С Кузьмичом у него была дружба. Лесник на самом деле, был его тёзка, а прозвище Кузьмич, как-то само собой прилепилось к нему, после выхода в прокат всем известного фильма.
Кузьмич, мужик беззлобный, прозвище принял спокойно и не обижался. Иногда оно ему даже нравилось, так как предполагала наличие у него, того же, особого русского восприятия природы и жизненных ценностей, что у киношного героя. Он также, всей душой, любил и оберегал лес и как добротный хозяин этих мест, берёг казённое имущество.
Но были и другие качества у лесника. Не давал он спуску браконьерам и, словив, не брезговал отвесить оплеуху другую, но строго по делу, без гнева. Это немножко противоречило его жизненным правилам, но кто покажет мне того человека, который хоть раз не был, раздираем противоречиями?
Лесник, однако, никогда не позволял себе лишнего и не злоупотреблял своим положением, поэтому услышав утром доклад дежурного, Иван Гаврилович и удивился услышанному.
Докладывал дежурный следующее:
«На тревожный звонок милиции 02, поступил звонок с лесного управления об обнаружении старшим инспектором лесхоза, раненного лесника, в бессознательном состоянии. Звонивший, коротко пояснил дежурному, что обнаружил лесника случайно, во время внепланового визита. По его словам, он в мере способности оказал первую помощь раненному и на служебной машине везёт его в городскую больницу.»
Доклад был более чем лаконичен. Уже в пути, следователь, созвонился с дежурным медицинским работником при городской больнице №1, который сообщил что к ним в больницу, ещё не поступал раненный, иначе он бы обязательно сообщил куда следует.
Поблагодарив за бдительность и оставив на всякий случай свой номер телефона, следователь, окончил разговор.
Он немножко удивился услышанному. Дело в том, что если машина с раненным ещё не доехала до городской больницы, то они обязательно должны были встретится по дороге, чего не случилось.
Какой бы густой туман не застилал лесную дорогу, напомним, что это осеннее утро было особенно пасмурное, машины с раненым лесником и та, в которой ехал Иван Гаврилович, не могли разминуться.
Тем более этот факт, стал непонятен по приезду на место преступления, то есть к дому лесника. Что-то явно было не так.
На съезд с дороги, никаких видимых следов от проезда транспорта не было обнаружено.
Ошибка полностью исключалась, своим глазам следователь доверял. Если бы тут проехало транспортное средство, то на мокром грунте, обязательно отпечатались бы следы протекторов. При наличии следов, можно было снять слепки и по ним определить, какой марки был транспорт. Но следов не было.
Мрачные мысли обуревали с утра Ивана Гавриловича, интуиция которого, тревожно ныла: Сначала пропадали дети, теперь взрослые, что дальше?
Следы должны были быть, пусть даже пешие, не ангелы же на крыльях здесь орудовали? Следователь поднял голову и посмотрел на хмурившееся небо. Низко висящие облака, грозили дождём.
– Нет, погода нелётная, тут ни вертолёт, ни ангел не проскочит, крылья намокнут, и упадёт, – пошутил он.
На самом деле следователь эту версию отбросил сразу. Тут не дорогой боевик, где преступник может себе позволить вертолёт. Здесь глубинка, да ещё густой лес, попробуй, полетай по такой погоде, враз расшибешься в лепёшку. Не верил Иван Гаврилович в такие дорогие приёмы.
Пошли к дому. Шагая, следователь думал, что скорее всего, в городе появился серьёзный противник со специфичным почерком; он не оставлял никаких улик.
Однако любой преступник, если только он не Джек Потрошитель (эту гадину следователь бы задушил собственными руками за его наглость и глупость английских следователей), рано или поздно прокалывается и попадается в руки закона.
Сегодня было что-то новое, был ранен человек и есть возможный свидетель, а это крупный прокол. Хотя, говорить о преступлении, даже если оно касается раненного человека, было ещё рано.
«Надо будет насчёт этого, переговорить с дежурным с глазу на глаз, сделать акцент, что надо бы поаккуратней с терминологией» – решил следователь.
Дело в том, что для такой квалификации происшествия в преступление, нужно сначала собрать все необходимые материалы по делу, да не просто как душе угодно, а исключительно с соблюдением предписаний уголовно-процессуального кодекса. Впоследствии, на их основании необходимо понять, есть ли состав преступления, и только после этого, и никак иначе, принять решение о возбуждении уголовного дела и принять его в производство.
В противном же случае, наоборот, надо отказать в возбуждении уголовного дела и по истечении срока обжалования, сдать материалы в архив или в другие компетентные органы, для принятия решений о привлечении к другим видам ответственности. Соответствующие бланки постановлений, были наготове в портфеле следователя. А пока, как и положено, следователь собирал материалы.
Видавшая виды дверь, была не заперта и на первый взгляд, не сохраняла следов свежего взлома.
Следователь вспомнил, что лесник жаловался на то, что кто-то месяц назад, сломав замок, зашёл к нему в дом. Что самое странное, все вещи были на своих местах. То есть почти все, на кухне не хватало пачки пряников и бутыль с козьим молоком.
Поскольку ничего ценного не пропало, лесник решил хода делу не давать, подумав, что это проказа либо лесного животного, либо голодного человека, скорее всего грибника. И действительно, в выходные, самые отчаянные головы, в поисках грибов, доходили аж до кордона, а это как-никак в десяти верстах от города. Учитывая пересечённую местность, уже за такой успех, можно было награждать. У Кузьмича наград не осталось, вот, наверное, какой-то храбрец сам себя наградил пряниками, хотя за это дать бы ему кнута.
Осторожно ступая и не уничтожая возможные улики, группа гуськом двинулась вглубь дома. Обстановка была обычная, мирная. Где-то в соседней комнате тикали часы, под ногами скрипели половицы, на кухне, большой рыжий кот с красивым ошейником, дремал возле ещё теплой печки.
Услышав их приближение, кот открыл горящие, сонные глаза, зажмурился и приветливо мяукнул, обнажив хищную пасть. Минуту, простояв в напряжении и не усмотрев угрозу, он успокоился, плотнее свернулся в клубок и продолжил дрём.
В доме пахло свежестью и лесными травами. Лесник, собирал и сушил целебные травы, которыми лечился, когда хворал зимой. Спартанское убранство не пестрело ненужными вещами городских квартир, всё самое необходимое, нужное. На стене главной комнаты, висела пожелтевшая от времени карта участка, на которой были обозначены места заготовок леса и другие, полезные леснику сведения.
Рядом, возможно по прихоти предыдущего хозяина, висела карта побольше, на которой каким-то чудом, вместился весь земной шар. Шаром на бумаге он конечно уже не был изображён, так, одна пародия в виде немного растянутого, пестрящего странами пятна. Над картой, бусами рассыпались звёзды. Иван Гаврилович усмотрел созвездие Кентавра., другие ему были незнакомы. Следователь, как и все люди, ступая по жизни, больше смотрят под ноги боясь оступиться, и почти никогда на небо, где может в это время парила удача. Отсюда и шапочное знакомство с астрономией.
В центре комнаты был простой, дубовый стол, с двух сторон окружённый такими же, простыми и крепкими стульями. Стульев было четыре. Стандартная обстановка простого лесничего домика.
На столе было чисто. В центре стола, красовалась искусно вырезанная из горного хрусталя, многогранная ваза, которая даже в такой мрачный день, каким-то чудом нашла достаточно солнечного света, для весёлых переливаний. Всё эти грани вместе искрились, бросали на стол несметное количество солнечных зайчиков. Они периодически исчезали, видимо играя между собой в прятки.
Следователю, при первоначальном взгляде, даже показалось, что в этой комнате, источником освещения был не дневной свет, а вот это, гнездившееся в центре стола солнышко. Эту иллюзию подкрепляли отбрасываемые лампой тени, немного странноватые с точки зрения геометрии и законов физики, которые Иван Гаврилович хоть и помнил, но смутно. Назубок он знал только право и законы, соприкасающиеся с криминалистикой, а зря, сейчас бы пригодились.
Кстати, следователь нервно застыл.
– А где же эксперт криминалист?
Словно прочтя его мысли, где-то рядом вовремя кашлянули. Не меняя положения ног, не хотелось оставлять лишних следов, поворотом вправо, следователь посмотрел на место, откуда был слышен кашель.
В углу комнаты, стоял неказистого вида товарищ, носивший очки с толстенными стёклами и с потёртым кожаным портфелем подмышкой. Он следователю и был нужен.
Зосим Петрович, эксперт криминалист, видимо только что приехал на своей колымаге.
«Она, наверное, опять раза два заглохла в пути, вот он и замешкался», – подумал следователь. Эта проблема была хорошо известна оперативникам и начальству, однако на стыке эпох, она казалось не самой важной.
Видя, что его заметили, Зосим Петрович, который намётанным глазом эксперта, сразу срисовал обстановку, указал пальцем на тёмное пятно возле дальнего окна.
Проследив за его пальцем, следователь увидел пятно. Оно было большое и нехорошее. От неё просто несло чем-то зловещим. По всем знакомым следователю признакам, эта была спекшаяся кровь.
Размеры пятна впечатляли. Следователь хоть и знал по физике и опыту, что жидкость на полу и кажется в объеме намного больше реально разлитого, понял, крови было пролито много, слишком много. В данном случае размеры пятна, ясно означали критическую для живого организма потерю крови.
Иван Гаврилович попытался прогнать дурную мысль. Ему более всего захотелось, чтобы это была не кровь, а если и кровь то не Кузьмича, а какого-нибудь найденного им убитого или задавленного, несчастного лесного животного.
Животного ему, конечно, было тоже жаль, оно тоже тварь божья, но это же жилище лесника и между животным и человеком, Иван Гаврилович выбирал Кузьмича.
Рассмотрев для достоверности пятно еще, раз, следователь нехотя удостоверился, что не может ошибиться. Эта была кровь человека, то есть Кузьмича, другие здесь не обитали.
Он не смог бы ошибиться, даже если бы и очень сильно того захотел, слишком, тошнотворно много человеческой крови, увидел он на своё веку. Судя по алым брызгам на соседней стене, кровь, скорее всего, вытекла из артерии, фонтаном унося с собою драгоценную жизнь.
Не проведёшь опытного следователя, а если и даже кому-то по невероятному стечению обстоятельств, это бы и удалось, так вот он рядом Зосим Петрович, один из лучших криминалистов, всем своим удручённым видом, подтверждая ещё не озвученную следователем гипотезу. Здесь ранили ЧЕЛОВЕКА.
Работая вместе десятилетиями, в любой группе возникает особая по составу спайка, когда люди, с одного взгляда, с полуслова, понимают друг друга. Такой была и эта группа. Всем присутствующим, всё стало понятно и без дополнительных разъяснений. Было понятно, что здесь, в глухом лесу, произошло что-то страшное.
В такие минуты, любой, даже следователь думает: «Боже мой, в каком мире живут мои дети! Что их ждёт, когда они улетят из родительского гнезда?». Группа товарищей не была исключением.
Следователь вспомнил сынишку, умного и доброго мальчугана. Он уже по дороге пожалел, что не зашёл к нему пожелать доброго утра. Подумав об этом, следователь твёрдо решил, что на обратном пути обязательно заедет домой, увидеть сына.
Как будто почувствовав самый неподходящий, неудобный момент, когда люди обуреваемы думами и нету им никакого дела до разговоров, затрезвонил телефон. Он звонил долго, прерывисто, настойчиво требуя ответа. Он явно мешал ходу мыслей следователя, который искал мотив, сбивая его на идиотскую версию убийства ради пряников. Иван Гаврилович злился на звонившего и более всего на себя, из-за этой версии, что вкусивший ранее пряники злодей, опять пришёл и был пойман Кузьмичом за преданием оных, за что последний и поплатился. Более того, в голове уже крутилась идея, что крутой нрав лесника, в этот раз подвёл и кнут в его руках, заставил кого-то, с ним расквитаться. Скорее всего, преступник не любил ни лещей, ни подзатыльников, ни тем более кнутом по одному месту. Телефон трезвонил, продвигая идиотскую версию и нужно было это прекратить.
Группа переглядывалась в недоумении. Никто из них до этого момента не знал, что у лесника есть телефон; не любил он все эти нововведения. Лещей любил надавать, приятелей за столом тем более, а вот телефона остерегался.
Товарищи на службе подумали, что вероятнее всего, начальство всё-таки настояло на своём и отпиравшемуся леснику, была проведена проволочная связь.
Странно, что отпиравшемуся? Это как раз объяснялось довольно таки просто, лесник любил простой живой разговор, желательно за ста… (тьфу, чуть не проговорился и не сдал лесника), за кружкой чая. Сотовая связь у него почему-то не прижилась.
Раскаленный телефон, тем не менее, продолжал трезвонить, нарушая гробовую тишину дома. Видя, что никто не стремиться ответить и желая уйти от версии с пряниками, следователь решительно подошёл и снял трубку. Сделал он это быстро, по военному, однако очень искусно. Он приложил носовой платок к трубке и старался не наследить.
Эта наиболее известная по фильмам привычка бывалого следователя, старающегося не загрязнять место преступления посторонними следами, была присуща Ивану Гавриловичу.
Зосим Петрович, как никто другой оценил этот жест, ведь это был жест в его сторону. Ему сегодня ещё предстояло поискать «пальчики», следы, окурки сигарет, спичек, взломов.
Такие вот, простые жесты, ответственных к несению службы товарищей, нередко спасали криминалиста от дополнительной головоломки, искусственно создаваемой нерадивыми и чересчур любопытными гражданами, среди которых можно встретить кое-кого из начальства. Может вам и смешно, но пойди, потом разберись, без дорогостоящих экспертиз, что из собранного кропотливым пинцетом эксперта улик, действительно связанно с расследуемым делом, а что занесли проявляющие нездоровый интерес граждане.
Именно грамотная работа спайки следователь – эксперт, по сбору улик и их фиксированию на месте совершённого преступления, обеспечивают максимальные шансы по раскрытию и доведения дела до суда.
Действительно, важны и последующие этапы розыскной и следственной деятельности, однако в следствии, как и во многих делах, важно ковать железо пока горячо. Это правило действует, даже если это железо живой человек.
Иван Гаврилович в эти минуты, как раз этим и занимался, ковал железо, аж искры летели. Он собирал и документировал информацию. К сожалению, в отличие от кузнеца, он, можно сказать, ковал железо закрытыми глазами. Иначе говоря, его глаза не могли определить, железо это еще раскаленное или пока они возились в дороге, порядком остыло. Кузнец в этих делах имеет преимущество перед следователем, он видит, из чего куёт результат.
Следователь думал о металле и одновременно слушал, что говорят в трубку телефона.
На другом конце провода был, посланный в срочном порядке в больницу сотрудник, который сообщал, что раненного лесника в больницу сегодня не доставляли. Естественно и инспектора лесхоза никто не видел. Милиционер спрашивал о своих дальнейших действиях.
Иван Гаврилович, терпеливо выслушав оперативника до конца, приказал тому оставаться при больнице, так на всякий случай, которые, как известно, бывают разные. Также он попросил сотрудника, обзвонить все близлежащие больницы, пункты скорой помощи, а заодно и морги, на предмет поступлений за последние два часа.
Следователь просил быть поставленным в известность немедленно, если будут новости по делу. Отдав все необходимые распоряжения, он бережно положил трубку на железный рычаг и продолжил своё делу, ковать уже более жёсткую, остывшую массу металла.
Начал он, как обычно, сначала. Тавтология? Конечно, виноват. Но Иван Гаврилович не преподаватель языка и в данный момент, не объясняет студентам правила правописания и ораторства. Иван Гаврилович ведёт следствие в ситуации, смахивающей на какой-то плохо написанный и несерьёзный детектив.
Следователь анализировал полу фразами:
– Вот если взять хотя бы этот ранний, утренний звонок....Что-то с ним не так…