Алла поглядела направо, потом налево: вокруг нее народ с аппетитом жевал. Марина даже глаза закрыла, так ей было вкусно!
– Слушай, я ведь так и не спросила, по какому случаю вечеринка, – шепнула Алла, склонившись к уху подруги. – Что празднуем?
Адвокатесса вздрогнула от неожиданности, и на мгновение на ее гладком, полном лице появилось недовольное выражение, ведь ее оторвали от поглощения деликатесов. Люди вокруг ели так, словно прибыли из голодного края, а ведь это в основном состоятельные и известные личности. Вот она, сила халявы!
– Начало съемок нового фильма, – пояснила между тем Марина, прожевав очередной кусок и запив его изрядным глотком «Вдовы Клико». – Вон, видишь, на том конце стола Ивакова сидит с кислой физией?
– Кто такая Ивакова? – поинтересовалась Алла, крутя головой в поисках лица, наиболее соответствующего описанию подруги.
– Ой, какая же ты… Ольга Ивакова, актриса. Ну ты что, никогда ее не видела?
– Может, и видела, только вот не помню, как она выглядит.
– В лиловом платье, – со вздохом пояснила Марина. – С жуткой пластиковой брошкой. Теперь видишь?
– Ага. И чего эта Ивакова такая невеселая?
– Так роль же ей обещали, прикинь? У нее все шансы были, ведь она на десять лет моложе!
– А как вышло, что ее заменила Бузякина? – удивилась Алла.
– Ларису изначально прочили на эту роль. Исторический пеплум – популярный нынче жанр, а для Бузякиной – еще и возможность вырваться из узких рамок сериалов… Хотя я, честно сказать, не понимаю, чем этих артистов сериалы не устраивают: более или менее постоянная работа – во всяком случае, на длительный срок, особенно если удастся продержаться несколько сезонов! Но все отчего-то рвутся на большой экран.
– Ты сказала…
– Да помню я, помню! Короче, по слухам, Бузякину утвердили на роль. Дело уже было на мази, но она вдруг начала стремительно толстеть, а это, как ты понимаешь, ролью не предусмотрено.
– А что с ней случилось? – прервала подругу Алла. – Лариса ведь всегда была стройной!
– Не знаю точно, что произошло. Болтали, что она какое-то время назад в аварию попала, но ведь от этого не толстеют, верно? Когда я увидела ее на каком-то случайном снимке в Интернете, сделанном папарацци, чуть со стула не свалилась – да она почти как я стала весить!
– Странно, – покачала головой Алла. – Для сбоя в обмене веществ обычно есть причины!
– Может, гормоны? – предположила адвокатесса, задумчиво жуя кусочек заливного. – Ранний климакс? Говорят, такое случается.
– И все же ей удалось похудеть!
– Да, и быстро! И, как видишь, роль досталась ей, а до этого продюсер – вон он сидит, по правую руку от Ларисы, – планировал ее заменить Иваковой. Они примерно одного типа, а возраст Ольги больше соответствует роли. Но теперь об этом говорить не приходится, ведь Бузякина снова в седле!
В этот момент официанты, обслуживающие ужин, внесли горячее, и Марина потеряла интерес к беседе, с вожделением втягивая ноздрями аппетитные ароматы. Алла с ужасом смотрела, как гигантские блюда с жареным мясом водружаются на столе. За ними последовала семга, запеченная с какими-то заморскими фруктами, целая форель на гриле и карп в сметанном соусе. Добрая поставит ее к стенке и расстреляет морковью и сельдереем из помпового ружья!
Чтобы не глядеть на еду, Алла перевела взгляд на противоположный конец стола, где в окружении ближайших приятелей восседала Лариса Бузякина. Она с интересом отметила, что тарелка актрисы так и осталась пустой. Официант попытался положить ей кусок мяса, но она лишь скривилась и отмахнулась от него, как от назойливого насекомого. И как ей удается равнодушно наблюдать за жадно поглощающими всю эту вкуснятину гостями? Не похоже, чтобы Бузякина страдала! А вот Алла едва сдерживалась, чтобы не навалить себе полную тарелку с горкой. Зато от нее не укрылся тот факт, что Лариса то и дело прикладывается к бокалу, а услужливые официанты постоянно ей подливают. Может, из-за этого ее прозрачные голубые глаза кажутся остекленевшими? Если она не начнет закусывать, то скоро окажется под столом! Актриса уже проявляла признаки опьянения: ее речь стала громче, она часто смеялась, а рука все с большим трудом нащупывала тонкую ножку бокала. Алла напрягла слух, пытаясь уловить, о чем идет разговор.
– …невероятного результата! – донеслись до нее слова Ивана Парахневича. – Сколько, говоришь, ты сбросила?
– Тридцать четыре кило! – с гордостью отвечала Бузякина. – Страшно представить, да? – Актриса запрокинула голову и расхохоталась. Смех ее показался Алле наигранным.
– Какие-то таблетки? – продолжал допытываться продюсер. Он подсознательно положил руку на сильно выпирающее брюшко, и Алла поняла, что его интерес отнюдь не праздный. – Тайские?
– Что ты, дорогуша, ты же знаешь мое отношение ко всякой «химии»! – с возмущением затрясла тщательно уложенными кудрями Лариса. – Только натуральные способы, уверяю тебя! Вакуумный массаж – это просто чудо какое-то, понимаешь? После каждой процедуры теряешь по паре кило!
– Я пробовала массаж – полное фуфло! – лениво вставила свои пять копеек Ивакова. – Может, граммов триста и уходит, но за обедом они возвращаются и приводят с собой еще пятьсот!
– Ну не один же массаж, Оля, это и ежу понятно! – поморщилась Лариса, словно беседовала с умственно отсталой или ребенком. – Еще диета, водоросли… Знаете, эти японские водоросли невероятно полезны: они выводят токсины и помогают организму убирать излишки жидкости! А еще йога.
– Йога помогает, только если заниматься регулярно и годами, – снова вмешалась Ивакова.
– А это не простая йога, – возразила Бузякина, глядя на соперницу с чувством превосходства. – Особая йогическая практика. Долго объяснять, но она основана на дыхательной гимнастике и наборе специальных упражнений… И, само собой, сила воли – без этого ничего не выйдет!
Вот оно – сила воли, только где ее взять? Когда в холодильнике мышь повесилась, еще можно как-то продержаться, не испытывая соблазна, но что делать, если вокруг тебя ломятся столы?! Бузякину это, видимо, нисколько не беспокоило: она налегала на шампанское, скользя пустым, ничего не выражающим взглядом по источающим головокружительные запахи блюдам.
Алла старалась жевать как можно медленнее – Добрая говорила, что такой способ позволяет быстрее насыщаться малым количеством пищи. Она больше не глядела на Марину, так как та с олимпийской скоростью уписывала здоровенные куски мяса и рыбы, дополняя их сырами и паштетами из плетеных корзин. Алла смотрела только в собственную тарелку и, изредка, на другой конец стола, где сидела Бузякина и другие знаменитости. В какой-то момент актриса извинилась и встала, заявив, что ей пора припудрить носик. Нетвердой походкой она направилась к выходу из зала, и это послужило сигналом для всех, кто тоже хотел выйти из-за стола. Алла вскочила одной из первых.
– Ты куда? – спросила Марина, протягивая руку за очередным куском «Грюйера».
– В туалет. Ты в курсе, как его найти?
– Могу предположить, что туалет тут не один!
Спросив у проходившей мимо официнтки, где располагается уборная, Алла поднялась на второй этаж. Здесь не оказалось ни души – даже странно, учитывая, сколько народу в доме. Вдоль длинного коридора было множество дверей, и Алла спросила себя, каково это – жить в таком большом особняке. Семья Бузякиной определенно меньше, чем количество прислуги! Несмотря на то что Алла не отказалась бы от квартиры побольше, она ни за что не потерпела бы на своей жилплощади посторонних. Кроме того, она не представляла, как командовать домашним персоналом. Алла умела руководить, ведь под ее началом находились взрослые, сильные мужчины, каждый со своими «тараканами» в голове, но это не шло ни в какое сравнение с управлением прислугой!
Проходя мимо одной из дверей, которая оказалась приоткрытой, Алла услышала приглушенные голоса. Ей следовало пройти мимо, ведь она в чужом доме и не должна проявлять излишнего любопытства. Однако Алла не смогла справиться с собой и притормозила, пытаясь разобрать, о чем речь.
– …скажу, скажу, я же обещал! – раздраженно говорил мужской голос.
– Ты уже давно обещаешь, но ничего не происходит! – плаксиво отвечал женский. – И ты продолжаешь с ней спать – думаешь, я не в курсе?!
– Это неправда, между нами давно ничего нет.
– Врешь ты все! Она замужем – ты, случайно, не запамятовал? А ты работаешь на моего отца!
– Милая, ты же понимаешь, что мы не можем просто так во всем признаться, да? Слишком многое завязано на Ларисе…
– Отец вернется, вот увидишь! Неужели ты думаешь, что он будет бегать до глубокой старости? ОБЭП до сих пор не смог ничего доказать!
– За твоего папашу крепко взялись, и может случиться, что он никогда не вернется, а Лариса окажется единоличной владелицей всего, что заработал твой отец за все эти годы.
– Если ОБЭП доберется до папы, то… Ты считаешь, мы можем лишиться всего?
– Если они докажут, что Лариса – лишь формальный собственник, то да. Конечно, у нее вряд ли отберут недвижимость, но ведь российские счета твоего отца арестованы – могут и до ее счета добраться!
– И что делать?
– Не забивай себе голову, я над этим работаю. Давай-ка успокойся и вытри глазки – тебе вредно плакать!
Алла быстренько заскочила за угол, чтобы избежать встречи с выходящими из комнаты людьми. Несомненно, женщина – дочь Бузякиной, но кто мужчина? Алле было очень интересно, но она не решилась заглянуть за угол из опасения, что ее заметят. В конце концов, это дело ОБЭПа, и в ее обязанности не входит оказывать им помощь – сами разберутся! Да и что, собственно, она такого узнала?
Решительно тряхнув волосами, избавляясь от остатков любопытства, Алла зашагала к туалету. Закончив дела, она снова вышла в коридор и огляделась. Возвращаться в столовую не хотелось – там снова возникнет куча соблазнов, а ведь очередь до десерта еще даже не дошла – страшно представить, что подадут в завершение трапезы… Нет, с этим пора завязывать!
– Уходите? – вежливо поинтересовалась горничная, подавая ей дубленку.
– Хочу немного прогуляться по саду. Можно?
– О, разумеется! Сад большой, и фонари горят – вам понравится. Хотя довольно холодно, так что не задерживайтесь снаружи: мне на мобильный пришло предупреждение, что ожидается метель! И еще одно: не выходите, пожалуйста, за территорию.
– Почему? – удивилась Алла.
– Ну темно уже… – Горничная как-то странно стрельнула глазами в сторону двери. – А еще там, за забором, палаточный лагерь.
– Какой, простите, лагерь?
– Ну, бомжи там живут, понимаете?
– Что, прямо рядом с особняком?
– В подлеске. Там, дальше, дачные домики, и бомжи… ну они людям строиться помогают, мелкий ремонт делают. Вы не подумайте, они мирные, но если хлебнут лишку… Короче, сами понимаете!
Поблагодарив предупредительную горничную, Алла вышла за дверь и с наслаждением вдохнула морозный воздух. В темном небе кружились снежинки, словно крошечные балерины, танцующие замысловатый танец, неизменно заканчивающийся на земле. Сугробов еще не навалило, но землю покрывала тонкая корка льда, припорошенная снежком, – опасное время для пешеходов, да и для автомобилистов тоже. Горящие в садовых аллеях фонари придавали снежинкам таинственное свечение, словно они несли в себе невидимые глазу источники света. Алла оглянулась на дом: какой же это все-таки монстр! Интересно, в какую сумму обошлось строительство? Здание «косило» под старинный особняк, хотя строители явно сэкономили на внешней отделке, и кое-где лепнина уже начала осыпаться. Если муж Бузякиной не вернется, сможет ли она поддерживать такую махину в надлежащем состоянии? Ларисе придется избавляться от дорогущей недвижимости, но кто купит такое… «великолепие»?!
Громкий визг резанул Аллу по ушам, и она вздрогнула: он донесся не изнутри дома, а, похоже, с обратной его стороны, выходящей к лесополосе. Вопль повторился еще громче, еще надрывнее, и Алла, скользя по покрытой льдом дорожке, поспешила на звук. Обогнув строение, она вышла в тускло освещенный внутренний двор и застыла, пораженная открывшимся перед ней видом. На газоне, запорошенном снежком, сидела та самая любезная горничная, которая предупредила ее о возможном изменении погоды и о бомжах. Рядом с женщиной валялся зеленый пуховик – видимо, она накинула его на плечи, когда ненадолго вышла из дома. Но, разумеется, не горничная, и даже не ее дикий, испуганный взгляд и скривившийся в гримасу рот произвели на Аллу такое сильное впечатление, а тело, застывшее в нескольких шагах от нее. Женщина лежала ничком, и лица было не разглядеть, но этого и не требовалось: голубое, отороченное мехом платье, обтягивающее стройное тело и переливающееся в неярком свете фонаря, висящего над черным входом, не оставляло сомнений, что это – Лариса Бузякина!
Опомнившись, Алла приблизилась и попыталась прощупать пульс на шее актрисы – его не было. Вокруг головы расплывалось маленькое пятно темной маслянистой жидкости. Крови было немного. Задрав голову, Алла увидела балкон на втором этаже – очевидно, с него и упала звезда сериалов. Странно, не так уж и высоко – люди, падающие и с более значительной высоты, нередко выживают!
– Что тут происходит?! – раздался громкий голос. Обернувшись, Алла увидела Ивана Парахневича, и он был не один: за его спиной толпились десятка два гостей – судя по всему, они тоже слышали крики горничной, обнаружившей труп хозяйки.
– Ла… риса? – не веря собственным глазам, пробормотал между тем продюсер, подходя ближе. – Как это? Что… что, черт подери, произошло?!
Кто-то из толпы, сдернув с себя куртку, попытался накрыть тело, но Алла решительным жестом остановила его.
– Никому ничего не трогать! – рявкнула она. Алла боялась, что силы ее голоса не хватит, чтобы перекрыть поднявшийся гвалт, но сама удивилась, какое впечатление произвел ее окрик: наступила прямо-таки мертвая тишина, лишь время от времени прерываемая всхлипами по-прежнему сидящей на газоне горничной.
– Это кто еще? – раздался недоуменный баритон, принадлежавший звезде полицейских сериалов Макару Руденичу.
– Следственный комитет, – привычно ответила Алла, даже не удосужившись извлечь из сумочки документы: она по опыту знала, что заветная фраза обычно снимает вопросы об идентификации личности, слишком уж серьезно звучит – «СК»! И добавила: – Пока не доказано, что произошел несчастный случай, это – место преступления!
Перед глазами Мономаха плясали разноцветные блики, и он почти не видел людей, сидящих за столом. После двух суток, большей частью проведенных у операционного стола, он не чувствовал ни сил, ни желания в чем-либо разбираться, но избежать разговора не мог. Инцидент произошел в его отделении и, что самое неприятное, с его пациенткой. Мономах мог думать только об одном: успей он выйти из здания больницы двадцать пять часов назад, ничего бы этого не произошло. Ну или в крайнем случае произошло бы в его отсутствие, и он не стоял бы сейчас перед начальственными очами, словно мальчик, которого отчитывают за драку с одноклассником.
На выходе на него налетела медсестра с приемного отделения и, схватив за руку, потащила обратно.
– Ой, Владимир Всеволодович, скорее, пожалуйста, – всем велели срочно вернуться на места! – тараторила она. – Сейчас обзванивают тех, кто сможет приехать помогать… Ой, там такое творится, такое!
– Да что творится-то? – не понял Мономах.
– А вы разве не слышали грохота?
Что-то действительно слышал – очень громкий звук, – но в большом городе в разгар рабочего дня чего только не услышишь, не говоря уже о том, что поблизости расположен военный полигон.
– Неужели теракт? – похолодел Мономах. – Или взрыв газа?
– Авария на перекрестке, прямо напротив нас, представляете? Просто жуть какая-то, нарочно не придумаешь: у грузовика тормоза отказали, и он въехал в пробку – машин просто тьма стояла на светофоре! А грузовик-то был груженный металлической арматурой, и она то ли вовсе не была закреплена, то ли плохо… Короче, машина на полном ходу перевернулась, груз посыпался на проезжую часть, легковушки – всмятку, что-то взорвалось и горит… Ой, Владимир Всеволодович, в приемном настоящий ад творится!