Часть первая
Мелодрама
Когда Дмитрий аккуратно поставил кружку, он снова почувствовал это странное чувство нереальности, что всё происходящее – это всего лишь сон. Хотя, казалось бы, пора уже и привыкнуть. Он протер глаза и посмотрел в сторону телевизора. Фильм, куда ему предстояло отправиться, был на редкость скучным.
Он вздохнул. Он ненавидел мелодрамы. По его мнению, они несли сплошное зло, разбавляя мир болтовнёй и соплями. Впрочем, после всего, что он натворил, даже поход туда выглядел более или менее перспективно.
Он снова отпил чай из небольшой фарфоровой кружки и откинулся на диване. В холле было прохладно и пусто. Так как кроме него да Травкина никого в подвале не было. А ведь несколько месяцев назад он и думать не смел о подобном прозябании. Наконец, кино закончилось, и пошли титры. Устало поднявшись, он вытащил кассету и пошёл в портальную.
Зеркало, обвешанное аппаратурой, небрежный свет, сгорбившаяся фигура. Всё же Травкин явно злоупотреблял с препаратами, так как разглядеть что-либо в подобной темноте, нормальному человеку было невозможно. Дмитрий задумчиво посмотрел на его худые руки, именно они были ответственны за его лоботомию. Услышав посторонние шаги, Травкин повернулся.
– Что, уже ознакомился с материалом?
– Да, ознакомился, – ответил Дмитрий, положив кассету на столик.
– Знаешь, – Травкин вдруг неожиданно сменил свой привычный циничный тон и перешёл на какую-то странную искренность, – зря Диана тебя послала, для такой фигни любой бы сгодился.
– Это ты на себя намекаешь?
– Нет. На Ксению. Она ведь давно рвётся в бой.
– Рано ей, пусть еще потренируется, – бросил Дмитрий и подошёл к порталу, – ещё успеет. Что там с моей дозой?
– Сам знаешь, тебе не положено.
– А вдруг опять какие-нибудь эксцессы?
– Какие? Тебе надо просто стащить браслет у старухи, это очень просто.
– Я так понимаю, Диана лично попросила?
– Видишь, какой ты умный, сам все знаешь.
Дмитрий усмехнулся:
– Мало мне одного несчастья, теперь ещё и витаминки перестали давать.
Травкин ничего на это не ответил, просто нажал на перемотку и выбрал нужный момент для вхождения в фильм. Дмитрий посмотрел в зеркало. Даже несмотря на то, что это всего лишь сопливая мелодрама, в нём всё равно начало просыпаться волнение. Да, мелодрама, но даже она существенно отличалась от окружавшей его реальности. К тому же, в мелодрамах женщин искусно подбирает режиссер-постановщик. А это грело.
Наконец, когда в портальном окне застыли дневные городские виды, Травкин снова нажал на кнопку, и по серебристому зеркалу прошла небольшая волна. Всё, теперь можно было входить.
Чирвин вставил наушник и шагнул в проём. Воздух, ветер, всё было таким же. Он приземлился на неровную поверхность крыши и глубоко вздохнул. Что-то игрушечное царило в этом мире.
Подождав пока пройдет первое очарование, он спустился по пожарной лестнице и, аккуратно вынув стекло, пролез в спальню. Там царила простота, старушка любила японский стиль и кроме выдвижных шкафов ничего не покупала.
Порывшись в вещах, Дмитрию пришло в голову, что дамочка обладала поистине уникальным даром, благодаря которому смогла запихнуть целую кучу безразмерного белья в, казалось бы, совсем не подходящие ящики. Полностью обессиленный, он сел на кровать. Его охватило ощущение острой безысходности и скорого позора, потому что не найти обычный браслет было верхом непрофессионализма.
Тут-то он и увидел её. Здоровенную черную псину. Порода твари оказалась серьезной – это был английский мастиф. Дмитрию и раньше приходилось иметь дело с этими животными, но тогда у него был пистолет, да и вколотые витамины позволяли крошить не только кости, но и бетон. В данном же случае у него не было ни того, ни другого. Он вообще кроме денег в этот фильм ничего не взял, искренне полагая, что для завершения его задачи хватит и этого.
Пёс поднял голову и настороженно вдохнул . Новый мужской запах ему определённо не понравился. Раздалось рычание. Причём было непонятно, делает ли это пёс своей острозубой пастью или урчащим от голода желудком. А затем… Затем родившийся в его глотке вопль был воистину громоподобным.
Недолго думая, Дмитрий резко ретировался на пожарную лестницу, где, проскочив несколько этажей, кубарем полетел вниз. И хотя Чирвин падал умело, это мало помогало в данной ситуации. Острые края лестницы то и дело впивались в его мягкие ткани, оставляя кровавые кровоподтеки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он остановился, крепко приложившись головой о край кирпичной стены. В этот-то момент он и потерял сознание, на возвращение которого ушел примерно час.
Неприкрытая улыбка, взгляд сверху вниз. Она изначально поставила себя чуть выше, заранее корректируя его дальнейшее поведение. А потом возникла первая мысль: «Странно, что она не позвонила в полицию».
Дмитрий быстро огляделся. Заботливая девушка дотащила его до дивана, где рядом с небольшим столиком он в полной мере ощутил качество её домашнего уюта. Тут стоит отметить, что уют для Дмитрия был тем редким понятием, которое он воспринимал лишь у своих старых друзей, да и то только после нескольких лет упорной дружбы.
Она осмотрела его ушибы. Для этого пришлось несколько раз перевернуться, вытерпеть нарастающую боль и лишний раз вкусить мягкий аромат её духов. Всё проходило в полном молчании, словно это было черно-белое немое кино. Не выдержав этой тишины, он хотел было что-то сказать, но, резко подняв голову, снова отключился, проспав ещё несколько часов. И, опять же, никакой полиции.
Очнувшись в очередной раз, он снова увидел её. Сидя возле покалеченного незнакомца, девушка вдумчиво вглядывалась в серую потрёпанную книгу, перелистывая её страницы с какой-то неописуемой нежностью.
Как только Дмитрий попытался встать, в его ногах сразу же послышалось недовольное урчание. Черная кошка, раскинувшаяся в своём чутком сне, очень тонко реагировала на будящие её движения.
– Тшшш, Дизи… Мальчик проснулся, – девушка мягко сощурила левый глаз, – не мешай ему.
Но Дизи проигнорировала слова хозяйки и, нагло растянувшись, продолжила удовлетворять свои кошачьи потребности во сне. Заметив её неподчинение, девушка встала и перенесла животное на противоположное кресло.
Видеть такую заботу было приятно. Ведь она его совсем не знала и, тем не менее, мало того, что копам не сдала, так еще и от ран вылечила. Конечно, вытащить его из тюрьмы – дело плёвое, но неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем его друзья пойдут за ним в этот фильм. Время в первое посещение всегда движется по-разному, тут – дни, а в реальности – часы.
Кряхтя, Дмитрий все же поднялся. После всего, что с ним произошло, он только сейчас смог полностью оглядеть свою спасительницу. И она была красива. В ней явно ощущалось, что при её сотворении никоим образом не была нарушена хрупкая грань между пропорциональностью, целесообразностью и четкостью. Скорее всего, эту девушку создал сам фильм, по обыкновению, не уместившись в выбранные режиссером рамки. Ведь, в конце концов, должен же кто-то населять пустые этажи зданий.
– Спасибо, – улыбнулся он и тут же почувствовал запекшуюся кровь на губах.
– Не за что.
– А могу ли я узнать имя своей спасительницы?
– Лило.
– Лило? Я не слышал такого имени, но оно мне нравится. Красивое.
– А как тебя зовут?
– Сэм.
– Очень приятно, Сэм.
– Мне тоже. Спасибо, что перебинтовала и не вызвала полицию.
– Пожалуйста, – ответила она и уткнулась в книгу, – дверь не заперта, можешь идти.
– Я еще не совсем здоров, у меня сильно болит в боку.
– Тебе еще повезло, по идее, ты должен был сломать себе шею.
– Да, мне очень повезло сегодня.
– Это ненадолго, рано или поздно воров хватают.
– Я не вор.
– А кто?
Дмитрий задумался. По идее, он был именно вор, иначе и назвать нельзя, но сознаваться в этом девушке, да еще и обладающей такой великолепной красотой, было так неловко.
– Может, я беглый любовник?
– Беглый любовник? – она улыбнулась. – Интересно, чей? Наверху только старушка с псом.
– Я же любовник, мне выбирать не приходится.
– Фу, – она брезгливо поморщилась, – как так можно?
– Разные бывают случаи, может, у меня больной брат, которому нужны специальные очень дорогие лекарства?
– Что-то я сильно сомневаюсь в таком факте, но даже если бы это было так, то лучше уж выносить утки из-под больных, чем быть чьей-нибудь подстилкой.
– Ты очень качественно сделала мне перевязку.
– Я учусь в медицинском.
– Когда оканчиваешь?
– Через два года.
– Да ты у нас взрослая уже!
– Это точно, но относительно к девушке это не самый лучший способ сказать приятное.
– Согласен. У меня вообще с приятным не очень получается.
– Стоит научиться, в жизни это играет немаловажную роль.
– Ты научилась?
– Нет, – она улыбнулась, – зачем мне это?
– Это уж точно, тебе-то незачем. Расскажи, что собираешься делать дальше?
– Какая тебе разница?
– Дело в том, что я хотел бы у тебя переночевать.
– Я смотрю, ты не из стеснительных?
– Был бы стеснительным, по лестницам бы не лазил.
– Доля правды в этом есть.
– Ну, так я переночую?
– Если честно, я против. Может, я замужем или у меня есть парень.
– И, несмотря на это, ты затаскиваешь в свой дом незнакомцев?
– Я помогала тебе, это совсем другое.
– Я оплачу своё проживание.
– Много дашь?
– Пять тысяч за ночь.
– Так ты не бедный любовник?
– Я на славу поработал последние годы. К тому же, я умею готовить.
– Это существенно облегчает мне задачу.
– Я и не собирался усложнять тебе жизнь, даже наоборот, я очень надеюсь на наше с тобой сотрудничество. Послушай, ты же видишь, я еле двигаюсь, как врач ты должна помочь мне. Я даже выйти нормально не смогу. Нужно отлежаться.
– Ну, не знаю.
– Между прочим, я тоже люблю кошек.
– Прекрасно! – бросила Лило.
– А почему бы и нет, это очень ловкие и прекрасно приспособленные к природе животные. Ты же именно это ценишь?
– Нет. Мне нравится их мурлыканье.
– А еще, наверное, любишь почесать шерстку?
– Приходится.
– А мне почесывание доставляет удовольствие. Они ведь такие милые. Да и шерсть на ощупь приятная.
– Я рада за тебя.
– Ну, так что, могу я остаться?
– Но не на ночь. До вечера.
– Хорошо. Это тоже неплохо.
При этих словах Дмитрий улыбнулся и снова лег на диван. Лило поднялась и пошла в другую комнату. Провожая эти плавные движения бедер, в нём созрело стойкое убеждение, что на эту девушку ему будет очень сложно надавить, слишком уж она ему понравилась. Стало быть, пора было разбавить все эти сопли каплей материальности. Поэтому, порывшись в карманах, он достал пять тысяч долларов и положил их на край стола.
Влюбленность
Копы всё-таки пришли. Спрятавшись в шкафу, Дмитрий не смог полностью разобрать беседу, но некоторые моменты были ясны даже по интонации. Наглый лейтенант упорно не хотел уходить, то и дело обнаруживая новый предлог. Лило же держалась красиво. Умело отвечая на вопросы, она очень чутко реагировала на возраставшую наглость, умело поддерживая лишь необходимую её концентрацию.
Так прошло полчаса. Первыми отекли ноги, потом зачесалась спина. Ворочаться в шкафу было сложно, так как малейшее движение вызывало шум. Дмитрию очень редко выпадало бывать в подобных ситуациях, оружие и витамины позволяли действовать в открытую, избавляя от всякого рода засад. Он чертыхнулся. Всё-таки плохо, что со взятками в американских фильмах дело не шло. Их добросовестные копы наотрез отказывались от дополнительного заработка, аргументируя это хорошей зарплатой.
Наконец, Лило справилась со своим заданием и, спровадив припозднившихся гостей, открыла двери шкафа. Он вышел. Ломота в костях была ужасная, ноющее тело казалось чужим. Блаженно потянувшись, он благодарственно поклонился, вследствие чего хрустнула спина.
– Что, затекло? – она улыбнулась. – Не страшно, это пройдёт.
– Копы, – Дмитрий вздохнул. – Какие же они у тебя общительные! Это же надо – два с половиной часа задавать один простой вопрос.
– Вопросов было несколько, с чего ты взял, что он один?
– Один, подруга, один. Причём очень простой. И звучит он примерно так: «Слышали ли вы что-нибудь подозрительное этим днём?». Вот и всё, на этом всё общение должно было закончиться. Так нет же, давай попьём чаю, посидим, потрещим.
– Не всё так плохо.
– Спорный вопрос.
– Мне кажется или в вашем голосе мелькает ревность? – улыбнулась она.
– Какая, к черту, ревность, ты вот лучше в своём шкафу посиди часок-другой, тогда мы и посмотрим, какая в тебе ревность проснётся.
– В шкафу сидеть я не согласна.
– То-то и оно. Поэтому не надо тут о ревности.
– Есть хочешь?
– Да. Поесть я не откажусь.
– Сэндвич?
– Это булка с мясом и сыром?
– Это сэндвич.
– Послушай, я не американец, всех ваших фишек не знаю.
– Я поняла, что ты не американец, у тебя акцент какой-то странный.
– Я русский.
– Ты русский? Ты из России? Это там, где медведи?
– Слушай, ты палку не перегибай. Какие, к чёрту, медведи?
– А что, это не так?
– У нас не медведи, а Достоевский, Менделеев и история одной губернии богаче всей вашей истории за все 200 лет её существования!
– Неужели? А почему вы такие нищие?
– Это мы нищие???
– Ну да, у вас, кажется, денег как у Африки. Ну, или типа того.
– Я тебе сейчас тупо в лоб дам!
– Я не удивлена, что дикарь с севера женщину ударит.
– И убьёт. Ты вообще слышала, что такое холодная война? Это когда две сверхдержавы в своих руках мир делили. Ну так вот, учитывая, что со знаниями туго, я поясню: с одной стороны это были русские, с другой – американцы.
– Да знаю я.
– А что тогда вопросы глупые задаешь?
– Да так, интересно.
– Что-то я не верю в простой интерес.
– Я соврала насчет интереса, Сэм из России.
– Всё еще считаешь, что я вор?
– Да.
– Может, ты что-нибудь успела приготовить, я очень проголодался. В конце концов, я весь изранен, да и не ел уже несколько часов.
– Бифштекс с кровью. Он, конечно, не на жаровне, но хорош. Попробуешь?
– Давай.
Мясо было вкусным. Американки вообще неплохо управлялись с этим сытным ингредиентом, готовя из него просто замечательные блюда. Насытившись, он прилёг на диван. Запах женщины приятно щекотал ноздри. Неизвестные, но явно качественные духи обладали приятным успокаивающим ароматом. Вдохнув поглубже, он краем глаза заметил, как Лило пошла в ванну.
Её розовый халат слетел возле самой двери, оголив нежные хрупкие плечи. Он вздохнул. У него уже давно не было секса, так как доступ к деньгам или порталу был строго ограничен. Что же касается отношений, так тут вообще была бездна непонимания, избежать которую было практически невозможно.
Послышался первый всплеск. Дмитрий нервно заелозил. В хорошо натренированном воображении лихорадочно всплывали различные четкие картины происходящего омовения, изрядно дополненные эротическими деталями. Новый всплеск добавил красок. Он сел. Изнасилование для Дмитрия было неприемлемо, это было ниже его достоинства и никак не вязалось с новой философией жизни. Он посмотрел в зеркало. По идее, он парень красивый, возможно, если предложить еще денег, то она согласится на его новое предложение.
Подойдя к ванной, он заметил, что дверь не заперта, и это было хорошее начало. Когда он открыл ее, то первое, что пришло на ум, это факт наличия длинных красивых ног, по крайней мере, левой. Вытянув конечность во всю длину, барышня игриво подмигнула, ощутив восторженное мужское восприятие её тела.
– Красивая?
– Да, – его взгляд скользнул по сверкающей в свете лодыжке, – очень.
– Природа. У меня красивые родители.