Мстислав внимательно посмотрел на Данилу Кистяева, перевел взгляд на насупившегося Фомина и покачал головой.
6
– Яна Владимировна, ты можешь отчет шефу передать? – Халилов заглянул в кабинет.
Яна прищурилась:
– А сам что?
– А сам я отбываю в ежегодный и, прикинь, оплачиваемый, отпуск, – начальник департамента кредитования широко улыбнулся, явно уже мысленно грея потяжелевшее пузо на балийском солнышке. – Он его вчера без твоей визы не принял. А у тебя был вчера выходной.
Яна кивнула: новая фишка генерального – все документы и отчеты проходят через правовую службу и попадают на его стол только с визой начальника правового департамента. Ее, Яны, визой. Будь то кадровые решения, закупки фломастеров, смена клининговой компании или рационализаторское предложение операторов из операционного зала.
Халилов многозначительно выставил указательный палец в потолок:
– Твой уровень влияния на Папу растет день ото дня. Будь внимательна – найдется кто-то, кого это не устраивает.
Яна ухмыльнулась:
– Я внимательна. Настолько внимательна, что не собираюсь прикрывать твою задницу и сдавать вместо тебя твой же отчет, – она ослепительно улыбнулась. Халилов насупился, присел к брифинг приставке. Сложил руки пред собой.
– Ян. А я тебе с моря привезу коллекцию ракушек, – он с видом профессионального подхалима сделал брови домиком. Яна захохотала:
– Тьфу на тебя! Я еще не разгребла те, что ты привез с прошлого отпуска!
Халилов встал, торопливо двинул к двери:
– Тогда я тебе сейчас пришлю по локалке, чтобы тебе не пришлось меня возвращать из аэропорта, вдруг ты захочешь что-то исправить.
Яна вскинула голову:
– Мерзавец, ты уже сегодня отчаливаешь, что ли?
– Я специально высчитывал день начала отпуска, чтобы Егор Борисыч не имел шансов вернуть меня назад! Более того, – он понизил голос до заговорщицкого шепота: – я планирую также «забыть» телефон дома!
Яна покачала головой:
– Мне хоть номер сообщи. Мало ли!
– Ага. Обязательно, – по тону Яна поняла, что никакого телефона ей не скажут, и в случае чего ей придется разгребать самой.
Халилов исчез за дверью, а через несколько секунд иконка локальной сети уже мигнула принятым сообщением: три кланяющихся эмодзи и файл в скрепке.
Обычный день. Обычная рутина. Звонок Иринке в обед. Дочь коротко, без приветствия отрапортовала:
– Все нормально, лекарства пью по расписанию, ничего не потеряла, все работает, трусы нашла, свежие носки надела, футболку погладила. Кепку не снимаю. Жру все, что дают.
– Ир, ты хоть по нам скучаешь? – Яна посмотрела на хмурое небо – с залива опять надвигались потяжелевшие тучи.
– Скучаю, – с готовностью соврала Ирина.
Яна попрощалась. Вздохнув, набрала мужу – короткий сигнал, сброс и голос автоответчика: «К сожалению, я сейчас занят. Перезвоню при первой возможности».
– Чем же ты там занят? – Влад не вернулся ночевать домой, и Яна уже беспокоилась: хоть это и случалось ранее, но все равно – тревожно. Мало ли – давление прихватило, плохо стало. Может, он уже в больнице, а нерадивый персонал сбрасывает звонки, чтобы не звенело в ординаторской?
Пискнуло принятое сообщение: «Жив, здоров. Пьян. С бабами. Влад».
– Не семья, а сплошные юмористы, – Яна отложила сотовый, уткнулась в исковое. В этом году особенно много по взысканию невозвращенных кредитов. Конечно, все типовые. Но расчеты приходилось проверять, сразу выставлять суммы, которые суд удовлетворит – по постановлению Пленума. Появились юрлица – неплательщики. Парочка довольно крупных, которыми пришлось заниматься самой.
Усталость подкралась к пяти часам. Яна откинулась на спинку кресла, аккуратно, чтобы не испортить макияж, помассировала веки. Егор Борисович вызвал к себе:
– Яна Владимировна, зайди. И халиловский отчет захвати, он сказал, что уже тебе оставил.
– Ч-черт, – Яна поморщилась: она про него совсем забыла, даже не распечатала.
– Не передал?!
– Нет-нет, передал, Егор Борисович, переслал даже. Я его не распечатала…
Шеф неодобрительно крякнул:
– Хорошо, завтра утром занесешь тогда.
– Не заходить тогда?
– Завтра.
И отключился, а Яна нажала на значок в виде скрепки в окошке локальной сети.
Файл мигнул, открываясь, и выдал крякозябру из нечитаемых символов.
Яна тихо чертыхнулась, повторила попытку – результат тот же: цепочка квадратиков, косых черт, словно рожицы упомянутого чертика. Набрала номер Халилова по внутреннему: длинные гудки.
– Вот зараза, неужели сбежал уже? – пробормотала под нос, набирая номер офис-менеджера: – Катя, Халилов уже самоликвидировался?
– Да, Яна Владимировна, ушел пятнадцать минут назад.
Яна закатила глаза, потянулась за сотовым в безнадежной попытке дозвониться до новоиспеченного отпускника: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». – Вот паразит!
Она уставилась на файл, подумав, набрала по внутреннему сисадмина.
– Горн на проводе, – писклявый, как у подростка, голос начальника отдела.
– Андрюш, это Зимина́, тема есть печальная. Я тут подвязалась на гуманитарную помощь и огребла нешуточный траббл. Если ты меня не спасешь, то Федотов завтра утром вздернет мое бездыханное тело на рее.
Горн тихо хохотнул:
– Внимаю, готов лицезреть масштаб трагедии.
Яна улыбнулась. Кажется, сисадмины, вне зависимости от возраста, из другого теста делаются. Но, пообщавшись с ними, она будто сбрасывает с плеч десяток лет. И почти на одном языке может говорить с подрастающей дочерью – все вот эти «есть тема», «траббл», «огрести» вертелись на языке, вылетая с силой летнего тайфуна.
– Халилов перед отпуском сбагрил мне отчет под предлогом согласования, а он, гад, не открывается, – Яна играла шариковой ручкой, скатывала ее по обложке ежедневника как с горки.
– Ну, тащи сюда свой файл.
– Как я тебе его скопирую, если он в локалке висит и не распознается?
Она чувствовала, как Горн напрягся, соображая:
– Ты так и скажи, что тебе зад поднимать лень, – отрезал. – Ладно, ставьте чай, играйте в бубен. Иду.
Яна щелкнула выключателем чайника, аккуратно сложила бумаги, прикрыла от посторонних глаз. Много лет назад смотрела фильм с Высоцким в главной роли, и на всю жизнь запомнила движение, которым его герой, Глеб Жеглов, закрывал папку с материалами дела, когда кто-то подходил к столу. Конечно, на ее столе – не уголовные дела, но материалы с персональными данными. А за это тоже можно огрести в наше время.
Дверь широко распахнулась, впуская начальника отдела информационной безопасности и системного администратора, Горна Андрея Ивановича. Высокий, с седыми висками и демонстративным пренебрежением к офисному дресс коду, компьютерщик мог сойти за престарелого дизайнера или фотографа: худой и длинный, с вечно томным взглядом осознания всех человеческих грехов. Он стремительно пересек кабинет, движением руки будто смахнул Яну с рабочего кресла, плюхнулся с разбега на ее место:
– Давай, показывай, что у тебя, – спросил, уже дергая мышку и активируя экран. Яна встала рядом, открыла локальный файлообменник. Горн недовольно ткнул на присланный Халиловым отчет, убедился, что тот не открывается. Залез в свойства файла, посмотрел исходные данные, расширение, кодировку.
Яна поставила перед ним чашку свежезаваренного чая с жасмином. Горн поморщился:
– Знаешь же, что я с жасмином не пью.
– А нет у меня другого. Чего с отчетом? Спасешь?
– А хэзе. Все у тебя открывается, – нахмурился Горн. – Только не читается ни хрена. Я его заберу себе, покумекаю на своем железе. Перезвоню.
И так же стремительно выскочил из кабинета, не взглянув на прозрачный чайник с расцветающим белоснежным цветком на дне. Яна наполнила себе чашку, замерла у окна. Пальцы уютно грелись о гладкие бока кружки, тонкий аромат пробирался за жесткий воротник офисной блузки, касался напряженных плеч, щекотал ноздри. Над заливом опять серебрились вислоухие тучи. Море хмуро перебирало прибрежную гальку, шелестело всеми ветрами. Яна вздохнула. Хотелось в отпуск. Как Халилов. Чтоб с выключенным сотовым. И ноутбук чтобы дома «забыть».
На столе пискнул телефон.
– Алло, Яна Владимировна, – высокий голос Горна. – Дело твое дрянь, труба и катастрофа. Не открывается твой файл. Проблема с сертификатом цифровой подписи. А это без Халилова я даже исправить не могу.
– Черт, – Яна нахмурилась, представляя завтрашнее совещание.
– Спроси у девок в его отделе. Не сам же он отчет строчил. Наверняка есть литраб, у которого хотя бы черновики остались, – предположил Горн.
Яна кивнула и тут же покачала головой:
– Вряд ли. Этот отчет он сам должен делать. У девочек могут быть только исходные цифры. Спрошу, конечно, – она бросила взгляд на часы: – завтра, как на работу прибегут.
Уныло повела плечом, покосилась на стопку неразобранных дел. Захотелось домой. Представилась теплая ванна с лимонной пеной, горячий шоколад, бесформенная флисовая пижама и носки. Она решительно скопировала несколько папок с рабочего стола на внешний диск. Подумав, отправила на него же и халиловский отчет – вдруг на домашнем компьютере откроется все-таки.
Внешний накопитель мигнул синим, принимая файлы… И исчез из реестра дисков.
– Не поняла, – Яна закрыла и снова открыла папку с документами: пусто. Компьютер перестал видеть ее накопитель. – Ну, вообще черт знает что такое!
Она прикинула, сколько важной информации покоится там, на невидимом сейчас диске, получалось слишком много, чтобы не расстроиться. Горн уже тоже не отвечал, или ушел домой или в курилку. Яна подождала немного, набрала повторно, но подростковый голос начальника отдела информационной безопасности так и не услышала.
Она вышла из офиса под моросящий дождь. Добравшись до машины, включила печку на максимум, подставила продрогшие пальцы к сетке обогревателя.
Если бывают в жизни неудачные дни, то сегодня именно он.
7
Яна долго парковала новенькую тойоту во дворе своего дома: сосед на своем крузере-танке, опять занял полтора парковочных места.
– Раскорячатся тут со своим железом, – ворчала, протискиваясь между машинами: сумочку зажала под мышкой, пальцы неудобно держали пакет с продуктами: надо было сунуть в багажник, не пришлось бы сейчас мучаться.
– Тебе помочь?
«Этот. Как его? Вчерашний. Мстислав Олегович!» – от неожиданности пакет выскользнул из рук, перевернулся. Из белого полиэтилена вырвались врассыпную яблоки, закатились под соседское авто.
– Ты чего яблоками разбрасываешься? – он криво усмехнулся, полез под машину, спас с десяток плодов, сунул в пакет. Одно яблоко энергично вытер о рукав толстовки, надкусил.
Яна поморщилась:
– Вы как здесь оказались?
– Мимо проходил, – не моргнув глазом, соврал вчерашний знакомый.
Яна забрала у него пакет, деловито прошла мимо:
– Ясно. Всего хорошего.
«Как он узнал, где она живет?» – бросило в жар. По спине пробежал липкий холодок. Женщина с опаской оглянулась.
В висках застучало: он же вроде программист. Яна вспомнила, что накопитель вообще не отзывался на рабочем компьютере. Может, этот парень поможет с идиотским файлом? «Конечно, можно и Влада попросить, он вроде разбирается, – мысли в голове неслись на крейсерской скорости, путались и наскакивали одна на другую. – Но Влада еще нет и не известно, когда он сегодня появится».
Она медленно развернулась и встретилась с вопрошающе-удивленным взглядом. Парень с непроизносимым именем, присев на капот ее собственной тойоты, доедал ее же яблоко и смотрел так, словно она только что сморозила жуткую, непростительную глупость, а он великодушно сделал вид, что не заметил.
«Может, правда, сморозила?» – мелькнуло в голове.
– Ты вроде говорил, что соображаешь в компьютерах, – начала издалека.
В глубине ясно-голубых глаз словно горячие уголья разожгли.
– Соображаю немного, – уклончиво отозвался. – Чего надо-то? Пароль от ВКонтактика потеряла?
Яна уставилась на него, с сомнением разглядывая ироничную физиономию, будто взвешивая увиденное.
– Ладно-ладно, шучу я, – парень примирительно воздел к потяжелевшему небу руки. – Говори, в чем траббла.
– У меня файл не открывается. Важный. С отчетом: коллега уехал в отпуск, а меня оставил отдуваться перед начальством. А начальство жаждет получить этот отчет завтра на утренней планерке. И при копировании на внешний накопитель, тот тоже завис. Может, вирус какой, может ошибка.
Парень посерьезнел:
– Гм, ясно. Тут смотреть надо.
– Мой компьютер подойдет? Для «смотреть», – Яна неуверенно переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя под этим внимательным и ироничным взглядом школьницей.
Мстислав покачала головой.
– Спорим, у тебя нужной проги все равно нету? Смысл тратить время? Поехали ко мне.
Яна покосилась на пакет с продуктами, в котором таяли пельмени и котлеты:
– Давай, я пакет домой заброшу?
Он лениво протянул:
– Валяй.
Яна торопливо вбежала в квартиру. Из Иришкиной комнаты, цокая когтями по ламинату и растягиваясь на поворотах, вылетел Данте.
– Опять на диване спал? – женщина беззлобно потрепала ошалевшего от радости пса за ухом. – Иди, иди пока. Рано еще. Я сейчас по делу смотаюсь, потом пойдем гулять. Понял?
Лабрадор плюхнулся на задние лапы, расплылся в недоверчивой улыбке. Хвост безудержно бился по тумбе: на полке что-то жалобно задребезжало.
– И есть тоже еще рано!
Пес вздохнул, вытянулся на полу, положив несчастную морду между передними лапами и принюхиваясь к туфлям хозяйки.
Сбросив неудобную офисную обувь, проскочила в кухню, сунула продукты на полки: Данте терся палевым боком, совал нос в каждый пакет и проверял решимость хозяйки не кормить его на прочность. Яна не выдержала, разорвала пакет с замороженными котлетами, сунула ему на открытой ладони одну круглую как таблетка:
– Но больше не проси, – отрезала.
Воспользовавшись передышкой пока Данте доедал, причмокивая, лакомством, решила переодеться. Обойдя лабрадора, отправилась в спальню. На кровати валялись вещи Влада: мятая рубашка, брюки и небрежно брошенный пиджак. Те, в которых он вчера уехал в баню. Получается, муж заезжал домой, чтобы переодеться, а ей так и не перезвонил. Она застыла, закусила губу. Автоматически гребла, чтобы отправить в корзину с грязным. Похлопала по карманам – Влад часто оставлял в них то бумажник, то визитницу, то ключи от кабинета. В этот раз ничего, кроме мелочи. И тонкого запаха незнакомых женских духов.
Яна нахмурилась, боязливо принюхалась, совсем как Данте, встречая незнакомого. Смятение в глазах сменилось раздражением – ну, что она, в самом деле, будет обнюхивать одежду мужа, осматривать на предмет чужих волос или губной помады?! Сто лет назад они договорились – если кто-то из них разлюбит, то второй узнает об этом первым. Все. Точка.
Она решительно бросила вещи Влада в ящик для грязного белья, стянула неудобные брюки. Запрыгнула в джинсы. Захватив в вешалки джинсовку, выскочила в коридор, на ходу поправляя волосы. С наслаждением нырнула в кеды.
Данте с любопытством выглянул из кухни, облизываясь. Подкрался к хозяйке, пока та зашнуровывала обувь, ткнулся мокрым носом в щеку:
– Скоро буду, не скучай, – Яна похлопала его по загривку. – И пожелай мне удачи.
А про себя подумала: «Если этот, как его там, Мстислав, диск спасет и файл ей откроет, то вообще, считай, счастье!»
8
Его дом оказался в пятнадцати минутах езды. Чистый, аккуратно причесанный двор с яркой детской площадкой, игровым домиком и ровными рядами скамеек на огороженной территории.
Мстислав велел припарковаться у первого подъезда:
– Там дальше выезд неудобный, – пояснил, выпрыгивая из Яниной тойоты.
Яна замешкалась:
– Наверно, это не очень удобно… Давайте, я здесь подожду, в машине, – она вцепилась в черный пластик руля как за спасательный круг.
Он криво усмехнулся, потянулся за своим лонгбордом, примостившимся на заднем сиденье:
– Не парься. Пошли!