На этот раз мне удалось успокоиться без успокоительных. Санитарочка проводила меня в палату. Я улеглась на кровать на живот и начала очередную запись в дневник.
«Помню ли я свой сон… ещё бы его не помнить. А ещё я помню, что завтра пятница – день свиданий. Я выносила, родила и вырастила троих детей, и потому мой сон особенно ужасен для меня. Жизнь и здоровье ребенка – основополагающие ценности в моей жизни, и вдруг я вижу, как собственными руками душу младенца!»
Меня трясло от собственных мыслей. Буквы плясали и не попадали в строки.
– Ох, и правда, сестренка! Жуть-то какая. Может, это тебя от новых таблеток так прет? Надо же, детёнка укокошить! – лохматая голова моей ненавистной соседки нависла над моим плечом.
В ответ ей я зарычала, от негодования у меня вновь защемило в груди. Решив, что она не стоит моей жизни, я попыталась абстрагироваться и дышать глубже.
– Ой! Уже рычать начала…
– Прекрати, Нинка! Да что тебе от меня надо? Иди-ка к своим подружкам сходи или предложи себя какому-нибудь санитару, вдруг сегодня твой день, – попыталась я договориться с соседкой по-хорошему.
– Нет, подружка ты моя дикая, Ромка сегодня не в смене, а без него скука смертная.
– Тогда займись ещё чем-нибудь, прошу тебя! – взмолилась я.
– Да ты что, нет ничего занятнее, чем твои бредни читать. У тебя в голове ещё больший бардак, чем у меня.
– Рада, что потешила, а теперь я ложусь спать, – заявила я, убирая тетрадь в тумбочку.
– Спать? Обед скоро!
– Ну, значит, подремлю минут пятнадцать…
– Нее… – с этим противным звуком она плюхнулась рядом со мной. – Прекрати занудствовать, после обеда поспишь, если уж так хочется. Надюха сейчас на процедурах, что мне прикажешь, одной по коридору шататься? Как сумасшедшей?! – после этих слов она заржала и даже хрюкнула пару раз.
Шёпот. Или мне только кажется? Нет, всё верно.
– Что? – уточнила я у голоса за кадром, который звучал громче обычного.
– Ну ты, мать, ваще! Опять с ними болтаешь?
Голос Нинки был явно громче того, что вовсе и не было голосом, но я не обратила на него внимания.
– Ты отведёшь меня, госпожа? – послышалось мне.
– Я жду тебя… – сказал другой голос.
– Дорога длинна…
– Следую за тобой…
– Мне страшно…
Громкость шума нарастала. Я зажала уши, но, как и всегда, это не помогло! М-м-м… как же они галдят!
– А может быть, и нет… может, их нет?! Я ведь их не слышу… но слышу…
– Есть-есть! Ты так громко бредишь, что даже я скоро начну их слышать.
Я посмотрела на Нинку, она шевелила своими тонкими губами, значит, как минимум один голос принадлежит ей.
– Хоть ты заткнись.
– Так ведь только я тут и есть! – и она снова противно заржала.
Всё пропало. Осталась только Нинка.
– Слушай, Ниночка, давай завтра повеселимся, вечерком, а? – всё ещё пыталась я с ней договориться, когда эффект внезапно усилившегося гула прошел.
– Хочешь казаться паинькой, чтоб на свиданку с детишками пустили? – смеялась Нинка. – И это после того, что ты понаписала? Не говоря уж о том, что ты выдумала себе друзей, о которых никому не рассказываешь? Так, может, я тебе одолжение сделаю, если выведу тебя из себя сейчас, а? А то сорвешься завтра да пооткручиваешь своим малюткам головешки.
Моему терпению пришёл конец. Я схватила эту тупую тварь за волосы и со всей силой, что ещё оставалась в моих руках, долбанула её о тумбочку. Нинка истошно кричала, а после удара замолкла, лицо её залилось кровью.
Санитарка Марина ворвалась в палату и молниеносным движением вывернула мне руки так, что я не могла пошевелиться. Дарья, подскочив следом, воткнула в меня шприц, и комната поплыла перед глазами.
Глава 13
– Кирочка! – произнес доктор. Невероятно! Даже сейчас он улыбался и говорил невероятно спокойно, я бы сказала, даже как-то слащаво. – Мне кажется, мы вас стремительно теряем. В чём же дело?
– До сих пор не могу понять, зачем вы подселили ко мне эту… – я не нашла подходящего слова, которое можно было бы произнести в присутствии Павла Олеговича.
– Затем, милая, что наша Нина всё это время помогала вам, хоть и довольно специфическим методом, не отрываться надолго от реальности. Ваша к ней неприязнь настолько реальна, что держит вас в Этом Реальном мире как якорь.
– Вы ещё безумнее меня, если вправду верите в это.
– Давайте-ка вспомним, – при этих словах он достал из лежащей перед ним папки с моей историей болезни листок бумаги и положил его на стол так, чтобы я могла прочесть написанное на нём, – что вы сами добровольно пришли к нам, когда начали беспокоиться о том, что ваше пошатнувшееся здоровье может навредить вашим близким. И так же добровольно вы подписали это, – он указал на листок, – вы согласились с тем, что я буду оценивать ваше психическое здоровье и регулировать ваше общение с окружающим миром…
Эти слова мне совсем не понравились. Было в них что-то… предательское!
– …в том числе, и особенно, с вашими детьми… – он произносил слова медленно, осторожно, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– Что вы хотите сказать?! – я знала, что он хочет сказать, но боялась даже мысленно произнести эти слова.
– Я хочу сказать, что, что бы мы ни делали, вам становится хуже. Даже последние успокоительные, что вам вкололи, подействовали не так, как должны были. И пока мы не найдем способ хотя бы остановить… этот процесс, я вынужден ограничить ваше общение с родственниками.
Мои руки самопроизвольно сжались в кулаки, а на глаза навернулись слезы. Во мне кипела злость… и к этому докторишке, что хотел разлучить меня с моими ангелочками, и особенно к самой себе, потому что, как ни прискорбно, он был прав. Я ненавидела себя за слабость, за то, что не могла взять себя в руки. Реальность не ускользала от меня, но уносилась вдаль со скоростью света.
Я сунула кулаки в подмышки. Закрыв глаза, я пыталась взять себя в руки и не сорваться в очередной раз. Доктор молчал некоторое время, давая мне возможность прийти в себя после услышанного.
Внутри меня снова возникло это чувство – тоска, а перед мысленным взором в бесконечном пустом пространстве медленно поплыли далекие звезды – целая галактика, она как будто смотрела на меня, наблюдала за мной, оберегала меня, звала к себе – Моя Вселенная.
Я до онемения сжала губы, чтобы не произнести этого вслух.
– Кира, – тихо позвал меня Павел Олегович.
– Я все поняла, – чуть помедлив, ответила я ему, наконец открыв глаза. Все тот же светлый небольшой кабинет, зарешеченное окно, мужчина возраста моего отца за письменным столом – моя нереальная реальность.
– Это хорошо. В палате вы теперь будете одна. Я вынужден ужесточить режим – вы теперь не сможете самостоятельно передвигаться по этажу. Даже в туалет будете ходить в сопровождении санитарки. Это временная мера, но необходимая. Так как вы у нас доброволец, и довольно щедрый, мне не хочется переводить вас в отделение для буйных. Вы же ведь у нас не буйная? – с акцентом спросил доктор.
– Нет, – обреченно ответила я.
– Замечательно! Дарья Сергеевна проводит вас в вашу палату и позже выдаст вам новые лекарства, – он подошел к двери и подозвал санитарку, дав ей соответствующие распоряжения.
– Идем, – сказала Даша, железной хваткой беря меня под руку.
Я не сопротивлялась, даже если бы и хотела, это было крайне невыгодно, здешние церберы были натасканы на усмирение буйных пациентов, связываться с ними означало попрощаться с собственным здоровьем.
В палате уже было убрано. Кровь с тумбочки смыли, Нинкину кровать ободрали, оставив голый матрас. Мою тетрадку с ручкой конфисковали. Я сидела на краю своей кровати и смотрела в окно.
Небо было чистым, окно моей палаты выходило на запад, и сейчас лучи заходящего солнца били в окно, слепя мне глаза, но я все равно не могла отвести взгляда от окна.
Солнце приблизилось к краю стены, ограждавшей территорию больницы, и стало огромным и красным. Моя психушка стояла как раз на западном краю города, поэтому строений за этой стеной больше не было, а она, в свою очередь, служила мне горизонтом. Мне принесли мои таблетки, а затем препроводили на ужин.
Когда я вернулась в палату, солнце уже село, но небо ещё было светлым. Я разглядела на нем несколько первых звезд. А затем начала понимать, что даже те сильные лекарства, которые мне дали, не произвели на меня должного эффекта, потому что сквозь розово-серое небо стала проступать знакомая мне картина – огромная молчаливая галактика, как будто чей-то глаз смотрит мне прямо в душу.
– Кира! Кирюша… – звал меня мужской, низкий, приятный, знакомый до боли голос. Он отличался от шепота на заднем плане. Я не помнила, кому он принадлежит, а может, и не знала, но сердце мое готово было выпрыгнуть из груди и унестись на его зов. – Вернись ко мне… Кира… вернись ко мне…
Это было невыносимо. Я схватилась за голову руками и тихо застонала. А он все звал и звал меня… «Вернись ко мне… Кира… Вернись…». Все остальные голоса стихли. Остался лишь он.
Помню, что была ночь. Помню тусклый свет в узком коридоре. Помню, как взяла чью-то одежду, но вот вспомнить, где я её взяла, не могу. А ещё помню, как быстро бежала через кустарник, уже сбросивший листву перед надвигающейся зимой. Было холодно и темно, но многие годы занятий спортом все же сделали свое дело: я бежала, и бежала быстро, и уже не знаю, как долго. Сердце ломило в груди, но все же продолжало биться.
Дорога. Одна попутка сменяла другую. Попутчики попадались разные, кто-то меня даже кормил, а кто-то брал с меня плату… единственную, что я могла предложить…
Я не представляю, где нахожусь сейчас, но знаю, что скоро я найду её, Мою Вселенную. Я чувствую это всем, чем вообще может чувствовать человек, – телом, душой, сердцем, разумом, подсознанием – всем.
– Я найду тебя! Я вернусь к тебе! Моя Вселенная!
Мои ноги и руки коченеют от холода, но вот я смотрю в его глаза и понимаю, что мои скитания окончены. Левая рука непроизвольно тянется к его лицу.
– Если ты коснешься меня, – говорит мне невероятно знакомый и родной голос, – то вспомнишь то, что так отчаянно пыталась забыть. Кира, ты вновь будешь страдать, а я не хочу этого.
Я не могу остановиться, а он больше ничего не говорит, и лишь во взгляде его неподдельная мука.
Мои пальцы коснулись его щеки, и все встало на свои места. Перед глазами безжалостным ураганом пронеслись истинные шесть лет моей жизни.
А за моими плечами вновь зашелестели крылья.
Мой принц повел меня за руку сквозь пространство, сквозь отражения реальности, в самое Сердце Мира…
Часть вторая. Полумир
Глава 1
На дворе зима, двадцать девятое декабря, суббота. Декабрь в этом году выдался особенно снежным и холодным, сейчас десять часов утра, а температура на улице минус двадцать один градус, и потепления синоптики не обещали. Я включила свой новенький внедорожник, подаренный мужем три дня назад, на автозапуск и отправилась одеваться потеплее. Впереди предстоял долгий день беготни по магазинам в поисках подарков на Новый Год. Список был невероятно длинный, благо в деньгах на счету недостатка не было. Детей из садика и школы должны забрать мои родители, так что весь этот день в моем распоряжении.
Поход по магазинам в предпраздничные дни – ужасно утомительное занятие. Толпы людей, пустые прилавки, огромные цены – неотъемлемые атрибуты приготовления к праздникам. С другой стороны, весь город сияет гирляндами, всюду буйство огней и красок, вокруг детские лица, радостные в предвкушении праздника и, конечно же, подарков.
Первым делом я купила набор елочных игрушек, потому что в прошлом году Серёжка умудрился уронить елку, и несколько шариков разбились. Мой выбор пал на полупрозрачные белые шары с нежным невнятным узором, а на них приклеены капроновые ангелочки золотистого цвета. Выглядели они очень нежно и воздушно. Мне на глаза попалось чудное белоснежное платье, как раз нужного размера, для Маши. Пришлось потратить ещё полчаса, подбирая к нему подходящие туфельки. Теперь моя доченька будет самой нарядной принцессой на любой елке. Следом за детским отделом мне попались зоотовары, как раз кстати, ведь для будущего члена нашей семьи нужны были специальные принадлежности: мисочки, подстилка, игрушки, корм, поводок. В спорттоварах я нашла для себя отличные новые перчатки, но после их покупки пришлось вернуть себя на прежний курс: хоть недостатка в деньгах у меня не было, все же следовало вначале купить все запланированные подарки, чтобы не было недоразумений.
Так пролетели почти четыре часа, торговый центр, не до конца удовлетворивший мои потребности в подарках, остался позади. За ним последовали мелкие магазинчики, разбросанные по всему городу. Сидя в кафе, куда заскочила перекусить, я смотрела на свой список подарков: «Максим – кожаная сумка через плечо, Алёша, Маша, Серёжа – щенок, миски для щенка, поводок, корм, три кулька конфет, мама – набор кастрюль для индукционной плиты, папа – плед, родители Максима – картина к новым обоям, Роман – ручная цепная пила, Наталья – набор для рукоделия, Дашенька – набор заколочек для волос, расчески, браслеты, зеркальце, кулек конфет, Ольга – хрустальная статуэтка «Борьба Ангела и Демона», дядюшка и тетушка – набор новогодних свечей, подруги и знакомые по тренажерному залу и походам – футболки со смешными принтами…». Моя миссия была почти выполнена, и я направилась в продуктовый супермаркет за фруктами и другими угощеньями для праздничного стола.
Купив новогодние кульки для деток, мандаринов, бананов, яблок, груш, ананас, сладостей, несколько баночек икры, я засобиралась в гости к своей лучшей подруге за самым главным подарком в этом году – за щенком норвежской гончей, который должен стать лучшим другом моим деткам и верным спутником в наших частых загородных поездках. Уже стемнело, когда я выехала на трассу, ведущую к загородному дому Ольги. Снег не переставал валить с неба огромными пушистыми хлопьями. Видимость была очень плохой. Дворники без устали шоркали по стеклу, сгребая быстро залеплявший его снег. Я пристально вглядывалась вперед, стараясь не упустить почти занесенную метелью дорогу.
Одно мгновенье… Я даже не моргала в этот момент… Доли секунды…
Мой мир исчез…
Снега нет… Дворники скребут чистое стекло…
Под колесами ровная каменистая поверхность…
Белоснежная вьюга сменилась серо-коричневым унылым пейзажем…
Я резко надавила на тормоз. Машина встала как вкопанная. Из колонок доносилась песня Наутилуса «Прогулки по воде». Я растерянно смотрела в окна и зеркала автомобиля, абсолютно не понимая, что происходит. Какое-то время в голове мыслей не было вовсе, затем возникла надежда, что это какой-то глюк, сон, видение, ну, или что-то в этом роде, и все скоро кончится, передо мной вновь появится дорога, ведущая к моей дорогой подруге.
Прошла минута, другая, заиграла следующая мелодия, но за окном ничего не изменилось – все та же каменистая равнина, со всех сторон упирающаяся в невысокие скалы. Лишь справа от меня виднелась остроконечная скала, поднимающаяся к необычного цвета небу. В зените светило маленькое белое светило, более тусклое и холодное, чем привычное нам желтое Солнце. Кроме камней, вокруг не было ничего: ни растительности, ни водоема, ни птиц в небе. Я чувствовала, как мою машину штурмуют порывы сильного ветра.
Сердце сжалось, к горлу подкатил ком.
– Какого черта?! – в недоумении обратилась я к невидимому шутнику, который умудрился это устроить.
Я нерешительно открыла дверцу и выставила на землю левую ногу. Ощутив твердую вполне реальную поверхность, я вышла из машины, осторожно вдохнув незнакомого воздуха.
И вот я стою посреди каменной пустыни в полном одиночестве, неведомо в каком закутке неизвестного мне мира, и ещё не подозреваю, что же он мне уготовил. Разве могла я тогда представить, что проведу здесь целых шесть лет?
Глава 2
Состояние шока отказывалось отпускать меня. Я крутилась на одном месте в полном непонимании и растерянности. Голова начала кружиться, меня начало мутить. Я села на землю и облокотилась спиной на колесо, машина не переставала неровно пыхтеть позади меня. Вытащив из кармана телефон, я уставилась на значок отсутствия сети, затем сунула аппарат обратно в карман и медленно поднялась на ноги. Ветер был ледяным, снега нигде не было, но температура явно была ниже ноля. Я забралась обратно в машину, на приборной панели светило «– 17» и раздавалась нелепая веселая иностранная песенка, не имею понятия, о чем в ней пелось, но я закрыла глаза и, откинувшись в кресле, попыталась отвлечься от происходящего. Но это не помогло. Осторожно открыв глаза, я вновь увидела каменистую безжизненную равнину в лучах бледного маленького солнца. Мне стало страшно, в голове забегали мысли, доводившие до отчаяния: «Где я? Как я тут очутилась? Что случилось? Смогу ли я вернуться домой? Что с моими детьми? В порядке ли они? Увидимся ли вновь? Что мне теперь делать? Остаться на месте и ждать или идти на поиски цивилизации и попытаться связаться с семьей? Чего ждать? Куда идти? Как долго весь этот кошмар будет длиться? Или это мне только снится? А может, на дороге что-то случилось и я умерла? И что тогда, я никогда больше не увижу своих деток?..» Десятки вопросов распирали мою голову изнутри, на глаза навернулись слезы. Я вцепилась в руль, глубоко вздохнула и попыталась унять панику.