– Но зачем Вера пошла к королеве? – спросил принц. – Можно же было придумать какой-нибудь более безопасный повод для ее прибытия сюда?
– Можно, наверное, но она настояла на этом варианте. Сейчас твоя подружка тянет для нас всех время и пытается вымолить помилование для тебя лично.
– А ты, между прочим, очень медленно шевелишь конечностями и только болтаешь, – негодующе добавил Шип.
– Мы должны идти за ней, – сказал Крипиан, обращаясь к Рофу и не обращая никакого внимания на замечание смуглокожего пирата. – Очень скоро станет известно о том, что произошло здесь. Я прекрасно знаю королеву, Вера может оказаться в опасности.
– Не-не-не, – отрицательно покачал своей громадной головой альбинос. – Мы должны бегом дуть на корабль. Чем скорее и незаметнее мы проберемся туда, тем лучше. Так сказала она сама, и лично я не хочу ее ослушаться.
– А как же Вера? – не согласился принц. – Кто ее защитит?
– Ой, не смеши меня, – хрипло усмехнулся смуглокожий пират. – Твоя подружка сама прекрасно о себе позаботится.
В этот момент они уже были у самого выхода из тюрьмы, где находились помещения, в которых обычно размещались служащие и охрана. Принц почувствовал терпкий запах недавно пролившейся крови, но рассуждать о морали времени у него не оказалось. В этот же момент открылись двери тюрьмы и внутрь ворвался небольшой отряд местной полиции – первые, кто получил сигнал тревоги. Их было не более двадцати. Не церемонясь и не предупреждая, полицейские начали стрелять. Пираты, которых было в два раза меньше, спешно укрывшись за валявшейся в хаосе мебелью, стали вести ответный огонь
– На-ка, держи, – Роф вложил в руку принца один из своих бластеров. – Помни, что бы не случилось, мы должны оказаться на корабле к тому моменту, когда звездолет наших парламентеров начнет взлетать.
С этими словами он вышел из-за своего укрытия. Увидев его громадную фигуру, полицейские на мгновение замерли. Этого замешательства вполне хватило альбиносу, и одного за другим он застрелил шестерых полицейских, а остальных вывели из строя его соратники. Путь был свободен, но едва оказавшись на улице, пираты услышали приближающийся с разных сторон вой сирен.
Здание тюрьмы Адеморанды находилось не очень далеко от космопорта. Архитекторами города это было предусмотрено для того, чтобы не возникала необходимость длительной транспортировки преступников по городу. Но сейчас подобная предусмотрительность играла на руку самим преступникам. Им достаточно было пересечь две улицы и пройти около квартала в северном направлении, чтобы оказаться на месте назначения, но как раз с этой стороны приближающиеся сирены были слышны громче всего.
– Я знаю обходной путь, – сказал Крипиан и указал Рофу в противоположную сторону, где улицы казались пока относительно тихими.
Альбинос широко ухмыльнулся:
– Ну, веди, малыш Норман. Это ведь твой город!
Вслед за принцем Крипианом пираты бросились в направлении противоположном космопорту. Тело принца уже пришло в достаточную форму, чтобы практически молниеносно петлять между домами, проскальзывая в таких местах, которые многие жители города даже не рассматривали, как проходимые. Но принц эти места отлично знал. Он любил гулять по улицам города, выбирая каждый раз новые, иногда трудно проходимые маршруты. Раньше он никогда не задумывался над тем, может ли это пригодиться ему когда-нибудь.
Уже через несколько минут они были рядом с космопортом.
– Как мы попадем внутрь? – спросил принц. – Там же все кишит охраной.
– А вот это ты уже доверь нам, – ответил Роф.
Похлопав принца по плечу, альбинос направился к одному из служебных входов в космопорт. Он негромко постучал в дверь, и через секунду она отворилась. В открывшемся пространстве показался человек, который был одет в форму работника космопорта, но держался отнюдь не как таковой. Пропуская пиратов внутрь служебного помещения, мужчина вальяжно прислонился к стене, небрежно взъерошил и без того растрепанные волосы, открыв при этом сережку на правом ухе. Когда пираты зашли, он лениво отстранился от стены и неторопливо закрыл дверь. В служебном помещении никого кроме них не было. В самом центре его стояла большая уборочная машина с огромным контейнером, куда, как правило, собирается мусор со всего космопорта.
– Это, конечно, не парадная королевская карета, – сообщил смуглый пират, обращаясь к принцу Крипиану, – но ваша светлость же не откажется покататься внутри мусоровозки?
Крипиан усмехнулся и первым залез внутрь контейнера, и, когда все остальные пираты были внутри, пират, одетый в форму служащего, закрыл контейнер и сел за управление машиной. Не торопясь и не привлекая к себе никакого внимания, он выехал на территорию посадочных полос, обогнул несколько ожидавших своих пассажиров кораблей и остановился прямо за кораблем, который несколько часов назад привез сюда Генри и Веру. После чего водитель вышел, огляделся по сторонам и удовлетворившись отсутствием сторонних наблюдателей, постучал по контейнеру мусоровоза. В этот же момент люк на боку этого контейнера открылся. Пока пираты, скрытые ото всех с одной стороны мусоровозом, а с другой кораблем, привезшим Генри и Веру, выбирались наружу, переодетый в служащего пират подошел к пустому пространству рядом, вытянул руку и принялся искать что-то наощупь. Казалось, он пытался почувствовать что-то невидимое. Когда же, наконец, он это что-то нашел, раздался резкий непродолжительный звук и прямо перед ним в пустоте появилась щель. Сначала небольшая, она постепенно разрасталась, открывая за собой вход на космический корабль, скрытый от прочих наблюдателей защитными свойствами.
Не теряя времени, пираты забрались внутрь еще не открывшего до конца свой вход корабля. Последним вошел переодетый пират, и вход сразу за ним стал закрываться. Через пару секунд пространство за мусоровозом и кораблем Генри снова стало выглядеть абсолютно пустым.
– Что теперь? – спросил Крипиан у Рофа, когда пираты расслаблено развалились на своих местах, ожидая предстоящий взлет.
– Теперь надо дождаться, пока вернется твоя подружка, и Генри разрешат взлетать.
Глава 3
Одиус в очередной раз находился в Совете Лордов, потому что как главнокомандующий армией Цессара он обязан был присутствовать на большинстве их заседаний. Нравилась ли ему выпавшая на его долю участь? Она его вполне устраивала. Нельзя сказать, чтобы он был особенно воодушевлён или хотя бы наслаждался своей должностью. Она его устраивала и больше ничего. Принимая на себя полномочия, он понимал, что в данный конкретный момент ему нечего противопоставить Цессару, и что, отказываясь от его предложения, ученый обрек бы себя на неминуемую гибель, которая, так или иначе, постигает всех врагов Цессара. А вот это ни в коем случае не устраивало Одиуса. Он был ученым, любящим точный расчет, и сейчас он рассчитывал с помощью Цессара вновь подняться с глубин, на которые упал, возродиться и усилиться за его счет, а позднее, тогда, когда будет к этому готов, сразиться со своим теперешним владыкой и победить его. А сейчас? Сейчас его все устраивало.
Сегодня, как и обычно, Одиус сидел в предназначенном ему удобном, похожем на трон кресле, стоявшем чуть позади справа от трона Цессара. Но только сегодня они находились не в кабинете Властителя Вселенной, а, собственно, в зале Совета. Лорды, непривыкшие к столь близкому присутствию своего правителя, потупившись сидели на своих местах. Почти никто из них не разговаривал. Несколько минут назад Цессар объявил о том, что в скором времени планирует открытое масштабное наступление по отрядам сопротивления.
– Они будут стерты с лица вселенной, – все еще звучали гулким эхом его заключительные слова.
Одиус в неисчислимый раз за сегодня вгляделся в лица лордов. Сколько из них являлись на самом деле предателями? Цессар объявил о своем наступлении так открыто, и это поразило ученого. Цессар был уверен в победе. Одиус же отчего-то сомневался. Устал ли он тягаться с Лео? Скорее всего, нет. Он был рад тому, что наконец-то приближается финал их давнего состязания. К тому же, теперь он не был один, и его талант в содружестве с невероятными способностями Цессара создал армию, которой нет сравнения в истории. Но все же его смущало столь открытое и даже в каком-то роде бахвальное поведение Цессара. Одиус не мог разделять его уверенность в победе. Чего ожидать от Лео он знал, даже не понаслышке. Но чего ждать от его сестры он не представлял. Да, он видел ее. Да, он общался с ней. Но тогда она казалась ему совсем другой. Она была маленькой, нежной и хрупкой. Он думал, что играл с ней, а теперь же ученый не был уверен в том, кто с кем играл в тот момент. Не был ли ее образ лишь заблуждением, в которое она сознательно его вводила. Столь ли она чиста и невинна, сколь ему это тогда казалось. Сейчас он склонен был дать отрицательный ответ. За последние несколько недель он не раз прокручивал в уме события, происходившие в деревне порторан, каждый раз приходя к мысли о том, что она сознательно водила его за нос, что само ее появление там было заранее кем-то спланировано. Ею самой или Лео, неважно. Он был уверен в том, что она каким-то неизвестным ему образом сумела околдовать его. Он ненавидел ее теперь даже сильнее, чем ненавидел Лео. Обида и горечь от обмана терзали его по ночам, и мысль о мести руководила им при создании армии для Цессара.
– А вы уже определили стратегию нападения на лагерь сопротивления? – спросил писклявый голос из задних рядов членов совета лордов. Это был маленький, в нескольких местах сильно скрюченный старичок, пытавшийся, близоруко щурясь, рассмотреть Одиуса, так как вопрос адресовался ему.
Но ученый не успел что-либо ответить, потому что за него ответил Цессар, который направил хищный взгляд своих янтарных глаз прямо на задавшего вопрос старичка, отчего тот скрючился еще сильнее, чем прежде.
– План наступления уже разработан главнокомандующим и мною лично утвержден, но, боюсь, что излишний интерес к его деталям может быть вам опасен.
После этого замечания маленький старичок спрятался за спинами других лордов и больше не показывался до самого конца совета.
– Требуется ли что-нибудь со стороны Совета Лордов для помощи вашему плану?
Этот вопрос задала Лина де ла Тир. Она встала со своего места, и ее поза, голос и, собственно, весь внешний вид выражали абсолютное спокойствие и уверенность в себе. Одиус в очередной раз восхитился этой девушкой, потому что он, как Цессар и многие другие его приверженцы, был уверен в ее принадлежности ордену сопротивления. На счет этого не было никаких доказательств, но никто не сомневался в том, что она – одна из них. Но и сейчас вопрос девушки и вся ее манера не выдавали ничего, что могло бы навести кого-нибудь на мысль о ее близости сопротивлению. Казалось, она желает уничтожить сопротивление столь же сильно, сколько этого желает сам Цессар. Владыка Вселенной улыбнулся, прекрасно зная, что все это лишь маска, но не желая ей мешать. Он мог уже невероятное количество раз схватить Лину де ла Тир, пытать ее и добыть подтверждение того, что она – сопротивленка, но не делал этого. Во-первых, потому что ее слишком любил народ. А во-вторых, потому что ему нравилась эта игра. Он любовался действиями этой девушки и иногда даже восхищался. При других обстоятельствах он, возможно, выбрал бы ее в свои спутницы, но сейчас он видел в ней интересную и талантливую противницу. Да, своим противником он видел не наследника королевского рода Лео и не его неожиданно вернувшуюся сестру. Его противником была Лина де ла Тир – девушка, которая всегда умело, талантливо и, к тому же, элегантно обходила все расставляемые им капканы. Цессар даже подумывал пощадить ее жизнь после того, как сопротивление будет разгромлено. Впрочем, он не сомневался в том, что такая девушка, как Лина де ла Тир, пожелает умереть рядом со своими соратниками. И это еще более подстегивало Цессара в желании сохранить ее жизнь. Размышляя над этим, Цессар хищно улыбнулся и, повернувшись к задавшей вопрос девушке, сказал:
– О, сейчас я расскажу, что требуется от Совета Лордов.
Глава 4
В галактике близ нейтральных планет осуществилась стыковка двух космических кораблей, и как только люк, соединивший их, открылся, из большого корабля в маленький вошли люди. Это были гигант-альбинос Роф, которому открывшийся проход казался заметно тесноватым, и принц Крипиан, а со своей стороны люка их уже нетерпеливо ждали Генри и принцесса Оверия, на плече которой тихонько, шевеля крыльями, расположилась бабочка-робот.
– Груз доставлен, сестренка, – сообщил Роф, изобразив Вере подобие поклона, на что девушка дружески улыбнулась в ответ.
Крипиан, которому казалось, что они не виделись целую вечность, не веря своим глазам, рассматривал стоявшую перед ним девушку. Он прекрасно помнил, что стало с ней после введения сыворотки, но в тоже время не мог привыкнуть к ее новой, неземной и почти кукольной внешности.
– Благодарю вас, – ответила Вера Рофу. – Надеюсь, ваша миссия была не слишком сложной?
– Шутишь? Да мы разгромили там полтюрьмы!
– Я наслышана, – вновь улыбнулась принцесса. – Королева Корнелла была очень недовольна вашим поведением.
– Насколько сильно? – усмехнулся пират.
– Настолько, что сама лично попросила меня уехать побыстрее.
– То есть?
– Полагаю, что мы с королевой Корнеллой прекрасно поняли друг друга, и она оказалась, как никто другой, рада сложившимся обстоятельствам. Она выполнила свой долг перед Цессаром, а то, что принцу удалось-таки сбежать, это не ее вина. Как вы провели время в тюрьме? – спросила Вера, обращаясь теперь к принцу.
– Видимо, куда скучнее, чем вы тут на свободе, – заметил Крипиан. – Когда это ты успела сдружиться с пиратами?
– Ой, малыш Норман, – Роф закатил глаза. – Не ревнуй! Эта красотка твоя. Хотя… Если он тебе надоест…
Роф сделал многозначительную паузу и подмигнул Вере, отчего девушка, слегка зарумянившись, засмеялась.
– Ну, я ни в коем случае не могла оставить тебя там. Ты спас мне жизнь, и не один раз. Мой долг перед тобой огромен.
– Ладно. – перебил ее Роф. – Некогда мне тут на ваши сопли смотреть. Потом расскажешь, чем у них все закончилось.
Последнюю фразу он адресовал Генри, а затем скрылся в тесном проходе, ведущем к его кораблю. Сразу же за его спиной люк за ним закрылся, и Генри поспешил в кабину пилота, чтобы осуществить со своей стороны расстыковку кораблей.
Лететь до Суириса было не менее десяти часов, и Генри полностью взял на себя управление кораблем, позволив, тем самым, Вере и Крипиану, сидя плечом к плечу, поговорить наедине в тишине маленького пассажирского отсека. Бабочка-робот, словно прислушиваясь к их беседе, замерла на лежащих на коленях ладонях девушки.
– Так как же ты встретилась с Рофом? – спросил принц, когда они остались одни.
– Ну, Генри запомнил дорогу, и мы, как только я чуть-чуть окрепла, отправились к ним в гости.
– Но они могли вас убить!
Девушка улыбнулась, вспоминая о том, как пираты действительно попытались их схватить, но одного опасного взгляда ее сияющих голубых глаз, одного маленького движения ее плеча и небольшого содрогания земли, последовавшего за этим движением, хватило, чтобы умерить их пыл.
– Нам нужен был тот корабль, чтобы незаметно вывезти тебя из Адеморанды. – сказала Вера принцу. – Я поговорила с Рофом, и он согласился помочь. Чтобы он там ни говорил, он питает к тебе очень теплые чувства. Он очень хороший. А еще благодаря тому, что мы с ним теперь одной крови, он и ко мне питает теплые чувства. В общем, он почти не раздумывал, прежде чем решился нам помочь.
– Не верю в то, что он даже ничего не выторговал за это…
Девушка вновь улыбнулась, вспомнив слова Рофа:
«– Неужели ты, и правда, та самая принцесса? – спросил у нее в тот день пират.
– Возможно, – ответила принцесса.
– Знаешь, – сказал Роф. – А я почему-то не сомневаюсь в том, что ты уделаешь этого Цессара. Моя сеструля просто не может по-другому. Я помогу тебе вытащить малыша Нормана, и кто знает, может, еще с чем-нибудь помогу, но взамен хочу, чтобы ты поклялась мне в том, что, когда ты станешь править нашей вселенной – а глядя на тебя я в этом не сомневаюсь – эти земли останутся за пиратами и что братство пиратов останется столь же свободным и неподчиненным никому, как и сейчас.
– Хорошо, – не без секундного сомнения согласилась принцесса. – Я обещаю вам это.
– Нет, – не согласился альбинос. – Ты должна поклясться на крови. Так, как клянутся все пираты.
Он снял с пояса кинжал, украшенный четырьмя крупными сапфирами, вытянул руку и надрезал ладонь, отчего из раны выступили капли белесой жидкости, заменявшей альбиносу кровь. После этого он передал кинжал Вере и сделал знак, чтобы девушка поступила так же, как он. Как и у гиганта, из раны на ее руке потекла не красная, а белесая, почти прозрачная жидкость. Они пожали руки.
– Я клянусь вам в том, что во время моего правления пираты не будут испытывать лишних притеснений и гонений. Между моим народом и братством пиратов всегда будет нейтралитет.
– Да, нейтралитет, – повторил Роф.»
– То есть он все-таки ничего от тебя не потребовал? – еще раз спросил принц Крипиан, отвлекая девушку от воспоминаний.
– Мы заключили небольшое соглашение, но оно не настолько важное, чтобы говорить о нем сейчас.