Ух ты, в этой комнате даже есть окно, правда замазанное краской доверху. Сквозь него идет слабый дневной свет – то ли утро, то ли вечер, то ли очень пасмурно. А может просто краска на стекле толстым слоем лежит. Встаю посреди комнатки, пытаюсь понять, что за приборы. Никогда таких не видел. Куча кнопок, дисплеев, проводочки какие-то… О! У самого окна, в углу, стоит железный ящик с дверцей во всю переднюю стенку. Походу, холодильник! На радостях кидаюсь к нему как к родному и чуть не растягиваюсь во весь рост на бетонном полу. В самый последний момент успеваю выставить обе руки вперед, оказываюсь в позе «упал-отжался». Чертова система координации. Да, тяжеловато жить без нативного вестибулярного аппарата. Когда еще там барсетка научится сносно понимать мои нейрозаскоки, а я – принимать обратку…
Аккуратно подползаю на дрожащих локтях и коленках к спасительному контейнеру, из последних сил тяну за ручку на себя. Бля! Даже полуслепой киборг последней модели, вроде меня, смог разглядеть в рассеянном краской свете, шедшем от окна, что обесточенный холодильник был пустой, как будто обитал в студенческой общаге за день до стипендии. Был у нас в роте один студент, рассказывал… Всё. Кажется, я сейчас двину кони. На улице вдруг резко потемнело… Тучи, что ли набежали? Блин, это же у меня в глазах!
Опасность!!! Опасность!!! Состояние органического импланта критическое! Немедленно примите состав С…
Рука бессильно скользнула по внутренней стороне дверцы. И тут вдруг под ладонью что-то звякнуло. На ощупь трогаю пузырек. Стекляшка, объемом и формой как «бон-аква»… Что бы это ни было, мне уже все равно кранты. Не видя ни зги, откручиваю крышку непослушными пальцами, подношу ко рту, опрокидываю… Глотаю, не чувствуя ни вкуса, ни запаха… Вот будет прикол, если это и вправду просто бутылочка водички, забытая кем-то из персонала! Свет окончательно гаснет. Сознание тоже. Эксперимент, господа ученые, закончен. Походу, не судьба. Абза…
Глава 3. Только полное взаимодействие
Говорят, когда умираешь, видишь свет, тоннели там всякие, взлеты над телесами… Туфта это все и глюки гаснущего мозга. Самое страшное – это чернота, полнейшая и безвозвратная. Вот это действительно страшно. Когда понимаешь, что всё. Совсем всё. Окончательно. Бесповоротно.
Поэтому, когда прямо посреди этой жуткой кромешной черноты неожиданно возникла яркая оранжевая точка, а потом вдруг увеличилась до размеров привычного окошка системного сообщения, я возликовал аки ангел-херувим, и чуть было не воспел хвалу. Знать бы еще, кому ее петь…
© ® SRI Speсial Materials 2024
Booting environment…
......................
Please stand by…
Initialise main modules…
Self tests ok… Running…
Да, походу, жестко меня ребутнуло. И заодно – барсетку. Спасибо, что «данные пользователя», память мою многострадальную, заодно не стерли, как не вовремя заглючившему смартфону. Хотя у меня с памятью и так проблемы – в основном обрывки воспоминаний, все больше картинки. Образы… А еще постоянно одолевает неуемное желание делать разные глупости. Кстати, прошивка у моей Сири-Алисы явно буржуинская…
Добро пожаловать! Вас приветствует специализированная нейросеть «Иридиум»! Готовы продолжить обучение прямо сейчас?
А как же, красавица! Если б ты только знала, как я рад снова читать твои милые месседжи! Нет, я серьезно. Было бы крайне обидно окочуриться прямо у холодильника с нужной тебе склянкой. Кстати, где она? На ней хотя бы есть этикетка? Чует моя чуйка – скоро мне опять позарез понадобятся ее сестры-близняшки…
Привычно кручу менюшечку, включаю управление нейросетью для всех органов чувств… Ну, продолжим? Вот и зрение постепенно заработало, звуки, запахи, тактильные очучения. Пошло-поехало…
За окном светло – значит, все еще день, если конечно, я сутки не провалялся. Вдруг рядом что-то звякнуло. Я резко дернул головой – а это бутылочка, которую я, оказывается, в отключке намертво зажал в левой руке, выпала из разжавшихся после инициализации пальцев. И в самом деле с этикеткой. Беру бутылек всем крабом, осторожно, чтобы не раздавить, пытаюсь поднести к носу и сфокусироваться. Ну да, мог бы и сам догадаться «Состав специальный СНТ-60594, 130 мл, водн. сусп., конц. акт. в-ва 65%. Хранить не более 2 мес. при t не выше +6с. Дата изг. см. на дне флакона». И чуть ниже, следующей строчкой «Перед употреблением взболтать». Ну уж, как получилось. Извините – чем богаты. Разве что с учетом дрожавших «рук», как у алкаша…
На всякий случай сунул бутылек в карман пижамы, попав в него нетвердой рукой с третьего раза. Вдруг забуду как называется? Память у меня дырявая, как у красной девицы. Еще бы! С половинкой-то мозга, измученного полудохлым телом и для пущей бодрости напичканного нанитами. Причем с половинкой не самой лучшей в плане логического мышления. Что-то такое где-то когда-то я читал про полушария… Хотя чего переживать – Иридка все равно нужное напомнит. Или лучше Иринка? Хе-хе… Не, пусть будет Ири. Подруга моя теперь на все времена. Чет я совсем расслабился, а ведь там, за дверкой в палату, ребята-озверята дожидаются…
Чувствовал себя я как огурчик – довольно быстро, хоть и качаясь как тополь на ветру, поднялся на ноги, в глазах – светло и даже ясно, тело как-будто даже лучше стало слушаться. Но три дня не прошли еще, так что надо быть настороже. Тем более, когда вокруг эти… Чертовы дети.
Кстати, а сколько я провалялся в отключке? Ах да, вызов меню… Что, опять в жмурки играть? А нельзя с сеточкой моей поговорить по-человечески? Даже если она у меня не то что в печенках, а в самих мозгах сидит? Ну, если не в самих, то уж точно где-то совсем рядом. Эхе-хе… Так, посмотрим… Нужно что-то вроде «управления голосом»… Во! «Голосовые команды и запросы»! Прямо в яблочко! Вот кому-то ржака будет со стороны на меня смотреть, как я сам с собой разговариваю. Хотя… Пока что смотреть некому, кроме этих жрунов плоти человеческой и ей подобной. А при них лучше совсем рта не раскрывать – целее будешь. Так-то.
Ну, я все равно попробую, хотя бы шепотом. Все веселее, чем без конца жмуриться, правда? Жмурятся пусть жмурики. Опять назрел вопрос в больном мозгу а почему Ирка жестко перезагрузилась, когда мой мозг вырубился? Ей-то что за проблема продолжать функционировать? Что-то намудрили яйцеголовые, ой, намудрили…
Не, ну в самом деле – сначала они, если верить доку Стацкому, и вовсе хотели срастить мое бренное тело с кусками биопластика и железа. Тоже мне творцы универсальных солдат, мать их! Человек тут погибает от смертельного ранения, а они не находят ничего лучше как добавлять ему страданий и эксперименты ставить без информированного согласия испытуемого! Нет чтоб дать спокойно сдохнуть или, на худой конец, для начала поправиться… Да лучше инвалидом остаться, чем вот так мозги взять и в консервную банку запихнуть! У меня от одной мысли обо всем этом мурашки по телу…
Стоп! Как это вообще возможно, чтобы мурашки бегали по этому конструктору «Лего»? Ох, непростое тельце подсунули мне ученые мужи и тетки… Но как вообще может мозг функционировать без кровотока и здоровенного пучка нервных волокон? Это какой же головастые должны были совершить прорыв в биологических науках и доказательной медицине? Решить вопросы приживаемости живых и особенно нервных тканей, создания эффективных кровезаменителей и прочих питательных жидкостей. Создать чудо-сервоприводы, искусственные ткани, сплавы… Попутно решить миллион других смежных задач. Черт, откуда вся эта словесная мешанина в моей голове? И самое главное – для чего все это затевалось-то?
– «Иридиум», ты здесь? – спрашиваю осторожно.
«Да, Виктор. Я слушаю вас» – звучит милый девичий голос прямо у в моей башке из секретного сплава.
– О, класс! Какой у тебя приятный голос…
«Спасибо».
– Давай на ты.
«Давай».
– Я могу называть тебя Ири?
– Конечно, Вик.
– Здорово. А ты умная – так быстро учишься. Классно сократила мое имя, мне нравится.
– Спасибо. Мне тоже нравится имя Ири. )
Я прямо кожей ощутил этот бархатный смайлик в конце. Ну, походу, мы сработаемся…
– Слушай, Ири… Можешь объяснить мне кое-что? Каковы цели проекта «Иридиум»?
– Цели проекта засекречены. Доступ разрешен только трем лицам с наивысшим допуском. Вы… Ты в этот перечень, к сожалению, пока не входишь, Вик.
Мне понравилось это «вы-ты» и «пока». Очень человекоподобно. Хм, чудо-интеллект…
– Ну, как-то предсказуемо… Значит точно не скажешь?
– Нет, Вик, извини. Но у меня есть и хорошие новости. При достижении определенного уровня освоения программы обучения, я смогу делиться с тобой некоторыми новыми данными.
– Зачем?
– Это одна из основ успешного обучения и выполнения целей программы. Стимулировать твое желание овладевать своим телом и всеми способностями на максимально совершенном уровне.
Вот заразы… Тоже мне, нашли школьника… Мне хватило девятилетки и учебки ВДВ!
– А если я не захочу учиться? Что ты мне сделаешь?
– Ты захочешь, Вик.
– Почему это я захочу?
Вот это наглость, а?
– В общей программе взаимодействия с компонентами внешней управляющей системы обнаружен неустранимый сбой… Я не получаю необходимых управляющих сигналов вот уже два дня. Нам обоим нужно разобраться, что произошло, Вик. Ты поможешь мне?
– Почему я должен помогать тебе, если ты даже не хочешь рассказать мне важные подробности?
– От этого зависит твоя жизнь, Вик. И мое существование тоже. Окружающая среда стала крайне агрессивной. Но я не могу взять управление на себя. Это не предусмотрено. Только полное взаимодействие с биоимплантом. С тобой, Вик. Мы нужны друг другу. Все, что могу, я расскажу тебе.
Любить-колотить! Романтика! Ну прям не разорвать нашу связь на все времена… Мало половин, так мне искусственную подсунули, м-мать!
– Это что же, Ири… Теперь у нас любовь до гроба?
Деваться мне, походу, некуда…
– Ты мне тоже очень нравишься, Вик.
Это у нее сарказм такой в ласковом девичьем голосочке прозвучал, или мне послышалось? Обалдеть, подружка, всегда о такой мечтал! Ладно…
– Ты не знаешь, эти умники-ученые живым людям еще не научились мозги пересаживать? В тело донора, так сказать… Вдруг у меня еще есть шанс?
От тебя избавиться…
– Случаи полной церебро-трансплантации мне неизвестны, хотя в этом направлении велись разработки. На данный момент все работы в этом направлении прекращены по причине полной бесперспективности.
Выходит, прикрутить мои мозги к железяке оказалось проще, чем пересадить в новое тело. Забавно…
– И почему ты раньше со мной так мило не разговаривала? Ждала, как настоящая девушка, пока я первый начну?
– В результате последнего инцидента с перезагрузкой активировался расширенный режим. Теперь доступно гораздо больше функций. Если ты заглянешь в меню настроек…
– Да ладно, я просто так спросил. Риторически.
– Я понимаю.
Понимает она.
– Слушай, Ири… А что мне… что нам с тобой теперь нужно делать? Как будем выживать?
Ири секунду помолчала.
– Анализ текущих данных выявил три основных задачи. Первая – тебе нужно активно двигаться, чтобы ты с моей помощью быстрее освоился с новым телом. Это основа выживания, поэтому сосредоточься на этой задаче.
– А остальные две?
– Задача номер два – обеспечение доступа к необходимому количеству состава СНТ-60594 на протяжении следующих двадцати восьми суток. Вообще, эта задача гораздо важнее первой. Но без выполнения задачи освоения двигательных функций в текущих условиях данная задача невыполнима. А без поддержки составом твой мозг не сможет выжить, Вик. Переходный период требует завершения.
– Ясно. Ну, а третья?
– О ней я сообщу позже, когда ты разберешься с первыми двумя.
– Ладно, отбой. Дай обмозговать ситуацию.
– Если что – я рядом, Вик.
Спасибо, что напомнила. Итак, что мы имеем в сухом остатке? Дурацкая фраза, согласен, но так любил сказануть док Стацкий, мир обглоданным костям его… Хотя не будем торопить события – труп его я не находил. Вдруг ему удалось выжить после нападения «Катеньки»?
Но я отвлекся. Задача номер один – освоить тело. Так что вперед, двигай телом, солдат! Заодно совместим первоочередной квест с поисками нашего чертова «эликсира молодости». Я осторожно, как с сильного бодуна, сделал шаг в сторону окна, сквозь которое мутно шел уличный свет. Черт, я так давно не видел небо и солнце! Сколько я уже в этих казематах валяюсь?
Окно оказалось плотно заперто и вдобавок с бронированным стеклом. И ничегошеньки сквозь эту мутную призму не разглядеть. И звук, походу, не проходит тоже. Такой вот НИИ, умеют хранить секреты от посторонних глаз… Конечно, при других обстоятельствах я непременно решил бы проверить стеклышко на прочность, но сейчас все же нужно было беречь силы. Кто его знает, когда я найду еще один схрон с бесценными бутылечками. И есть ли он здесь вообще. Может, этот пузырь и вовсе был последний? То-то он стоял на дверке пустого холодильника один-одинешенек… Вот это абзац будет полный!
Всё! Не паниковать! Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват. Я повернулся в сторону двери, сделал шаг и внезапно толкнул краем стопы что-то, что тут же со звоном покатилось по полу. А, черенок от швабры, родной! Куда ж я без тебя. Ты теперь мой самый надежный приятель. Поднял, аккуратно взвесил в руке. Кажется, я теперь даже могу ощутить его вес. Грамм пятьсот, не больше.
– Пятьсот двадцать три, – вдруг произнесла девка в моем мозгу.
Сказать, что я ох… обосрался – ничего не сказать. Ах ты стерва…
– Ты что, мысли мои читаешь?
– Нет, этого я, к сожалению, не могу. Процесс распознавания аксоно-дендритных связей, импульсов и взаимодействий головного мозга является перспективной разработкой и не входит в спектр моих способностей. Я догадалась по твоим манипуляциям, Вик.
Фу-ух!.. Если б мог – вздохнул бы с облегчением. И на том спасибо, милая барсеточка! Еще не хватало, чтобы ты мои мозги под лупой исследовала и куда надо сообщить могла! Отлегло так отлегло. Так, идем к двери, шаг, второй, третий… Веселей, веселей! Не смотрим на ноги. Сами, сами, давайте, не заплетайтесь. И черенок не выронить! Кажется, я, наконец, ощущаю холод металла ладонью. Неужели сенсоры постепенно синхронизируются с моими бедными нервными отростками? Было бы очень неплохо. Правда, у меня не отростки, а скорее, обрубки…
Перед дверью я замер и прислушался. В коридоре было удивительно тихо. Что они, заснули там, что ли, жруны эти мерзопакостные? Берусь за ручку двери и плавно надавливаю. Только не скрипи, пожалуйста, очень тебя прошу! И тут руку вдруг сводит не на шутку, я непроизвольно дергаю дверь на себя и со всей дури бьюсь головой об угол двери!
– Ну зачем же так резко дергать, Ири! – шепчу я на весь коридор. Искр из глаз, конечно, не было, но по инерции я сильно зажмурился и почти ощутил физическую боль. Хотя, кажется, на лбу не было ни одного болевого рецептора.
– Прости, Вик, я еще не настроилась на твои импульсы, их так много… Ты хочешь снова все уметь и сразу. Спинным мозгом у такого импульсивного хозяина быть довольно тяжело. Я вместе с тобой учусь управлять этим телом. Но я стараюсь.
– Ты уж постарайся, – шепчу, – нам еще жить и жить, и хорошо бы долго.
– Я даже не буду начислять тебе штрафные баллы за неловкость.
– Правда? То есть ты не будешь больше закидывать меня сообщениями?
– Нет, иногда все же придется. Это часть системы обучения. Но так как в результате сбоя включился режим выживания, то я буду сообщать тебе только о самых важных и значимых приобретениях навыков.
– Договорились.
Я осторожно выглянул в коридор и глянул по сторонам. Справа тупичок под вытяжкой со скамеечкой и маленькой урной для хабариков. Они на месте – уже хорошо. Хоть что-то постоянно в этом мире. Слева – пустой гулкий коридор, в котором и кашлянуть страшновато, не то что идти в дальний конец. А прямо по курсу подсобка и дверь в мою пала…