– Свет мой зеркальце, скажи, где же мой принц?
Конечно, это был риторический вопрос. Я никак не ожидала услышать на него ответ, но ту произошло то, что я, как раз таки, и не ожидала.
– Я здесь.
Охнув, я обернулась. В дверном проёме стоит огромный мужчина в тёмно-синем костюме. Широкие сильные плечи, мускулистые руки, и узкие бёдра – вот что я сразу изумлённо отмечаю в красивом теле Ельцова.
Это ведь он?
Тёмные волосы поблёскивают в лунном свете, и я вижу на них капельки влаги – видимо, на улице снова пошёл дождь. Опасные, ярко-синие глаза смотрят на нежданную гостью с прищуром и совсем недобро.
Хотя, что я хочу?
Я молчаливо осматриваю взглядом мужчину. Видно, он успел только разуться, и сразу же пошёл сюда, отметив, что в доме не всё так спокойно.
Я старалась не оставлять улик. Но, всё же.
Неожиданно рядом с ним появляется шикарная длинноногая брюнетка с прямыми длинными волосами. Одета она в полупрозрачное мини-платье, державшееся на тоненьких бретельках. На её длинной шее болтается красивое, дорогое колье – возможно, изделие Ельцова.
– Владик, масюнь, это кто?
Мои брови изумлённо ползут вверх. Вот этот амбал – масюня? Если бы ситуация была немного иной, я бы рассмеялась.
Ну, а так – продолжаю молчать, в упор смотря на парочку.
Брюнетка надула силиконовые губки и ткнула в меня длинным пальцем с красным маникюром.
– Масюня?
Я изумлённо смотрю на эту дурочку. Она издевается? Её не учили в детстве, что не хорошо показывать на людей пальцем?
Так и хочется подойти, и сломать ей этот палец!
Но, по крайней мере, мне понятно, что это действительно хозяин пентхауса собственной персоной.
Влипла. Как же так?
Мужчина скрещивает руки на груди, и, не мигая, смотрит на меня.
Блин, под его пристальным взглядом я ощущаю себя абсолютно голой. Захотелось исчезнуть, раствориться, убежать. Но мне было некуда деться.
– Масюнь, это уборщица? – Продолжает канючить темноволосая красавица, покачиваясь на ужасающе длинных шпильках. – Что она тут делает? Выгони её, я не хочу при ней трахаться!
– Иди в *опу!
Блин, я сказала это вслух?
Брюнетка округляет умело подкрашенные глаза, и смотрит на меня, как на таракана, брезгливо поджав губы.
– Это она мне? Уууууу, Владик, она меня послала!
Но, видно, не только мне противно от этой бабёнки. Ельцов хватает вяло сопротивляющуюся барышню за руку, и выталкивает её из спальни:
– Иди домой! Сестра ко мне приехала, не до тебя сегодня!
Ага, сестра, как же. Но, почему он прикрыл меня?
Причитающая брюнетка разворачивается на каблучищах, и выходит из спальни. Я вжимаюсь в белоснежную стену. К сожалению, я не хамелеон, и мне слабо сейчас слиться со стеной так, чтобы незаметно выскользнуть из пентхауса ювелира.
А, жаль. Хороший навык!
Ну, и что сейчас будет делать ювелир, заставший в своём пентхаусе воровку?
Чёрт, я слишком долго возилась с замками!
Хотя, если подумать, по заверению Касьянова, ювелир вообще должен сейчас быть в Дубае.
В прихожей хлопнула дверь, и всё стихло.
Бизнесмен, прищурившись, смотрит на меня своими пронзительными, синими глазами. По моему телу пробежал холодок.
Боже, брюнетка же приходила не просто так! Парочка собиралась заняться тут сексом, а я им помешала.
Ну да, я же прекрасно видела воочию все атрибуты спальни Ельцова. Что теперь он со мной сделает?
По спине потёк липкий противный пот, и я закусываю губу.
С*ка…
– Ну, что же, моя дорогая, – вкрадчиво произносит Владислав Сергеевич, нагло ухмыляясь, – кто вы такая и что делаете в моей спальне?
Я сглатываю комок, стоящий в горле, и судорожно хлопаю себя по бедру.
Блин, нож я оставила в кабинете!
Конечно, зарезать человека – мне слабо, но я могла бы попытаться хотя бы спастись бегством, угрожая ножом.
Нет, мне нечего сказать Ельцову.
Я продолжаю, молча стоять спиной к зеркалу-сейфу. На моей голове – дорогущая диадема. Блин, тут и так всё ясно. Я – не принцесса, я – воровка.
Бизнесмен начинает угрожающе надвигаться на меня.
Господи, какой же он огромный!
Тут же я память услужливо подсунула мне надпись на коробке с презервативами: «размер XXL». Теперь понятно, почему. У такого высокого и широкоплечего мужчины всё под стать.
Что делать?
Я до боли закусываю губу и стараюсь выкинуть из головы мысли о мужском достоинстве хозяина особняка – им сейчас уж точно не время. Но, не могу. Интерес сильнее меня, и я невольно перевожу взгляд с пронзительных синих глаз на ширинку тёмно-синих брюк.
Я сошла с ума?
А мужчина, тем временем, подходит ко мне вплотную, и я явственно начинаю ощущать его горячее, обжигающее дыхание.
– Ну?
Молчу. Что я могу ему сказать? Меня стало потряхивать, как в ознобе. Мысли понемногу начинают возвращаться в правильное русло, и меня понемногу начинает охватывать паника.
От ювелира слегка пахнет алкоголем и дорогим французским парфюмом. А ещё он выше меня на целую голову.
Бежать некуда.
Даже в логове у Касьянова мне было не так страшно. Не знаю, почему. Наверное, потому что там было всё предельно ясно, а тут…
В ту же секунду ювелир размахивается, и оставляет на моей щеке красный, обжигающий след. Пощёчина была такой силы, что я успела только охнуть. Потом в ушах зазвенело, потолок закружился, и я упала на кровать.
3
Темно. Поздняя ночь. На тёмно-фиолетовом, бархатном небе, сияют огромные жёлтые звёзды. Вокруг меня – высокие, статные деревья. Их ветви слегка покачиваются от дуновения тёплого ветерка.
Но, я не могу в полной мере насладиться окружающей меня красотой ночного леса.
– Где моя диадема?
Я стою на коленях подле Касьянова, не в силах пошевелиться. Ужас сковывает моё тело, и я не могу вымолвить ни слова – лишь мычу что-то нечленораздельное.
Я пьяна?
Мои руки крепко связаны за спиной, иначе я бы непременно, сложила бы их в молитве. Мужчина же смотрит на меня сверху вниз, буравя ненавидящим, холодным взглядом тёмных глаз.
Боже, что он теперь со мной сделает?
– Виктория Юрьевна, ваша ошибка будет стоить вам жизни!
Холодею.
Павел Андреевич вытаскивает из кармана дорогого пальто пистолет. Вся моя жизнь проносится перед глазами – от рождения, до похорон Лёни. Касьянов же невозмутимо взводит курок, и направляет оружие прямо на меня.
– Скоро вы встретитесь со своим обожаемым муженьком, – бросает он мне, – радуйтесь.
Сердце готово выпрыгнуть из груди. По спине течёт липкий пот. Мне холодно и страшно. Скорая встреча с погибшим супругом не радует меня – ведь у меня в этом мире ещё очень много незавершённых дел.
Нужно что-то сделать! Сейчас, немедленно! Я же не могу вот так умереть, как же без меня останётся мой сынишка? И найдут ли моё тело? Ведь он, скорее всего, так и не узнает, где похоронена его мать.
Я закусываю губу, и в отчаянии заламываю руки:
– Нет, пожалуйста, не надо!
Мой голос звучит истерично, в тихом ночном лесу. Но Касьянов неумолим. Его холодные глаза смотрят на меня, не мигая.
– Вы не принесли мне диадему, Виктория Юрьевна. Я больше не могу доверять вам.
– Пожалуйста! Дайте мне время! Я выплачу вам весь долг мужа!
Мужчина, однако, делает вид, что не слышит моих просьб. Он подходит ко мне вплотную, и приставляет к моему виску холодное железное дуло пистолета. Касьянов даже не хочет меня выслушать, ему неинтересны мои вопли отчаяния.
Вот и всё. В мозгу вертится последняя мысль:
Артёмка! Только бы этот ужасный человек не добрался до моего мальчика. Хорошо, что рядом с ним останется близкий человек – моя свекровь. Она воспитает его.
Мои глаза наполняются слезами. Сможет ли свекровь воспитать Артёма так, каким бы я хотела его видеть?
Бог мой, я сама хочу видеть, как он растёт!
– Вы меня разочаровали.
Этот глухой баритон буквально сковывает моё тело. Разочаровала? Но, что, же я могла поделать?
Чёрт подери, Касьянов тоже виноват в том, что ювелир меня обнаружил – он ведь дал мне неверную информацию, об отлёте Ельцова в Объединённые Арабские Эмираты. А бизнесмен и не собирался, вроде, никуда. Так что авторитет сам меня подставил. А что… Если это было спланировано?
Но, зачем? Зачем он послал меня на верную смерть?
Неожиданно, на меня начинают капать огромные, холодные капли дождя. Я поднимаю глаза наверх и вижу мрачное тёмное небо. Даже звёзды уже сияют не так ярко, как в начале. Дождь льётся всё сильнее и сильнее, и я стою, уже насквозь мокрая.
По моим волосам текут прохладные струйки воды, а с ресниц на щёки капают чёрные капли. Одежда прилипла к телу, и меня трясёт от жуткого, проникающего до костей, холода.
Чёрт, тушь потекла!
Хотя, это сейчас не столь важно, как готовящееся моё хладнокровное убийство.
Тут меня по щекам начинают бить чьи-то сильные ладони. Что? Касьянов решил меня еще, и изуродовать перед смертью?
– Очнитесь!
Что? Да я и не впадала в забытье. Странно, голос – совсем не похож на голос Павла Андреевича.
Дождь усилился, похлопывания по щекам – тоже.
– Да очнитесь же!
С трудом я разлепляю тяжеленные веки, возвращаясь в реальность. Что? Это был сон?
Ох, опять этот кошмар.
Надо мной склонился обеспокоенный ювелир, держащий в руках стакан с водой. Ёмкость он держит наклонённой, и льёт прохладную жидкость мне прямо на лицо.
Так вот, почему мне так мокро! Я вся вымокла из-за стакана пролитой на меня воды, и лежу на сырой кровати бизнесмена. А во сне мне казалось, что это идёт дождь. Вот чёрт!
– Остановитесь, я не растение!
Я взвизгиваю, и пытаюсь увернуться от струи прохладной воды, но мне это не удаётся. Мои каштановые длинные волосы быстро стали сырыми, чёрная водолазка прилипла к телу, а косметика, наверняка, размазалась.
Хотя, какая сейчас разница?
Я облизываю пересохшие губы, пытаясь добыть для своего организма хоть капельку живительной влаги. В горле, от пережитого кошмарного сна, всё пересохло.
Я пытаюсь встать с кровати, чтобы не лежать на сыром постельном белье и хоть как-то просушить волосы. Но, с изумлением обнаруживаю, что, пока я была в обмороке, Ельцов приковал меня своими наручниками, найденными мною в тумбочке, к резному изголовью кровати.
Скотина!
– Точно, не растение? А по мне, так вы похожи на какой-то экзотический цветок, очень красивый и опасный. Подойдёт к нему жертва, какое-нибудь бедное насекомое, понюхать его аромат или собрать нектар, а оно – ам, и слопало!
Бизнесмен убирает стакан с водой от моей перекошенной мордашки, и прищуривается. Ехидная улыбка не сходит с его лица, и он наблюдает за моей реакцией.
О, Боги, какие у него пронзительные синие глаза!
Я, раздражённо, киваю:
– Вы меня плохо знаете. Я не ем насекомых. Напротив, я их очень боюсь.
Ельцов ухмыляется:
– Неужели, вы чего-то можете бояться? А влезать в квартиру к неизвестному мужчине – не страшно? Ведь только один Бог знает, что он может с вами сделать!
Эта фраза прозвучала устрашающе, и бизнесмен наклоняет голову вправо, внимательно ощупывая взглядом мою хрупкую фигуру. Под его горячим, обжигающим взглядом синих глаз я теряюсь – мне кажется, что я лежу перед ним абсолютно голая. Сердцебиение учащается, и меня охватывает паника.
Стоп, нужно сосредоточиться!
Приснившийся кошмар совершенно выбил меня из седла. И сейчас я понимаю, что сон может стать явью. Касьянов непременно убьёт меня, если я не принесу ему эту чёртову диадему.
А я, вместо того, чтобы сейчас покорно нести ему в зубах драгоценность, и надеяться на помилование – лежу на кровати бизнесмена, в его пентхаусе, прикованная наручниками к изголовью кровати.
И, что этому ненормальному от меня нужно?
– Ну что ж, давайте знакомиться.
Мужчина иронично улыбается. Нет, он, определённо, издевается. Ещё пусть чай позовёт меня попить!
Голос Владислава Сергеевича прозвучал с хрипотцой, и я облизываю пересохшие губы. Лучше бы, попить дал, а не выливал на меня целый стакан воды!
М-да, красивый голос. Но, ответить мне нечего. Да и не зачем. Глупо знакомиться в такой ситуации.
– Я думаю, вы знаете, в чью квартиру залезли. – Вкрадчиво произносит бизнесмен.
Я киваю. Ну, конечно. Кто ж без наводки решится на воровство? Да ещё и ограбление такого хорошо охраняемого пентхауса?
– А теперь мне хочется узнать – кто вы, и зачем это сделали?
Я прикрываю глаза. Неужели он думает, что я всё ему сейчас расскажу? Сдам себя с потрохами? Ну, уж нет!
– Я так понимаю, вы охотились за моей диадемой?
Мужчина кивает в сторону ювелирного украшения, помещённого назад в сейф. И я закусываю губу от досады. Чёрт!
Звенящая тишина нарастает, и это явно выводит ювелира из себя. Он шумно вздыхает, и от этого вздоха по моим рукам бегут мурашки. Его губы растягиваются в ехидной ухмылке.
Он явно что-то задумал!
– Любите играть в партизанов, значит. Хорошо, я в деле! Я тоже очень люблю играть в разные игры.
Он тут же нагибается ко мне, ловко расстёгивает маленькую железную пуговичку на моих чёрных брючках, и стаскивает их с меня. В тот же миг мне становится прохладно, и я остаюсь лишь в чёрных кружевных трусиках.
– Что вы делаете?
Я пытаюсь вырваться, яростно сопротивляясь и дрыгая ногами. Мой крик звучит с лёгкой хрипотцой, и я сама пугаюсь своего голоса. Что со мной? Но бизнесмен не обращает на мои вялые попытки оказать сопротивление, никакого внимания. Напряжение в воздухе нарастает, как снежный ком.
Ювелир, довольно улыбаясь, смотрит на меня своими ярко-синими глазами. В них мелькает что-то, похожее на сексуальное желание.
Неужели?
– Я никогда не отпущу девушку, даже случайно попавшую в мою постель, без оргазма. И никто никогда не жаловался!
Последняя фраза прозвучала очень сексуально и многообещающе, но меня буквально сковал страх. По моему телу потёк липкий пот. Что этот сумасшедший хочет со мной сделать? Неужели, он собирается заняться со мной сексом?
Да мы даже не знакомы!
Но, несмотря на однозначный протест со стороны мозга, внизу живота сильно заныло. Синие глаза Ельцова смотрят на меня с наглой усмешкой. Нет, несмотря на то, что у меня более полугода не было интимных отношений, я не позволю себя изнасиловать этому наглому хозяину пентхауса!
– Хорошо, меня зовут Вика! И сейчас я вам всё расскажу!
Не в силах больше сдерживаться, я соглашаюсь. Пусть только этот ненормальный извращенец отстанет от меня!
И, было бы неплохо, если бы он дал мне одеться. А то мне очень неудобно разговаривать вот так – полуобнажённой и прикованной наручниками.
Ельцов подходит к тумбочке, и достаёт из неё, уже знакомую мне, пачку с презервативами. Перед моими глазами сразу же всплывает надпись «размер XXL», и я содрогаюсь. Нет, я не хочу это видеть! Моя психика не выдержит этого накала страстей.
Я, во все глаза, наблюдаю за происходящим. Блин, я же согласилась, и даже назвала своё имя! Он что, оглох?
Мужчина останавливается, и поворачивается ко мне.
– С удовольствием послушаю. А потом решу, что с вами делать.
Он подходит к кровати, откидывается на подушки, и закрывает глаза, приготавливаясь слушать. Видимо, не собирается отстёгивать наручники. Придётся рассказывать всё, будучи в таком неудобном положении.
Что ж. Я закусываю губу, и обречённо вздыхаю.
– Ещё полгода назад я была обычной женщиной, – начинаю я свою печальную историю, – работала в детском саду музыкальным педагогом, была замужем за чудесным мужчиной и воспитывала нашего сына. Но, в один момент всё изменилось.
Далее я обстоятельно рассказываю бизнесмену, как Лёня занял крупную сумму денег у местного авторитета, как потом мужа убили при попытке ограбления банка, и как потом Касьянов потребовал у меня принести ему в качестве расплаты с долгами, диадему с бриллиантами, принадлежащую Ельцову.
Мужчина внимательно слушает меня, не проронив ни слова. Его синие глаза иногда округляются, иногда сверкают недобрым огоньком, но он продолжает упрямо молчать, полулёжа на кровати.