– Сувурой приветствует «Стальных землекопов»! Рады вам, дорогие гости! – зычно, чтобы все слышали, провозгласил Турнотур, отказавшись от предложенного ему громкоговорителя. – На время пребывания на нашей земле вы находитесь в дружеском окружении! Наш дом – ваш дом! Пусть торговля и мен будут взаимовыгодными, а сделки крепкими, как рукопожатия. И да не омрачат Судные дни отары наших общин! И да хранит вас святой Олаф! А сейчас отдыхайте с дороги. Ешьте, пейте, устраивайтесь и будьте как дома! Нам не терпится услышать новости с других берегов! Да начнутся гуляния! Добро пожаловать!
Под приветственные крики и овации Турнотур повел Никалунда в харчевню, где их уже дожидались накрытые столы. Местные конюхи помогали кучерам, пока джип, автобус и повозку в сопровождении охраны отгоняли под специально заготовленный навес рядом с гаражами, возле которого предполагалось разбить шатры. Актерам указали место, чтобы освежиться и переодеться с дороги, а затем продолжить развлекать правителей на торжественном ужине.
– Да-а, это тебе не наши Пионерские ходоки, – усмехнулся протиснувшийся к Лере Ерофеев. – Ты, поди, и не видела такого никогда.
– Нет, – согласилась девушка и даже ощутила легкий укол обиды, ведь ей довелось столько всего повидать.
– А твой-то чего, проспал?
Может, зря она не разбудила Мигеля? Но он был такой измученный накануне, что, почти не жуя, закинул в себя ужин, на который она угробила целый вечер, и даже не помывшись, сразу повалился спать. На время пребывания каравана стройку приостановили, так что будет еще время им погулять и все посмотреть. Лера поняла, что сердится на деда. Ну проспал, и что? Чего они все до нее докапываются? Сам бы на стройке повкалывал, это тебе не в библиотеке сидеть. Это их семья, в конце концов. Сами как-нибудь разберутся. Без чужих советов.
– Да, он очень устал, – как можно спокойнее ответила она и помахала идущей навстречу Милен.
– Ладно, молодежь, вы как хотите, а мы – гулять! – хитро подмигнул Ерофеев.
– Точнее пить.
Лера посмотрела на его лицо. Еще по возвращении в Пионерск она заметила, что дед заметно похудел и осунулся. Конечно, это можно было списать на ситуацию в бункере, вызванную определенными лишениями из-за отсутствия лодки. Многих знакомых тогда трудно было узнать. Люди были болезненны, измождены, кидались друг на друга по пустякам. Да и устранение Ерофеева из Совета с последующим восстановлением не прошло для него без последствий, возраст все-таки. Да и Пионерский Совет здесь по сути не нужен был. Выдвинули нескольких представителей к местным, на том и ладно. Все же теперь друг у друга под боком, семья, считай. Много они сами по своим избам нарешают-то… К порядкам бы привыкнуть.
С возвращением «Грозного» дед оживился, природа островов и атлантический воздух сделали свое дело. Старик небось уже и не думал снова когда-нибудь увидеть такое небо, холмы, луга, океан. Да и свадьба Леры с Мигелем на какое-то время явно отвлекла его от своих мыслей. Девушка видела, что что-то не так, но Ерофеев каждый раз соскакивал с темы. Бабе Дине и ее товаркам тоже ничего не удалось выведать, как Лера к ним не подкатывала. Хотела даже попросить мужа пригласить деда на исповедь, но Мигель нахмурился и осадил ее, напомнив о неразглашении таинства, да и церковь была не достроена. Само, глядишь, образуется.
Образуется, как же.
Вот и сейчас явно невыспавшийся Ерофеев не желал отставать от остальных.
– Шел бы лучше домой.
– Но-но, дочка. Не бузи. Тебе не к лицу. – Дед закашлялся и поднес к губам мятый платок, вытирая их.
– Дело твое. Простыл?
– Фигня, до свадьбы заживет, – отмахнулся Ерофеев и хихикнул. – Ой, так была ж ведь уже. О старый лунь.
Лера проводила его взглядом, отвернулась и заговорила с подошедшей Милен.
Толпа на площади постепенно рассасывалась, люди расходились кто по домам, кто в кабачок поскромнее, не упуская повода опрокинуть стаканчик за гостей. Собравшиеся на шум встревоженные корейцы отправились обратно на лодку. То ли сказывалось их длительное пребывание в море на борту танкера, то ли азиатам не по нраву была фарерская земля, но они продолжали жить на «Грозном», следя за реактором и наотрез отказавшись расселиться на берегу в отличие от остальной части команды.
– Что будешь делать? – Попрощавшись с Милен, Лера подошла к Батону.
– Обратно на насест. – Охотник кивнул в сторону маяка. – Погашу иллюминацию и домой. Тихий час. – Он потянулся, смачно хрустнули косточки.
После того как Батон вновь обрел семью, которую столько времени считал утраченной, охотник заметно изменился. Стал более разговорчивым, хоть и продолжал дистанцироваться от остальных. Но самое главное, что не могло не радовать Леру, он перестал пить. С появлением Жени и Димы как отрезало. Конечно, Батон мог пропустить рюмку-другую в компании, но этим и ограничивался. Регулярные запои на износ остались в прошлом. Что говорить, это путешествие каждого из них изменило по-своему. У кого-то отобрало, кому-то, наоборот – вернуло. Оставалось надеяться, что они усвоили уроки.
– А ты?
– Тоже. Утро вечера мудренее.
– Добро. Тогда до утра.
– Спокойной ночи.
На том и разошлись.
Расположившись в «Трех овцах», за накрытым столом беседовали Турнотур и Никалунд. Столы в просторной зале традиционно были расставлены буквой «П», свет приглушен. По бокам расположились торговцы с телохранителями, а также приближенные из свиты Турнотура, мадам Ламбар сидела на почетном месте рядом с мужем. В центре на специальном помосте выступали артисты, развлекавшие собрание негромкими мелодичными песнями. Дежурившая у стен прислуга, поклевывая носами, внимательно следила, чтобы у всех хватало закусок и питья.
– Почему задержались? – спросил Вальгир, отламывая над своим блюдом краюху хлеба. – Гонец от вас вернулся неделю назад.
– Неотложные дела, – неопределенно ответил вождь «Землекопов». – Плюс ждали, пока в проливе успокоится, и подлатали паром.
Турнотур кивнул. Погода в последние дни действительно была неспокойная.
– Надолго к нам?
– На пару дней, по обстановке. Просим прощения за задержку, но это было необходимо, Вальгир. Наши ученые заканчивали одну разработку по усовершенствованию очистительных сооружений, я ждал результатов. Это нововведение оценят все жители островов.
– Дай-то небеса!
– Как у вас, кстати, с пресной водой?
– Не жалуемся. Песок иногда намывает – колодцы, конечно, пора чистить, но не к спеху.
– Я могу прислать людей, пусть посмотрят. Как ваши щупы, колена не пора менять?
– Сами управимся, инструменты есть.
– А подземные ручьи? Плывунов не было?
– Пока нет. Хотя в южной бухте скалы подмыло, но это уже не по вашей части. Хватит об этом. В случае чего я знаю, куда бежать.
Турнотур усмехнулся, и они с Балдером звякнули кубками.
– Жаловаться тебе не на что, – кивнул Никалунд. – С прибытием лодки сувуройцы должны процветать. Провидение очень балует тебя, Турнотур.
– Этим людям нужна была помощь, – осторожно ответил Вальгир, тщательно подбирая слова – разговор переставал быть приятной светской беседой. – Они выполняли благородную миссию, мы не могли остаться в стороне.
– Да. Мы знаем, чем все закончилось.
– К сожалению. Но кто мог предвидеть такой исход…
– Разве не ты? С другого конца света на наши земли приходят чужаки, посягая на сокровища, столько лет хранившиеся в неприкосновенности. Решают ограбить нас, а когда ничего не вышло, уплывают, чтобы привезти тебе еще больше голодных ртов. Тебе мало своих людей, Вальгир?
– Но вместе с беженцами они предоставили нам реактор. – Разговор все меньше нравился Турнотуру. Сегодня он не желал, чтобы ему снова наступали на больную мозоль. Правитель покосился на жену. – Энергию. Ее не хватит на новое плавание. Да и куда им теперь держать курс? С их слов в мире хоть и есть еще очаги выживших и места, не подвергшиеся заражению, но как там устраиваться? В Антарктике? Сахаре? Сейчас невозможно начать все с нуля. Без поддержки и ресурсов.
– И ты им веришь? После того, что они сотворили с Хранилищем?
– А что с Хранилищем? От него и так все эти годы не было никакого толку. А так хоть что-то удалось извлечь.
– Хоть что-то, – фыркнул Никалунд, отпивая из кубка. – Когда можно было вынести все.
– И что бы мы делали с теми же эмбрионами, штаммами ДНК? Без надлежащих условий, людей, специальных лабораторий? А семена злаковых мы и так приготовили для мена и торговли.
– Мена и торговли, – повторил Балдер. – Вот как ты обращаешься с соседями, Турнотур. Русские приплыли к тебе, и ты, как представитель всех нас, должен был вынести правильное решение. Поделиться. А не быть собакой на сене. Они пришли как завоеватели, чтобы отобрать то, что по праву принадлежит нам.
– Я советовался с Семиброком. То, что мы достали, было поделено.
– Семиброк, – покачал головой Никалунд, свободной рукой перебирая намотанные на запястье четки. – Семиброк труслив. Он и шагу не сделает, не посмотрев в рот своим нянькам. И теперь ты катаешься как сыр в масле, в то время как нам перепали жалкие крохи с барского стола.
Мадам Ламбар молча трапезничала, внимательно слушая разговор мужчин, и изредка отдавала негромкие распоряжения подходившим официантам.
– Мы никого не принуждали. Это было желание русских – обосноваться здесь, я лишь дал разрешение. В темные времена нельзя отказывать нуждающимся в помощи.
– А ты дипломат. – Никалунд лукаво погрозил Турнотуру пальцем. – Смотри, не ровен час, объявишь нам всем войну. Вальгир-завоеватель!
Мадам Ламбар чуть заметно вздрогнула и поспешно взяла свой кубок.
– Войну? – нахмурился Турнотур. – О чем ты толкуешь?
Никалунд несколько раз щелкнул костяшками четок, внимательно глядя на него. Турнотуру показалось, что в зале стало намного тише и собравшиеся уже некоторое время прислушиваются к их разговору. Даже артисты будто поубавили темп своих музыкальных пассажей.
– Войну?
Наконец лицо Никалунда разгладилось, и он непринужденно рассмеялся в усы.
– Да остынь, сосед, какая война. – Он дружески хлопнул Вальгира по плечу. – Шучу! Хорошо твой хмель с дороги в голову дает, да не оскудеют твои винокурни. Пожалуй, возьму пару бочек для своих погребов. Нам всем и без твоей лодки забот хватает. Может, когда-нибудь, подобно спруту, она и протянет свои щупальца на все острова, а пока, раз уж это твоя ноша, так ты ее и неси! Нам не жалко, верно?
Прибывшие с Сандура купцы согласно закивали.
– Давайте пить! А завтра мы пойдем, и ты покажешь свое диво и как вы тут все устроили. – Балдер сделал жест и, когда ему наполнили кубок, поднялся. – За хозяев!
– За хозяев! – дружно поддержало собрание.
Турнотур, облизнув пересохшие губы, с облегчением осушил кубок почти до дна и, переглянувшись с женой, опустился на место.
– Смотрю, вы в этот раз прилично нагружены? Целый автобус. – Он решил сменить тему.
– Верно. Нашему краю тоже есть чем похвастать. Кое-что из разработок, некоторые детали для систем. Сундуки из Торсхавна. – Услышав о столице, Вальгир оценивающе присвистнул. – Не так давно с ними контачили по неотложным делам, так что откусили от пирога неплохой кусочек. Сами увидите. Овощи, одежда, прочий стандарт для мена-торговли. И небольшой сюрприз. – Балдер хитро подмигнул и отпил из кубка.
– Сюрприз? – внутренне напрягся еще не отошедший от разговора Турнотур, а вслух шутливо добавил: – Надеюсь, приятный?
– Тебе понравится. – Пощупывая бороду, Балдер хищно посмотрел на девушку в пестром платье среди артистов, которая перестала петь и завела на свирели лирическую пастушью балладу. – Но для него потребуется определенное количество удобрений. Торф, компост и прикормки из того, что заготовили на зиму. Кое-что мы захватили с собой, но не тащиться же в гости с собственным перегноем. – Он рассмеялся.
– Не понимаю, – удивился Турнотур.
– Днем все увидишь. Просто отдай распоряжение фермерам, потребуется немного.
– Ты интригуешь, говоришь загадками, но хорошо. Вскроем один из законсервированных погребов. Мы тоже подготовились. Оцените, когда поставят шатры.
– Но об этом завтра. Гей! – Никалунд хлопнул в ладоши. – Сыграйте нам что-нибудь повеселее, ребята!
Музыканты перестроились, и зазвучала непринужденная ритмичная песенка. Наступила смена блюд, и гостям подали десерт. Банкет продолжался.
– Благодарим, дорогая Клара, – сказал Никалунд, взяв под руку мадам Ламбар, когда гуляние окончилось и все выходили на свежий воздух, пока в помещении гасили свет.
– Мы рады тебе, Балдер, – ответила мадам Ламбар, слегка разморенная банкетом и духотой наполненного запахами еды зала. – Как Илва, дети? Передавай им низкий поклон.
– Непременно. Илва шлет тебе привет. Дети уже догоняют родителей и подумывают о собственных гнездах.
– Время летит.
– Не говори, не говори. Слыхал, вы выдали Милен замуж?
– Да, недавно.
– И кто счастливый избранник?
– Олаф Ульгерссон. Толковый парень, из хорошей семьи.
– Чем промышляет?
– Ремесленник и рыбак. Учится. Думает подать заявку в Совет. Вальгир присматривает за ним.
– Рыбак… Тебе не кажется, что не по рангу пара?
– Хорошие руки здесь всегда были в цене, тебе ли не знать. Мы с Вальгиром тоже не родились с серебром во рту. Они молодые, политика им сейчас ни к чему. Пусть сначала семья наладится, а там видно будет. Мы уважаем ее выбор.
– А помнишь, мы думали сватать Милен за моего младшего? Вот был бы крепкий символ нашей дружбы? Да и порода бы сохранилась.
– Много воды утекло, – улыбнулась мадам Ламбар, внутренне поморщившись от слова «порода».
– Верно, верно. Как не стараешься оградить детей от необдуманных решений будучи уверен, что твое мнение есть истинно верное, а все равно они сами должны выбирать свой путь.
– Да. Они должны учиться самостоятельно строить собственную жизнь.
– Глядишь, скоро и внуки появятся, – весело вздохнул Балдер и поспешил кокетливо добавить: – Но я это не к тому. Ты потрясающе выглядишь, Клара! Просто великолепно! Время не подступает к тебе!
– Да брось.
– Нет, серьезно! – Никалунд остановился и патетически обвел рукой погруженные в лиловый сумрак холмы, окружавшие поселение. – Это климат, воздух. Земля нашей родины, наконец, да благословят ее небеса! Судьба оградила наши края от чудовищного кровопролития, ввергнувшего мир в хаос, и мы должны ценить и беречь, то, что нам оставлено.
– И мы будем, – к ним подошел опиравшийся на посох Турнотур. – А сейчас пора отдохнуть. Заговорил он тебя, а, Клара? Эй, Давен, Кент!
– Да сама дойду, ребята, гуляйте, – отмахнулась от сопровождения мадам Ламбар. – Доброй ночи, Балдер!
– Доброй ночи, Клара!
– Рад тебя видеть, друг, – улыбнулся Балдер, когда жена Турнотура удалилась.
Они снова обнялись, похлопав друг друга по спинам.
– Взаимно, сосед. Идем, баня уже растоплена. Пора тебе смыть с себя дорожную грязь. И я распорядился, чтобы нам принесли бочонок.
На том с официальной частью было покончено. Утром обитателей Сувуроя ожидала ярмарка.
Глава 2
Ярмарка
После того как высокие чины разошлись по своим покоям, народ попроще – актеры, охрана и кое-кто из молодых купцов – продолжил возлияния в другом кабачке, который предприимчивый хозяин решил не закрывать до утра в надежде стрясти с разгоряченных посетителей лишний навар.
– Ну они и жрут, – резюмировал Паштет, в компании Трески спускаясь на улицу с черного хода «Трех овец». – Чё?
– Чё «чё»? – вопросом на вопрос отозвался приятель.
– Делать что будем?
– Хрен знает, – цыкнул зубом Треска, оглядев пустынную улицу. – Спать неохота.
– Ага.
– Ваши предложения?
– Завтра выходной вроде как, подрываться никуда не надо, только сети проверить, – начал издалека заходить Паштет.
– И?
– Может, нам… – Долговязый щелкнул себя пальцами по острому небритому кадыку.