– Синичкина, выходи! – нетерпеливо заколотила в дверь ванной Лера. – Сколько можно на себя любоваться? Дай и мне посмотреть!
– Ни за что! – Аня чуть со стыда не сгорела, разглядывая себя в зеркале. Никогда в жизни она такого не носила. И не станет! – Все, я сейчас же это снимаю!
– Я тебе сниму! – еще сильней забилась в дверь Лера. – Выходи сейчас же, а то дверь снесу!
Лера может, вздохнула Аня и открыла задвижку. Подруга, отступив на шаг, ахнула.
– Безобразие, да? – Аня зябко повела обнаженными плечами и нервно потянула край микроскопической юбчонки, чувствуя себя голой перед одетой в шерстяное платье Лерой. – Я сейчас же это сниму. Плохая была идея.
– Да ты что, Анька! Не вздумай! Выглядишь шикарно. Умереть не встать! – Лера восхищенно таращилась на нее. – Какая талия у тебя тонкая! Какие ноги длиннющие! А грудь – мечта поэта! Что ж ты это богатство раньше прятала, дурында?
– Лер, я это не надену, – твердо сказала Аня. – Это костюм стриптизерши. А я все-таки учительница!
– Учительница ты в школе, с детьми, – парировала Лера. – А сегодня ты подарок для своего мужчины. А мужчины, моя дорогая, не об училке мечтают, а о горячей Снегурочке. Такой, какая ты сейчас. И с размером мы угадали. Тютелька в тютельку!
– Да мне в таких тютельках даже перед тобой стоять стыдно! – воскликнула Аня, стараясь натянуть пониже край юбочки. – Все, Лерусик, разговор окончен! – Она прошла в комнату. – Я просто надену платье, и все.
– Вот этот наряд монахини? – Лера, встав в дверях, с сарказмом кивнула на вешалку с черным бархатистым платьем, висящим на дверце шкафа. – В нем, наверное, еще теть Лена щеголяла.
– Платье новое, – с обидой возразила Аня. – Я его неделю назад купила.
– На распродаже? – заинтересованно протянула Лера.
– Да, с 50-процентной скидкой, – похвалилась своей удачей Аня.
– Оно и видно! – ехидно заметила Лера. – Кто ж такую красоту за полную стоимость купит? Дурочек не нашли.
– Хватит, не уговаривай меня! – Аня схватилась за спасительное платье, благо оно было длинным, до самого пола, и прикрыла им фривольный наряд Снегурочки. – Если тебе этот костюм нравится, сама и наряжайся!
– Была бы у меня фигура, как у тебя, нарядилась бы, сделала бы своему Колюсику подарок, – Лера завистливо вздохнула. – Только куда мне? Это ты у нас девушка-Снегурочка, а я – баба-снеговик!
Лера подкралась к Ане и выдернула из ее рук платье.
– Отдай! – Аня бросилась за ней, оттеснив ее к окну.
Лера заметалась у подоконника: с одной стороны елка, с другой Аня наступает – деваться было некуда. Но когда Аня уже протянула руку за платьем, Лерка неожиданно подпрыгнула, распахнула приоткрытую форточку и швырнула платье. Оно вспорхнуло в воздухе черной птицей и улетело вниз. Аня так и ахнула:
– Да ты что?!
– Сжигаю мосты, – довольно потерла руки Лера.
Аня распахнула окно, свесилась вниз и увидела, как платье уже вертит в руках какая-то женщина, бросившая сумки с продуктами. Аня собиралась крикнуть, чтобы та оставила платье в покое – это ее вещь и сейчас она за ней спустится, но узнала в ней соседку Наталью и запнулась. Наталье было за сорок, она одна воспитывала двоих детей, на которых и тратила всю свою небольшую зарплату кассира. Сама же годами ходила в изношенном пальто, растоптанных сапогах и выцветших кофточках, жалея денег на обновки. Платье, выброшенное Лерой, стало для Натальи настоящим новогодним подарком – неожиданным и приятным. Женщина расправила платье, прижала к себе поверх старого пальто и счастливо заулыбалась. Пусть носит с удовольствием, подумала Аня, простившись с платьем.
– Вот ей как раз по возрасту! – заявила Лерка, потеснившая Аню в окне. – Смотри, как она рада.
Женщина поспешно запихнула платье в пакет и заторопилась в подъезд, словно боясь, что платье у нее отберут.
– И все равно я это карнавальное неглиже на Новый год не надену, – упрямо заявила Аня, закрывая окно.
– Анюта, что-то я не пойму! – рассердилась Лера. – Ты своему Филиппу хочешь сюрприз сделать или нет?
– Хочу, но…
– Никаких но! Я и Светлана Лисичкина тебе плохого не посоветуем! – Лера схватила лежащий на диване глянцевый журнал и потрясла им.
Аня тихо вздохнула. Не в добрый час она подобрала «Сплетницу»!
– Анюта, даже не сомневайся! Филипп будет от тебя без ума, – заверила подруга. – А где у тебя косметика? К такому наряду надо соорудить макияж поярче.
Смирившись с неизбежным, Аня выдала ей свою косметичку. Лера вытряхнула ее содержимое на стол и принялась за ревизию.
– Тени а-ля натюрель, не в кассу… Карандаш бежевый… Для губ что ли? В топку! Помада… гигиеническая, у первоклашек отобрала? Блеск для губ, ну наконец-то! – обрадовалась она, но уже через секунду разочарованно воскликнула: – И тот бесцветный! Это что же, весь твой арсенал обольщения?
– Я косметику не для того использую, – заметила Аня. – Между прочим, я учительница, если ты забыла. И краситься ярко мне нельзя.
– А быть серой молью тебе можно? – сердито возразила Лера. – Вспомни Мэри Поппинс – она тоже училка была, но зато стильная какая! Само совершенство, выше всяких похвал, между прочим!
Она сбегала в коридор и вернулась со своей сумкой.
– Щас мы из тебя сделаем звезду! – пообещала Лера, вытаскивая свою косметичку.
– Тебе не кажется, что это уже слишком? – Аня опасливо покосилась на ярко-красную помаду, которой вооружилась подруга.
– Снегурочка должна быть нарядной. Рот закрой и не двигайся!
Лера нарисовала Ане красные губы и прошлась кисточкой по скулам, наложив румяна погуще.
– Теперь глаза! – Она вытряхнула из косметички две коробочки с тенями. – Коричневые не в тему, остаются сиреневые. Жалко, что голубых нет, они бы подошли идеально… У тебя нет случайно?
– Голубых нет, – виновато потупилась Аня.
– У кого я спрашиваю! – Лера безнадежно махнула рукой, открыла коробочку с сиреневыми тенями и вооружилась аппликатором. – Глаза закрой. И не дыши… Отлично, теперь тушь. Эх, жаль, не синяя… Поздно ты, Анюта, статью увидела, не подготовились мы толком. Все на скорую руку приходится делать.
– Не слишком много? – заволновалась Аня, когда Лера принялась наносить второй слой туши.
– Доверься профессионалу!
– Ты же пиарщица, а не визажист, – возразила Аня.
– А я о чем говорю? Хороший пиарщик – лучший визажист. Эх, жаль, что блестки у меня дома остались…
– Слава богу! – вырвалось у Ани, которая уже устала чувствовать себя куклой, которую одевают и красят. Хорошо, хоть от попытки соорудить на ее голове что-то экстравагантное Лера отказалась, согласившись оставить Ане распущенные волосы и надеть на голову красную шапочку Санта Клауса.
– Замри! – Лера взяла шапочку и, поднявшись на цыпочки, нахлобучила ее на голову Ане. – Теперь все, красотка. Ты готова ко встрече с мужчиной своей мечты.
– Я не уверена, что он готов ко встрече со мной… такой, – засомневалась Аня и сделала шаг к зеркалу.
Куртизанку, стоящую напротив нее, Аня не знала. Она была вызывающе смела и одета в крошечное красное платье, по подолу и краю корсета отороченное белым мехом. Короткая юбочка с кружевным подъюбником задорно топорщилась, едва прикрывая нижнее белье, тесный корсет со шнуровкой сзади подчеркивал талию и плотно облегал грудь. На обнаженные плечи свешивался белый пушистый помпон от красной шапочки. Лицо куртизанки было размалеванным, как у старшеклассницы, которая дорвалась до маминой косметички. Ресницы от излишков туши слиплись, как иголки, а губы были кроваво-красными, как у только что отобедавшей вампирши. В школе директриса Тамара Петровна таких красавиц собственноручно умывала в туалете и не успокаивалась, пока не отчищала с девчонок всю краску. Если бы сейчас директриса увидела учительницу английского языка Анну Андреевну Синичкину, ее бы, должно быть, хватил удар… Аня сама была близка к удару!
– Здорово, правда? – довольно заметила Лера. – Настоящая горячая Снегурочка!
– Кошмарно! – чуть не разрыдалась Аня, собираясь немедленно сорвать с себя это безобразие и смыть нелепую штукатурку. – Я выгляжу, как стриптизерша! Я не могу встретить Филиппа в таком виде, он решит, что я сбрендила.
– Он решит, что ты супер! – горячо заверила Лера. – Ты его поразишь в самое сердце!
– Лер, я накрашена, как… ночная бабочка! – выпалила заалевшая Аня.
– Уж лучше ночная бабочка, чем серая моль, – парировала Лера. – Расслабься, ты выглядишь на миллион баксов!
– Я лучше пойду умоюсь…
– Ах, ты не уважаешь мой труд?! – Лера сердито преградила ей дорогу.
– Признаться, макияж не так плох… в сравнении с нарядом! Лера, у меня вся попа наружу! А я ведь учительница!
– Ну, ты же не собираешься бегать с голой попой по всему району? – разумно парировала Лера. – А у себя дома ты можешь делать, что угодно. Хоть голой ходить. И ученики тебя такой никогда не увидят. В общем, отставить панику, Анюта. Смена имиджа – всегда болезненное событие. Ты вспомни «Модный приговор» или «Снимите это немедленно». Все героини встречают новый облик в штыки, но согласись, он же им на пользу.
– Обычно, да, – неохотно признала Аня.
– Так что расслабься и привыкай. Я тебе плохого не посоветую. Или ты мне не доверяешь?
– Доверяю… – почти сдалась Аня, взглянула на часы и засуетилась: – Филипп скоро приедет! А у меня ничего не готово! – Она кивнула на пустой стол, на углу которого лежала белоснежная скатерть и стояли два хрустальных бокала под шампанское.
– Главное, что готова ты сама! А на стол накрыть я тебе помогу.
Подруга ловко расстелила скатерть и унеслась на кухню. В следующие пятнадцать минут Аня и Лера со скоростью электровеника носились из кухни в комнату, заставляя стол разносолами, приготовленными Еленой Руслановной.
– Кстати, я тебе говорила, что у тебя мировая мама? – Лера подмигнула Ане, водружая на стол блюдо с заливной рыбой.
– Раз сто, – улыбнулась Аня.
Мама сделала ей шикарный подарок: словно почувствовала ее желание остаться наедине с Филиппом и договорилась встречать Новый год на даче у подруги. Она уехала еще накануне, оставив в холодильнике наготовленные ею салаты и праздничные разносолы.
Словно заправской официант, Лера задорно объявляла названия блюд, прежде чем поставить их на стол:
– Оливье, как же без него! Но у теть Лены он совершенно необыкновенный. Так бы и съела!.. Салат-ёлочка! Впервые вижу, это что за зверь?
– Обыкновенная селедка под шубой, – пояснила Аня, – просто выложена в форме елочки, а сверху зеленым лучком присыпана.
– Красота! – оценила Лера и умчалась за новым блюдом. – Нарезка мясная, фрукты мытые. Ну, вроде все!
– Осталось только сыры порезать, – заметила Аня, обводя взглядом стол. – Но это уж я без тебя справлюсь.
– А елкой-то как живой пахнет! – Лера с восхищением взглянула на стоящую в углу ель, украшенную старыми, хорошо сохранившимися стеклянными игрушками и блестящей мишурой. – Настоящий Новый год, как в детстве… – Она завороженно сделала шаг к елке, коснулась блестящего бока золотого шара со снегирем, засмотрелась на длинноухого зайчика.
Потом вернулась к столу, отщипнула виноградинку и похвасталась:
– А у нас тоже пир на весь мир будет. Колюсик всяких разносолов в ресторане заказал. В кои-то веки будет у меня настоящий праздник, а не пляски с ножом вокруг плиты. О, а вот и он! – Она схватилась за растрезвонившийся мобильный и заворковала: – Да, мой котик! Уже приехал? Уже внизу? Нет, подниматься не надо! – вскрикнула она, окинув ревнивым взглядом притихшую Аню. – Я уже бегу! Ну все, подруга, – она подскочила к Ане, поправила шапку Санта Клауса у той на голове, – Колюсик приехал, я пошла. Твой-то скоро будет?
– Надеюсь!
Раздался знакомый щелчок, и Аня изумленно уставилась на Леру, держащую в вытянутой руке мобильный.
– Что ты делаешь?
– Фото на память, – хихикнула Лера, отступая к двери. – Не бойся, никому не покажу, сама любоваться буду.
– А ну стой, немедленно сотри! – Аня бросилась к ней, но Лера ужом скользнула в коридор, сорвала с вешалки шубку и хлопнула дверью, прокричав на прощание:
– Веселого Нового года!
Оставшись одна, Аня стянула с головы шапку с помпоном и бросила на тумбочку, рядом с вазой, в которую она поставила еловые ветки, купленные у старушки. Затем кинула взгляд в зеркало – и сразу захотела умыться и переодеться. Но для начала решила завершить приготовления к праздничному столу – сделать сырную нарезку. Время в запасе еще было: Филипп никогда не появлялся вовремя, что, признаться, раздражало пунктуальную Аню, которая никогда не опаздывала ни на уроки, ни на свидания.
Аня прошла на кухню, порезала мягкие и твердые сыры, красиво разложила их на большом блюде, добавила горсть грецких орехов и веточку зеленого винограда. Вот теперь все готово!
Из открытой форточки повеяло сквозняком, и Аня подошла к окну, прислонившись пылающим лбом к холодному стеклу. С высоты третьего этажа было видно спешащих по двору людей и мигающую во дворе наряженную елку. До Нового года осталось всего несколько часов. Аня всегда любила этот праздник и ждала его, но вот сейчас настроение было совсем не праздничным. Аня чувствовала себя скованно в коротком платьице Снегурочки, словно играла чужую роль, которая ей совершенно не подходит.
Она отнесла сырную тарелку в комнату, вернулась в прихожую и взглянула на себя в зеркало. Нет, эта вызывающе одетая девица – не она! Как она только поддалась на такую авантюру? Она взрослая умная женщина, учительница, и не станет следовать идиотским советам из глупого журнала. Как хорошо, что Филипп еще не пришел и не застал ее в таком нелепом виде! Еще есть время избавиться от бесстыжего наряда, надеть приличное платье и встретить его принцессой, а не куртизанкой.
Звонок в дверь застиг врасплох. Аня испуганно подпрыгнула и заметалась, не зная, то ли открывать, то ли прятаться. Филипп! Неожиданно вовремя – как это на него непохоже! Что же ей теперь делать? Попросить его подождать, пока она переоденется? Но ведь у нее даже нет подготовленного платья – Лерка выбросила ее новогодний наряд в окно. В шкафу висит только строгая деловая одежда для школы, а вечерние платья хранятся в чемодане на антресоли – Аня так редко их надевает, что предпочла убрать подальше. Она побежала за табуреткой, но звонок снова нетерпеливо напомнил о себе.
– Иду! – крикнула Аня, выронив табуретку, и глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.
Придется сделать хорошую мину при плохой игре. Раз избавиться от наряда не удалось, надо следовать изначальному плану. Она встретит Филиппа в образе игривой Снегурочки и будет надеяться, что от ее сюрприза он не сбежит, сверкая пятками. Вот только будет лучше, если Филипп увидит ее не в дверях, а в комнате, у накрытого стола и елки…
Аня схватила шапку Санта Клауса с тумбочки и нахлобучила на голову. Затем тихонько подкралась к двери, открыла замок, шмыгнула обратно в комнату и томным голосом, как учила Лера, крикнула:
– Милый, раздевайся. Я тебя жду!
Сексуально озабоченная фурия Аня жила на соседней улице в типовой панельной двенадцатиэтажке с облезлыми стенами и крошечным лифтом. Из открытых дверей лифта доносилось шумное пыхтение: мужик в меховой шапке из прошлого века, держа в растопыренных руках пышную разлапистую елку, занявшую все узкое пространство, пытался повернуться вместе с нею, словно вел в танце.
– Помоги, сосед! – обрадовался он, увидев Стаса. – Нажми на седьмой, а то мне с этим монстром не развернуться.
Стараясь не дышать, Стас просунул ладонь между колючих ветвей и нажал кнопку. Он с детства страдал аллергией на хвою, и в их доме было табу даже на искусственные ели.
– С наступающим, сосед! – крикнул в закрывающиеся двери мужик.
– С наступающим, – пожелал Стас и шагнул к лестнице. Хорошо, что фурия живет на третьем этаже, а не на двенадцатом. Потому что зайти в лифт, насквозь пропавший елкой, он бы не рискнул.