сидел и смотрел куда-то вдаль, не различая ничего. Ни облаков, что спустились над городом, прикрывая его от палящих лучей, ни самого города, что раскинулся, как на ладони, с лабиринтами улиц и разноцветными крышами домов.
Коростылёв в своих мыслях, в самой их глубине.
Транспортная компания, которой он управлял, одна из самых крупных в области. Десять лет создавал всё с нуля, и теперь каждый день компания приносила ему несколько миллионов дохода.
Один из самых богатых людей в области, он имел все, что желает иметь человек и даже больше, но больше ему не хотелось. Сам он уже понял, что деньги не главное, и они давно не приносят ему удовольствие. В начале своей карьеры он радовался каждому рублю, каждой новой вещи, которую покупал.
Ещё тогда, когда жили они с Ольгой на две зарплаты, он вспоминал те дни как лучшие дни в своей жизни. Потом, когда, как в песне сказано, перешла дорогу, красивая и смелая Нина, а отец её, тут же предложил стать партнёром в его небольшой тогда, но перспективной фирме, Алексей Коростылёв не задумываясь бросил Ольгу.
Теперь, он был равнодушен к деньгам. Охладел к ним, когда понял, их наличие не может повлиять на простую человеческую безалаберность. Ведь когда они праздновали день рождения свекрови, их пятилетний сын упал в бассейн и утонул. И никто не помог ему. И не помогли все деньги, которые у них были. Ничего не помогло.
И когда болезнь стала разъедать тело Нины. А все самые лучшие доктора, только разводили руками и говорили, о смирении и ожидании. Ничего не помогло.
Поэтому теперь он просто жил, не замечая своих возможностей, не принимая их во внимание, и понимая, что в любой момент может что-то случиться и жизнь прекратится.
И ничто не поможет.
На двадцать пятом этаже бизнес-центра, офис компании Коростылёва занимал пол этажа. Остальную половину занимала редакция какого-то журнала. Алексей, не сильно вникал какого именно, потому что устал запоминать названия, так часто оно менялось.
В просторном кабинете почти пусто. Если не считать кольца для баскетбола у дальней стены, то почти ничего нельзя было сказать о хозяине кабинета, кроме того лишь, что он не слишком прихотлив в желаниях. Но сделавшие такой скорый вывод могли сразу и разочароваться, и понять что поспешили, когда видели самого хозяина кабинета.
Крепкое телосложение выдавало спортсмена, седые волосы и сетки морщин, говорили о возрасте чуть за пятьдесят, а джинсы, кожаная косуха и казаки из крокодиловой кожи выдавали, любителя риска, скорости и женщин.
Сейчас он думал. Старое, затёртое до блеска кожаное кресло, знало все положения его тела и всегда подстраивалось под него. Уже пару часов Коростылёв почти лежал в кресле, широко раскинув ноги, и смотрел вдаль, на город, или куда-то дальше.
Он думал о том, что сказала Нина.
Почему так случилось, что за всё это время, он ни разу не поинтересовался, что стало с Ольгой. Как она? Он был так влюблен в Нину, что напрочь забыл о той, которая делила с ним крохи и была этим счастлива.
Да, он поступил плохо. Предал Ольгу, ушел и не сказал – прощай. Но он оправдывал себя тем, что влюбился. И совсем ни о чем тогда не думал. Просто жил. Брал все, что даёт ему судьба, и не думал отказываться.