– Но зачем? – по-прежнему не понимала Джессика.
Ответить взялся Бонадвентур.
– Человеку рано или поздно придется жить на Марсе, а значит придется испытывать на себе все прелести местных условий. Оставленные там на пять лет роботы должны дать ответ – справится ли с этим человеческий организм. Поэтому тактильные ощущения марсианских роботов должны быть максимально приближены к человеческим.
Джессика подозрительно покосилась на собеседников.
– Вы мне что-то недоговариваете…
Бонадвентур с Ли переглянулись и улыбнулись. Им явно польстило, что их собеседница оказалась столь сообразительной.
– Неуязвимые роботы на Марсе людям не нужны! – произнесли они почти одновременно.
– А поточнее…
– Марсианская колония неуязвимых роботов – это слишком опасно для человечества. Кто знает, что взбредет им в микросхемы за пять лет автономии? Поэтому роботы должны испытывать равные человеку ощущения, в том числе и болевые. Болевой шок от попадания пули или иного предмета в тело, простите – в болванку, должен приводить к смерти, то бишь к полному выходу из строя их материнской платы, – пояснил Ли. – Таков главный пункт нашего технического задания. По сути, именно этим мы здесь и занимаемся. Мы убиваем роботов.
Джессика вздрогнула.
– И как успехи?..
– С каждым днем все лучше, – ответил Ли, заглянув в находящуюся у него в руках папку. – Коэффициент вывода из строя полгода назад был на уровне 20 %, на сегодняшний день уже 44 %.
– А что по этому поводу говорят сами роботы?
Ли сочувственно посмотрел на собеседницу.
– Видимо, в вашем доме есть роботы-помощники, наделенные имитаторами чувств и визуально похожие на людей, – предположил он.
Джессика кивнула:
– Няня, горничные, садовники… Всего их семь. К ним же привязываешься, как к людям.
Ли показал пальцем в угол лаборатории и сказал:
– Вон там у нас гидравлический пресс. После испытаний болванку тут же утилизируют.
– Я не спрашивала о таких подробностях, – заявила Джессика, поморщившись словно от боли.
– «К ним привязываешься, как к людям», – Ли повторил слова Джессики. – Это распространенная человеческая ошибка. Все из-за того, что большинство производителей стараются делать роботов внешне максимально похожими на людей.
– А как выглядят ваши, как там вы их называете, – болванки?..
– Наши похожи на людей лишь отдаленно. Руки, ноги, голова, туловище, но без отделки. Стандартная болванка от «Кибердайн Системс». Внутри металл, углепластик, композитные материалы, микросхемы. Оболочка – сверхчувствительный латекс и искусственная кожа. Материнская плата расположена в районе солнечного сплетения… «Душа ее прямо в желудке», – зачем-то процитировал слова известной песенки Ли.
Джессика осуждающе посмотрела на собеседников.
– Просим прощения за цинизм, – извинился за помощника и за себя Бонадвентур. – Мы здесь привыкли к тому, что машина – всего лишь машина. Ой…
Бонадвентур осекся, потому что это тоже был отрывок из той же самой песенки.
Джессика вдруг чуть слышно запела:
– А ведь многим роботы заменяют друзей, близких, даже родителей, – грустно сказала Джессика.
– Извините, если чем-то обидели, – произнес Бонадвентур. – Нам сложно очеловечивать роботов, ведь мы знаем их ассемблер.
Джессику вдруг словно током ударило.
– Ассемблер?.. – повторила она.
Бонадвентур и Ли удивленно переглянулись.
– Да, ассемблер…
– Что это? Расскажите, – попросила Джессика.
Ее лицо раскраснелось. По всему было видно, что собеседница сильно взволнована.
– Ассемблер – транслятор программного кода. Многие программисты в шутку называют его душой машины, – произнес Ли.
Заинтересованный взгляд Джессики явно требовал дальнейших разъяснений.
– Ассемблер – старый и почти забытый язык программирования, нечто промежуточное между машинными кодами и языками третьего поколения. Вы про фортран, кобол, паскаль что-нибудь слышали?
Джессика неуверенно кивнула.
– Ну это такие языки программирования. Так вот ассемблер среди них – ископаемое. Как язык первобытного человека. Но именно он ближе всего к машинным кодам. Именно он находится на короткой ноге со всеми этими бесконечным ноликами и единичками, что появляются на экране, когда компьютер зависает и пишет фразу типа «что-то пошло не так».
– Первобытный код, – попыталась сформулировать Джессика.
– Похоже на то… Это как первый осмысленный звук из уст младенца, – улыбнувшись, сказал Бонадвентур.
– Чему вы улыбаетесь? – спросила Джессика.
– Да так, вспомнил кое-что из юности…
– Расскажите, прошу вас!
Джессика зачем-то полезла в свою сумочку, словно что-то в ней проверяя.
В последнем классе школы, еще в Советском Союзе, я ходил на курсы программирования в учебно-производственный комбинат, сокращенно УПК. Все тогда были обязаны ходить в УПК. Я мечтал там выучиться на водителя, но непонятно как угодил в программисты. Вначале я сидел на занятиях и ни черта не понимал. Все эти перфокарты, перфоленты, электронно-вычислительные машины размером с дом… До сих пор помню лампового монстра по преобразованию первичного кода – машину «Роботрон 17–20». Сколько нервов она мне попортила, сколько перфокарт требовалось в нее впихнуть, чтобы прописать то, что сейчас делается одним кликом! Программирование казалось мне скучным, неинтересным. Все изменилось, когда мы стали изучать ассемблер. Всех этот язык бесил. Всем хотелось работать на популярном тогда фортране, ну или на бейсике. Но меня поразил именно ассемблер. Казалось, что заглядываешь в мозг матрице, разговариваешь с Богом. Возможно, именно тогда я выбрал себе профессию и в конечном итоге оказался здесь. Кстати, когда-то я даже выпустил учебник «Ассемблер для начинающих».
– А вы помните кого-то из ваших школьных друзей, тех, кто тогда учился вместе с вами в этом УПК? – спросила Джессика.
– Друзей, – удивился Бонадвентур, – помню конечно. Мы дружим до сих пор. Все, между прочим, стали неплохими программистами. Илюха Шульман и Дима Казанков сейчас в Гугле на топовых должностях. Толик Волков в Москве большая шишка в Академии Наук. Ну и, конечно же, наша главная звезда Софья Касперская…
– Та самая?..
– Та самая…
Джессика почему-то облегченно вздохнула. Выглядело это так, будто с ее плеч свалился тяжкий груз. Она вновь порылась в своей сумочке, затем взглянула на часы и неожиданно произнесла:
– Знаете что, я, пожалуй, не стану наблюдать за убийством очередного робота. У меня скоро деловая встреча. Отправляюсь на нее. О том, как прошел ваш великий эксперимент, расскажете завтра. Хорошо?
– Хорошо, – согласились Бонадвентур и Ли.
– Можете не провожать, я помню, где выход, – сказала Джессика и быстро прошмыгнула за дверь.
– Комбинезон! – крикнули они одновременно, но та их уже не слышала.
Выращивать фиалки и нянчить внуков
– Что это на вас надето?
Генерал Скотт сидел за рулем черного внедорожника и удивленно таращился на открывшую дверь пассажирку.
– Черт, забыла снять комбинезон, – погружаясь в автомобиль, сказала Джессика.
– Там что, зона заражения? – спросил генерал.
– Дроны-вампиры, реагирующие на тепло человеческого тела…
Лицо генерала окаменело.
– Шутка, – сказала Джессика.
– А жаль, – генерал покачал головой. – Идея мне нравится.
– Мне тоже, – поддержала Джессика, пытаясь стащить с себя комбинезон.
– Оставьте, потом снимете. Расскажите лучше, как там дела?
– А вы разве не слышали? У меня же был включен коммуникатор.
Слушать в прямом эфире было бы слишком глупо, – отмахнулся генерал. – Сигнал могли засечь и отследить. Расскажите лучше о ваших ощущениях. Кто, на ваш взгляд, все организовал? Это сделал он – Петров?
Джессика покачала головой:
– Сильно сомневаюсь. Думаю, он на такое не способен. А вот его друзья вполне. Все они с именами, с возможностями, есть среди них и настоящие звезды, например Софья Касперская…
– Та самая?
– Та самая…
– Интересно, как они это сделали и главное – зачем?
– Могли ради шутки.
– Такое! Ради шутки! – вскипел генерал.
– Русские! – улыбнувшись сказала Джессика. – Вы говорили, у Петрова скоро день рождения. Так вот эта ситуация вполне может оказаться веселым розыгрышем – подарком друзей ко дню рождения.
– Забавная версия. Но я думаю, что это сделал Петров, – заявил генерал. – Кто он был до недавнего времени – так, программист средней руки и мелкий хакер. Шестнадцать лет назад привлекался за взлом системы управления дорожным движением. Хотел перенастроить светофоры в своем районе, чтобы ему по дороге на работу всегда горел зеленый. Сомнительное достижение! Ну а сейчас – совсем другое дело! Я бы сказал – переход в высшую лигу!
– Думаете, подобный переполох лишь из-за того, что этот ваш Петров хотел подняться в хакерском рейтинге?
Генерал резко остановил машину.
– Это, между прочим, не наш Петров, а ваш. Напомню, что он работает в «Уотсон Индастриз». Не знаю, чего он там хотел, но теперь из-за этого вашего хакера недоделанного или из-за его шизанутых друзей я вынужден стать членом секретного оперативного штаба при Министерстве обороны, общаться с чиновниками из Госдепа, ЦРУшниками и еще какими-то спецагентами из организаций, названия которых даже выговорить страшно. Я старый генерал службы безопасности NASA, которому скоро на пенсию. А сейчас, чует мое сердце, я влип в какую-то мутную историю из тех, что в блокбастерах показывают, ну там, где мир в опасности и скоро все умрут! Так вот, я не хочу спасать мир, не хочу в супергерои, не хочу общаться с пришельцами или изгонять дьявола и уж точно не хочу умирать! Я хочу выращивать фиалки на ферме и нянчить внуков.
Генерал, хлопнув дверцей, вышел.
– По-моему, вы зря расстраиваетесь, – попыталась успокоить его Джессика. – А где это мы?
– В двух шагах от сверхсекретного оперативного штаба, чтоб его… Вы, кстати, теперь тоже член штаба. Вам еще надо подписать бумаги о неразглашении и все такое…
– Вот еще, – возмутилась Джессика. – Я согласилась поговорить с Петровым и записать разговор – на этом все. Никаким членом штаба я быть не соглашалась.
– Тогда вас придется ликвидировать, – как ни в чем не бывало произнес генерал.
– Как?..
– Как – не знаю. Это спросите вон у того парня, что идет нам навстречу. Он из какой-то спецслужбы с пугающим названием, которого я не запомнил и даже не собираюсь. Сегодня утром на совещании он так и сказал: «Кто не согласен сотрудничать, того придется ликвидировать». А каким образом, он не уточнил.
Джессика посмотрела на генерала. Тот расплылся в широченной улыбке – настолько ему понравился собственный черный юмор.
«Старый козел», – огрызнулась Джессика, пока что мысленно.
Вслух же она сказала другое:
– А почему сверхсекретный штаб так близко от лаборатории Петрова? Всего в паре кварталов?
– Чтобы мы могли оперативно реагировать в случае возникновения экстренной ситуации, – ответил за генерала представитель спецслужб. – Пройдемте в штаб. Там вас ждут.
Стальной голос представителя спецслужб был таков, что спрашивать о чем-то или спорить было бесполезно и небезопасно.
«Неужели робот, – мелькнуло в голове Джессики. – Не может быть. Это же запрещено…»
– Для тех, кто присоединился к нашему штабу только сейчас и еще не введен в курс дела, сообщаю следующее. Вчера вечером в 20.46 случилось нечто экстраординарное. Исследовательские зонды и астрономические лаборатории зафиксировали падение крупного метеорита на поверхность Марса. Метеорит упал в уже имеющийся ударный кратер Гюйгенс. Это самый большой марсианский кратер размером 467 километров. Сейчас размер кратера стал в полтора раза больше. Точнее можно будет определить, когда гигантское облако пыли и пепла, вызванное страшным ударом, осядет.
– Слышали в новостях. А говорят еще, что снаряд дважды в одну воронку не падает, – пошутил кто-то за столом, но ответной реакции не последовало.
Докладчик сухо продолжил:
– Напомню, что Гюйгенс – это тот самый кратер, в котором марсоходы обнаружили разветвленные каналы. Как вы помните, существование каналов стало основанием полагать, что на поверхности Марса когда-то была вода, а значит существовали простейшие микроорганизмы. Но речь сейчас не об этом. Речь о том, что никаких каналов больше нет, а запланированная экспедиция на Марс под угрозой срыва. Даже предположить страшно, что могло случиться, если б мы послали экспедицию два года тому назад, как планировали ранее. Как вы понимаете – все бы сейчас погибли…
Докладчик поднял со стола стакан с водой и жадно осушил его.
– Но на этом странности не закончились. Спустя несколько минут после удара метеорита с Марса в сторону Земли был послан сигнал. Спутники связи и все основные обсерватории зафиксировали сигнал всего через полтора часа после удара метеорита о поверхность Марса. Сигнал оказался многослойный. Первый слой наши специалисты довольно быстро расшифровали. Он состоит из единиц и нулей. На языке программистов данный набор называется машинными кодами. В нашем случае мы имеем дело с чуть более сложной версией – так называемым языком программирования второго поколения – ассемблером.
Докладчик перевел дух и продолжил:
– В общем, мы столкнулись с необычным явлением, природу и смысл которого нам предстоит понять, причем срочно. Удержать подобное в тайне вряд ли удастся. Слишком много станций и радиолюбителей зафиксировало данный сигнал. Скоро кто-то помимо нас его расшифрует и придаст огласке. Нам необходимо установить истину до того момента, пока информация просочится в прессу и мир сойдет с ума.
– А что в сообщении? – спросил кто-то несведущий.
– Всего три слова…
Бонадвентур. Петров. Ассемблер
– Бонадвентур. Петров. Ассемблер!
– Этого не может быть…
– Я тебе точно говорю – всего три слова. Мне об этом сообщили из нашего австралийского офиса. Сигнал зафиксировали вчера вечером. За ночь декодировали. Затем с десяток раз перепроверили. Ошибки быть не может, там лишь эти три слова: «Бонадвентур. Петров. Ассемблер».
– Я все понял. Это шутка, розыгрыш, да?.. Спасибо, конечно, но день рождения у меня не сегодня. Рановато для подарка!
– Розыгрыш космического масштаба! Согласись, такое даже для нас слишком круто. В общем, я тебя предупредила…
Бонадвентур тяжело вздохнул, а в коммуникаторе послышались знакомые щелчки.
– Слышала? – спросил он свою собеседницу Софью Касперскую, звонившую откуда-то то из Азии.
– Что именно?
– Щелчки!
– Я в пустыне, здесь может быть все что угодно.
– Эти щелчки преследуют меня с самого утра…
– Скоро тебя будут преследовать не только щелчки, – пошутила Софья.
– В смысле?
– Как только содержание сигнала попадет в прессу – тебя объявят либо мессией, либо террористом, либо мошенником. Все разведки мира обложат тебя со всех сторон, если уже не обложили… Кстати, тебе еще никто не звонил, ну там из Вашингтона, Пентагона или какого-нибудь АНБ?
– Нет, – ответил Бонадвентур, а сам вспомнил неожиданный визит Джессики Уотсон из офиса в Вашингтоне. – Если вдруг позвонят, я тебе сразу же сообщу.
– Еще чего! Даже не думай! – резко ответила Софья. – Не хватало, чтобы моя компания попала под колпак спецслужб. Ты же сам знаешь: чуть где-то хакерство или утечка информации – они сразу к нам с проверкой. А тут такой подарочек – сигнал с Марса! Ха-ха! Да они под это дело все базы вскроют, все конкурентные продукты стырят… Давай так. Я тебе сейчас сброшу контакты отличной адвокатской конторы. Эти ребята из Нью-Йорка. Очень крутые. Год назад, помнишь, было шумное дело с правами на новый антивирусный пакет? Так вот – это они тогда выиграли для нас дело. Найми их прямо сейчас, пока не началось…