– Я, в некоторой степени, заинтригован. Может, пока мы идём, ты скажешь хотя бы как тебя зовут?
– Нет! – шутливо грозит мне своим указательным наманикюренным пальчиком – Не поверишь, но мне понравилось имя, которое ты мне дал.
– В таком случае расскажи немного о себе.
– Лучше ты мне расскажи о себе, а я уже потом решу стоит ли мне рассказывать что-то о себе.
Хитрая чертовка!
– Я должен иметь хотя бы малейшее представление с кем провожу вечер. Может ты серийная убийца и ведёшь меня не в клуб, а в ловушку. Откуда мне знать? Вы женщины коварные существа. Особенно дьяволы.
– Ты с ума сошёл? – заливисто она смеётся – Какая из меня убийца? Скорее ты на него смахиваешь.
Чёрт. Так я и думал. Следует всё-таки обелить себя. Так уж и быть, расскажу ей самую малость, но всё же немного в искажённой альтернативной вариации. Я не люблю откровенничать и преподносить девушкам всю свою подноготную на блюдечке, иначе от них потом не отвяжешься без каких-либо последствий.
– Хорошо, я кое-что тебе расскажу, – с серьёзным видом говорю я, а она начинает внимательно меня слушать, будто ожидает услышать какую-то ценную информацию. – На самом деле я приехал сюда по работе. И ты была права, я – коренной американец.
– И кем же ты работаешь?
– Ничего серьёзного! Обычный офисный клерк в довольно крупной компании. Иными словами, мальчик на побегушках.
Она растягивает губы в косой усмешке, которая отражает крайнюю степень её недоверия. Другого я от неё и не ожидал.
– Клерк, которого отправляют в самый дорогой отель Ниццы? – с неким подозрением в глазах и голосе проговаривает она. Я киваю. – Неплохо быть на побегушках, как я посмотрю. Может у вас есть свободные вакансии? Не подскажешь куда я могу выслать своё резюме?
– В этом и заключается вся суть моей работы. Я топ-менеджер и мне поручили отправиться в командировку. В этом отеле я вёл переговоры по продвижению наших услуг с исполнительным директором, и до момента принятия решения меня безвозмездно заселили в один из их номеров.
Она с облегчением шумно выдыхает.
– Это уже лучше. Я-то думала, что ты сидишь на шее у богатеньких родителей и за их счёт колесишь по миру, параллельно занимаясь съёмом девушек. Я даже представила себе, что ты ведёшь их подсчёт в своих заметках, где галочки стоят напротив каждой национальности, кроме экзотических.
– Да, кстати, у тебя довольно необычная внешность. Твою принадлежность я так и не смог определить. Ты для меня как инопланетянка. Ты точно с этой галактики?
– Я американка. Правда наполовину. Мой папа американец, – отрешённо произносит она, уставившись себе под ноги. У неё будто бы резко испортилось настроение. И это не может быть из-за меня, соответственно, это что-то личное.
Пока не время давить на неё и расспрашивать о семье. Если захочет, то она сама мне расскажет. Нет, так нет. От этого я ничего не потеряю.
– И чем наполнена другая твоя половина? – игриво спрашиваю я, пытаясь её приободрить.
– Она до краёв наполнена секретами и подоплёками, – всё с той же грустью заявляет она.
Хм. Интересно.
– Почему у тебя сложилось обо мне такое неоднозначное впечатление? Неужели ты часто встречаешь таких парней, которые сидят на шее у родителей и корчат из себя ловеласов?
– Честно? Это происходит с завидной регулярностью и это омерзительно! Ненавижу, когда парни не видят в девушке ничего, кроме тела, хотя сами из себя ничего не представляют! – озлобленно выплёвывает она.
– Тело – это первое на что мы обращаем внимание, но это не значит, что мы не замечаем того, что скрыто внутри него… – стараюсь недвусмысленно донести и, судя по её недовольному выражению лица, до неё доходит совсем иной смысл.
– Как думаешь, есть ли что-то существенное у меня внутри?
У-ля-ля.
– Определённо, есть! Я уверен в этом, но, чтобы утверждать о чём-то конкретном, мне нужно лучше тебя узнать. Но ты ведь не даёшь мне этого сделать, поэтому твой вопрос обращён не по адресу! – спокойно отвечаю, убирая руки в карманы.
Она вдруг резко притормаживает, сужает глаза в маленькие щёлочки и подносит палец к губам, явно о чём-то размышляя, затем она вдруг хлопает в ладоши и, поравнявшись со мной, мы начинаем снова медленно шагать вверх по дороге.
– Хорошо! Давай поиграем с тобой в «Как ты думаешь…?», – по выражению моего лица она понимает, что это мне ни о чём не говорит, поэтому быстренько продолжает: – Я задаю вопрос, а ты отвечаешь, затем ты задашь свой вопрос. Я первая! – задорно она восклицает, подпрыгивая на месте, как маленький ребёнок. – Как ты думаешь, как меня зовут?
Понятия не имею. Боюсь, что этого имени в справочнике имён не существует.
– Ммм… Мелани? – спрашиваю я, она отрицательно мотает головой. – Эшли? Софи? Одри? – снова та же реакция. – Ну тогда я сдаюсь. Меня устраивает и Дьявол пока что. Как ты думаешь, чем закончится этот вечер?
– Я не думаю! Я точно знаю! – мечтательно смотрит она на меня, закусывая свою губу. Так-так-так… что у неё на уме? – Мы немного потанцуем, возможно, даже напьёмся и разойдёмся по своим номерам. Как ты думаешь, сколько мне лет?
– Если честно, то я уже начал беспокоиться, что ты несовершеннолетняя, но всё же понадеюсь, что тебе около двадцати двух. Если это не так, то я буду вынужден отправить тебя в твой номер!
– Ты не угадал… – произносит она и выдерживает короткую паузу. Я немного напрягаюсь, предполагая, что всё-таки был прав. – Мне совсем недавно исполнилось двадцать три года.
Я с облегчением выдыхаю. Но не помешало бы проверить её паспорт для собственного успокоения.
– Как ты думаешь, нам долго ещё идти?
– Мы как раз уже пришли! – указывает она на яркую вывеску, берёт меня за руку и тянет вглубь через толпы народа.
Она всегда так поступает? Прёт напролом? Это в ней мне даже нравится.
Мы пробираемся через толпы отдыхающих, несколько раз даже нарываемся на оскорбления в свой адрес на отборном французском, но тем не менее никто из нас не обращает на это внимание. Когда мы проходим через фейс-контроль и входим в душноватое помещение, я нутром чувствую неладное, поэтому стараюсь не выпускать её руку из своей. Мало ли, что у пьяных на уме.
Народа в клубе очень много, весь танцпол кишит потными людьми навеселе, и честно признаться я думал, что в клубе все будут пялиться исключительно на неё, но почему-то всё происходит с точностью, да наоборот, я – вожделенный объект. И только тогда, когда я поднимаю голову, устремляя взгляд на второй этаж, где вижу подвесные клетки, в которых танцуют накаченные мужики в масле и в стрингах, до меня доходит, что она притащила меня в грёбанный извращенский гей-клуб.
Проклятье, меня сейчас вырвет! Мужик, прикрой свои причиндалы, не рушь мою психику. Я видел всякое за свою жизнь, но чтоб такое – ни разу! И было бы куда лучше, если подобного я не увижу ещё очень долгое время! «Никогда» меня вполне устроит.
– Ты в своём уме? Что мы здесь делаем? – шиплю я ей на ухо.
Она слегка отстраняется и молча глядит на меня насмешливым взглядом.
Это гейский прикол такой?
– Ты же хотел показать своё мужское «Я». Прошу! – указывает она рукой в сторону танцпола – Можешь показывать кому угодно. Выбирай любого!
– Ты ошиблась! Я к ним не отношусь! – произношу я пока ещё с лёгким внутренним раздражением, которому уже не терпится разрастись внутри меня.
– Ты что-то имеешь против них?
Она подтрунивает надо мной? Вот же стерва! Снова эта маска!
– Нет, я толерантен, но только, если это не касается меня никоим образом! – кидаю я недоброжелательный взгляд на приближающего к нам мужика.
– Да расслабься ты! – проглотив смешок, она хлопает меня по плечу, как будто пытается утешить – Ты им не нужен до тех пор, пока сам не проявишь к ним свой интерес. Сюда приходят и люди с традиционной ориентацией. Так что ты здесь не один такой! Не обращай внимания, веселись!
– Расслабиться? Мать твою, да ты издеваешься? Меня уже три раза попытались ущипнуть за зад! Мужик, Минерва! – нервно хватаюсь за голову, а она демонстративно закатывает глаза – Вразуми! Я не хочу попасть в тюрьму, потому что я не потерплю нападок к моей девственной заднице.
– Какие мы нежные, Натаниэль! Хочешь я ущипну тебя для разнообразия? – растягивает губы в полуулыбке, хлопая своими длинными тёмными ресницами. Её рука устремляется к моей заднице, пока я не спускаю с неё глаз. Она хлопает по ней и щипает за ягодицу. – Так лучше?
– Боже, сохрани им их рожи! Прошу тебя! – складываю руки в молитвенном жесте, смотря вверх. – Я не хочу никого убивать здесь!
– Пойдём выпьем! – тащит она меня за собой к бару – Ты что будешь? «Голубую лагуну»? «Обмороженный»? Или «Синие Гавайи»?
– Хочешь сказать, что коктейли в этом клубе тоже все голубые? – брезгливо спрашиваю, она пожимает плечами – Пожалуй, обойдусь тёмным виски! Ничего синего!
– А как же моё платье? – она наигранно надувает губки – Оно тебе разве не нравится?
– Так ты поэтому нацепила на себя синий сарафан? Это было предзнаменованием?
Она хохочет, но так ничего и не отвечает. Делаю заказ напитков и оглядываюсь по сторонам для того, чтобы понять, где нам можно расположиться, стараясь при этом не заострять внимание на обжимающихся и целующихся мужиках. Я примерно догадываюсь почему мы находимся именно в этом месте. Её выбор пал именно на этот клуб, чтобы проучить меня и с моей стороны будет правильней абстрагироваться, и попытаться расслабиться. В конце концов я могу потерпеть такую нелицеприятную обстановку какое-то время. Это ради моего же дела.
Мы поднимаемся на второй этаж по металлической лестнице на балкон, отсюда открывается неплохой вид, по крайней мере, я больше не вижу ничего провокационного. Играет именно та музыка, которую я и предпочитаю слушать, но очень громко. Вряд ли нам удастся поговорить здесь по душам.
– Так кем ты работаешь? – я стараюсь перекричать музыку.
– Я работаю стюардессой в American Airlines, – быстро отвечает, потягивая коктейль через соломинку.
– Значит ты здесь тоже по работе? Когда тебе в рейс?
– Уже послезавтра.
– И куда тебе предстоит отправиться?
– В Лос-Анджелес.
– Надо же какое совпадение!? Я тоже забронировал билет на этот рейс.
– С чего ты решил, что я лечу именно этим же рейсом?
– В этот день только один вылет в Лос-Анджелес, – я делаю короткую паузу из-за образовавшегося отчётливого образа у меня в голове, который заставляет мою плоть буквально дёрнуться. – Знаешь, я бы с большим удовольствием посмотрел на тебя в форме стюардессы. Готов поспорить, что там есть на что посмотреть.
И снова этот её опечаленный взгляд. Что же её так расстраивает? Я заметил некую тенденцию: когда я пытаюсь задеть какие-то личные темы, касающиеся только её, она впадает в глубочайший транс, будто её что-то тревожит. Я стараюсь больше не давить на неё и сидеть молча. Мы распиваем ещё по 2 бокала виски, изредка разговаривая при этом на пустые темы, которые ничего не могут поведать мне о ней. Дьявол начинает скучать. Да и я сам, что греха таить.
– Я танцевать! – подрывается она с места – Ты со мной?
– Пожалуй, воздержусь. Поберегу свою задницу на этом самом месте.
– Воздержание тебя до добра не доведёт! – ехидно улыбается и скрывается из виду.
Официант приносит мне ещё один бокал виски. Решаю обойтись на сей раз неразведенным напитком, чтобы немного унять себе нервы. И я всё-таки успел пожалеть о том, что повёлся на эту авантюру. Я, наконец, осознал, что мне ничего не светит с этой девушкой, а так как моё настроение невероятным образом покинуло меня, то мне становится лень даже придумывать какие-то уловки, чтобы она клюнула на них. Может я внезапно стал старым для этого?
С танцпола доносится песня Paint it, Black by Ciara, слова её такие же странные и с такими же прибабахами как и сама Дьявол, но ей она нравится. Она будто бы переносит все слова через своё тело, заряжая себя энергией, которая выходит из неё плавными сексуальными движениями рук и бёдер. Треки сменяются один за другим, но она так и не спешит возвращаться ко мне, а мне порядком надоело сидеть в одиночестве, что невольно возникают мысли свалить отсюда куда подальше.
– Привет, могу я присесть? – встаёт передо мной симпатичная блондинка, кивая на кресло возле меня.
– Устала?
– Нет, напротив! Я полна сил и энергии, просто здесь невыносимо скучно! – всё-таки присаживается она, не услышав моего позволения. – И вижу не мне одной.
– Ты решила, что я смогу тебя развеселить? – безразлично спрашиваю я, взбалтывая остатки виски в бокале.
– Почему нет? На вид ты не зануда. Да и ты вроде бы один здесь. Ты ведь не из этих? – пальцем указывает она на мужика в розовых стрингах, танцующего в клетке – На них ты совсем не похож.
– И на кого же я, по-твоему, похож?
– На человека, который ошибся клубом, так же, как и я, – печально вздыхает она.
– Ты, в какой-то степени, права, но я тут с девушкой.
Она понимающе кивает и испаряется из поля моего зрения. Только спустя минуту, я понимаю, что поступил глупо. Блондинка была очень даже ничего. Я мог бы уйти с ней, если бы не ляпнул про девушку, которой я даром не нужен. Как раз в этот момент я устремляю взгляд вниз на танцпол, где она танцевала ещё минутой ранее, и наблюдаю не совсем приятную картину: какой-то мужик беспардонно лапает её за зад, а она тем временем отмахивается от него, как от назойливой мухи и что-то с остервенением ему кричит. Я со скоростью света спускаюсь на танцпол и успеваю преградить путь этому мужику как раз в тот момент, когда его лапы уже устремляются к её груди, но вместо неё, ему приходтся встретиться с моим кулаком.
Вот гадство! Не хотел же я никого здесь бить!
– Вали отсюда! – шиплю я, стиснув зубы.
– Упс. А где она? – держась за нос, пытается он посмотреть мне за спину, но я повторяю за ним движения, словно его отражение – Тут же была девушка только что. Или…? – он млеет и прикладывает руку ко рту, как будто борется с тошнотой.
– У тебя галлюцинации! Здесь не было никакой девушки! Тут только я, но если ты сейчас же не провалишь отсюда, боюсь, ты больше никогда не увидишь девушек, а если и увидишь, то сделать с ними ты ничего уже не сможешь!
Он выставляет руки вперёд в знак отступления и, чуть ли не раскланявшись передо мной, ретируется прочь. Я оборачиваюсь, чтобы проверить состояние Дьявола, но рядом её уже не оказывается. Она снова теряется в этой густой танцующей толпе и прыгает в такт музыке. Мне приходится подойти к ней, схватить за локоть и отвести в сторону, чтобы нас не задавили толпы гомосексуалистов.
– Ты как? В порядке? – спрашиваю я, приподнимая её подбородок указательным пальцем.
Она встречается со мной глазами и, уставившись на меня осоловелым блестящим взглядом, ничего не отвечает.
– Проклятье! Когда ты успела так надраться? – удивляюсь я её стадии опьянения, ведь за каких-то полчаса она налакалась до такой степени, что будь у меня желание, я бы смог сделать с ней всё, что угодно.
– Тебя что-то не устраивает, красавчик? – косо смотрит, улыбаясь при этом от уха до уха.
– Ты же на ногах едва стоишь!
– Но заметь, стою же! – небрежно разводит руки в стороны, слегка пошатнувшись.
– Но едва ли! – повышаю голос.
Не люблю пьяных девушек. Терпеть их не могу!
– Ты мне хочешь что-то пред… предъяв…, – пытается она выговорить, но у неё явные проблемы с этим. Она не может совладать со своим языком. Я непроизвольно закатываю глаза на её дикционные муки. – Короче тебе какое дело? Я отдыхаю, и ты не имеешь право мне что-либо пред.. передьяв… говорить.
– Если ты всё ещё помнишь, то мы пришли сюда вместе!
– Правда? – на неё находит икота, а немного позднее приступ идиотизма, поскольку она вдруг ни с того ни с сего начинает громко ржать. Что за…?
– Мне жаль тебя расстраивать, но вечер окончен! – хватаю её за локоть и решаю вывести из клуба, но она смогла вырваться из моей хватки – Ну же, пойдём! Я отведу тебя в номер. Тебе необходим сон.
– Ты что, даже не будешь ко мне приставать?
Я не понимаю её интонацию и не могу распознать, что она хочет этим сказать. Мне кажется, что она произнесла это слегка огорчённым тоном, как будто на самом деле желает, чтобы я снова начал к ней подкатывать.