От начала вылазки прошло двенадцать минут, но Эйприл решила рискнуть. В другом магазине она бросила в мешок фильтры для воды, коробку гвоздей, маркеры, бумажные пакеты, лампочки, батарейки и три маленьких фонарика.
На выходе она остановилась. У стены лежал труп. Маленькая девочка без ноги, ровесница Пенни. По кровавому следу, тянущемуся по полу, было ясно, что мертвая девочка добралась сюда сама.
Эйприл прекрасно понимала, что нужно выбираться, но несколько долгих мгновений не могла оторвать взгляд от жалкого оборванного трупа.
– О боже, я не могу, – тихо прошептала Эйприл, даже не зная, что именно она имеет в виду. Она вытащила из-за пояса бейсбольную биту, которую взяла с собой, и поставила сумки на пол.
– Прости, – прошептала девушка…
Вид расколотого ударом биты черепа сам по себе отвратителен, но Эйприл ужаснуло то, что в тот краткий миг, когда она заносила биту перед ударом, мертвая девочка отвернулась. Ровно в тот момент, когда бита со свистом рассекала воздух, стремительно двигаясь по направлению к голове.
Через секунду Эйприл уже подбежала к выходу, но дорогу ей перекрыла та же самая девочка. Хотя… стоп! У этой девочки две ноги. Близнецы! Поразительно… но маленькая мертвая девочка уже пускала черные кровавые слюни на пол и уверенно шла вперед.
– Ну, приступим, – сказала Эйприл, подняв биту.
Хлопок – и зомби упала на пол. Половины головы как не бывало.
Снаружи магазина стоял Филип Блейк с пистолетом в руке.
– Ты там? – крикнул он.
– Я здесь! Я в порядке!
– Я знаю, что невежливо торопить леди, но они возвращаются!
Эйприл схватила сумки и выбралась на улицу. Филип подхватил один из мешков, и они побежали.
Брайан и Ник внимательно следили за стремительно меняющейся обстановкой на улице, пытаясь отыскать взглядом Эйприл и Филипа. Толпы мертвецов наводняли улицу со всех сторон, как тараканы, выползающие из щелей. И посреди всего этого кошмара неслись с мешками за спиной два человека – мужчина и женщина.
– А вот и они! – радостно воскликнул Ник.
– Слава богу, – выдохнул Брайан, опуская ружье. Руки у него дрожали.
– Открываем дверь, – сказал Ник, поставив ружье в угол.
Филип и Эйприл мчались ко входу, и добрая сотня кусак следовала за ними по пятам. Эйприл влетела в дверь первой, за ней – Филип.
– Вот это да!
Ник едва успел захлопнуть дверь. Через секунду трое мертвецов уже скалились и пускали слюни, оставляя грязные пятна на дверном стекле.
Брайан направил на них ружье.
– Что, черт возьми, происходит?! Где вы были, ребята?
Эйприл уронила мешок на пол.
– Мы чуть не… мы… Боже, мы едва не попались!
Филип снял рюкзак.
– Дружище, а у тебя есть яйца, скажу я тебе, – сказал Ник, обращаясь к Филипу.
– Это ты ей скажи, – ответил Фил, засовывая пистолет за пояс.
– Мы все чуть с ума от страха не сошли! – не унимался Ник. – Мы уже собирались идти за вами!
– Успокойся, Никки.
– Успокойся? Успокойся! У Тары чуть истерика не началась!
– Это винная виновата, – сказала Эйприл, вытирая грязь с шеи.
– Посмотри, что мы принесли, дружище! – Филип указал на содержимое мешков.
Ник сжал кулаки.
– А потом мы услышали этот чертов взрыв! Это ваша работа? Что вы там устроили?
Филип и Эйприл переглянулись, и Филип произнес:
– Эта была наша общая идея.
Эйприл не смогла сдержать победоносную улыбку, когда Филип шагнул в ее сторону, поднимая руку:
– Дай пять, дорогуша!
Ник и Брайан поглядели на них с недоумением. Ник уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но тут появилась сестра Эйприл.
– О, мой Бог! – закричала Тара и подбежала к сестре. Она обхватила Эйприл руками и сжала изо всех сил.
– Боже мой, я так испугалась! Слава богу, ты в порядке! Слава богу! Слава богу!
– Прости, Тара, мне нужно было кое-что сделать.
– Ну, я тебе задам! Я говорила этой маленькой девочке, что вы просто наверху, но она перепугалась так же, как и я! Это было чертовски глупо и безответственно! Но так на тебя похоже!
– Что, черт возьми, это значит? – Эйприл посмотрела сестре прямо в лицо.
– Ты чертова сука! – завелась Тара. Она уже была готова ударить младшую сестру, но Филип встал между ними.
– А ну-ка, тише, дурочки!
Филип ободряюще погладил Тару по плечу.
– Остановись. Дыши глубоко, сестренка.
Филип кивнул в сторону вещевых мешков.
– Я хочу тебе кое-что показать. Хорошо? Просто успокойся на секунду и посмотри.
Он опустился на колени и расстегнул молнию сумки. Остальные молча смотрели на содержимое.
– Эта «чертова сука» сегодня спасла наши задницы – вот еда и вода. Эта «чертова сука» рисковала своей задницей, не зная, сумеет ли она все это провернуть, и не желая, чтобы кто-нибудь пострадал. Вам бы ноги целовать этой «чертовой суке».
Тара виновато опустила взгляд.
– Мы переживали за вас, вот и все.
Ник и Брайан уже стояли на коленях возле вещевых мешков, разбирая съедобные сокровища.
– Ну, Филли, вы даете! – сказал Ник.
– Вы, ребята, круты, – с благоговением пробормотал Брайан, обнаружив в мешках туалетную бумагу, вяленую говядину и фильтры для воды.
Все лица озарились улыбками. Вскоре даже Тара успокоилась и потеплела.
– Там есть сигареты?
– Вот три блока «Мальборо», – сказала Эйприл. – Наслаждайся, чертова сука.
Все добродушно засмеялись. Никто не заметил маленькую девочку в дверях, пока Брайан не сказал:
– Пенни? Ты в порядке, детка?
– Тот мужчина… мистер Чал-мерс… Он только что упал.
Они нашли Дэвида Чалмерса на полу в спальне, посреди каких-то лоскутков и упаковок от лекарств. Кусочки битого стекла от упавшей бутылки лосьона после бритья ореолом окружали его голову.
– Господи! Папа! – Тара склонилась над стариком, высвобождая его кислородную трубку. Лицо Дэвида приобрело табачно-серый цвет. Он непроизвольно хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
– Он задыхается! – Эйприл подбежала с другой стороны кровати, проверяя кислородный баллон, лежавший на полу. Дэвид, должно быть, стянул его с тумбочки, когда падал.
– Папа? Ты меня слышишь? – Тара принялась похлопывать отца по щекам.
– Проверь его язык, Тара! – Эйприл держала в руках кислородный баллон и моток трубки.
– Папа? Папа?
– Проверь язык!
Остальные – Филип, Ник, Брайан и Пенни – наблюдали, столпившись в дверях. Филип чувствовал себя беспомощным. Он раздумывал: помочь или не мешать? Но чем он может помочь? А девушки, кажется, знают, что делают.
Тара осторожно оттянула нижнюю челюсть отца.
– Все в порядке.
– Папа? – Эйприл опустилась на колени. – Папа, ты слышишь меня?
Дэвид Чалмерс продолжал задыхаться, издавая болезненные хрипы, как поцарапанная пластинка. Его полупрозрачные дряхлые веки, похожие на крылья мухи-поденки, начали дрожать. Тара лихорадочно ощупывала его затылок в поисках травм.
– Кровотечения нет, – сказала Тара. – Папочка?
Эйприл пощупала его лоб.
– Он как ледышка.
– Кислород поступает?
– В полном объеме.
– Папа? – Эйприл осторожно перевернула старика и еще несколько раз хлопнула по щекам.
– Папа? Папа? Папа, ты слышишь нас? Папа?
Старик закашлялся и моргнул. Он попытался вдохнуть, но захрипел и снова закашлялся. Его глаза закатились.
– Папа, посмотри на меня, – сказала Эйприл. – Ты видишь меня?
– Давайте положим его на кровать, – предложила Тара. – Мужчины, поможете?
Филип и Ник подхватили старика с одной стороны, а Тара и Брайан – с другой, и на счет «три» осторожно подняли его с пола и опустили на кровать.
Дэвид Чалмерс все еще дышал, хотя и с огромным трудом.
Тара и Эйприл сидели по обе стороны кровати, поглаживая долговязую фигуру под одеялом. Долгое время никто ничего не говорил, но, похоже, все уже понимали, что будет дальше.
– Вы думаете, это инсульт? – тихо спросил Брайан, когда все, кроме Тары, перешли в гостиную.
– Не знаю, не знаю.
Эйприл расхаживала по комнате и грызла ногти, а остальные молча наблюдали за ее передвижениями.
– У него и раньше были проблемы с дыханием, но ничего похожего на то, что происходит сейчас. – Эйприл остановилась. – Боже мой… Я знала, что этот день когда-нибудь наступит!
Она отвернулась и вытерла глаза.
– У нас остался последний кислородный баллон. Лекарства есть, но они не помогут. Ему нужен врач.
– Спокойно. Давай подумаем. – сказал Филип. – Пусть пока отдыхает. Возможно, он поправится.
– А если нет?
Филип встал, подошел к ней и осторожно обнял за плечи.
– Мы что-нибудь придумаем. Он упрямый стреляный воробей.
– Он упрямый стреляный воробей, который в этот самый момент умирает, – возразила Эйприл, и по ее щеке скатилась одинокая слеза.
– Не говори так, – сказал Филип, прикоснувшись к щеке девушки.
Она посмотрела на него.
– Хорошая попытка, Филип. Хорошая попытка.
Ту ночь сестры Чалмерс провели у постели отца. Старик большую часть ночи неподвижно пролежал на кровати. Время от времени его сухие растрескавшиеся губы начинали бессильно шевелиться в попытке сложить слово. Но ничего не выходило.
Тара уснула, Эйприл пока держалась. Вдруг она услышала голос отца:
– Лил?
Дэвид по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Лил… Лилиан, его покойная жена. Эйприл годами не слышала этого имени.
– Папочка, это Эйприл, – прошептала она.
– Лил, запусти собак! Надвигается буря, сильная буря! Ветер северо-восточный!
– Папочка, очнись, – нежно прошептала Эйприл, едва сдерживая слезы.
– Лил, ты где?
– Папочка?
Молчание.
– Папа?
В этот момент Тара подняла голову и заморгала, разбуженная сиплым голосом отца.
– Что случилось? – спросила она, протирая глаза.
– Папа? Па…
Слово застряло в горле Эйприл, когда она увидела ужасную гримасу, исказившую лицо старика. Его веки приоткрылись, обнажив белки глаз.
– У дьявола есть на нас планы, – со страхом произнес он. – День расплаты приближается… Враг среди нас.
Старик замолк и уронил голову на подушку, будто кто-то разом обрубил подключенные к его мозгу провода.
Тара пощупала его пульс и обреченно взглянула на сестру.
Утром Филип проснулся в спальном мешке на полу гостиной. Он потер затекшую шею. На диване мирно посапывала Пенни, рядом с ним на полу спали Ник и Брайан. Понемногу к Филипу вернулась память о событиях прошлой ночи.
Он натянул штаны, встал и, подойдя к дверям, услышал тихий голос за стеной. Тара читала молитву. Филип прошел в соседнюю комнату и увидел Эйприл.
– Привет. Как он?
Ее губы задрожали.
– Его больше нет.
– Что?
– Он умер, Филип.
– О боже… – у него пересохло в горле. – Как жаль.
Девушка заплакала – похоже, что уже не первый раз. Филип нежно обнял ее и прижал к груди, осторожно поглаживая по голове.
– Она не хочет оттуда выходить, – сказала Эйприл, сидя за кухонным столом, когда зашла речь о ее сестре. – Бедняжка… Я думаю, она пытается вымолить его жизнь обратно.
– Здесь нечего стыдиться, – сказал Филип.
– Вы уже думали о том, что будете делать? – спросил Брайан.
– Делать с чем? – не поняла Эйприл.
– Ваш отец… его вроде как… нужно похоронить.
Эйприл вздохнула.
– Что бы ты ни решила, мы тебе поможем, – пообещал Филип.
– Конечно же, мы похороним его, – ее голос дрогнул. – Просто я никогда не думала, что это произойдет так.
– Мы сделаем это вместе, – попытался утешить ее Филип.
Он просто не знал, что еще можно сказать.
– Там участок земли на заднем дворе под… – начала она, но договорить не успела. Из спальни послышался резкий шум и грохот мебели.
Глава 13
Филип пинком открыл дверь. Свечи валялись на полу, ковер горел в нескольких местах. Дымящийся воздух наполнился криками. Неясная тень скользнула в темноте, и Филип осознал, на что он смотрит в мерцающем свете.
Перевернутый комод – источник грохота, который они услышали из соседней комнаты, – лежал в нескольких дюймах от Тары, а та, скорчившись на полу, отчаянно пыталась вырваться. Вырваться из мертвых рук…
Сперва Филип решил, что кто-то проник через окно. Но миг спустя он разглядел на полу иссохшее тело Дэвида Чалмерса, превратившегося в зомби. Пожелтевшими ногтями он вцепился в ногу дочери. В глазах его горел голодный огонь, а сквозь оскаленные зубы рвался гортанный рык.
Наконец Тара вырвалась из его хватки, вскочила на ноги и бросилась прочь.
Доброго старого музыканта больше не было. Осталось лишь мертвое тело, готовое вцепиться клыками в собственную дочь.
Филип вспомнил, что пистолет остался на кухне. Через мгновение подоспели остальные, и Эйприл истошно завопила, увидев, что стало с ее отцом. В дальнем углу спальни Филип заметил бейсбольную биту Эйприл, подписанную самим Хэнком Аароном: накануне девушка оставила ее здесь.
Металлическая бита поблескивала в свете мерцающего пламени. От двери угол отделяло футов пятнадцать, но у Филипа не было времени рассчитать расстояние или продумать маневр. Можно было лишь прыгнуть через всю комнату, не раздумывая ни секунды.
Когда рука Филипа схватила бейсбольную биту, старик Чалмерс уже сбил Тару с ног и приготовился вцепиться в нее зубами. Еще мгновение, и…
С глухим стуком конец биты опустился на череп мертвеца.
Для Филипа уничтожить живой труп было обыденным делом. Но в этот раз все оказалось иначе… Под крики Эйприл и Тары он нанес ровно три точных удара.
Первый – глубокая трещина в задней височной области – обездвижила зомби. Тара поползла прочь, содрогаясь всем телом и извергая слезы и сопли.
Вторым ударом закаленная сталь биты обрушилась на теменную кость, расплескивая розово-серую слизь.
Третий и последний удар снес подчистую левое полушарие его черепа, и зомби упал с таким звуком, какой, наверно, издал бы перфоратор, если бы им попытались пробить кочан капусты. Бывший Дэвид Чалмерс повалился на одну из опрокинутых свечей. Слюна вперемешку с кровью и серым веществом загасила пламя и с шипением потекла по ковру.
Филип стоял над телом, не выпуская биту. В реальность его вернул резкий пронзительный звук – пожарная сигнализация, все еще работавшая от аккумулятора. Филип отшвырнул окровавленную биту и оглядел остальных.
Никто не шевелился. Эйприл прекратила кричать и вырываться. Брайан, все пытавшийся увести девушку из комнаты, отпустил ее и смотрел во все глаза. Даже Тара была не в силах отвести взгляд. Самое странное, что все они смотрели не на убитого зомби. Все взгляды были устремлены на Филипа.
Прошло сколько-то времени – трудно сказать, сколько именно, – но в конце концов они погасили пламя на ковре и прибрали в спальне. К счастью, Пенни ничего не видела, но звуков борьбы и криков хватило, чтобы она снова замкнулась в себе. Улыбка исчезла с ее лица, и неизвестно, когда она снова появится – и появится ли вообще.
Сестры никак не могли прийти в себя. И обе все время смотрели на Филипа сухими, покрасневшими глазами. Он буквально кожей чувствовал их взгляды. Но что они, черт возьми, от него ожидали? Чего они хотели? Чтобы он позволил монстру укусить Тару?
На следующий день Филип выкопал могилу. Он не понимал почему, но хотел сделать это сам. Даже от помощи Ника отказался.
Сестры спели любимую песню Дэвида, чем довели Ника и Брайана до слез. Затем все собрались в гостиной и открыли бутылку виски, которую Чалмерсы хранили на черный день. Сестры рассказывали об отце. Говорили о его характере, о его щедрости и набожности.