– Это что, – удивился Рэй, – капитал? Или размер?
Я добрался до галереи снимков и видео быстрее, чем сообразил, что попал в архив лучшей порнухи однозадачных римских патрициев. Задница зудела от желания разослать материалы по новостным порталам.
– Что здесь такого? – не поняли Терри. – Миллиардерам не могу нравиться мальчики? Я думаю, у него их целый подвал.
Я выключил звук и нажал на один из файлов. Парень в догги принимал улыбающегося на фронтальную камеру Баркса.
– Ты, вроде бы, звонить хотел, – послышалось из-за перегородки.
– Скажи, что разговариваешь на языке немых, – подсказал Рэй.
– Вспоминаю номер.
Когда дверь вышибли вместе с щеколдой, я выпустил газы. Поправив пиджак, Кайл из видео склонил голову.
– Это мое личное, Джеймс. Ты не имел права этого делать. Значит, вернешь.
– Это единственное место, где призыв смыться звучит органично.
Удар, прилетевший мне в голову, отправил всех троих в спячку. Друзья говорят мне, что я медведь.
Я не верю.
стадия 3.
Пока я лежал грудью на тренажере для пресса, со связанными за спиной руками, во рту набралась гуща солоноватой крови. Я проглотил, потому что хотел пить.
– Кровавая Мэри, – сказал Рэй. – Первой группы. Интересно, если во время брудершафта шепнуть гею, что у тебя два входа, каковы шансы на освобождение?
В темноте пахло сырым бетоном.
– Вот что я скажу, ребята, – двигая отсутствующим мизинцем, заметил я. – По всей вероятности, у меня сломан нос.
– Он тебе не нужен. Помнишь соседку по площадке, Лизу Зойф? Она душилась так, что на теле образовывался новый слой парфюмерной кожи. Когда ее трахаешь, у тебя ощущение, будто ты оплодотворяешь гигантскую бабочку-нимфоманку. Что ты пчела, которой всегда мало.
– Вы что, спали с Лизой? – дернулся я. – Вы, два кретина. Она же инвалид.
– Это Рэй, – вздохнул Терри. – На моей совести только подвязки для яиц.
Однажды, завернув в дом удовольствий после провальной сессии с одной из пациенток, я обнаружил в паху скрещенные резинки, вплотную прижимающие чресла к стволу. Вернее, обнаружила одна из девочек.
Она спросила только одно:
– Доктор Порк. Это что, знак бесконечности?
– Вообще-то, – напомнил антагонист, – Киру из борделя усыновил не я. Чертов моралфаг.
Я не мог двигать ничем. Даже друзьями.
– Я действовал из лучших побуждений, – огрызнулся Терри.
– Скажи это Джеймсу. Признайся в промахе. Он любил совать самый маленький палец на правой руке себе в жопу, а теперь, возможно, его ждет приключение куда толще.
– Бесплотные ублюдки, – процедил я.
– Кстати, Лиза вскоре пропала, – добавил Рэй. – Если это дело рук Берка, мне очень интересно, как он решил проблему с температурой плавления коляски.
Меня стошнило в темноту.
– Кокс выходит, Порк?
Свет лампы ударил в лицо. Его на мгновение заслонила движущаяся тень.
– Ты сейчас в позе, которая у геев со специальностью «садизм» называется “несовместимо с жизнью”.
Кайл хлопнул, и загорелся свет. Голые стены подвала выглядели серой тюрьмой для маломобильных пленников. В углу, справа от меня, сидел Чарльз.
– Он не дергается, – разочарованно сказал миллиардер. – Не шевелится. Не спрашивает, что от него нужно. Ты его заморил? Разве бывает такое, что труп блюет?
– И потеет, – добавил Рэй. – От волнения.
– Он обдолбан, шеф, – пнул меня парень. – Обхерачился порошка. Снежный кронпринц.
– Пока он приходит в себя, – протянул Баркс, – не мог бы ты быстренько отсосать? Я очень напряжен.
Я с силой зажмурился.
– О, блять, – прошептал Терри. – О, Боже праведный. Джеймс. Как друг, я бы заткнул твои уши твоими же пальцами. Но. Сам понимаешь.
– Всегда мечтал побывать на такой вечеринке, – сказал Рэй. – Нет, парни. Поймите меня правильно. С помощью зрения я получаю информацию о том, как делать не нужно. Это называется эмпирический опыт.
Я слышал, как брюки ползут вниз по волосатым ногам. Самый противный звук из тех, с каких мужчина может начать безмолвный отчет перед своим узаконенным бюрократией боссом. Самое незавидное положение свидетеля. Самый худший день в жизни образованного психопата.
Кайл чмокал.
– Впрочем, – начал Рэй, – это не наше дело, но в нашу пользу. Я не хочу быть изнасилованным в задницу. Кто согласен, поднимите руку.
– Очень смешно, – ответил я. – Спасибо.
– Пусть меня отдадут в музей неопределенности, эта эссенция с левого плеча права, – сказал Терри. – Мы здесь не в качестве третьего лица.
– Поднажми, – простонал Чарльз.
– Надеюсь, Кайл после таких процедур теряет голос. У него мерзкий, писклявый баритон.
Я начал чувствовать затекшие ноги, которые оказались привязаны ниже.
– Почему я без ботинок?
– Наверное потому, что ты снимаешь их перед тем, как зайти в уборную, – сказал Рэй. – Если бы я имел честь побеседовать с твоей матушкой тридцать лет назад, я бы рекомендовал ей отказаться от детей в пользу домашних животных.
Я понял, что мне не хватает воздуха.
– Дерьмо. Есть идеи, парни? Вы же не хотите сказать, что положение обязывает только выдавать паникующие импульсы?
– Синий кит считается одним из самых одиноких животных, потому что передает сигнал на более высшей нормы общения сородичей чистоте. Но что, если он просто выступает за однополые браки, и китовое общество не знает о существовании толерантности? Целое радио для ведущего!
– Джеймс, – протянул Терри. – Статистика показывает, что моральное сопротивление новым ощущениям вызывает к ним отвращение куда большее, чем было до этого.
– По-моему, – напомнил антагонист, с потугами показывая поднятую вертикально ладонь выше уровня головы, – наш с вами индекс презрения к сладким и отвратительным гомозиготным собраниям больше не поднимается.
Баркс затрясся, щелкая пряжкой ремня. Его ассистент шумно сглотнул.
– Ну, все, – встрепенулся миллиардер. – Теперь, друг мой, разбуди его. Так же, как меня.
Я почувствовал неизвестное человеку число выступивших по всему телу капель пота. Судороги и страшную засуху в горле.
– Я гуру, сэр, – похвалился Кайл. – Вы не зря платите мне такие деньги.
Он пнул меня пяткой в район правой почки. Голова выгнулась, глаза полезли на лоб. Я не мог кричать, потому что мои друзья сковали парализованный болью язык.
– Не будь бабой, – процедил Рэй. – Не. Будь. Бабой.
– Привет, Порк, – поздоровался Чарльз, кидая передо мной стул спинкой вперед и присаживаясь напротив. – Рад тебя видеть.
– Дыши через злобу, – добавил Рэй. – Как бык, уведенный с межфермерской свинг-вечеринки.
– Я пытаюсь.
Кайл занес свой каблук еще раз. Терри слабо потрепал меня по плечу.
– Это все закончится, Джеймс. Представь, что за тебя вышла замуж знаменитая актриса.
– Чтобы он зверел, когда поймет, что постельные сцены она на нем только репетирует?
Я ощутил болезненный удар в ребра.
– Порк, – пригнулся Баркс ближе. – Мне нужно с тобой поговорить. Обсудить дальнейшие планы.
Я сплюнул кровь вместе с куском десны.
– Нет у нас планов. У меня нет планов.
– О, Джеймс, – усмехнулся миллиардер. – Когда ты приходишь в дом человека, чтобы побеседовать с его женушкой и заодно ее трахнуть, ты должен прикидывать, во сколько тебе обойдется удовольствие свернуть в другой коридор. Ты должен знать, за что можешь сесть в тюрьму или умереть. Удивительно, что я не нашел при тебе линейки, хоть приблизительно соразмерной хуям, которые будут лететь в тебя со всех сторон. Которыми тебя будут наказывать. Тем более, когда ты перепутал жену этого богача с дочерью.
Кайл еще раз всадил мне кулаком в область пояса.
– Вот это да, – протянул Терри.
– А я думал, – вдруг воскликнул Рэй. – Я думал, откуда столько крови, Порк. Она вообще жива?
– Она была девственницей, Джеймс, – сказал Чарльз.
– У тебя было две дозы. Две капсулы с разным порошком.
– Я хотел выдать ее за своего друга, – приблизившись к моему лицу, прошептал Баркс. – Невинной. Обезумевшей от желания. Обещанной в состоянии острой половой нужды. Это бы решило столько моих проблем!
– Ты мог их перепутать?
Чарльз поправил запонки на пиджаке, тряхнув жилистым кулаком.
– Вместо этого я получил скудоумного менеджера фрикций. Который посчитал, что умнее сторожевой собаки.
– Но ведь если ему удалось пройти в дом, – задумался антигерой, – значит, он умнее?
Я вдруг рассмеялся. С одышкой марафонца, харкающего легкими на финишной миле.
– Джеймс, – предупредил Терри. – Не время веселиться. У человека произошел серьезный сдвиг планов титанического масштаба.
Я продолжал.
– Ведь если…
– Джеймс!
– Ведь если она девственница…
Кайл бил меня по спине обратной стороной ладони, сопя от восторга.
– Порк, заткнись, к собачим хуям!
Рэй давился пивом, но смеялся вместе со мной.
– …у нее не могло быть ВИЧ, – выдохнул я, бессильно повиснув на тренажере.
стадия 4.
– Просыпайся, Джеймс. Давай.
Я с трудом разодрал веки, слипшиеся от слез. Правая рука онемела. Я был не связан. Кайл заботливо похлопывал меня по щекам.
– Джеймс. Вставай.
– Я тоже проснулся, – сказал Рэй.
– Кажется, у нас проблема, – заявил Терри.
Я пошевелил затекшей шеей и хрустнул позвонками.
– Отлично, – обрадовался парень. – Теперь, Порк, слушай внимательно.
Я различил очертания подсобного помещения.
– Мы вживили тебе протез точной копии мизинца. Разработка института биоинженерии, который спонсирует мой босс. По его просьбе тебе вкололи еще один важный прикол – сыворотку подавления антигемофильного глобулина. При попытке избавиться от нашего подарка, ты забрызгаешь всех кровью. Сломать это тоже не получится. Не делай глупостей. Хочешь я скажу, почему улыбаюсь? Никто не знает, на что способна штука у тебя в пальце. До встречи, Джеймс.
Кайл направился к двери и тихо прикрыл за собой, махнув мне рукой. Я оглядел кресло, в котором полулежал. Поднес правую ладонь к лицу.
– Блядь, – простонал я.
– Она что, дрочила кому-то, кроме тебя? – не понял Рэй.
Из обрубка торчали две металлические фаланги. Миниатюрная вещица, напоминающая экзоскелет. Основание туго перемотали пластырем.
– Я так понимаю, Пейн обидится, – протянул Терри. – Ты кинул его. Человек хотел помочь и заработать на тебе денег.
– Пусть отсосет, – сплюнул антигерой. – Этот самый мизинец. Ты только посмотри на это. Вживлять в плоть психотерапевта инородный предмет. Порк. У тебя есть ружье?
Я вздрогнул от зашедшего сквозняка.
– Я ведь из-за вас здесь оказался, – скривился я. – Я же не помню, на кого именно залезал и как она выглядела. Только желание бегать везде, где разрешено. Наживать себе последствия. Расправить крылья. Я пришел на сеанс, принял дорожку в уборной и оказался на невинной дочери миллиардера.
– Видимо, ты принял героин, – задумался Терри. – Иногда, если перепутать издания, можно получить зацензуренную книгу. Тут получилось наоборот. Если ты разошелся, тебя нельзя остановить. Ты не слезал с девушки пять часов. Позвони ей. Спроси, не нужно ли решить задачу по вычислению скорости ходьбы. Девушки любят внимание.
– Можешь прямо с мизинца, – сказал Рэй. – Если там есть телефон.
Я перестал дрожать от гнева и попытался встать. Ноги зудели в коленях и щиколотках, где Чарльз с дружком стягивали веревки в опасной близости от моей задницы. Я выпрямился, пошатываясь, как недостроенный небоскреб. Вниз полетела парочка разнорабочих. У них были семьи.
– Я на вас не обижаюсь, – вдруг сказал я вслух.
– Порк, старина, – всхлипнул Рэй. – Ты машина по уничтожению осадков. Ты помогаешь городу быть чистым и приятным. Дорожная фирма в одном лице. Чье мнение вообще должно тебя ебать?
– Нарубили дров, так топите.
Я подошел к двери и выглянул.
– Тебе надо работать, – деловито заявил Терри. – Есть две новости. Сыворотка, про которую сказал пособник несчастного папочки. Ты ведь в курсе, что твою свертываемость крови практически уничтожили? Это относиться не только к попыткам вынуть эту железку. Но и к остальным факторам.
– Проще говоря, – подхватил антагонист, – ты пакет с кетчупом, Джеймс. Давай хотя бы добавим остроты. Не мог бы ты разозлиться?
стадия 5.
– Порк, разберитесь с этим.
Говард, заместитель председателя какого-то правительства, маячивший в прокуратуре округа как карп, попавшийся одновременно на две блесны, бросил папку мне на стол и вылетел в коридор. Он смешно подскакивал через шаг.
– Единорог ебучий, – бросил Рэй.
– Не единорог, а нулерог, – поправил Терри. – Единороги скромные существа.
– Зачем быть скромным, когда тебя не существует?
Я перебрался в новый кабинет на втором этаже нового здания новой улицы, с сохранением права заниматься частной практикой. Первое уголовное дело, в заброшенной ко мне папке, повергло меня в ступор.
– Миссис Гранд, – посмотрев поверх очков, прочитал дознаватель Майлз, представивший мне обвиняемую. – Хелена Гранд. Вы будете признаны невменяемой и вряд ли отправитесь в тюрьму. Вместо этого мы направим вас в специальное учреждение подальше отсюда. Трехразовое питание и настольные игры с веселыми песнями. Я не в состоянии зачитывать вам права и распоряжаться вашим заключением, но это все, что вам положено знать на данный момент.
Он пристегнул обвиняемую к стулу, подбросив ключи.
– Джеймс, я заберу ее через пятнадцать минут. От тебя нужно предварительное заключение. Профессиональное.
– Что? – оторвался от завтрака Рэй. – Порк и профессиональное заключение в одной фразе?
Я притянул к себе дело и открыл его на первой странице.
– Ты сам сюда напросился, – пожал плечами Терри.
Больше никто ничего не сказал.
– Миссис Гранд.
Она не отрывалась от меня, пока я смотрел документы.
– Вы изнасиловали свою дочь чугунным светильником и оставили ее висеть на нем посреди собственного дома. Муж, который скрутил вас, сказал, что вы пытались поджечь ребенка. Вы считаете свой поступок… поступком родителя?
– Я абсолютно уверена, что поступила правильно.
Я посмотрел на Рэя, который медленно потягивал пиво из бутылки. Терри взволнованно играл сам с собой в нарды и не обращал внимания на взгляды со стороны.
– Мы тебя предупреждали, Джеймс. Уголовная ниточка не для всех. Она легко обрывается, когда псих проносит с собой ручку и наносит тебе два удара в обе глазницы. Я не хочу лишиться этого огромного телевизора. Представь, что будет, если ты ослепнешь? Тебе придется спуститься к нам и бесконечно скучать по визуализации самореализации.
– Мы друзья, – напомнил я.
– От твоей искренности у меня эрекция. Никак не могу понять, с какой стороны лучше провести искусственный закат.
Я проверил, чем занималась обвиняемая. Она не сводила с меня пустых глаз.
– Хелен, вы были счастливы в браке?
– Если ты спрашиваешь о браке ее мозга, – заметил антигерой, – это тонкая шутка. В младенчестве ты выжил не впустую.
– Не разговаривай с ним, – бросил Терри.
Я еще раз посмотрел документы.
– Она растила девочку девять лет, – сказал я. – Частная школа. Репетиторы. Достаток. И вдруг решила сделать из нее свечу?
Рэй оторвался от просмотра телепередачи о производстве крабового мяса.
– Есть рыба, в теле которой доля жира превышает долю жира всех твоих будущих жен разной степени тяжести. Высушенная, она прекрасно горит. Спроси, может дед по ее линии, рыбачивший на море – шизофреник.
– Ты просишь, чтобы шизофреник спросил у человека, не шизофреник ли его дед, – бросая кости, сказал Терри.
– Спасибо, парни. У вас есть адвокат, миссис Гранд?
– Она и его сожгла, – сказал антигерой. – Две свечи лучше, чем одна. Просто первая успела догореть. Знаешь такой, особый вид преступлений? Ты вызываешь адвоката, чтобы он присутствовал при грубых нарушениях статей уголовного кодекса, а потом убиваешь его, потому что он пытался уменьшить срок своими подсказками. Потому что ему за это. Потому что это его. Работа.