Планета его, как оказалось, находилась где-то на другой стороне нашей галактики. Названия не имела, планета и планета. Чахлая растительность, никакой особой жизни, тем более разумной, но внезапно положил на неё глаз местный бог. Или – демиург, как его называл Гриша. Что это за существо было никто не знал, но создал этот бог-демиург пару миллионов эдаких вот Гриш прямо на этой планете. Обеспечил едой, а главное – работой. В своё творение заложил этот бог кроме откровенного уродства еще и тягу к технике. Даже не просто тягу, а знание, любопытство, умения и получились в итоге из зеленых уродцев самые гениальные технари во всей галактике. Мало того, уж и не знаю, что этот божок навертел там при создании этих вот помощников, но они не только с налёту схватывали любые технологии, хоть с родины, хоть инопланетные, но еще и обладали некоторыми почти волшебными способностями. Вот, как Гриша говорил, например – проходить через переборки. Через толстые бронированные стены ему хода не было, а сквозь обычные, технические или бытовые, он проскальзывал легко.
– Люблю я, Вань, всякие железячки с шестеренками и прочими штуковинами. Часами могу сидеть и смотреть, как они вращаются или любоваться, как мелкие такие паразитики разноцветные внутри кабелей бегают туда-сюда.
– Электроны, что ли? – оторопел я.
– Да фиг их знает, – отмахнулся бутербродом Гришка, – симпатичные такие, прикольные.
Подытожив потом несколько сумбурные рассказы моего нового приятеля, я для себя сделал вывод, что никаким богом, конечно, на его планете не пахло. Откуда-то там взялся некий, скорее всего двинутый ученый-энтузиаст и начал он резвиться, используя планету как полигон для своих экспериментов. В какой-то момент ему понадобились помощники и нате получите пару миллионов Адамов с сильной склонностью к технике. И кстати про Адамов. Уж и не знаю, может быть прикалывался этот демиург, а может каким извращенцем был, но соплеменников Гриши он сотворил исключительно мужского пола. Хорошо еще, что эти ребята были настолько озабочены своими механизмами, что никакой другой озабоченности в сексуальном смысле, у них не возникало. В общем, этот чокнутый ученый-демиург в один прекрасный момент взял и исчез. Может быть просто закончил свои опыты, а может, засосало его в какую-нибудь центрифугу, но в один прекрасный день все эти гении-механики остались одни. Производства, на которых они с удовольствием пахали, внезапно исчезли и остались бедолаги одни в своём, теперь уже таком скучном и довольно скудном мире. Ну что им оставалось делать? Вот и разбрелись они потихоньку по всей галактике, где попутными звездолетами, где – на собственных, кое-как собранных из подручных материалов. Общества как такового у них не возникло, необходимости в своих соплеменниках тоже не было, так и шатались они в одиночку по галактике, умело прячась ото всех, воруя еду и одежду и развлекаясь, копаясь в любых механизмах или приборах, какие только оказывались в их поле зрения.
– Чудны дела твои, Вселенная, – вздохнул я, успешно справившись с омлетом. – А как ты мою спасательную капсулу засёк?
– Радаром, – пожал плечами Гриша. – У меня аппаратура для слежения за ближним космосом всегда включена на всякий случай.
Конечно, радаром, что-то я туплю. А чем еще? Не в бинокль же наблюдать за пространством. И кстати, название это – «радар», не более чем отголосок прошлого. Ну как звездолёт – корабль, фазовый аннигилятор – пушка и так далее.
– Вань, а чего ты свой хлебушек не ешь? – обеспокоился вдруг Григорий. – Ты не заболел?
– И куда в тебя только влезает столько? – я подвинул к нему хлеб. – А давно ты тут на станции обитаешь?
– Да с самого начала, – зачавкал тостом Гриша, – если, по-вашему считать, то семьдесят три года уже.
– Ни фига себе… А сколько тебе лет тогда?
– Да чего я такие глупости считать буду? – отмахнулся Гришка. – Мы же вечные.
– Да ладно… Что, не умираете совсем?
– Еще как умираем, – хмыкнул он. – А когда у нас обед?
– Да погоди ты с едой. Ты толком про вечность твою расскажи, интересно же.
Оказалось, ничего такого странного и не было, просто организм этот двинутый ученый сделал своим подопечным самовосстанавливающийся. Не шарахнут в голову из бластера или там за борт в вакуум не выбросят, то живи сколько хочешь. Даже завидно. Хотя, расцветка у них… Ну, кому в чём повезло.
– Ладно, Гриш, всё понятно с тобой. А чего ты на обед хочешь?
Вот так и стали мы с Гришкой жить-поживать да казённое добро проедать.
Конечно, вдвоём на станции стало веселее. Гришка хоть рассказчик был и никакой, часто путался, сбивался, но всё равно много интересного поведал о своих приключениях по галактике. В технике он и правда, был бог. Моментально починил мой блендер и микроволновку, а когда я случайно пожаловался, что нашел в сетке запароленный раздел и наверняка с игрушками, то Гришка и с компом справился без проблем. Просто запустил лапы прямо в панель, пока я глазел на эти манипуляции с открытым ртом, пошевелил руками немного и получи Ванька полный доступ к файлам. Правда, там не игры были, а порнушка, но я при одном виде такого взлома, чуть не испытал оргазм и без всякого видео для взрослых.
К сожалению, в остальных областях, будь то навигация, медицина, пилотирование и даже самая элементарная кулинария, Гришка не разбирался совершенно. Так что наше местонахождение для меня так и осталось загадкой. Военные после убытия со станции, подчистили за собой всю документацию хоть бумажную, хоть компьютерную. Приборы, оборудование тут остались даже в избытке, только толку-то со всего этого, если даже тупо не знаешь название прибора, не говоря уже о том, для чего он нужен и как им пользоваться. И Гриша мне тут особо не помог. Да, говорит, обсерватория с продвинутым оборудованием, да, всё работает, видишь мол, лампочки мигают. Ага, навестись на любую звезду можно. А дальше что? Что за звезда, далеко ли, близко, ничего не понять. Ну и фиг с ними. Я всё равно рано или поздно отсюда улечу и тогда уже снова начну путь до своей заветной цели.
Дни у нас проходили более-менее стандартно. Утро я как обычно начинал с пробежки вдоль коридора и обратно, только теперь Гришка иногда присоединялся ко мне и звонко шлёпал лапами по металлическому полу, стараясь не вырываться вперёд. Бегать с ним наперегонки, как оказалось – не самая лучшая идея. Носился он по станции как его любимые электроны по проводам, фиг догонишь, да и просто глазом уследить сложно.
Потом я шел на тренажёры заканчивать обязательную нагрузку, а Гришка исчезал, как он говорил «станцию посмотреть». Приглядывал, наверное, за работоспособностью всей этой конструкции. И очень хорошо – мне такое точно было не по силам.
После завтрака у меня начиналось ничегонеделанье, а у Гришки – ожидание обеда. Вот тут мы и болтали, соскучившись за долгое время одиночества по собеседнику. Вначале я больше пытал Гришку о его жизни, приключениях, а потом, постепенно стал рассказывать и про себя.
– Моя родина – унылое фермерское местечко, – жаловался я ему. – Рассвет-IV, уж и не знаю, кому в голову пришло назвать так планету, но судя по порядковому номеру, этот гений с богатой фантазией был не одинок в своей оригинальности.
– А что это за фермерство, Вань? А пирожки ты вечером сделаешь?
– Это в земле ковыряться, растения всякие выращивать, а на пирожки тесто заводить надо, а мне лень.
– Растения выращивать? Гадость-то какая, – категорически заявлял этот технократ. – А пирожки, они вкусные.
– Во-во понимаешь. А меня с детства к этому приучали, прикинь. А я всегда на звёзды смотрел, хотел по галактике летать. Потому, наверное, как возраст подошел так сразу в армию записался в космопехоту. Правда всего два года в армии провёл и уволился.
– А чего? В армии прикольно, я тут на всякое насмотрелся.
– Да знаешь, – хмыкнул я, – я же о приключениях мечтал, а тут сидишь безвылазно в железной коробке и всё развлечение – физическая и теоретическая подготовка. Я не то что в бою за два года не побывал, но даже в баре самого захудалого космопорта дружеским мордобоем не отметился. Пару раз во время учений выкидывали нас на какие-то пустые планеты, но это совсем не то, чего мне хотелось.
– Зато сейчас у тебя настоящее приключение, Вань, – утешил меня Гриша. – Прямо в процессе, прямо сейчас прёт. А пирожки я с капустой больше всего люблю.
– Капусты мало осталось, на борщ прибережём или на голубцы. А приключение… Ну, с одной стороны да, а с другой так ну его в болото такое приключение. У меня, Гриш, другое приключеньеце на примете, только застряли мы тут с тобой.
– Вань, а Вань, а расскажи, что ты там затеваешь, может и мне понравится. А пока рассказываешь и тесто подготовишь.
– Паразит ты ненасытный, – вздохнул я. – С порошковой картошкой будешь пирожки?
С картошкой, кстати, на станции была просто беда. В гидропонном отсеке её не сажали, а в наличии имелась только порошковая на пюре и прочие радости в виде картофельных оладиков и тому подобного. А временами жутко хотелось простой жареной картошки, да и в тот же борщ порошковой не насыпать.
– Еще с джемом пирожки вкусные. После картофельных самое то будет, – согласился мой зеленый приятель. – Только, Вань, ты всё же расскажи про своё приключение. А вдруг и мне тоже надо? Я здесь уже всё облазил, пора куда-нибудь еще подаваться.
– Ну-у-у… – задумался я, вытаскивая из шкафчика большую миску для теста. – Даже не знаю с чего начать. Всё это тесно связанно с моим дядькой. Дядя Серёжа. Это такой родственник по отцу.
– Я знаю, Вань, я тут наслушался много про родственников, особенно по матери. А чего ты сахара так мало в тесто сыпешь? Это из жадности или экономии?
– Поучи меня, поучи, – фыркнул я. – Сейчас сам готовить будешь. И есть потом это приготовленное.
Гриша деланно испугался, захлопнул пасть шестипалой ладонью, хихикнул и потребовал:
– Давай, рассказывай.
Ага, рассказывай… История моя была хоть и простая, но касалась довольно грустных для меня моментов. Ну, вот, хоть дядька…
Дядь Серёжу в нашей семье все очень любили. Появлялся он у нас в гостях раз в году, и готовиться к его приезду мы начинали за месяц, а за пару дней до его прибытия я уже и спать не мог спокойно, сгорая от нетерпения снова увидеть его и послушать невероятные рассказы о чудесных, просто фантастических приключениях. Дядь Серёжа был археологом, что уже довольно интересно, но мало того, он был космическим археологом, а это уже не просто перекапывание земли маленьким скребком. Сколько я себя помню, то вначале сидя у дядьки на коленях, а потом когда подрос, то и просто рядышком, я с горящими глазами впитывал так маняще и таинственно звучащие названия планет, звёздных систем, туманностей, по которым довелось помотаться дядьке. Правительство скупилось на археологов, а вот различные корпорации быстро поняли выгоду исследований и щедро финансировали экспедиции, откуда время от времени им перепадали не только редкие артефакты, но и забытые технологии. Ну ладно, вы в конечно и так про такое наслышаны, подробно описывать не буду, вспомню только, к примеру, всем сейчас известный метод быстрого выращивания новых органов. Ну, знаете, допустим, откусит вам кисть какой-нибудь зубастый Гриша, а через неделю в стационаре и при надлежащем уходе, у вас уже новенькая рука. Так вот, это именно мой дядька откопал такой метод на Призме. Скучно звучит, но на самом деле дядьке с компанией коллег пришлось там и побегать по подземным лабиринтам и отстреливаться от когда-то жутко цивилизованных, а сейчас не менее жутко опустившихся до почти первобытного общества местных аборигенов. А то, как дядькину ассистентку на Саншае-II унёс огромный летающий ящер и дядьке пришлось двое суток скакать по горам, отыскивая его гнездо? А ловушки в древнем храме на Баркусе? А воздушный город на Жанежиглоба?
Понятно, что я не отлипал от дядьки весь его отпуск и слушал рассказы с горящими глазами, забывая даже запихнуть очередной удивительный инопланетный гостинец в широко открытый от восторга рот.
– Вань, а Вань, – зевнул Гришка, – ты давай уже про приключения, а?
– Да пошёл ты! – обиделся я. – Я ему тут по порядку со всеми подробностями… Вот не буду больше рассказывать! И пирожки не дам.
– Ну ты чего, Вань? – переполошился зелёный и зубастый. – Рассказывай, как хочешь, мне-то что.
– Иди ты…
– Ну, Вань… Рассказывай давай. А хочешь, я тебе тесто помогу месить?
– Сам справлюсь, – проворчал я, но уже успокоившись, продолжил рассказ.
Дядька у меня был крепкий, широкоплечий, но роста небольшого и в свои пятнадцать лет, я его уже обогнал на полголовы. Мы сидели возле ручья под большой яблоней, успешно прижившейся на Рассвете.
– Запоминай, Ванька, – строго сказал дядька, доставая из портсигара одну из своих любимых вонючих маленьких сигар, – слушай внимательно. Будет тебе наследство от меня.
– Чего это – наследство? – удивился я. – Ты же хоть и старый, но еще ого-го! Вон, сам же рассказывал, как на Пекине-IV на местных драконов охотой ходил!
Сорокалетний старик усмехнулся, но тут же посерьёзнел:
– Всё может случиться, поэтому – слушай. В тридцати световых годах от вас, за небольшой туманностью, есть звёздная система ни с чем не примечательным десятком планет. Я тебе потом и координаты и карту дам. Ничего там особо ценного нет, ни минералов, ни земель для заселения, но на одной планетке, мы её Пустышкой назвали, хранится нечто очень древнее и невероятно могучее.
– Ух, ты! А что там?
– Корабль.
– Корабль? А чего там такого в этом корабле? Золото? Драгоценности? Пиратский клад?
– Дурень ты, Ванька, – хмыкнул дядь Серёжа. – Сам корабль и есть настоящий клад. Слышал про такую древнюю расу – Зероны?
– Ну-у-у… – я почесал в затылке. Рас и ныне существующих было сейчас как бычков на ранчо у нашего соседа Джона Малоцки – видимо-невидимо, и это только в изведанных секторах галактики, а уж древних…
– Учишь тебя, учишь, – вздохнул дядь Серёжа. – Вспоминай, давай, я тебе про Зеронов не раз рассказывал. Про Лабиринт помнишь?
А да верно, Лабиринт. Я вспомнил, что Зероны эти если и не сами создали Лабиринт, то успешно и уверенно им пользовались, чего нам сейчас не дано в полной мере. «Лабиринт» – это общепринятое неофициальное название, а официальное, состоящее из полутора десятков физических терминов, знают человек двадцать особо одарённых профессоров и докторов этих самых физических наук. Не знаю, зачем это всё так усложнили, на деле-то всё просто – ныряешь в гиперпространство, а там уже по карте автопилот тебя и проводит до нужной точки. Нырнул, к примеру с моего Рассвета, а вынырнул около Альфы Центавра, откуда мне дядька очень вкусные конфеты привозил. Очень удобно и именно открытие Лабиринта позволило жителям старой Земли начать колонизацию галактики. Вот только тут нюансик один есть. От меня до этих обалденно вкусных конфет, лететь можно день, а можно и пару недель. У кого какой маршрут куплен. Бывают карты, которые проведут и за несколько часов, только они очень редкие, стоят жутко дорого и никто ими делиться с вами не будет. И если эти древние Зероны владели картами Лабиринта, то…
– Дядь Серёж! – завопил я. – Так это же!.. Это же!..
– Вот именно, – кивнул дядька. – Мало того, что перед тобой вся галактика открыта, а может и не только наша галактика, да ещё и богатеньким таким стать можно, что жить сразу скучно станет.
– Класс, дядь Серёж! А почему же ты не притащил с собой этот зеронский… зероновский… ну, ихний корабль?
– «Зеронский» правильно будет… А не добрался я до него, Вань. Вот совсем рядом побродил, издали на него поглазел, да пришлось поскорее оттуда уматывать. Но я по другим источникам про него узнал, по разным древним архивам удалось полазить и точно теперь знаю – зеронский это, Вань, кораблик. Ждёт нас дожидается.
– А почему уматывать пришлось, дядь Серёж? На вас напал кто-то, да? А расскажи, а?
– Напал, – подтвердил дядька. Помолчал немного и продолжил: – Только тут уже ничего весёлого, Ванютка, всё на полном серьёзе. Помнишь напарника моего Сигизмунда?
– Дядю Сига? – я заулыбался. – Конечно помню.