Что-то во всем этом казалось Тане весьма подозрительным. Жила себе свекровь долго и счастливо, ни о каком альбрукатине и не думала. Она и знать не знала, что именно от него может загнуться. И что ей самой и ее детям от этого препарата грозит смертельная опасность. И ничего, прекрасно себя чувствовала. Но вот только лишь стоило свекрови эту опасность для себя самой и для своих любимых сыновей выявить, как вдруг сразу же, бац!
– И проклятое лекарство попадает к ней в желудок. Практически тут же.
Визит в «Ветку сакуры» состоялся на прошлой неделе. Результаты тестирования свекрови и ее сыновей были получены как раз в понедельник днем.
– И уже вечером свекровь умудрилась схомячить этот альбри… алябру… бруляка… Тьфу!
Но как бы ни назывался препарат, от которого скончалась свекровь, попал он к ней при очень подозрительных обстоятельствах. Аллергия выявлена. Аллергия тут же дала о себе знать. И еще как дала! Сразу три жертвы! Одна с летальным исходом.
– Уж не врачи ли из этой сакуры постарались? Хотя зачем им травить собственную пациентку? Разве что свекровь очень уж допекла. Она это умела. Вот они и решили от нее избавиться любым путем. А что? Очень удобно. Сами выявили, отчего человек может скопытиться. Сами же ему этот препарат и подсунули.
Но зачем тогда было травить Валю и Саню? Они-то ведь без поддержки своей мамочки вели себя тише воды, ниже травы. Разве что отравитель не ожидал, что мамаша начнет пичкать своих великовозрастных сыночков тем же лекарством, которое принимает сама.
– Потому что единственный вариант, когда свекровь могла слопать отраву, когда она пила свои таблетки. Я в фарш никакого альбрукатина не добавляла. Подсыпать его в котлеты потом уже было невозможно. Салат резал муж сам. Остальные закуски лежали в холодильнике, никто посторонний к ним не прикасался. Да и как запихнуть таблетки в салат? Даже если растолочь их в порошок, все равно будет виден порошок. Разве что питье? Вдруг кто-нибудь приходил и добавил лекарство в стаканы с компотом?
Компот Таня варила густой. Мама давала ей достаточно замороженной смородины со своей дачи. Смородину Валя милостиво оставлял на кустах, ее вкус казался ему слишком резким. А вот компот из нее он любил. Он запросто мог употребить и три стакана, и пять. Таня помнила, что утром у нее в холодильнике стояло две банки по полтора литра в каждой. А когда Таня вернулась с работы, компота оставалось лишь на самом донышке. Значит, каждый из гостей мог выпить по литру.
– В темном компоте можно было растворить таблетки. Или влить раствор.
Таня уже успела узнать, что лекарство выпускается в виде таблеток для приема внутрь. И в виде раствора для внутримышечных или внутривенных инъекций. Но выпить этот раствор тоже можно было запросто. Если даже гостям компот и показался горьковат, то они списали бы это на особенности ягоды. А свекровь, конечно, не преминула бы заметить, что у плохой хозяйки при очередном кулинарном фиаско всегда продукты виноваты.
– Но я лекарство ни в котлеты, ни в компот не подмешивала. Значит, это сделал кто-то другой.
Но кто мог прийти к ним во время застолья? Ничего такого Таня от своих близких не слышала. Они ни словом не упомянули о том, что к ним кто-то приходил, следовательно, и отравить пищу или напитки не мог. Но если никто не подливал и не подсыпал в еду или питье, тогда оставались таблетки в сумке у свекрови. Их вполне могли подменить хотя бы в той же «Ветке сакуры».
– Сами аллерген определили, сами свекровь им же и отравили, – восхитилась Таня. – Молодцы! Оперативно работают. Прямо профессионалы! Надо выяснить, не было ли аналогичных происшествий с другими клиентами этой клиники.
Едва дождавшись обеденного перерыва, Таня прямой наводкой помчалась на улицу Комсомола. Там она не без труда, поплутав по дворикам, нашла вывеску с иероглифами и веткой какого-то дерева. То ли слива, то ли вишня, то ли яблоня или даже вовсе абрикос. Какое-то время Таня молча таращилась на эту вывеску. Сакура или нет? Сюда бы ее маму, она бы точно сказала. Но Таня не была таким уж великим знатоком плодовых деревьев, поэтому она колебалась.
Внезапно двери перед ней растворились, и наружу выкатились два круглых цветастых шара. У Тани от удивления даже рот приоткрылся. Это было удивительное зрелище. Шары были огромные. И нарядные. Один был красный с золотыми драконами, другой темно-синий, а драконы на нем были уже серебряными. Они напоминали елочные новогодние шары, которые принято вешать на елку. Сверху у них были даже специальные пимпочки и крючочки, с помощью которых шары крепятся к веткам. Сходство было бы точным, если бы не гигантские размеры шаров. Что в высоту, что в ширину, они были больше обхвата рук Тани. И даже встав на цыпочки, она бы вряд ли дотянулась до их макушек.
Но не это заставило Таню оторопеть. Огромные шары не просто двигались, они еще и разговаривали друг с другом. Язык их был Тане непонятен. Но зато она поняла, что никакие это не шары, а просто два неимоверно толстых и крупных китайца, наряженных в цветастые кимоно с драконами. На головах у них были шапочки, принятые Таней за украшения шариков. А крючки были всего лишь загнутыми косичками, которые торчали у них над шапочками.
Увидев Таню, мужчины прекратили свою беседу. Они сложили свои пухлые ручки на груди для приветствия и выжидающе уставились на молодую женщину.
– Скажите, это медицинский центр «Ветка сакуры»? – спросила она у них.
Мужчины ничего не ответили. Вместо этого они оба неожиданно поклонились ей, а затем расступились, давая пройти. Они даже двери перед ней отворили, что было с их стороны уж вовсе верхом любезности. Таня прошла внутрь, приятно ошеломленная таким приемом. К ее удивлению, шары проследовали за ней. Один поддерживал ее за правый локоть, другой за левый, и Таня чувствовала себя почти королевой. Не хватало лишь короны на голове и скипетра в руках.
За стойкой регистратуры ей навстречу поднялась миловидная японка в кимоно и со сложной прической на густых темных волосах. Она поклонилась Тане не меньше семи раз, приветствуя ее заранее заготовленной речью. И ни за что не захотела приступить к делу, прежде чем пожелала Тане и всем ее близким здоровья, процветания, долголетия, множества благ, великолепного восхода, восхитительного заката и источника со свежей ключевой водой, как раз когда ее будет томить жажда.
– Мне рекомендовала вашу клинику… родственница. Она недавно посетила вас и теперь в полном восторге от качества оказанных ей тут услуг. Я бы хотела все то же самое.
– Назовите мне ее фамилию, чтобы я могла полнее понять, о чем идет речь.
Таня сказала. И ей показалось, что, когда прозвучала фамилия свекрови «Егорова», девушка слегка напряглась. Тем не менее она склонилась над монитором, пальцы ее проворно запорхали по клавишам, словно диковинные бабочки. На каждом пальце было какое-нибудь украшение. И каждый ноготь был раскрашен по-своему.
– К моему огромному сожалению, пациентки с такой фамилией у нас нет.
Таня не была готова к такому ответу. Нет, конечно, она не ожидала, что ей сразу же выложат всю правду о том, что тут у них творится. Но все же и такой откровенной лжи она тоже не ожидала.
– Но она была тут! Я это точно знаю. Она приходила. Делала обследование.
– Возможно, она посетила нас под другой фамилией. Никаких документов мы у своих посетителей не спрашиваем. Этого и не требуется.
– Ах вот как!
Таня едва не рассмеялась от облегчения. Никаких мрачных тайн, просто свекровь записалась под чужой фамилией. От нее всего можно ожидать. Наверное, предпочла назвать свою девичью фамилию.
– Тяпкина! Посмотрите на эту фамилию!
Но и такой не оказалось.
– Не расстраивайтесь. Вы помните, какого врача она посещала?
– Она делала у вас пробы на аллергию.
– Что-то не в порядке?
– Ну что вы! – расплылась в улыбке Таня. – Все в полнейшем порядке.
Если не считать, что после ваших проб пациентка скончалась.
– Я хочу себе сделать такие же.
– Тогда вам может помочь лишь один доктор. Все направления на процедуры или обследование выписывает он. Хотите пройти к нему?
– Да. Можно прямо сейчас?
– У доктора Хиу Чин все расписано до следующего месяца. Но вам повезло, как раз перед вашим приходом позвонила одна его пациентка. Она не сможет прийти. Пойдете вместо нее?
И кто бы отказался? Только не Таня. Провожать ее вызвался красный шар с золотым драконом. Ноги его были совсем скрыты под длинным кимоно. И он так мелко семенил ими, что создавалась полная иллюзия, что он не идет, а катится по гладкому полу. Он поддерживал Таню под руку и развлекал ее разговором на языке, которого она не понимала.
Но зато по дороге золотой дракон успел показать ей несколько фокусов с исчезновением шелкового платка, монетки и крохотной птички, которые попеременно то появлялись, то вновь прятались в складках его одежды. Это приятно развлекло Таню, хотя она и не поняла, какое это имеет отношение к медицине. Разве что на Востоке принято считать, что тело и дух связаны. И если человек находится в приятном расположении духа, то можно считать, он уже на полпути к своему выздоровлению.
Как ни отвлекал Таню ее провожатый, она все же сумела заметить некоторую странность. В коридорах клиники им не встретился ни один человек. И вообще, насколько могла вспомнить Таня, с того момента, как она перешагнула порог этого странного места, она не видела никого, кроме двух драконов и девушки за стойкой. Не было видно ни других посетителей, ни также врачей. Похоже, что «Ветка сакуры» была далека от процветания.
Да и место они выбрали себе на задворках. Кто не знает, нипочем их не найдет.
И Таня снова подумала, что очень странно, почему ее свекровь обратилась именно в эту клинику. Свекровь крайне бережно относилась к своему здоровью и здоровью своих мальчиков. Она посещала исключительно брендовые европейские клиники или отечественные, но обязательно входящие в десятку лучших. Оплачивали все эти мероприятия, разумеется, Саня с Таней. И вдруг эта сомнительная «Ветка сакуры» с ряжеными на входе. Интересно, кто посоветовал ее свекрови?
Но обдумать этот вопрос Таня не успела. Они с красным шаром уже пришли. Перед ними в мягком полумраке, который царил во всех помещениях центра, вырисовывалась дверь. Она была украшена колокольчиками, которые при малейшем движении начинали мелодично позвякивать. Золотой дракон замер, затем он бережно коснулся руки Тани, показывая знаками, что дальше он идти с ней не смеет. Затем он согнулся перед ней чуть ли не в три погибели и, непрестанно кланяясь, начал отступать назад. Его огромное шароподобное туловище было единственным ярким пятном в наступавшем со всех сторон полумраке. И Тане внезапно стало жутковато.
Чтобы избавиться от этого ощущения, она кашлянула, потом толкнула дверь и вошла в кабинет. Но лучше от этого ей не стало. Напротив, теперь ощущение чего-то неправильного лишь усилилось. Внутри был все тот же полумрак, скорее подходящий для гадательного салона, чем для клиники медицины, пусть и такой нетрадиционной. Но кроме полумрака, мягко окутывающего все вокруг и мешающего рассмотреть помещение целиком, в воздухе был разлит странный аромат.
– Фу! Ну и навоняли они тут!
Таня сморщила нос, пытаясь понять, чем пахнет. Тут был и запах гвоздики, и кориандра, и еще множество сладких и горьких ароматов, так что впору было подумать, что она где-то в кондитерской. Но всех этих запахов было слишком. И как всегда бывает, переизбыток порождал отторжение. Тане захотелось открыть окно, впустить струю свежего воздуха. Но окон в этом странном кабинете не наблюдалось.
Воздух был такой плотный, что, казалось, его можно было резать ножом. То ли от духоты, то ли от запахов у Тани закружилась голова. А в ушах раздался тоненький звон. Таня не знала, откуда он идет, но звук становился все более громким и настойчивым. Таня закрутила головой, пытаясь избавиться от неприятного чувства. На какой-то момент ей это удалось, потом звук вернулся. Теперь он буквально впивался ей в черепную коробку, вибрировал и сверлил мозг. У Тани дико разболелась голова. Она с удовольствием удрала бы из этого места, но не смогла найти дверь.
– Где же она? Где?
Паника быстро охватила Таню. Ведь только что дверь была на месте. Вот тут, у нее за спиной, имелась дверь. Таня через нее вошла в эту странную комнату. Но стоило Тане отойти от двери на два шага, как дверь куда-то делась. Растворилась в воздухе. Исчезла! Караул! Спасите!
– Да как же это?! – бормотала Таня, пытаясь руками нашарить потерявшуюся дверь. – Куда же она исчезла?
Умом она понимала, что дверь не могла никуда деться. Но страх оттого, что дверь упорно не находилась, был сильнее доводов логики.
Внезапно Таня почувствовала, что за ее спиной кто-то стоит и наблюдает за ней. Обернувшись, она вскрикнула. Позади нее стояла маленькая фигурка, завернутая во что-то темное. Кругленькое тельце, сложенные на груди ручки, круглая голова с прилизанными к ней гладкими черными волосами, казавшимися отлакированными.
– Вы… доктор?
Фигурка слегка поклонилась. Затем доктор протянул руку, дотронулся до Тани и… Вспышка! Яркий белый свет на мгновение залил всю комнату. После сумрака, к которому уже успели привыкнуть глаза, свет ослеплял, он жег, он пугал. Длилось это ровно одно мгновение, но и его Тане хватило, чтобы окончательно потерять присутствие духа. После того как свет погас, она уже ничего не видела. Рванула вперед, налетела на что-то круглое и мягкое, испуганно и протестующе пискнувшее под ней, поняла, что споткнулась о доктора, но удержать равновесие не сумела, упала и ударилась обо что-то головой.
На сей раз что-то оказалось твердым и неподдающимся. На секунду перед глазами у Тани вспыхнули звездочки, но длилось это все ровно одно мгновение. И затем тьма вновь окутала Таню. На этот раз это был не тот полумрак, что царил в помещении до яркой вспышки, а полноценная настоящая темнота. Без мыслей. Без чувств. Без эмоций.
Глава 3
Ритуал вечерней собачьей прогулки в семье собачников так же незыблем и неизменен, как пирамиды Египта. Ровно в десять часов вечера Саша отправлялся со своим питомцем на улицу. Барон уже заранее знал, что скоро они с хозяином пойдут гулять. Каким образом пес определял точное время прогулки, Саша никогда понять не мог. Вроде бы на часы Барон не смотрел, однако по каким-то одному ему ведомым признакам с половины десятого пес чувствовал, что время икс приближается, и начинал тревожиться. Он крутился возле хозяина, тыкался ему в руки своим влажным носом, подталкивал головой. И стоило Саше на него посмотреть, призывно лаял, припадая передними лапами на грудь.
– Ну что тебе надо? Что? Гулять хочешь?
Барон в ответ смотрел, склонив голову. А потом снова принимался бегать кругами возле Саши, то и дело убегая в коридор. Мол, не пора ли нам уже пора? А уж когда часы били десять, Барон и вовсе сходил с ума. Нервозность его возрастала многократно. На собаку просто жалко было смотреть. И дело тут было не в физиологии, даже если Барона перед этим выводили, в десять он все равно требовал положенную прогулку, а пуще того, ждал он встречи со своими дорогими друзьями – другими собаками и их хозяевами.
Может, какие собаки и равнодушно относились к таким встречам, но не Барон. Пес был на редкость дружелюбен, способен вилять хвостом всякому, кто проявлял к нему хоть каплю интереса. Будучи маленьким несмышленым щенком, Барон пытался дружить даже с кошками. Но те его благих намерений не понимали и шипели в ответ весьма злобно, да еще норовили ударить когтистой лапой по морде.
После нескольких таких уроков Барон усвоил, что нормально дружить с кошками невозможно, эти странные создания не желают ни обнюхаться, ни познакомиться толком. Не подпускают к себе ближе чем на полметра. И как же с ними играть? Ага! Придумал! И Барон начал с кошками игру в салочки. Впрочем, бегал он за ними тоже больше для виду, никакого особого азарта в это дело не вкладывая и зла кошкам тоже не желая. И кошек, даже догнав их, никогда не обижал. Салил лапой по спине или боку и мчался в обратном направлении. Догоняй! Но кошки почему-то в эту веселую, на взгляд Барона, игру никогда не включались. Норовили убежать или спрятаться. Скучные создания. И что с ними не так?