– Вот про это я бы не хотел распространяться и больше не спрашивай меня про это. Хорошо?! Желательно о личном вообще не говорить. – Произнес я с лицом полным раздражения.
– Ну как скажешь… – Лицо Перова сразу переменилось. Еще секунду назад он был весел и полон энтузиазма, а сейчас смотрел на меня снизу вверх так, будто хотел заглянуть в самую душу, мрачный и безмолвный, а его обычно округлые щеки будто слегка даже обвисли. Однако когда мы сели за столик, и он взялся за блокнот и свою любимую шариковую ручку, все вернулось на прежние места. Эту ручку он неизменно носил с собой уже больше года, менялся лишь стержень. Он объяснял это тем, что это самая удобная ручка, которую когда-либо он держал в своих пальцах и его ничуть не смущал ее уже потертый вид. – Как вчера сообщил пресс-секретарь президента: «Сегодня, входе третьего чтения, был принят закон о скорой медицинской помощи. Теперь в целях экономии бюджета каждый гражданин имеет право на 4 бесплатных вызова скорой медицинской помощи в год». Таким образом, все кто нуждаются в помощи чаще, но не располагают денежными средствами, будут отданы во власть естественному отбору. Умышленная ли это чистка рядов населения или обыкновенная недальновидность, остается только гадать. Вот. Так и оставим. Нарисуешь Дарвина?
– Пока еще не знаю. Мне кажется, стоит преподнести все немного в другом ключе.
– Например?
– Например: тропа, по тропе идут люди, вдоль нее стоят четыре врача, затем развилка, с одной стороны за шлагбаумом стоит пузатый депутат и тянет руку за деньгами, позади него больница, с другой стороны дорога ведет на кладбище.
– Тебе не кажется это слишком оппозиционным? – С некоторым удивлением в адрес моих мыслей спросил Перов.
– А разве не в этом суть нашей работы – показать все как оно есть? До тех пор пока правительство дает поводы сомневаться в их преданности народу, а газета выпускается в этом жанре, я буду шевелить в их глазах и бревна, и соринки. – С уверенностью в себе и с полным сердцем мятежа раздраженно ответил я.
– Я не уверен, что всем это понравится. – Нахмурив свои черные густые брови, произнес Перов. – А впрочем, делай, как знаешь. Не я редактор. – Резко смягчившись, безразлично добавил после.
Однако когда мы вернулись в редакцию, месье Гюго понравилась моя идея, и он предложил мне самому написать статью об этом для завтрашней газеты. Для меня это было в новинку, но энтузиазм и еще бурлящее во мне возмущение от новости придавали мне уверенности в себе. Уже вскоре я принес готовую статью и шарж ему на суд:
«На жизнь объявлен был лимит.
Четыре шанса даровали!
Довольный депутат сидит
И требует, чтоб подавали!
Вчера официально утвердили лимит на количество бесплатных вызовов кареты скорой медицинской помощи в год каждым гражданином. Теперь все кто будет нуждаться более чем в 4 шансах на спасение должны платить или уповать на судьбу. Сделано это было, как сообщил пресс-секретарь президента в целях экономии бюджета. Однако раздача крупных сумм денег в долг даже не самым дружественным по отношению к нашему государству странам и впоследствии прощение этих самых долгов, по мнению главенствующей верхушки, на бюджете никак не сказывается и продолжают это делать. В то время как граждане, которые и создают этот самый бюджет уплатой налогов в казну, остаются все более брошенными на выживание в условиях более и более тяжелых с каждым днем. Которые щедро ухудшают те, кто, позабыв о долге, не забывает о себе».
– Это будет «бомба»! – Воскликнул Гюго и немного потряс перед собой рукой державшей мою статью. – Уверен, эти слова никого не оставят равнодушным и как нельзя лучше донесут суть события. У тебя хорошо получается. Не хочешь ли и дальше писать статьи сам? – Спросил он меня, затем встал со своего кожаного кресла и подошел ко мне.
– Скажу так: я бы не отказался от такой возможности, если считаете мою писанину достойной. – Ответил я утомленным голосом.
– Значит решено. В крайнем случае, статью можно переписать или заменить, если вдруг получится недостаточно хорошо. А эту отправим сегодня же вечером в печать для завтрашнего выпуска. – Ответил Гюго уже более тихим голосом, будто погрузившись уже в собственные мысли, повернулся к своему столу, взял с него какую-то стопку бумаг и, сложив их в одну руку с моей статьей, направился к выходу из кабинета.
В тот вечер Гюго решил лично запустить процесс печати тиража и присутствовать при этом до его завершения. Я не понимал для чего ему это нужно, но так и не решился спросить, лишь молча наблюдал за происходящим. Домой мы вернулись только в десятом часу. Я был измотан и голоден. Мысленно я уже видел предстоящий ужин и ожидающую меня постель. Но к моему удивлению, едва мы подошли к двери, и, не успев зайти в дом, как Гюго предложил мне прогуляться в парке недалеко от их дома.
– Сегодня чудесная погода. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться перед ужином в парке и подышать свежим воздухом, после проведенного дня в душных помещениях?
Погода и правда стояла чудесная, не то, что вчера. Было относительно тепло и сухо. Ненавязчивый ветер был почти незаметен, а небо чистое и манящее звездами. Я бы даже снял и оставил цилиндр. Мне нравится, когда легкий ветер чуть треплет мои не слишком короткие волосы.
– С удовольствием составлю Вам компанию. – При всем моем желании утолить голод и в тихом одиночестве переварить ужин и все что произошло со мной за день, других вариантов ответа в моей голове даже не было.
– Вот и замечательно! – Восторженно добавил Гюго.
С этими словами мы вошли в дом. Месье завернул в гостиную. Чуть позади него следовал я, отстав всего на секунду, пока клал свой цилиндр на столик в прихожей. В дальнем конце комнаты, в которой еще вчера я отогревал дрожащие руки, в правом углу стоял маленький круглый стол с настольной лампой. По обе стороны от него в креслах сидели жена и дочь Гюго за чтением какой-то книги, а между ними на паркетном полу лежал черный пес. В левом же углу стоял книжный шкаф.
– Литературный кружок в сборе! – С улыбкой на лице громко произнес месье Гюго.
– Теперь да. – С ответной улыбкой сказала Вивьен, заложив закладку закрыла книгу и бережно положила на стол.
Пес тотчас отреагировал на разговор, поднял морду и повернул в нашу сторону, затем видимо убедившись, что уши его не обманули, быстро вскочил и подбежал к месье.
– Мы его утомили своим чтением так, что он даже уснул. – Сказала дочь.
– Теперь он вдвойне будет рад вашим вечерним прогулкам. – Шутя заметила мадам.
– Пойдем же скорей, мой друг. – Не тая радости произнес месье и погладил по голове пса, постепенно переходя на шею и двигаясь к ребрам почесал его за бок.
Парк был расположен в центре улицы и огорожен кованым забором с разнообразными узорами, в основании которого была красная кирпичная кладка. Все это довольно гармонично смотрелось с фонарями, которые освещали тротуар и подобные которым были на любой другой улице. А вход был обрамлен кованой в том же стиле что и забор аркой. Уже была осень. И обнажающиеся деревья с их желтеющими листьями в темное время суток выглядели довольно тревожно, тем более что вокруг не было видно других любителей поздних прогулок в безлюдном парке. Зато между ветвей деревьев можно было увидеть звездное небо и месяц, который освещал Землю и будто наблюдал сверху за тем, что происходит на ее спрятанной в тень поверхности. К тому же с нами был довольно крепкий черный пес, который бегал неподалеку и все время что-то искал. Так что бояться было нечего и можно было насладиться тишиной и спокойствием, которые я так ценю, вдыхая при этом чуть морозный и душистый запах осени во всех ее нотках местной флоры.
– Мне подарила его несколько лет назад моя жена Элен. В тот год случился пожар. И издательство сгорело почти дотла. Оставались только стены и название. Я хотел как можно скорее его восстановить и вернуть сотрудникам работу, себе любимое дело, а публике полюбившуюся газету. Но у меня не было достаточно денег. И я обратился к моему старому другу, которому в свое время я занял довольно крупную сумму, чтобы он смог рассчитаться с долгами и продолжил развивать свою ювелирную лавку. К слову, я даже не напоминал ему про долг до того дня. Его бизнес процветал и расширялся, к тому моменту у него уже было три ювелирных лавки в разных концах города. Когда я пришел к нему в первый раз за помощью, он отказал мне, сославшись на тяжелое материальное положение и недобросовестных партнеров, взявших деньги и не присылающих на реализацию новые украшения. Так продолжалось несколько месяцев, пока однажды он не предложил мне продать мой единственный дом ему, причем не по самой выгодной цене. И тогда бы моей семье пришлось жить в отстраивающихся руинах, в то время как он совсем не бедствовал, хоть и постоянно отговаривался, повторяя жалобы на своих партнеров. В тот миг я четко для себя решил, что этот человек мне больше не друг, и найду другой выход из ситуации, но на эту унизительную сделку никогда не пойду. Рассчитывать нам было больше не на кого. И те небольшие сбережения, что у нас оставались, я частично вложил в перепланировку и обустройство нашего дома, и вскоре мы стали сдавать второй этаж и часть первого обеспеченным людям, желавшим поселиться в этой части города, а в столовой как в ресторане подавали постояльцам завтраки, обеды и ужины. Сами же с прислугой теснились на третьем этаже. Эта затея удалась, и вскоре у нас было достаточно денег, чтобы начать восстанавливать семейное дело. Я обошел всех своих сотрудников и предложил вместе потрудиться на общее благо, пообещав долго не оставаться перед ними в долгу. Вернуть удалось не всех. Многие уже нашли себе новое место. Некоторые из них ушли к конкурентам. Общими усилиями с теми кто остался мы быстро вернулись к прежнему течению дел и вернули газету на ее заслуженное годами место, добавив в свои ряды неопытных новичков, среди которых позже был и ты. Но еще некоторое время мы продолжали сдавать комнаты нашего дома уже знакомым нам теперь людям. С тем же товарищем я больше не имел никаких дел. И вот однажды, когда я пришел домой после работы, у двери меня встретила Элен. На руках у нее был маленький черный щеночек с висячими ушами. Она протянула ко мне свои руки и произнесла: "Это щенок породы кане-корсо. Этот друг тебя никогда не предаст". Мораль такова, Альберт: не стоит надеяться на взаимную помощь, когда что-то делаешь для других. Помогай, если посчитаешь нужным, но так, чтобы в трудный момент у тебя осталось что-то и для себя. Найдется много "друзей" желающих урвать от твоего наследства кусок и только собаке будет неважно сколько у тебя денег, для того чтобы быть рядом. Редкий человек способен на такую преданность.
Все это время мы бродили по парку, пока не присели на одну из скамеек. А я молча и внимательно слушал его историю.
– Ну что же, пора возвращаться. Басти! Ко мне! – Позвал он пса, и мы направились домой.
Когда мы вернулись, то стол уже был накрыт, но без нас ужин не начинали.
– Все уже готово. Идемте ужинать. – Сказала встретившая нас мадам Гюго.
Я вымыл руки и направился в столовую. Когда я пришел, все уже сидели за столом.
– Если позволите, я хотел бы взять ужин и пойти к себе. – Сказал я, едва успев войти в столовую.
– Вам не нравится наша компания? – Спросила мадам.
– Нет, что Вы, дело не в этом. Вы одни из немногих людей, кто мне по-настоящему приятен.
– Но в чем же тогда дело? – С серьезным видом спросила Вивьен.
– Просто… Я люблю уединение.
– Так ты домой? Верни потом хотя бы посуду! – Смеясь, произнес месье.
– Ха-х… – Улыбнулся я. – Даже вымою ее, перед тем как вернуть. – И направился наверх, в свою комнату, взяв в одну руку тарелку с отбивной из говядины и овощами, а в другую бокал красного вина. Войдя в комнату, я аккуратно включил свет рукой, в которой у меня был бокал и ногой закрыл за собой дверь. Затем поставил его на прикроватную тумбочку, тарелку положил на постель близ той самой тумбочки, а сам, небрежно скинув ботинки, с ногами залез на кровать. Поставил подушку к спинке возле стены и удобно расположившись, начал свою трапезу.
Посреди ночи я проснулся от ощущения холода и неуютности. В комнате было темно. Заспанными глазами я едва различил стоявшую на тумбочке тарелку с приборами и бокал на ней. То как я их поставил было последним моим воспоминанием, более походящим на сон. В состоянии непреодолимой дремоты я скинул с себя одежду и забрался под одеяло. Это было поистине мгновением блаженства.
Глава 2. Ключ.
Часть I
Гюго стоит на втором этаже у окна напротив лестницы в маленьком зале между комнатами и погруженный в мысли непрерывно смотрит куда-то вдаль. В левой руке он держит кружку, в которую налит горячий кофе. И не в пример погоде он должен был его согреть в это полное от измороси сырой прохлады пасмурное утро. В это время из своей комнаты выходит Альберт, в руках у него посуда со вчерашнего ужина.
– Доброе утро, месье. – Сказал я, выходя из комнаты и увидев Гюго стоявшего неподалеку.
– Доброе, Альберт. Ты проспал завтрак. – Не глядя на меня ответил Гюго, а затем повернулся ко мне и сделал глоток ароматного кофе.
– Ничего страшного, зато мне меньше мыть посуды. – Я улыбнулся и приподнял, как бы демонстрируя, тарелку.
– Я тоже так подумал. И поэтому, чтобы не будить тебя, тихо съел твою порцию. – Весело ответил Гюго, демонстративно потирая свободной рукой свой давно округлившийся живот.
После небольшой паузы я уже хотел пойти вниз, когда он остановил меня своим вопросом.
– Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но не хочешь ли после обеда поехать со мной в редакцию и узнать, как идут продажи выпуска с твоей статьей? Все-таки это твой дебют в роли репортера.
– Я бы хотел, но пора вернуться домой и оценить потери, да и начать приводить все в порядок.
– Это правильно. Как я понимаю, сегодня ты все еще будешь ночевать у нас?
– Скорее всего, да. Придется как минимум еще на одну ночь воспользоваться Вашим гостеприимством, пока не вычищу у себя всю золу.
После этих слов я медленно начал спускаться по лестнице.
– Удачи тебе, в этом нелегком труде. И помни, Золушка! Ровно в двенадцать двери будут закрыты!
Я ничего на это не ответил и даже не обернулся, лишь тихо усмехнулся, поняв его шутку.
Когда я шел на кухню, чтобы отнести и вымыть посуду, и проходил через столовую, то в это время мне навстречу вышла кухарка. Это было немного неожиданно для меня. Хотя бы потому что за все дни, что я здесь жил, еще не встречался с ней. Она оказалась довольно мила лицом и хороша фигурой, хоть была уже не юна. Это было первым, на что я обратил внимание.
– Давайте мне Вашу посуду, я ее вымою. А Вас давно уже ждет завтрак на столе. – Приятным скромным и ровным голосом обратилась она ко мне, даже не взглянув мне в глаза.
– Благодарю. – Это все что я смог ответить ей вслед.
О, эти две маленькие аппетитные булочки! Чарующие своей изящностью плавные формы! Возбуждающий дивный запах… Это была любовь с первого взгляда. Даже сосало под ложечкой. Я готов был пустить слюни, настолько я себя уже не контролировал в тот момент. Основной инстинкт брал свое. На столе была чашка крепкого кофе с булочками… Рядом со скромным, но приятным завтраком стояла сливочница и сахарница. Я добавил в темный напиток три чайных ложечки белого счастья и сливок, больше чем нужно, чтобы просто забелить. Каждый рецептор у меня во рту был в восторге и хотел еще. Голод буквально заставлял меня чувствовать вкусы ярче.
Вскоре я уже отправился домой. Шел пешком, и времени у меня было достаточно. Приподнятое довольным желудком настроение постепенно сменялось тяжелыми мыслями о грядущем и прошлом. Кто был этот человек? А что еще более важно, кто его послал? Что я найду на месте моего жилища? И чего еще стоит ждать? Я бы и рад гнать прочь тяжелые мысли, но ведь от этого зависит моя жизнь. Пока я крутил их в голове, сам не заметил, как уже добрался до дома. Откинув размышления, я сосредоточился на том, что меня окружало, поднимаясь по лестнице. Дверь в квартиру была прикрыта, оставалась лишь небольшая щелка. Медленно и неуверенно я приоткрыл ее… Все было очень печально. Небогатый и даже скудный интерьер был разрушен огнем. Наконец я решился войти и сделал пару шагов вперед и не глядя потянул руку, чтобы прикрыть за собой дверь, как вдруг ощутил что-то непривычное, что-то, чего там не должно было быть, не считая поломанной ручки. Я обернулся и увидел на ней, висящий на шнурке, ключ.
– Ключ?! – Недоумевая произнес я, нахмурив брови. Это был явно не мой ключ, и я не понимал, кто и зачем его тут оставил. На секунду у меня возникло желание выбросить его из своего дома как обычный мусор, но проигнорировал этот порыв. Опустив взгляд ниже, я заметил еще один посторонний предмет в углу у двери. Это была банка из под рыбных консервов "Морская легенда". Это уже почти вывело меня из себя. Посторонние предметы, тем более разбросанный мусор отнимали у меня мой дом. Но взяв их в руки, я решил не выбрасывать. Необъяснимое сомнение остановило меня. Поэтому положил их на то, что раньше было тумбочкой в коридоре. По сути, она всего лишь немного обгорела, потому что стояла именно там, где прошла граница между тем, что успели и не успели спасти пожарные. И этот пятачок перед входом в квартиру выглядел как островок на фоне пепелища и голых кирпичных стен покрытых сажей. – Какой кошмар… – я провел пальцами по стене, взглянул на испачканную руку и растер грязь между подушечками пальцев. – И это мой дом, вся суть моей жизни. Без слез не взглянешь и не уйти от этого…
С этим надо было что-то делать. Как минимум нужно было найти мешок под мусор. Я вышел из квартиры и постучал в соседнюю дверь. Тишина… В квартире напротив я услышал голоса и сразу постучал туда. Там жила большая семья, и они занимали обе смежные квартиры. Наверняка у них нашлось бы даже что-нибудь из инструмента. Мгновенно все замерло. Через секунду послышались тихие шаги у двери. Едва мерцавший в глазке свет накрыла тень. Я вновь постучал.
– Извините, можно у вас одолжить что-нибудь из инструмента? У меня был пожар и теперь голыми руками не получится привести все в порядок.
В глазке опять показался свет, послышались тихие удаляющиеся шаги и шепот. Дверь мне так и не открыли.
– Никого уже не волнуют чужие беды… – С этими словами медленно вышла старушка соседка. – У меня нет инструментов, но может найдется что-то полезное.
– Был бы Вам очень благодарен, если хотя бы нашелся мешок.