– Что это означает?
– Что он поступил не со спутников.
– А откуда же тогда?
– Возможно только это еще из двух точек. С Луны и Венеры?
– Почему нет пеленга?
– Потому что сигнал был разовым. Но в системах электронных, проверенных на орбите Земли, в их базе памяти, этот сигнал отсутствует. Они задействованы не были. Остаются Луна и Венера.
– Что включает в себя сигнал SOS?
– Он приводит к переходу объекта в автономное самоуправление в автоматическом режиме, до отмены сигнала.
– Отменить можно?
– Нет. Филиал не работает на прием и передачу, он по сигналу SOS ушел в режим молчания. Отменить можно только из той же точки, откуда поступил первый сигнал.
– С Луны или Венера?
– Так точно.
– Эх, Миха, говорил же я, что нужно подчистить эти две станции.
– Говорил, помню, но кто же знал, что эти сволочи смогут ими воспользоваться?– отозвался виновато Михаил.
– Это значит, что на одной из станций есть еще один СТН и там сейчас находится "шестерка"? Я вас правильно понял?– Петр Павлович перевел взгляд с сына на Сергея.
– Да,– мрачно кивнул Сергей.
– Почему же они раньше этого не сделали, если вот так запросто смогли это сделать теперь? Поотключать тут все этими SOS-ами?
– Не хватало им для этого чего-то. Законсервировано было оборудование к тому же. А вот мы его расконсервировали к их возможной радости. Замельтешили тут и там. До этого профилактически оно включалось раз в 50-т лет на несколько дней и им этого было недостаточно, чтобы очухаться от анабиоза. А потом мы появились и предоставили в их распоряжение годы.
– Значит, мы полезли в эти гильзы, активировали их и создали тем самым для "шестерки" благоприятные условия?
– Именно так. Посмотри, Павлович, как электроника с начала девяностых рванула. За пару десятков лет, перекрыла лет двести, получив готовенькие технологии. Выпустили мы сами джина из бутылки, мужики,– вздохнул Сергей.
– Ты уверен, что мы? А не бесноватый недоносок папаши Алоиза?
– Свалить, конечно, очень хочется на него, но без нашего вмешательства в 90-тых…
– Без нашего вмешательства в 90-х, они бы уже миром правили. Мне кажется, что ты не прав, Серега. Время у них и без нас было, а то что аппаратура заработала в активном режиме – это заставило их засуетиться и ускорить все, что возможно. В результате мы имеем Объединенную Европу и сигнал с Луны. Европа – хрен с ней, а вот сигнал этот следует ликвидировать. Вась, подробный план станции давай. Понятно, что там аппаратура находиться в режиме свободного доступа, но ведь чтобы нажать на клавиши нужно это сделать физически. Или я что-то не понимаю в этой допотопной технике?
– Все верно. Физически, но это можно проделать манипуляторами "прапора", а там на станциях они есть. По пять единиц на каждой. Значит, взяты под контроль.
– Проверить можно? На связь с ними выйти, например?
– Можно. Их идентификационные слепки имеются в базе.
– Почему не сделали это раньше?
– Не было команды,– мурлыкнул Васька.
– Что-то мне твои ответы не нравятся, котик ты наш, мурлыка,– нахмурился Петр Павлович.– Ты сам-то не под контролем?
– Никак нет, Хозяин. Если бы я был под контролем, то уже мог давно использовать всех вас в качестве средства для пополнения энергозатрат, тем более, что уже давно пора это сделать,– Васька облизнулся.
– Хамишь?– голос Михаила раздался в образовавшейся паузе отчетливо и Васька поджал испуганно хвост.
– Никак нет. Излагаю реальное положение дел.
– Излагай и помни, что ТЕ,– Михаил выделил это слово.– Они НИ КТО. А мы – ВСЕ. Твоя задача, Васек, блокировать ИХ. Это задача № ОДИН. Все остальные вторичны и рассматриваются группой с этого момента, как способствующие ее выполнению или мешающие. Сменить все пароли доступа, куда бы-то ни было. Напихать вирусов в "прапоров" лунных и венерианских, чтобы взбесились. Остановить этот Коллайдер, пусть остывает и немедленно сюда СТН из гроба Адольфа.
– Есть!– рыкнул Васька. А через пять минут в лазарет, вкатился "прапор" и протянул СТН, доставленный из склепа.
СТН явно вибрировал, пытаясь вырваться из манипулятора и взявший его в руку Петр Павлович, заметно побледнел.
Так долго искомый предмет наконец-то был найден, но еще где-то был такой же и задача осложнялась тем, что доступ туда оказался не прост.
– Ломай, Павлович,– шепнул Силиверстович.– Или дай-ка мне, если сомневаешься,– Силиверстович перекрестился широко и протянул руку.
– Какие сомнения? Нет у меня их,– Петр Павлович зашевелил губами, зачитывая молитву и перекрестившись, принялся крошить прибор в мусорную емкость. При этом всем показалось, что послышался отдаленный вой, на пределе слуха появившийся, он звучал всего несколько секунд, но все поморщились от него одновременно. А Васька, закрутил полосатой головой и доложил:
– Связь с сибирским филиалом восстановлена. Меняем коды доступа и вводим их в систему. Сигнал SOS так же отменен и с этой секунды переориентирован на этот пульт.
– Так он что же, сволочь из склепа с Луной или Венерой связался?
– Да и энергию гнал для активации систем отсюда. Теперь там все тихо. Активированный автомат, израсходовал полученную энергию и впал в спячку.
– Значит, туда можно спокойно отправляться и забирать все, что угодно?
– Да,– Васька потряс головой и зевнул во всю свою зубастую пасть.– Все закончилось, Хозяин. Вы победили почти. Осталось уничтожить три аппарата СТН, которые находятся в состоянии покоя и потенциальная угроза так же будет устранена.
– Три?– Петр Павлович, принялся брезгливо отряхивать руки от металлического крошева.– Две ты хотел сказать?
– Три,– повторил Васька.– Две вне Земного пространства и третья на Земле.
– Где?– вопрос прозвучал хором и все переглянулись, но смешно никому не было.
– Пеленга нет,– ответил Васька.
– Может это тот, что в Мариинской впадине? Так и Бог с ним пусть там и остается,– Сергей, повернулся с трудом на бок.
– Нет. В Мариинской впадине система таким прибором укомплектована не была,– замотал головой "Троян".
– Приблизительный пеленг есть?
– Европейская территория России,– прижмурил желтые глаза Васька.
– Бли-и-и-ин. Опять все сначала что ли? Почему этот СТН никак себя не проявлял?
– Причин две. Это личный СТН Рерюфа. Там он в одиночестве и стало быть слабее и второе… Аппарат попал в огромный минерал и самостоятельно из него выбраться не может, сигнал не проходит.
– Тут две реплики у меня сразу,– Сергей сунул в рот сигарету и прикурив, осторожно выпустил дым в сторону кондиционера, который потребовал установить накануне. Дым ринулся послушно в его сторону и исчез за рифленой панелью.– Первая. Хрен с ним, пусть и дальше там лежит. И вторая. А у остальных пятерых нет такой же индивидуальной системы?
– Отвечаю по порядку поступления реплик,– Васька приподнял голову с лап.– СТН замурован в куске породы и ничего там кроме него нет. Вряд ли там есть хрен. А у остальных членов ЦК СС, такого прибора не было. По рангу не полагалось.
– Ну и хрен тогда с ними и с ним,– откинулся Сергей на подушку.
– Реплика непонятна,– замотал головой "Троян".
– Сергей имел в виду, что можно проигнорировать это, как нечто незначительное, даже если там и было бы хрена несколько грядок,– вежливо пояснил Федор Леонидович
– Понял – идиома,– Васька оскалился понимающе.– Хрена там нет скорее всего поблизости, потому что это находится на территории мегаполиса. Мои парни уже десять минут прочесывают Европейскую часть территории России. Круг сузился и теперь нет сомнений, что это Санкт-Петербург.
– А вот это новость плохая,– поморщился Сергей.– Строители могут нечаянно наткнуться, при фундаментных работах. Что за минерал хоть? И на какой глубине залегает? Это твоя команда не может установить?
– Пока нет, Хозяин. Очень слабый сигнал и постоянно пропадающий. Раз в час, комариный писк издает.
– Следите и немедленно докладывайте, если координаты появятся более точные.
– Есть,– Васька выполз из-под лежанки и встав во весь свой рост, щелкнул пастью, будто ловил пролетающую у его носа муху.– Еще будут указания?
– Все, свободен. Тут и без тебя не протолкаться. Иди уже,– отпустил его Петр Павлович.
– Этот гад пищит пока. Ищет человека, с которым можно войти в контакт. А вот "шестерка" с успехом глушила свои сигналы и пеленгу не поддавалась в последнее время. Иначе мы бы их быстро засекли. Однако сколько времени потратили пока это удалось сделать,– Петр Павлович склонился над Михаилом, который опять лежал с закрытыми глазами.– Пошли, мужики, в столовую. Пусть поспят парни. Вон и Серега сомлел, вижу,– все тихо поднялись и вышли, стараясь не шуметь.
Еще несколько дней пролетели в суете, которая буквально всех закрутила, то собирая вместе, то разбрасывая в разные точки земного шара. Пришлось всем рыться в архивах, вникая в тонкости работы всех систем проекта XZX, казавшийся им когда-то чем-то вроде волшебной лампы Аладдина, которую достаточно было попросить, чтобы она сама выдала готовый результат и тот который нужен. Теперь доверие к надежности системы пошатнулось и все дружно принялись выискивать недостатки, которых оказалось столько, что все буквально хватались за головы.
Со временем творилось что-то непонятное. Оно могло в одном из перемещений совершенно самопроизвольно скакнуть в ту или другую сторону от намеченного и достаточно в широком диапазоне, от нескольких минут до дней. И чем глубже в века осуществлялся перенос, тем ширина эта росла совершенно непредсказуемо. Михаил высказал предположение, что это его вина.
– Я форс-мажоры отменил частично, расширив поле и систему залихорадило. Она в течение тысячелетий обрабатывала и накапливала информацию, а я влез и переориентировал ее, и вот она наверное запаниковала, заглючила, то есть.
– Может вернуть ее в режим прежний?– предложил Федор Леонидович.
– Попробуйте,– Михаил шевельнул пальцами рук и улыбнулся. Теперь и у него начались положительные сдвиги и "прапора"– сиделки, суетились вокруг его ложа, подключая систему гигиены и прочие мышечные стимуляторы.
Перезагрузка систем, однако привела к тому, что перемещения в течение недели вообще стали невозможны. Автоматика восприняла это, как команду провести полную ревизию всех систем и дотошно приступила к профилактике, выдав на дисплеи какой-то хитрый значок.
– Что это за хрень, Кондратий?– Сергей тормознул вкатившегося в лазарет "прапора" и тот взглянув мельком, проворчал недовольно, пародируя голос Силиверстовича:
– Сам не видишь? Вход временно не возможен. Шлагбаум выставили. Через эту петлю Мебиуса, еще никто не проскакивал. Так замотает по своим петлям.
– На долго?
– Кто же их знает? Хоть бы написали,– Кондрат принялся, проверять показания приборов, продолжая ворчать:
– Чего возятся? У меня на профилактику пять минут уходит всего в сутки. А я ведь гораздо сложнее устроен, чем эти цилиндры.
– Что-о-о-о?– Сергей даже приподнялся и сел от удивления.– Ты сложнее?
– Конечно. Посмотрите мою схему и сравните с ихней. Где больше узлов?
– А, ты в этом смысле? Тогда-то да. У тебя вон манипуляторы только одни чего стоят. Каждой клешней за пояс эти гильзы заткнешь.
Целую неделю все были, как на иголках, мрачно косясь на овальные экраны, на которых застыла "петля Мебиуса" и когда через семь дней она исчезла, а опрошенные "админы" доложили, что система находится в рабочем состоянии, все одновременно вздохнули с облегчением.
– Все, не лезем больше с корректировками. У нас нет производственных площадей по изготовлению вышедших из строя систем. С форс-мажорами придется смириться,– Михаил чувствовал себя виноватым и все молча согласились с его предложением.
В первую очередь Федор Леонидович поставил задачу группе "хакеров – Троянов", составить новый перечень по годам этих "форс-мажорных" дней и все с облегчением вздохнули, увидев, что Москва с семьями в него не попала.
Пригорюнился Вениамин. Весь 1870-ый и почти весь следующий -71-ый год были перекрыты форс-мажором.
– Извини, Вениамин, не наша вина.– Федор Леонидович пытался его утешить.
– Да понимаю я, Федор Леонидович. Что я Машеньке в 1871-ом скажу, когда заявлюсь? Я ведь вышел как бы на пять минут и исчез на полтора года. А вдруг она ждать не станет? Подумает, что сбежал, обидится и замуж выскочит? Не сидеть же ей в старых девах?
– Ей сколько тогда было в 1870-ом?– спросил Михаил.
– Семнадцать лет,– вздохнул горестно Вениамин.
– А встретитесь вы теперь, когда ей станет 18-ть с половиной. Понятно, что старая дева. Прими наши соболезнования. И что ты ей сказал, когда выходил на пять минут?
– Я учебники из Питера привез с тетрадками и прочей мелочью учебной, ну и выгружать начал, когда она выскочила. Красивая такая, улыбается. Ну, я ей говорю,– Сейчас освобожусь и поднимусь в ваш кабинет, Мария Александровна, подождите пять минут. Она и убежала. А я подумал, что пять минут мне за глаза хватит, чтобы и сюда смотаться и обратно вернуться. Вот так вот получилось. Пять минут в полтора года превратились. Неужто ничего сделать нельзя?
– Вень, мы тебя понимаем, но никто не может дать гарантии, что при перезагрузке следующей эти форс-мажоры не расползутся еще шире. Лучше оставить как есть. Не искушать судьбу.
– Я понимаю, только что я теперь Марии Александровне скажу и вдруг уже опоздал,– Вениамин пригорюнился и Федор Леонидович предложил:
– Давай-ка мы сначала туда Шурку твоего откомандируем. Пусть разведает, что там и как, а уж потом и ты следом, если все будет нормально. А для тебя версию сочиним убедительную, твоего отсутствия. Например, что схватили тебя злодеи и держали в погребе полтора года на хлебе и квасе. Пока сойдет и такая.
– Где это они меня полтора года могли держать и куда потом сами делись разбойники?
– Придумаем, что-нибудь правдоподобное. Подключим Сергея, у него фантазия буйная, не то что у меня, книжного червя. Да и скачет вон уже как бойко. Ноги, правда, волочит, но через недельку и это выправится.
– Я не могу недельку ждать. Там Машенька, если ждет, то с ума сходит,– Вениамин набрал координаты на пульте и Шурка исчез в веке 19-ом. Вернулся он минуту спустя и плюхнувшись на плечо Вениамина, тут же без команды выдал видеоролик, снятый им вечером в доме батюшки Александра. За окном выла вьюга и вся семья собралась за столом. Батюшка с матушкой выглядели постаревшими, а все остальные домочадцы сидели молча. Молча помолились, и молча приступили к трапезе, явно постной. Дверь входная скрипнула и появилась Машенька. В тулупчике и шале, она была запорошена снегом и матушка кинулась стряхивать с нее снег и помогать раздеваться. Тут же крутились и младшие сестренки, заметно подросшие. Батюшка радостно улыбнулся, обнимая дочь и усаживая ее поближе к самовару. Висящая над столом керосинка в абажуре, делала лицо Марии Александровны старше и складка горестная пролегшая между бровей, говорила о том, как нелегко ей дались эти полтора года.
– Ну, как школа?– спросил батюшка Александр, наливая дочери чай в чашку и пододвигая к ней поближе блюдце с медом.
– Хорошо все, батюшка. Слава Богу. Процветает, вашими молитвами,– ответила Мария Александровна, взяв в руки чашку обеими ладонями и согревая их о нее.– Не слышно ли чего?– спросила она и замерла, опустив глаза.
– Нет, душа моя. Ерофеич весь Санкт– Петербург уже прочесал. Не вылезает из него, по слову твоему. Со службы ведь уволиться с казенной ему пришлось. Нет пока ничего. Не нашел.
– Он не потерял ничего, вот и не нашел,– проговорила Мария Александровна.– Приобрел только. Я ему против его жалования прежнего из казны, впятеро плачу. Нужно еще людей привлечь. Человек – не иголка. Не было ли нового известия от него?
– Нового пока нет. Только то, что позавчера получили,– виновато развел руками батюшка.