– Все высказались? А теперь слушайте! До тех пор пока вы! Будете так говорить про мужской орган – нормальной сексуальной жизни у вас не будет! Никогда! Забудьте об этом навсегда!
Все уставились на него, как на гуру, который вещает истину.
– Теперь снова посмотрите на него и возьмите в руку, это чудесное творение, которое только могла создать природа!
– О нет, я такое трогать не буду, – сказала я.
– Тогда можешь сразу уходить. Наше обучение тебе не поможет.
– Ну неужели обязательно брать это в руки, нельзя обойтись теорией?
– Хотя бы один раз, ты должна внимательно рассмотреть этот член, тогда на член своего мужа ты будешь смотреть – смело! Разве не за этим ты пришла?
Я покраснела и затихла. Он ведь прав.
Все стали брать в руку этот отвратительный на ощупь предмет. Кто-то двумя пальцами, а кто-то просто взял, а Вероника Михайловна никак не решалась взять. Она скривилась, так как будто во рту лимон и старалась, тянулась пальцами, но не брала. Не могла.
– Бери, я сказал! – крикнул Серж.
Она схватилась за член, подбросила его и пронзительно закричала.
Мы все закричали вслед за ней.
Дверь распахнулась и Тимур, настав на нас пистолет, заскочил и крикнул:
– Всем стоять, руки вверх!
Все завизжали, бросили члены на пол и подняли руки вверх.
– Надеюсь, ты ничего не видел и не слышал? – сказала я Тимуру, когда мы ехали домой.
– Конечно. Не волнуйтесь, – на губах его я увидела в зеркале усмешку, – А что это было?
– Не твоё дело.
Глава 10
Ах, работа! И за что я тебя так люблю…
Прекрасно иметь работу, которая нравится. А мне моя – очень нравится. Несмотря на некоторые моменты скуки.
Да, порой и тут бывает, засижусь, задумаюсь, залистаюсь. И хочется встать, идти куда-нибудь отсюда подальше. Или уехать, да вон хоть с Анькой в путешествие. И накатит неожиданно, такое хорошее и светлое чувство и потянет в дальние дали. И улыбнусь невзначай собственным мыслям.
Но тут – бац и музыка…
Эта чертова секретарша, неверное издевается. Ходит туда-сюда, ещё и музыку включила. Встанет, будто к шкафу, а сама бедрами легонько так вильнёт. И как будто нет меня, забудется, положит ладони на грудь, или потянется, так что всё это её богатство приподнимается. Ух. Твою жеш мать…
Как тут можно сосредоточиться?
Понадобилось ей что-то в нижнем шкафу. Встала, нагнулась. Ножки выше колена оголились, показалась в разрезе юбки кромка чулка. Пришлось мне немного в сторону от стола отъехать и слегка нагнуться набок, чтобы увидеть светлую полоску….
– Тимофей!
О, черт!
Стул пошатнулся и свалился на бок, а я вывалился из него и совсем в неприличной позе оказался на полу.
А в дверях – моя жена! Аня!
Она смотрела на меня таким взглядом, из которого я почти почувствовал, как вылетело облако стрел.
– Мать твою, зачем ты так пугаешь? Чего так резко? – возмущённо вставал я, и как раз увидел насмешливый взгляд Камиллы.
Щёки мои вспыхнули огнём, такое унижение перед секретаршей.
– Какого хрена? Я тут работаю, а ты подкрадываешься! – злость одолевала и заставляла повышать голос.
– Значит, я уже тебя пугать начала? Ещё и год не прошел, как мы женаты. А я уже тебя пугаю. Вот, решила прийти, посмотреть, чем ты тут занимаешься.
Аня демонстративно кинула взгляд на секретаршу.
– Чем занимаюсь – работой. Не видишь? – указал я на папки на столе и продолжил струшивать с брюк частицы пыли.
– Интересно, а разглядывать задницы девиц, тоже входит в твою работу? Прилагается к обязанностям? – громко сказала она, так что Камилла снова насмешливо посмотрела.
– Какие задницы, что ты мелешь?! – я уже начинал очень злиться и даже кричать.
Подошел, закрыл дверь и клацнул по кнопке жалюзи. Комната тут же перестала быть телевизором.
И тут уже на меня накатила совсем другая злость. Такая праведная, невиноватая злость.
– Не нужно приходить сюда и при подчиненных устраивать разнос. Я не мальчик, чтобы ты меня воспитывала! – я сказал это, уже совсем не церемонясь.
– Ты считаешь, я неправа? Ты пялился на её задницу! И неизвестно вообще, что между вами тут происходит, в этом кабинете!
– Ничего не происходит! Ни-че-го! Довольна?!
В её взгляде разочарование и грусть. Как будто только теперь она осознала что-то такое, чего раньше никак не могла осознать.
– Я поняла, зачем это всё было нужно. Ну конечно, боже мой, я же об этом знала с самого начала. Мне говорили… Предупреждали… А я…
– Ну, что ты говоришь, зачем ты такое говоришь? Это только твои фантазии и не более. Ну, глянул я на её задницу, ну и что?
Аня стояла поникшая и грустная, и мне даже стало её жалко. Я подошел и хотел обнять, но Аня оттолкнула мою руку.
– Не трогай меня.
– Не начинай. Это всего лишь один взгляд, я вообще не смотрю на неё, больно надо. Ну хочешь…
Я хотел сказать – хочешь, я уволю её, но вовремя спохватился. Вдруг скажет – что хочет, тогда будут новые проблемы. Если я возьму и не уволю Камиллу. Это совсем не входило в мои планы.
– Я клянусь тебе, у меня жалюзи всегда закрыты, а тут как-то так получилось…
– Я не хочу её больше тут видеть! – сказала Аня.
О нет!!! Только не это, только не Камилла!
– Ты должен уволить её прямо сейчас!
– А если я не сделаю этого?
– Тогда…тогда, я разведусь с тобой, – сказала она и видно сама испугалась того, что сказала.
Но ещё больше испугался я. Ведь по завещанию тетки, я не должен разводиться. Тогда я потеряю своё наследство и Аня – получит всё.
О, горе мне!
Я решил пожертвовать Камиллой. И это действительно огромная жертва. Нет, я не собирался её увольнять, просто переведу куда-нибудь в другое место, пусть хоть иногда проходит мимо моего кабинета.
Но кого же я посажу сюда? Вот это вопрос – так вопрос.
Я стал подступаться к Ане, так как это умел.
– Послушай, Солнышко, давай успокоимся. Присядь, – потянул Аню к стулу и она села. Я присел на корточки напротив и посмотрел в её грустное лицо, – ну не злись. Ну, ты же знаешь, что я люблю только тебя. Цветочек. Ты моя самая, самая.
Аня закусила губу и вздохнула.
– Хорошо я не буду злиться, но она должна уйти, – сказала она по-детски надув губки.
– Как скажешь любимая, для тебя всё что угодно.
И я притянул её к себе и поцеловал её губы. Она неохотно поддалась. Потом высвободилась.
– Я пойду, не буду тебе мешать работать.
– Хорошо, а то у меня ещё несколько срочных дел. И сегодня их нужно доделать кровь из носа.
Я встал с корточек, Аня встала со стула, я снова притянул её к себе и поцеловал.
А потом она вышла, и я недовольно глянул на папки, что лежали на моём столе.
Вот жеш вляпался. Нужно бы и поосторожнее.
Потом я нажал кнопку на пульте и через минуту на пороге кабинета показался Ринат.
– Вызывали?
– Да, проходи. Значит так, с сегодняшнего дня твой кабинет будет напротив моего, а то зачем тебе бегать туда-сюда, неудобно. А она, – я указал в сторону жалюзи, и конечно стало понятно кто именно, – пусть переезжает в общий офис.
– Без проблем. Сделаем, – сказал очень довольный такой перестановкой Ринат.
Ну вот и всё, закончилось шоу. Будем работать.
А может и правильно. Ежедневное искушение, это не очень хорошая идея вообще. Иногда мысли мои путаются и сбиваются именно потому, что напротив сидит такая краля. Всё хватит, возьмёмся за ум. И может, полезное воздействие моего организма на работу агентства – улучшиться.
Глава 11
Я шла к выходу и с каждым шагом всё быстрее старалась отсюда уйти. Обида толкала к выходу, а стыд заставлял оборачиваться и искать, кто ещё был свидетелем всего того, что мне пришлось сейчас пережить.
В голове вопрос – почему Тимофей так поступает?
Я ничего не понимаю. Ничего. Все, что было раньше – любовь и обожание, желание и страсть – вдруг посыпалось, пошатнулось.
Перед глазами только эта девица и он, смотрящий на неё взглядом голодного пса. Не хочу даже вспоминать. Но эта картина всё время перед глазами.
Сгорая от жгучей обиды, я спустилась по лестнице, вышла из главного входа и пошла к машине. Тимур стоял, опершись об дверцу, и не сразу заметил, как я подошла.
Я остановилась, посмотрела на водителя и увидела только его интерес к другим машинам, но не к девушкам и женщинам проходящим мимо. Конечно это не показатель, но в этот момент я подумала о том, что не все мужчины пялятся на девиц. Есть и те, которые если не равнодушны, то хотя бы не делают этого так явно, как только что делал Тимофей.
Знаю, глупо и непонятно. Может быть, это был лишь момент, в который я попала, мгновение. Просто неподходящий случай.
Но тогда почему я так чётко осознала, что Тимофей делает это постоянно.
Неужели я не привлекаю его больше?
А что если это именно так? Что делать тогда?
Я не хочу его потерять, я люблю его. И теперь, кажется, больше чем прежде.
Что же делать?
Не знаешь?
Он сам тебе сказал, ты должна делать то – чего он хочет!
Нравится, не нравится, а должна!
Возьми себя в руки иди снова, на эти придурошные курсы и проси, умоляй, плати деньги, и смотри и трогай этот идиотский резиновый член.
Только он, этот член – твоё спасение. Эта резиновая дрянь, выход из трудного положения.
Докажи, что ты можешь. Докажи что ради любви к мужу, ты готова взять это отвратительное изобретение в руку и смотреть на него.
Да – я согласна! Я возьму его в руку и буду смотреть столько сколько нужно. Пока не изучу его на клеточном уровне.
О Боже, о чем я думаю.
Ладно, всё проехали.
Хочет так – пусть будет так.
Я стану такой, как он просит. И уже поняла, какой должна быть. Глянула на свою грудь, тут конечно не увеличишь. К хирургу ради этого, вряд ли пойду. Да и мой третий, тоже, между прочим ничего так смориться.
Другое дело, что у той коровы, на которую он пялился, кажется весь шестой.
Ничего, если третий ещё немного и приподнять, будет почти пятый, а если и лифчик приодеть с пуш-ап тогда и на шестой будет похоже.
Ну всё Тимоша, теперь ты меня действительно разозлил, потом не жалуйся.
Тимур дернулся, повернулся.
– Ах, не заметил, как вы подошли.
– Так, – деловито сказала я, – улицу Полевую помнишь?
– Конечно, спрашиваете…
– Едем туда!
– Опять?
– Это не твоё дело! – скомандовала я и села в машину.
Глава 12
Через два занятия, я уже точно знала, здесь мне помогут.
И ничего нет страшного в резиновых членах.
На курсы вернулись почти все, кроме Вероники Михайловны. В тот раз она так испугалась и разволновалась, что пришлось искать в соседних магазинах и офисах, у кого есть успокоительное. Женщину привели в порядок, но она ещё долго всхлипывала в уголке, так как сразу уйти домой не желала из-за волнения, испуга и дрожи в ногах.
А так, всё нормально. Все остальные запомнили раз и навсегда – нет слова – фу!
Есть слово – надо.
Раз надо, а некоторым даже необходимо, то все заплатили Сержу по пятьсот долларов за последующие занятия и с тех пор благополучно их посещали.
Порой конечно, мы с омерзением смотрели на манипуляции Сержа. Морщились, щурились и прикрывались руками. Но к концу второго месяца, каждая из нас уже знала много того, чего не может знать обыкновенная замужняя женщина.
– Жена должна быть – кухаркой, домработницей, воспитательницей! Но самое главное, что в спальне, со своим мужем, она должна быть кем?
– Шлюхой! – хором говорили мы.
– Правильно, шлюхой! – одобрительно хлопал в ладоши Серж.
– Так это что значит и деньги с мужа брать можно? – спрашивала Марина, на вид ей около тридцати, но как оказалось она моя ровесница.
– Если хочешь, можешь и деньги потребовать – иногда. Часто не советую.
– Тогда он точно скажет, что я… проститутка.
– Он скажет – что ты лучшая шлюха в городе! Это самый большой комплимент. Потому что это значит, что ты превосходишь всех, всех кого он, когда-либо знал и имел до тебя и будет иметь после. Ты здесь, чтобы стать лучшей! Чтобы он даже не посмел думать о ком-то другом. Понимаешь?
– Да, – радостно кивала Марина, и её круглое лицо расплывалась в улыбке.
И тогда все видели её маленькие зубки.
Мы все тоже улыбались, потому что уже некоторое время знали, что мы – лучшие.
Пока я не применяла на практике науку, которой учил нас Серж, а так хотелось всё это применить. Но Серж говорил:
– Ваше преображение должно быть полным. Если вы останетесь теми, кто есть значит, мы сейчас работаем зря!
На последние занятия был запланирован стилист, визажист и поход в магазин одежды, где нас должны были на паре примеров научить одеваться подобающе своей сексуальности, но так, чтобы не было вульгарно.
Я правда, не совсем понимала, как это подобающе, но на ум то и дело приходила эта развратница секретарша, хоть вроде бы она и не была одета развратно. Точно помню, что не раз потом думала о черной юбке и таких красных шпильках лодочках, как у неё.
Ах, если бы я умела всё это носить. Было бы не плохо. Но я даже не представляла, как буду чувствовать себя в таком наряде.
И вот, наконец настало время, когда меня просто заставили всё это надеть. Признаюсь, в первые моменты я чувствовала неловкость и даже стыд. Не знаю почему, но когда встала перед зеркалом и Серж подошел и расстегнул на моей блузке пуговицу, которая прикрывала бюстгальтер, я почувствовала что начинаю понимать, в чём собственно всё дело состоит.
Не в том кто ты есть, а в том кем ты должна себя почувствовать!
Ты можешь быть скромницей в белой офисной блузке, но когда эта блузка трещит на тебе, показывая грудь и талию, когда юбка, обтягивает бедра и превращает их не в бёдра, а в инструмент обольщения. Когда становишься на эти невероятные каблуки и видишь в зеркале свою ножку, и она совершенно отличается от той ножки, что была секунду назад, в простой балетке.
Да и эти вещи, почти ничего не делая, вытягивают на свет совершенно другого человека, который живёт в тебе, а ты об этом даже не догадывалась. Всё открывает того, кем должна ты стать – стройной, сексуальной, смелой и немного развратной.
Эта развратность, она только в твоём взгляде и только во взгляде на него, на того мужчину, которого хочешь покорить. Это та развратность, которая просыпается только рядом с ним, с любимым.
Можно конечно применять её к кому-то ещё, и ещё, но тогда это будет уже не та самая развратность, а уже настоящий разврат.
И во всём этом самое лучшее, что у меня впервые в жизни появились подруги. Да мы были подругами по несчастью. Ну как по несчастью, скорее по нашей неопытности, но это сплотило нас так, что я даже перестала стесняться их и они меня.
Я конечно не признавалась, что зовут меня не Оля, и живу я в роскошном особняке за городом, не стоит пугать их раньше времени.
Но придёт время и они точно не пожалеют о том, что подружились со мной.
Глава 13
Что-то она темнит.
Стала какая-то замкнутая неразговорчивая, даже секс стал ещё скучнее.
А что если она действительно задумала со мной развестись?
И что если все те требования, которые я поставил, она просто не может выполнить, ну просто не пришло ещё её время. А я прямо, такой накинулся.
Погорячился. Рано. Не сейчас, пройдёт пять лет тогда и кидайся требованиями.
Опять я про эти пять лет. Не надоело.
Короче, нужно что-то делать. Аня совсем раскисла и даже видно – меня не хочет. Вот дурак, а ведь я играю с огнём. И ради чего, ради какой-то сиськатой дуры, которая даже не понимает, почему она там работает. И ради других дур… ?
Ну ладно пусть не дур, но я не собираюсь терять свою жену ради глупостей. Я всё-таки люблю её. Иногда конечно забываю из-за чего полюбил её по-настоящему, но потом-то вспоминаю.