Я внимательно изучаю предложенное фото. На нём – шикарное кольцо, лежащее на голубой бархатной подушке, в виде перстня, изготовленное из цельного прозрачного бриллианта. Бог мой, размер камня просто потрясает!
Какова же, интересно, стоимость этой чудной вещицы?
– А причём тут мсье Деко?
Я возвращаю фотографию бизнесмену.
– На весенней выставке две тысячи одиннадцатого года, оно было оценено в семьдесят миллионов долларов. И очень долгое время оставалось никем не купленным. Однако, месяц назад, французский ювелир, Стефан Деко, приобрёл эту изумительную вещицу для себя. Но, не как вложение денег.
– Господи, а зачем ему это уникальное кольцо?
– Стефан – убеждённый холостяк. Ещё ни одной женщине на планете не удалось заарканить его. Хотя, у него были громкие романы с известными моделями, актрисами и певицами. Но матушка Деко настаивает на его скорой женитьбе – уж очень хочется старушке понянчить внуков. И Стефан теперь – самый завидный холостяк. Он во всеуслышание заявил, что хочет подарить это великолепие своей будущей жене.
– И?
Моё сердце замирает, а до мозга постепенно доходит информация. Неужели, Владислав Сергеевич хочет сделать то, о чём сейчас подумала?
– В Дубае будет не только презентация его новой коллекции, но и шикарный бал, на котором, несомненно, будут присутствовать самые красивые женщины, метящие в претендентки на роль будущей супруги ювелира. Я делаю ставку на Вас, Виктория Юрьевна.
– Что?
Я не верю своим ушам. Он сошёл с ума?
– Вы очаруете француза, выйдете замуж за Стефана, и отдадите кольцо мне.
Его голос звучит угрожающе и очень холодно. Как будто, между нами ничего не произошло в спальне, всего несколько минут назад.
Или, для него это ничего не значит?
– Ну, так как? Вы согласны на моё условие?
Мужчина сурово сводит брови на переносице, и я с ужасом понимаю, что он не шутит. Да, это так – Ельцову и дела нет до нашего страстного секса. Он просто удовлетворил своё желание, и ему было всё равно с кем – с той пьяной брюнеткой, которая была отправлена домой, или с воровкой, которая забралась в его пентхаус.
Это был просто секс. И ничего больше.
– Как, по вашему, я смогу встретиться с мсье Деко и влюбить его в себя?
– Я вас познакомлю. Остальное – ваша забота.
Он говорит настолько отрешённо, что мне кажется, что его вовсе не заботит моя судьба. Господи, он готов подложить меня в постель к своему оппоненту, лишь бы получить желанное кольцо! Я для него лишь – инструмент для получения цели.
– У меня ведь нет другого выхода?
– Почему же? Возвращайтесь к Касьянову с пустыми руками и, вероятнее всего, вы не доживёте до завтрашнего утра.
Ухмылка не сходит с его лица, и я отчётливо понимаю, что он прав. Хотя, и не совсем.
Павел Андреевич в своём кабинете отчётливо дал мне понять, что сначала надо мной жестоко надругаются его охранники и, возможно, он сам. А лишь потом меня прикончат.
Перспектива, которая мгновенно пронеслась у меня перед глазами, не обрадовала. Нет, у меня нет другого выхода. Я хочу жить.
– Я согласна.
Бизнесмен тут же расслабляется. Мой ответ его полностью устроил, и он, лёгкой походкой, опрокинул в себя третью порцию коньяка.
– Чудесно. Тогда, давайте составим договор.
– Договор? Какой?
Чувственные губы ювелира расползаются в довольной улыбке, и он шепчет:
– Ну, как же. Я – деловой человек. И не могу отдать вам свою самую большую драгоценность без официальной бумаги. Сейчас мы составим с вами договор, а потом мой нотариус заверит его официально.
Я провожу рукой по своим спутанным волосам, собранным в хвост. Стоит ли мне этого опасаться? И не обманет ли меня Ельцов?
Мужчина же, не подозревая о моих сомнениях, вынимает из ящика стола чистый лист бумаги и начинает что-то писать на нём чёрной гелиевой ручкой. Я лишь наблюдаю за всем происходящим, молчаливо стоя в стороне.
Наконец, Владислав Сергеевич ставит внизу листа свою подпись и сегодняшнюю дату, и, окидывая меня пренебрежительным взглядом, подаёт договор мне.
– Ознакомьтесь, впишите свои данные, и поставьте подпись. Уверяю вас, там всё прозрачно ясно. Обо всём я вам уже сообщил на словах.
Своими дрожащими от нетерпения пальцами, я хватаю исписанный лист бумаги, и начинаю медленно читать, всматриваясь в каждое слово, ища подвох.
Но, вроде бы, Ельцов прав – там всё прозрачно ясно. Тогда я беру из его сильных рук, которые ещё недавно ласкали моё тело, гелиевую ручку, и начинаю заполнять пропуски, вставляя свои данные.
Затем, отдаю документ назад бизнесмену. Тот опускает свои синие глаза, и внимательно перечитывает всё, иронично произнося при этом:
– Ну что ж, Виктория Юрьевна, вот мы и познакомились.
По моему телу бегут мурашки, а мужчина, начинает зачитывать вслух договор, чтобы не упустить ни одной мелочи:
– Итак, мы заключили договор о нижеследующем: Владислав Сергеевич обязуется передать Виктории Юрьевне бриллиантовую диадему стоимостью тридцать миллионов долларов. А она, в свою очередь, обязуется передать ему цельное бриллиантовое кольцо, принадлежащее Стефану Деко, стоимостью семьдесят миллионов долларов не позднее двадцатого апреля будущего года. В противном случае, она обязуется вернуть бриллиантовую диадему её законному владельцу.
Я, с замиранием сердца, слушаю этот договор, который, конечно же, разделит мою жизнь, на «до» и «после».
– А почему именно до двадцатого апреля?
– У меня День Рождения. Это будет мой подарочек!
Я удивлённо смотрю на Ельцова, вздёрнув брови. А он, оказывается, сентиментален. Уже и о подарке на свой День Рождения подумал.
Киваю.
Мужчина ставит свою подпись, и убирает документ в ящик стола:
– Я заверю его нотариально, чтобы вы не смогли от меня улизнуть. Ведь если вы не принесёте мне кольцо, то будете обязаны вернуть мне мою диадему.
Я сглатываю слюну и понимаю, что крепко влипла. Но, у меня нет иного выхода – придётся плясать под дудку этого извращенца с синими глазами.
Ельцов проходит мимо меня, обдав ароматом коньяка и дорогого парфюма, и выходит за дверь. Ничего не понимая, я остаюсь стоять вот так – посреди его кабинета, растерянная и неприкаянная.
Ювелир возвращается спустя пару минут, держа в руках диадему.
– Забирайте. Теперь вы вправе сделать с ней то, что захотите. Но, помните о нашем договоре. Если я не получу кольцо Деко, до Нового года, то вы возвращаете мне мою драгоценность, в целости и сохранности.
Голос мужчины звучит угрожающе и холодно, и я поёживаюсь под тяжёлым взглядом его красивых глаз.
– Спасибо.
– Не за что.
Он ухмыляется, и я понимаю, что попала в очередную ловушку. Что ждёт меня дальше – неизвестно. Но, хотя бы, мне не грозит быть изнасилованной в жёсткой форме толпой слабоумных охранников Касьянова – это уже огромный плюс.
– Итак.
Мужчина бережно укладывает диадему в пустую бархатную коробочку, и ставит на письменный стол.
– Вы расплачиваетесь с Касьяновым, и завтра мы улетаем в Объединённые Арабские Эмираты. Надеюсь, у вас есть действующий загранпаспорт? Я забронирую вам билет.
Киваю. Конечно же есть, ведь я так мечтала сбежать потом заграницу и увезти сыночка подальше от всего этого дерьма, в которое я вляпалась. Но, видно, пока не удастся.
– Так быстро…
Я пытаюсь сообразить, что мне непросто будет отпроситься у заведующей детского сада. А ещё надо будет как-то объяснить сынишке своё отсутствие.
– Да, завтра в три часа дня вылет в Дубай. И не портите мне мои планы. Отныне – я ваш босс, и вы будете выполнять все мои требования.
По спине бежит холодок, и я цепенею, понимая, что моё приключение будет очень и очень сложным. Ельцов не отпустит меня, пока я не выполню свою часть договора.
– Хорошо.
Я киваю и приближаюсь к столу, чтобы взять заветную драгоценность. Владислав Сергеевич следит за моими движениями своим цепким, задумчивым взглядом, и, неожиданно хватает меня за руку:
– Завтра, в час дня жду вас у входа в Пулково. Не опаздывайте.
Его рука, большая и горячая, нежно прикасается ко мне, и меня охватывает непонятное беспокойство. Внутри всё дрожит, и по телу бегут мурашки.
Господи, почему Ельцов так действует на меня?
Я останавливаюсь, как вкопанная, и поднимаю на бизнесмена свои глаза, обрамлённые пышными чёрными ресницами. Он – очень высокий, широкоплечий и серьёзный. Дыхание учащается, сердцебиение ускоряется. И я отчаянно понимаю, что хочу его поцелуя!
Но мужчина, кажется, не замечает меня. Он небрежно кивает в сторону диадемы:
– Уже раннее утро. Я очень устал. Уходите.
Эти слова подействовали на меня отрезвляюще, как будто на меня вылили ушат холодной воды. Ох, что это я?
Я хватаю коробочку с диадемой, и поспешно направляюсь к выходу из пентхауса, по пути захватив свой чемоданчик с отмычками – как бы мужчина не передумал.
Но, никто и не думал за мной гнаться. Видимо, Ельцов и вправду отправился спать. Я захлопываю входную дверь пентхауса, открываю кованую решётку и нажимаю кнопку вызова лифта.
Зеркальный лифт прибывает моментально – жильцы дома ещё спокойно спят. Спустившись на первый этаж, я, испуганно озираясь, выхожу из кабины.
Звенящая тишина не настораживает меня. Я уже и позабыла о Лёхе, который должен ещё спать в своей каморке. И зря.
– Эй, цыпочка, ты куда?
Внутри всё переворачивается от этого фамильярного отношения. Ноги от неожиданности подкашиваются, и я рухнула на кафельный пол, посреди холла.
Охранник выбегает из своей каморки, и начинает поднимать меня. Я, раздражённо, отталкиваю мужчину, и выпрямляюсь во весь рост.
– А ты чего тут делаешь так рано?
Блин, дошло, наконец!
Но я не собираюсь ему отвечать. В два прыжка я преодолеваю расстояние до входной двери, и выбегаю из подъезда.
Уже светает. Дождь наконец-то перестал, оставив на тротуаре небольшие грязные лужи. Перепрыгивая через них, я добираюсь до своего старенького «Вольво», и с облегчением ныряю в салон.
Поместив драгоценную диадему на переднее сидение рядом с собой, я завожу мотор, и направляюсь домой.
Всё, с меня хватит!
На работе мне нужно быть через три часа. Поспать я вряд ли успею, но вот помыться и понежиться в кровати со спящим сыночком – запросто.
В квартире стоит звенящая тишина. Часы, с мерно покачивающимся маятником, показывают почти шесть утра. Я быстро раздеваюсь в прихожей, прячу чемоданчик с отмычками и бархатную коробку с диадемой внутрь зеркального шкафа, и проскальзываю в детскую.
Мой любимый светловолосый малыш спокойно посапывает в своей кровати-машинке. Я блаженно закрываю глаза. Господи, спасибо тебе за то, что позволил мне убраться живой из дома Ельцова!
Я хотела быстро раздеться, и занять тёплое местечко рядом с сыночком, но, вспомнив о бизнесмене, решила, что первоначально мне необходимо принять душ.
Стоя под горячими струями воды, мне долгое время не удавалось согреться. Моё сознание снова и снова возвращалось к мыслям о ювелире. А точнее, о сексе с ним. И я удручённо понимаю, что хотела бы повторить это ещё раз.
Да блин, и не один раз!
Но. Теперь у меня другая миссия – нужно втереться в доверие к Стефану Деко, выйти за него замуж, получить кольцо и расплатиться с Ельцовым. А там… Чем чёрт не шутит? Вдруг, Деко и есть – моя судьба?
– Надо хоть погуглить, кто это такой.
Решив обязательно это сделать за завтраком, я, тщательно вымывшись в душе, и, проскользнув в детскую, ложусь в кровать с сыночком, блаженно вытянув ноги.
– Ты – мой самый любимый мужчина.
Я целую Артёма в макушку и блаженно закрываю глаза.
Какое-то мрачное бетонное помещение, похожее на бункер. На потолке висит одинокая, пыльная лампочка. Я сижу посреди этого помещения, привязанная к старому деревянному стулу.
Слышу шум шагов. Такое чувство, что сюда идёт несколько человек. Дверь распахивается, и первым в комнату входит Касьянов. Его лицо – перекошено от гнева. Маленькие глаза буквально мечут молнии. За ним – два нагло ухмыляющихся бритоголовых охранника, с битами наперевес.
Боже мой, что я здесь делаю? Я же отдала ему диадему!
– Вы надумали меня обмануть, Виктория Юрьевна?
Павел Андреевич сплёвывает на пол, возле меня, и с остервенением бьёт меня по щеке. Неожиданный удар обжигает мою левую щёку, и я с ужасом понимаю, что у меня открылось носовое кровотечение.
– Я не понимаю вас.
Всхлипываю.
– Ах, не понимаете!
Касьянов щёлкает пальцами, и один из охранников подносит ему диадему, переданную Ельцовым. Я смотрю на переливающееся украшение, и что-то мне кажется странным.
– Вы решили, что я идиот?
Голос криминального авторитета звучит громогласно в пыльном бетонном бункере, и я поёживаюсь от страха. Мужчина кидает мне под ноги украшение, и я внимательно изучаю его.
Блин, оно так ненатурально выглядит.
– Это подделка!
Касьянов подтверждает мою догадку, и я охаю. Значит, я ещё не потеряла навыки, и с ходу смогла рассмотреть, что камни поддельные.
Но, как же так?
Диадема, которую я примеряла у зеркала, в спальне Владислава Сергеевича, без сомнения, была подлинная. А вот что я принесла Павлу Андреевичу?
Я закрываю глаза, и пытаюсь всё вспомнить всё произошедшее со мной, до мельчайших деталей. Вот – Ельцов уходит за диадемой в спальню, и через пару минут возвращается, держа её в руках.
В кабинете был рассеянный свет, да я и не изучала, какое украшение принёс ювелир, поверив ему на слово. Затем он самостоятельно упаковал драгоценность в коробку, которую я потом, не открывая, передала Касьянову.
Неужели, бизнесмен изначально обманул меня, подсунув подделку? Но, он же понимал, что меня убьют!
– Вы меня разочаровали!
Голос Касьянова звучит глухо, и он вынимает из пиджака пистолет. На меня накатывает волна страха. Вот и всё. Ельцов обманул меня, подставил, и я больше никогда не увижу Артёма.
Боже, помоги мне!
– Я всё сделала, как вы просили!
Я пытаюсь оправдаться, поднимая глаза, полные слёз, на мужчину.
– Эту диадему Ельцов хранил в сейфе! Я не виновата, что она оказалась поддельной!
Павел Андреевич насмешливо смотрит на меня, подносит пистолет к лицу, и взводит курок.
– Мне очень жаль, Виктория Юрьевна, что ваш сын так и не узнает, куда исчезла его мама…
– Мама!
Я рывком сажусь на кровати, напряжённо дыша. Надо мной стоит Артём, и испуганно заглядывает в глаза.
– Я напугал тебя, мамочка?
О, Боже, это сон. Только сон.
– Нет-нет, дорогой. Я почему-то заснула.
Я кидаю испуганный взгляд на детский будильник салатового цвета, стоящий на тумбочке, возле кроватки сына. Полвосьмого!
– Ё-моё, через полчаса в детском саду завтрак!
Я подрываюсь, и вскакиваю с кровати, попутно целуя сыночка:
– Собираемся быстрее, маме на работу надо бежать!
Скидываю халат и открываю шкаф, чтобы найти нужную одежду.
Заспанная свекровь появляется в проёме двери, и с интересом наблюдает, как я собираюсь на работу, в панике отбирая вещи.
– Вик, у тебя всё хорошо?
Киваю. Блин, ну не рассказывать же матери моего покойного мужа, что со мной произошло этой ночью. Нет уж. Перед уходом на дело, я поведала женщине душещипательную историю об избитой подружке, которой нужна моя моральная поддержка.
– Одень что-нибудь с высоким воротником.
Я кидаю на женщину вопросительный взгляд, и смотрю на своё отражение в зеркале.
Бог мой!
На моей шее запечатлен кровавый засос с расплывшимся синяком. Мои глаза удивлённо расширяются, а память услужливо подсовывает все события этой ночи. Ну да. Страстный секс с ювелиром оставил свои следы на моём теле – на бедре отчётливо виден след от руки мужчины, а на шее – кровавый засос.
– Это не то, что вы подумали…
Но моё бормотание звучит несуразно, а улыбающийся взгляд свекрови явственно свидетельствует о том, что она уже сама всё поняла.