Дикое чувство восторга забурлило внутри меня. Как же я по ней соскучился и рад её видеть. Неужели совсем скоро она упадет в мои теплые объятья, и мы сольемся в долгожданном поцелуе…
Я поднял руку, чтобы обратить на себя внимание, и даже слегка привстал на цыпочки. Но Женя продолжала идти дальше, не оказывая ни каких знаков внимания.
– Неужели она меня совсем не замечает? – подумал я, и стал слегка помахивать поднятой рукой.
Тем не менее, Женя становилась всё ближе и ближе, но по-прежнему никаких знаков внимания не подавала. Хотя шла и смотрела в точности в мою сторону. У меня сложилось впечатление, что я просто стеклянный, и она смотрит сквозь меня как через витрину магазина. И вот она подошла ко мне уже практически вплотную.
– Ну здравствуй, птенчик! – слегка улыбнувшись сказала она, и поцеловала меня в щёку, чуть коснувшись губами.
– Здравствуй… – ответил я как-то недоуменно, потому что представлял нашу встречу абсолютно иначе.
– Ой, посмотри-ка какой чудесный букетик, какие чудные розочки, а какой у них интересный цвет, они что недозрелые? – засмеявшись, спросила Женя, и облокотилось на моё плечо.
Я стоял как вкопанный и не мог понять, что сейчас происходит. Тот, человек которого я ждал, и любил, не мог так глупо и бестактно пошутить. Её словно подменили.
– Ну ты что, обиделся? – спросила Женя перестав смеяться.
Хмуро посмотрев ей прямо в глаза, я тяжело выдохнул воздух.
– Я же просто пошутила, на самом деле очень милые цветы. Ты же их мне собирался подарить?
– Да, тебе. Но я ожидал совершенно другой реакции. Ты совсем по мне не соскучилась?
– Глупенький, конечно соскучилась. Просто шутка оказалась не совсем удачной. К тому же ты прекрасно знаешь, что я не привыкла поступать так, как от меня ждут. А на тебе просто было написано, что я должна броситься к тебе в объятья. Стоишь такой весь счастливый с цветами. Дай, думаю, подшучу, а ты не оценил. Насупился как хорёк после спячки, серьезный прям весь из себя, ну я разозлилась и решила продолжить. Ладно, хватит дуться, извини… – нежно сказала Евгения и поцеловала меня в губы.
– Ну и сколько вас можно ждать! – раздался сзади голос Виктора Сергеевича.
– Ой, здравствуйте! А вы как здесь оказались? Я думала Дима один приехал.
– Здравствуй Женечка. Нет, мы вместе. У Дмитрия с машиной неполадки, вот и пришлось его подкинуть – сказал отец и, загадочно посмотрев на меня, подмигнул.
– Ну что же, тогда не будем вас задерживать, уважаемый Виктор Сергеевич. Где ваша достопочтенная карета? – хихикнув, сказала Женя, поправляя волосы.
– Тут совсем не далеко, за этими ставнями – ответил отец, показывая на раздвижные двери аэропорта. После чего взял у Жени чемодан, и мы пошли к автомобилю.
– А вот и карета…
– Ой, у вас новая машина? Какая прелесть…, и давно?
– Давно.
– А почему я раньше у вас её не видела?
– Просто она у меня прибережена для особых случаев. А так я езжу на другой. Ну что, поехали, а то Любовь Андреевна совсем, наверное, заждалась.
Мы сели на заднее сиденье, Женя нежно взяла меня под руку и, положив голову на моё плечо, кокетливо заморгала.
– Котик, ты правда на меня не обижаешься?
– Нет – черство ответил я.
– Обижаешься… Я же вижу. А у меня для тебя есть небольшой сюрприз, но только в том случае если ты перестанешь злиться. – Женя ещё более кокетливо заморгала и полезла ко мне под рубашку.
– Кхе-кхе! – с переднего сиденья раздался кашель Виктора Сергеевича, – дорогие влюбленные, я вам не очень мешаю? А то я могу выйти.
– Ой извините, немного забылась. – отдёрнула руку Женя.
– А я уже подумал, вы и правда себя в карете почувствовали. О…, кажется, у нас заканчивается бензин – сказал отец и, свернув к заправке, вышел из машины.
Оставшись наедине с Женей, я не знал как себя вести. Внутри меня всё кипело, и я до сих пор ощущал себя в столь же нелепом состоянии, как и в аэропорту. Нет, на Евгению я уже не злился, скорее, злился на себя за то, что не смог должным образом отреагировать на данный прикол. А больше всего мне было интересно, что такого изменилось в Евгении и от чего она кажется мне абсолютно чужим человеком. Я не чувствовал того дикого стука сердца в своей груди, когда смотрел в её глаза, как это было раньше, и вообще, всё было абсолютно иначе. Не мог же я её попросту разлюбить? Конечно, не мог! Я думал о ней практически каждую секунду её отсутствия, дико скучал и искренне желал нашей встречи. Может я попросту от неё отвык и это дурное чувство со временем покинет меня? Я ласково обнял её, и посмотрев друг другу в глаза, мы слились в поцелуе. Стоит ли к этому добавить, что я не испытывал никакого удовольствия, а скорее наоборот, чувствовал полное отвращение.
Как же это всё казалось странно, непонятно, и даже в какой-то мере страшно. В один момент мне стало совсем не выносимо мерзко, и я резко оторвался от её губ.
– Что-то случилась? – в недоумении спросила Женя.
– Нет.
– А в чем тогда дело?
Тут вернулся Виктор Сергеевич и, сев за руль, начал движение, после чего резко ударил по тормозам. Машина слегка накренилась, раздался свист скрипящей резины, и мы юзом встали по середине дороги.
– Черт побери! Куда же ты бежишь, дурра? – крикнул Владимир Семенович и, что было сил, ударил по сигналу.
– Что?… Что случилась? – протяжным испуганным голосом спросила Женя.
" – Что?…Что случилась?…Что случилась?… Что?…" – как эхо сотней голосов прозвучало в моей голове. В моих глазах всё засияло ярким, ангельским светом и стало расплываться. На переднем сидении образ отца стал постепенно превращаться в Женин. И вот мне уже казалась, что так оно и есть. На водительском сидении уже отчетливо можно было рассмотреть женскую фигуру. Слегка нагнувшись, я попытался рассмотреть силуэт. Как вдруг, из-за сиденья высунулась Женина голова. О боже, что было с её лицом?! Оно было до неузнаваемости изуродовано, куски кожи свисали с её поблекших волос. Глаз у неё и вовсе не было, а из под нависших век, отдаленно напоминающих органы зрения, ручьями струилась кровь. Шея была надломлена в нескольких местах, от чего голова просто лежала на плече.
– Ну что, сучёныш, доигрался? – ужасным голосом спросила голова.
Я схватился за спинку сиденья, и, что было мочи, упёрся в неё.
– Что? Что с тобой? – раздался привычный Женин голос.
Я резко мотнул головой, и всё постепенно встало на свои места.
– Где я?
– Ты со мной, со мной! – нежно залепетала Женя.
– Что происходит?
– Да мы чуть собаку не сбили! Хозяин перебежал через дорогу, а она замешкалась и рванула прямо нам под колеса. Хорошо, что колодки новые, успел вовремя затормозить. А то этого пёсика ни один ветеринар бы не собрал.
– А с тобой-то что? Ты весь белый, как смерть.
– Что-то мне стало не по себе. Сейчас уже прихожу в норму.
– Может тебе «скорую» вызвать? – заботливо спросила Женя.
– Нет-нет, уже всё нормально.
– Ну-ка, последи… – отец пару раз провел ладонью перед моим лицом.
– Что с ним?
– Кажется, у него от резкого торможения и характерного звука, неприятные обрывки из памяти всплыли. Включилась защитная реакция организма. Вот он чуть и не потерял сознание. Нужен свежий воздух. – сказал отец и открыл окно.
– Как же вы много знаете! – удивилась Женя.
– Да что ты, дочка. Разве это много? Тем более, для федерала. Мы должны знать всё и обо всём. А это – пустяки… Ну, сынок, как ты?
– Всё отлично. Кажется, я окончательно пришёл в себя.
– Как же ты меня перепугал! – тяжело вздохнула Евгения.
– Ну что, раз все живы и здоровы, двигаемся дальше?
– Конечно, а то Любовь Андреевна совсем уже, поди, заждалось. – Женечка вновь взяла меня под руку, уютно на меня облокотилась и мы тронулись.
Глава 4
И вот уже виднелись стены родительского дома. И буквально через несколько минут мы стояли на пороге квартиры. Дверь распахнулась и нас гостеприимно встретила Любовь Андреевна:
– Здравствуйте, мои дорогие. Ну, наконец-то…! – зазвучал её звонкий голос.
– Здравствуйте, здравствуйте. – улыбнулась Женечка.
– Я уже вас заждалась. Добрались нормально, без курьезов?
– Ну… – хотела было начать рассказ Женя, как в разговор встрял отец, дав тем самым понять, что необязательно обо всём рассказывать.
Мама подошла к Жене и, крепко её обняв, поцеловала в щечку.
– Какая ты у меня загорелая и, как всегда, самая красивая! Ты посмотри, ещё похудела! Ой, молодежь… Смотри скоро ветром унесет!
– Мяу! – раздался протяжный возглас из-за угла.
– У… и ты здесь, большая рыжая тефтеля. – Евгения отдала мне цветы, и взяла на руки Фреска.
– Смотри, аккуратней. Спину не сорви! Это у нас ещё тот тяжеловес – засмеявшись, сказал отец.
– Ой.. и правда! По-моему, он ещё поправился. – ответила Женечка и, схватившись за поясницу, поставила кота на пол.
– Мяу! – ещё более восторженно заголосил кошара.
– Уж кого точно не унесёт ветром, так это тебя, Фреск.
– Ну что, давайте живей, мойте руки и за стол. А то всё остынет – волновалась Любовь Андреевна.
Я направился к ванной, как вдруг мою руку поймала мама и, отведя меня в сторону, встав на цыпочки, тихо прошептала на ухо:
– Букет просто изумительный, я тобой горжусь! Хотя, честно говоря, я думала, ты про него забудешь.
– Ну, за кого ты меня принимаешь? – улыбнулся я в ответ.
Любовь Андреевна облегчённо вздохнула, покачала головой и пошла на кухню. Я тем временем проскользнул за Женей в ванную.
Она стояла возле раковины и, слегка согнувшись, смывала косметику со своего загорелого лица. Я бесшумно подкрался сзади и аккуратно взял её за талию. Женечка слегка дернулась от неожиданности и обернулась:
– Ты зачем меня пугаешь? – истомно сказала она и, разогнувшись, прилегла на мою грудь. Её талия оставалась в моих объятьях, и казалось, что она таит в них словно шоколад.
– Я вовсе не хотел тебя испугать, у меня даже в мыслях такого не было.
Женя откинула голову назад и, слегка прикрыв глаза, ещё более истомным голосом спросила:
– А что, что было у тебя в мыслях? Ты хочешь меня, скажи, хочешь?
Она стала грациозно извиваться и тереться об меня, будто она тигрица, попавшая в лапы своего самца.
– Да, хочу, безумно хочу. – ответил я и начал, нежно покусывая, целовать её шею.
Женя тихо застонала и полезла ко мне под рубашку.
– Дорогие мои, вы скоро? Всё уже остывает! – прозвучал озабоченный голос Любови Андреевны.
– Ну вот, опять нам не дают побыть наедине. Это просто невозможность какая-то!
– Ладно, пойдём . Они же тоже готовились к моему приезду. К тому же, думаю, будет не совсем культурно задерживаться здесь, да ещё и вдвоём. Тем более, я предполагаю – у нас с тобой сегодня вся ночь впереди, разве не так? – Женя окинула меня своим хитрым взглядом и потянулась за полотенцем.
– Только бы поскорее она наступила!
– Ой, посмотри, а это что? – Женя прищурилась и презрительно уставилась на зеркало.
– Что ты там увидела?
– Посмотри, здесь чья-то роспись! Ты видишь?
– Какая ещё роспись? – я сделал вид, что слышу об этом в первый раз.
– Обыкновенная. Судя по почерку, женская и ниже что-то ещё еле-еле видное. Похоже, что-то вроде «Вместе навсег Д+А». Ты что, кого-то уже сюда приводил?!
– Солнышко, ты же прекрасно знаешь, что мы только переехали, и даже не успели выкинуть вещи предыдущих хозяев, вон они до сих пор стоят на балконе. К тому же всё это время я находился с родителями. Поэтому, даже при всём желании, если бы оно и было, привести сюда я бы никого не мог.
– А что за вещи? Обожаю рыться в старых вещах. – Женины глаза заблестели.
– Там хлам какой-то: старый письменный стол, стулья, торшер и большое зеркало.
– Да, в таких вещах особо не пороешься.
– Ну вы скоро там? – из-за двери раздался возмущенный голос Виктора Сергеевича.
– Да, да мы уже идём – сказала Евгения и открыла дверь.
Сев за стол, я окинул глазами всё, что на нём стояло и понял, что после вчерашнего загула на еду я смотреть не могу.
– Что тебе положить, дорогой? – спросила Женечка.
Я посмотрел на Женю совершенно обреченным взглядом и отрицательно помотал головой.
– Женечка, он только недавно поел. Давай я лучше тебе чего-нибудь положу, ты, наверняка, после дороги сильно проголодалась.
– Что правда, то правда! – прикусывая нижнюю губу сказала Женя и, указав своим длинным ногтем на мамин фирменный салат, добавила:
– Можно его?
– Нужно… – ответила мама, и положив салат, продолжила диалог:
– Ну как тебе наша новая квартира?
– По моему, даже очень хорошенькая. Мне, честно говоря, очень понравилась, прямо очень, очень!
– И мне. – оживлённо сказала мама, кивая головой.
– Сделаете ремонт и будет просто конфетка.
– Да, да, я это уже себе очень хорошо представляю! Самое главное побыстрее избавиться от этого хлама, который лежит у нас на лоджии.
– А вы не смотрели, может быть, там в стульях или столе сокровища какие-нибудь фамильные спрятаны? – сказала Женя и приподняла брови так, что лицо у ней стало наивное как у ребенка.
– Ах, если бы… – мечтательно вздохнула мама.
– Что вздыхаешь? Тебе чего-то, не хватает, живёшь в недостатке? Зачем тебе чужое? – нахохлился Виктор Сергеевич.
– Вот она, мужская логика, даже помечтать не дают! – выдохнула мама.
– Ничего Вы не понимаете, Виктор Сергеевич. В этом же есть свая романтика, держать в руках старинные вещи, которые принадлежали, какому-то человеку много, много лет назад. Которого, возможно уже даже нет в живых.
– Нет уж, хватит нам такой романтики! Вон, есть уже у нас одна старинная вещь благородного происхождения, соседка наша, Инга Арчебальдовна.
– Инона Альбертовна – поправил я отца.
– А…, какая разница. Всё равно антиквариат ходячий. Вот посмотришь на неё Женечка, и романтики тебе больше никакой не захочется.
Женя перестала жевать и пару раз кашлянула:
– У вас что, такая «милая» соседка?
– Увидишь, потом расскажешь свои впечатления. – улыбнулся отец.
– Ой, Жень…, да не слушай ты его. Лучше расскажи, как отдохнула?
И тут Остапа понесло… Казалось такое словоизвержение, переполненное бурей эмоций и жестикуляций, остановить было невозможно! Она рассказывала, и рассказывала, показывала фотографии, комментировала, а потом продолжала рассказывать… Со стороны казалось, что если ей чем ни будь заклеить рот, то от переизбытка впечатлений она просто взорвется или, в лучшем случае, закипит.
Время постепенно клонилось к вечеру, и вскоре наступила ночь. Мы уже достаточно пообщались, и даже Женя уже закончила рассказывать свои истории. Пришёл момент расходиться, и отдыхать от этого сумасшедшего дня.
– Ну что, мы поехали? – спросил я, вылезая из-за стола.
– Куда поехали? – в один голос удивлённо переспросили родители.
– Да, куда? – подключилась Женя.
– Как куда? Домой разумеется!
– А мы думали вы у нас ночевать останетесь? – растерялась Любовь Андреевна.
– Дима, а может быть и правда останемся?
Я взял Женю за руку и недоуменно на неё посмотрел:
– Так ты хочешь остаться?
– Как скажешь, любимый… – Женены глаза хитро заблестели и она ехидно улыбнулась.
– Ну, даже не знаю. Мы уже так давно небыли у себя дома, там надо всё проверить, да и вообще, нельзя оставлять квартиру на такое долгое время без присмотра.
– Ну, вы же это можете сделать завтра? Один день ничего не решит!
– Люба, ну ты как маленькая! Молодые соскучились и хотят побыть наедине.
– Что вы, что вы, у нас такого даже в мыслях не было! – ехидно сказала Женя и откинула мою руку.
В любом случае нам надо посовещаться… – вновь схватив Женю за руку, я потащил её за собой. Войдя в комнату, аккуратно одёрнул и бросил её на кровать.
– Так ты что, правда хочешь остаться здесь, с родителями? А как же всё, что ты мне обещала – сюрприз, ночь любви и всё такое?…